немцы заняли Париж и Арман  решил,  что  здесь  мы
будем в большей безопасности. Я бы осталась с ним, если бы он позволил.
   Улыбка исчезла с лица президента.
   - Вы понимаете, что он работает с Петеном и сотрудничает с немцами?
   - Я... да... Я знала, что он остается в Париже с...
   - Вы понимаете, что это означает, Лиана? -  оборвал  ее  Рузвельт.  -  Он
предал Францию. - Это прозвучало как смертельный приговор  Арману,  и  Лиана
почувствовала, что глаза наполнились слезами. Как она  могла  защитить  его?
Она никому не могла сказать того, что знала, даже этому человеку. Она  ничем
не могла оправдать собственного мужа. Ей и в голову не  приходило,  что  это
может стать известно  в  Штатах.  С  беспомощным  видом  она  посмотрела  на
президента.
   - Франция оккупирована, господин президент. Время сейчас… необычное...  -
Голос Лианы дрогнул.
   - Люди, верные Франции,  бежали.  Некоторые  из  них  сейчас  в  Северной
Африке. Им тоже прекрасно известно, что их страна оккупирована,  но  они  не
сотрудничают с Петеном. Лиана с таким же успехом можно быть  женой  нациста.
Вы понимаете это?
   - Я жена человека, которого люблю, с которым прожила одиннадцать  лет.  -
"И ради которого отказалась сейчас от другого, очень дорогого мне человека",
- подумала она.
   - Вы замужем за предателем. - И по тону президента Лиана поняла, что и  к
ней теперь будут относиться как к предательнице Пока президент  считал,  что
она бросила Армана, все было хорошо Но раз она защищает его, значит,  она  с
ним заодно. Это было написано на  лице  президента,  это  прозвучало  в  его
голосе, когда он прощался с ней.
   Элеонора больше не звонила Лиане, а через неделю всем в Вашингтоне  стало
известно, что Арман предал Францию и  сотрудничает  с  Петеном  и  нацистами
Лиана была потрясена этими сплетнями, когда пара-другая любителей посудачить
решились позвонить ей и все рассказать. Она даже не знала, что  ее  потрясло
больше - сплетни о том, что Арман нацист, или известие о том, что 2  октября
немецкие торпеды потопили "Королеву Великобритании",  перевозившую  детей  в
Канаду. Ей становилось плохо, когда она  вспоминала  "Королеву  Викторию"  и
тела, плававшие в воде, которые она видела несколькими месяцами раньше, - на
сей раз это были тела невинных детей.
   Временами Лиане казалось, что ей  снится  какой-то  кошмарный  сон  и  ей
суждено в одиночку пережить собственную боль и  неизбывное  ощущение  потери
Каким-то  образом  ей  удавалось  переползать  из  одного  дня   в   другой,
наполненный ожиданием писем от Армана и телефонной борьбой с дядей Джорджем,
продолжавшим настаивать на их переезде в Калифорнию Хватило лишь  нескольких
недель, чтобы слухи, пожаром охватившие Вашингтон,  достигли  Калифорнии.  В
одной из колонок светских новостей  туманно  намекали  не  некую  наследницу
судостроительной  компании,  над  домом  которой  в  Джорджтауне  развевался
нацистский флаг.
   - Я всегда говорил тебе, что  он  сукин  сын,  -  ревел  дядя  Джордж  по
телефону из Сан-Франциско.
   - Ты сам не знаешь, о чем говоришь, дядя.
   - Черта с два я не знаю. Ты не сказала  мне,  из-за  чего  он  остался  в
Париже.
   - Он верен Франции - Лиане казалось, что она говорит впустую. Только  она
и Арман знали правду. Но больше она не могла сказать ее никому.  И  тут  она
подумала, что эти новости должны были дойти и до Ника.
   - Черта с два он ей верен, Лиана. Он – нацист.
   - Он не нацист. Началась оккупация. - В ее голосе звучала усталость,  она
чувствовала, что вот-вот разрыдается.
   - Слава Богу, мы пока никем не оккупированы.  И  не  забывай  это.  Ты  -
американка, Лиана И тебе давно пора вернуться домой. Ты так долго  вращалась
в интернациональных кругах, что уже забыла, кто ты такая.
   - Нет, не забыла. Я - жена Армана, и хорошо бы тебе это тоже не забывать.
   - Ну, будем надеяться, что ты придешь в себя. Ты читала о погибших  детях
на затонувшем британском корабле? Так вот, он один из тех, кто погубил их. -
Это было жестоко, и Лиана почувствовала, как напряглось  все  ее  тело.  Она
слишком хорошо знала, как выглядит тонущий корабль.
   - Не смей так говорить! Не смей! - Она села,  не  в  силах  справиться  с
дрожью в ногах, и, не говоря больше ни слова, бросила трубку.  Этот  кошмар,
казалось, никогда не кончится. По крайней мере, продлится еще очень долго, и
она знала это. Каждый день ей придется вспоминать  слова,  которые  когда-то
сказал Ник: "Сильных сломить нельзя" Но теперь, заливаясь по ночам слезами в
кровати, она больше ему не верила.

Глава двадцать пятая

   Добравшись до своей квартиры в Нью-Йорке, Ник  узнал  от  горничной,  что
Хиллари на мысе Код, а  Джонни  по-прежнему  в  Бостоне,  после  чего  он  с
помрачневшим видом вывел из гаража машину, где та  простояла  ровно  год,  и
направил "кадиллак" цвета бутылочного стекла непосредственно в  Глостер.  Он
знал или догадывался, где именно находится Хиллари, и  несколько  осторожных
телефонных звонков подтвердили его догадку.
   Он не стал звонить ей и предупреждать о приезде.  Он  явился  в  огромный
красивый старый особняк как  незваный  гость.  Ник  решительно  поднялся  по
лестнице и позвонил в колокольчик. Стоял прекрасный июльский вечер, и,  судя
по всему, в  доме  была  в  разгаре  вечеринка.  Дверь  открыла  улыбающаяся
горничная в черном форменном платье,  наколке  и  кружевном  переднике.  Она
слегка  удивилась  при  виде  его  мрачного  лица,  но  Ник  очень   вежливо
осведомился, не  может  ли  он  видеть  миссис  Бернхам,  которая,  как  ему
известно, здесь гостит. Судя по его костюму, он не собирался  оставаться  на
обед. Ник вручил горничной свою  карточку,  и  она  тут  же  исчезла.  Через
мгновение она вернулась с еще  более  недоуменным  видом  и  попросила  Ника
пройти в библиотеку, где он застал величественную миссис Александр  Маркхам,
мать Филиппа. Ник видел ее много лет  назад,  но  тотчас  узнал,  когда  она
взглянула на него  сквозь  лорнет.  Пальцы  ее  были  унизаны  бриллиантами,
высокая элегантная фигура была облачена в  голубое  вечернее  платье.  Седые
волосы отливали голубизной и гармонировали с цветом платья.
   - Да, молодой человек, что вам угодно?
   - Здравствуйте, миссис Маркхам. Мы давно с вами не виделись.
   На Нике  были  белые  полотняные  брюки,  безукоризненно  белая  шелковая
рубашка, галстук и яркий фланелевый пиджак. Он представился и  очень  учтиво
пожал руку миссис Маркхам.
   - Я Николас Бернхам.
   Щеки ее покрылись легкой краской под слоем пудры, но  взгляд  не  отразил
ничего.
   - Кажется, моя жена проводит здесь уикэнд. С вашей стороны было бы  очень
любезно пригласить ее - Ник улыбнулся и посмотрел в глаза миссис  Маркхам  -
оба прекрасно понимали, о чем идет речь, но Ник был намерен продолжать игру,
если не ради Хиллари, то хотя бы ради пожилой дамы. - Я только что  вернулся
из Европы, несколько позже, чем ожидалось. Она еще не знает, что я вернулся,
и я решил приехать сюда и устроить ей небольшой сюрприз. - И чтобы доказать,
что ничего дурного у него на уме нет, он добавил - Я хотел бы заехать с  ней
в Бостон и забрать оттуда сына. Я не видел его с тех пор, как посадил  их  в
сентябре на "Аквитанию".
   Миссис Маркхам в полном молчании смотрела на Ника.
   - Не думаю, что ваша жена здесь, мистер Бернхам. С полным  самообладанием
и невыразимой грацией миссис Маркхам опустилась в кресло, сохраняя  идеально
прямую осанку и ни разу не отведя от глаз лорнета.
   - Понятно. Значит, ваша кузина ошиблась.  Я  звонил  ей  перед  тем,  как
отправиться сюда. - Ник знал, насколько близки между собой эти две  женщины.
Они вышли замуж за братьев. - Она  сказала,  что  видела  Хиллари  здесь  на
прошлой неделе. Поскольку она не вернулась домой, я предположил, что она  до
сих пор здесь.
   - Не знаю, откуда... - но прежде чем миссис Маркхам успела договорить,  в
комнату ворвался ее сын.
   - Мама, ради Бога, ты не должна... - он не договорил, но было уже слишком
поздно. Он хотел сказать ей, что  она  не  должна  беспокоиться  из-за  Ника
Бернхама. Ник повернулся и посмотрел Филиппу в глаза.
   - Привет,  Маркхам.  -  Все  трое  помолчали,  и  тогда  Николас  решился
продолжить:
   - Я приехал забрать Хиллари.
   - Ее здесь нет, - решительно ответил Филипп, сверкнув глазами.
   - Твоя мать уже сказала мне это.
   Но Хиллари тут же  доказала,  что  оба  лгут.  Она  вошла  в  библиотеку,
облаченная в тончайшее белое с золотом вечернее платье  из  индийской  ткани
для сари. На нее стоило посмотреть - загорелая, с убранными  наверх  темными
волосами и длинными бриллиантовыми сережками, она была настоящей красавицей.
Она замерла, глядя на Ника.
   - Значит, это действительно ты. А я решила, что это глупая шутка. - Она и
не пыталась подойти к Нику.
   - Очень глупая шутка, дорогая Хиллари. Похоже, тебя не должно здесь быть.
   Услышав эти слова, Хиллари перевела взгляд с Филиппа на его мать и пожала
плечами.
   - Как бы там ни было, благодарю вас. Впрочем, какая разница? Да, я здесь.
И что из этого? Вопрос в том - почему здесь ты?
   - Я приехал, чтобы увезти тебя домой. Но сначала мы заедем за  Джонни.  Я
не видел его десять месяцев или ты забыла об этом?
   - Нет, я не забыла, - ее глаза  блеснули,  как  бриллианты,  свисавшие  с
мочек ушей.
   - А когда ты видела его в последний раз? - Глаза Ника тоже горели.
   - Я видела его на прошлой неделе, - не моргнув глазом солгала Хиллари.
   - Это впечатляет. А теперь ступай, сложи свои вещи,  и  предоставим  этим
милым людям занимать гостей. - Ник говорил  спокойным,  ровным  голосом,  но
было очевидно, что он находится на грани взрыва.
   - Ты не можешь просто так забрать ее из этого дома, - сделал  шаг  вперед
Филипп Маркхам, и Ник спокойно перевел на него взгляд.
   - Она - моя жена.
   Миссис Маркхам, не говоря ни слова, наблюдала за ними. Но  Хиллари  умела
постоять за себя.
   - Я никуда не поеду.
   - Позволь напомнить тебе, что мы все еще женаты. Или в мое отсутствие  ты
подала на развод? - Ник заметил, как Хиллари и  Филипп  обменялись  нервными
взглядами. Она не подала на развод, но собиралась, и внезапный  приезд  Ника
теперь разрушил все их планы. Они уже собирались объявить о своей  помолвке,
что совершенно не радовало  миссис  Маркхам.  Она  прекрасно  понимала,  что
представляет из себя Хиллари, и не  любила  ее.  Хиллари  ей  совершенно  не
нравилась, о чем она не преминула сообщить Филиппу. Она была еще  хуже,  чем
все его предшествующие жены, и могла обойтись ему в целое состояние.
   - Я задал тебе вопрос, Хиллари, - настойчиво повторил Ник. - Ты подала на
развод?
   - Нет, не подала. Но собираюсь. - Ник услышал в ее голосе знакомые  нотки
раздражения.
   - Интересные новости. На каком же основании?
   - Измена, - блеснув глазами, заявила Хиллари. - Ты сказал, что  вернешься
к Рождеству, а вернулся в апреле.
   - И все это время ты, бедняжка, тосковала  по  мне.  Странно,  что  я  не
получил ни одного ответа на свои письма и телеграммы.
   - Я думала, до тебя не дойдет почта, когда вокруг война и в сякое  такое,
- голос у Хиллари дрогнул, и Ник рассмеялся.
   - Ну, теперь я дома, так что все хорошо. Собирайся, и мы уезжаем. Уверен,
что мы очень утомили миссис Маркхам. - Он кинул взгляд  на  пожилую  даму  и
впервые заметил улыбку на ее губах.
   - На самом деле мне очень  интересно.  Напоминает  английскую  пьесу.  Но
гораздо интереснее, так как все происходит на самом деле.
   - Вот именно. - Ник любезно улыбнулся и снова повернулся к жене. К твоему
сведению, хотя мы сможем обсудить это и позднее, меня задержали  во  Франции
вопросы национальной безопасности. Важные контракты, которые могут  повлиять
на экономику нашей страны, и вопросы обороны, если немцы начнут представлять
для нас непосредственную угрозу. Тебе  придется  немало  потрудиться,  чтобы
убедить суд в моей измене. Боюсь,  скорее  они  смогут  понять  причины,  по
которым мое возвращение было отложено столь надолго.
   Услышав это, Хиллари пришла в ярость У Маркхама вид был также не  слишком
довольный.
   - Я считал, - что ты торгуешь с немцами.  В  прошлом  году  ты  занимался
этим.
   - Я расторг все свои контракты, причем потерпел значительные  убытки,  но
президент был очень доволен, когда я сообщил ему об этом. - Не говоря уже  о
подарке, сделанном им Польше, что также очень порадовало президента. - Шах и
мат, ребята. - Ник с  улыбкой  оглядел  слушателей.  -  Так  что  измена  не
пройдет, и адюльтер не получится. - Ник  попытался  изгнать  из  себя  образ
Лианы, мысли о которой не покидали его ни на миг с той минуты как он вышел с
Центрального вокзала. - Боюсь, это означает, что мы по-прежнему женаты, а  в
Бостоне нас ждет сын. Пойдем, мой друг, вечеринка окончена. - Все трое долго
стояли, не произнося ни  слова,  пока  наконец  не  решила  вступить  миссис
Маркхам:
   - Пожалуйста, иди и складывай свои вещи, Хиллари, милая. Как  справедливо
замечено, вечеринка окончена.
   Хиллари повернулась к миссис Маркхам, потом с полным  отчаянием  перевела
взгляд на Филиппа и, наконец, повернулась к Нику.
   - Черт побери, ты не имеешь права. Ты не имеешь  права  сначала  исчезать
чуть ли не на год, а потом являться и забирать  меня,  как  предмет  мебели,
оставленный тобой где-то! - Она сделала движение,  словно  намереваясь  дать
Нику пощечину, но он перехватил ее руку.
   - Не  здесь,  Хиллари,  -  отчетливо  и  спокойно  произнес  Ник.  -  Это
некрасиво.
   Она вылетела из комнаты и через двадцать минут вернулась обратно с  двумя
большими чемоданами, горничной и французским  пуделем.  Филипп  вышел  сразу
вслед за Хиллари, а миссис  Маркхам  предложила  Нику  сесть  и  чего-нибудь
выпить, пока их нет. Оба остановились на двойном бурбоне,  и  Ник  извинился
перед миссис Маркхам за то, что отрывает ее от гостей.
   - Не стоит извинений. На самом деле, - она улыбнулась, - ...я даже  рада.
К тому же вы делаете мне огромное  одолжение.  Я  очень  беспокоилась  из-за
Филиппа. - Некоторое время они сидели молча, поглощенные  своими  напитками,
затем миссис Маркхам  снова  взглянула  на  Ника.  Она  поняла,  что  он  ей
нравится. Он продемонстрировал недюжинное  самообладание,  и  ей  оставалось
только восхищаться тем, как он справился с этой ведьмой, на которой женат. -
Скажите мне, Ник... я могу называть вас так?
   - Конечно.
   - Как вас угораздило взвалить на себя эту обузу?
   - Я безумно влюбился в нее, когда ей было девятнадцать, -  вздохнул  Ник,
вспомнив о Лиане, и снова поднял глаза на миссис Маркхам. -  В  девятнадцать
лет она была настоящей красавицей.
   - Она и сейчас красива, но  она  очень  опасная  женщина.  Нет,  даже  не
женщина, - миссис Маркхам покачала головой, - девочка... Она - невоспитанный
ребенок. - Их взгляды встретились - Она погубит моего сына,  если  доберется
до него.
   - Боюсь, она и моего погубит, - тихо  промолвил  Ник,  и  миссис  Маркхам
кивнула, словно он подтвердил ее мысли.
   - Вы не позволите ей это сделать. Главное - не давайте ей погубить  себя.
Вам нужна совсем другая женщина. - Никогда в жизни  у  Ника  не  было  столь
странного чувства, и он улыбнулся, вспомнив о Лиане. Она действительно  была
совсем другой. И он почти был готов рассказать  миссис  Маркхам,  что  нашел
такую женщину, и потерял ее.
   Но тут в библиотеку вернулась Хиллари с чемоданами, собакой, горничной  и
Филиппом. Ник вежливо поблагодарил миссис Маркхам за  прекрасно  проведенное
время, Хиллари попрощалась с ней и ее сыном и метнула испепеляющий взгляд на
мужа.
   - Не думай, что это навсегда. Я  просто  не  хочу  устраивать  сцену  при
гостях.
   - Это новый штрих. Очень предусмотрительно с твоей стороны  -  Ник  пожал
руку миссис Маркхам, кивнул Филиппу и взял Хиллари за руку. Дворецкий  вынес
за ними чемоданы. Несколько минут спустя все  было  уложено  в  машину,  Ник
включил зажигание и направился в Бостон.
   - Тебе это так не пройдет. - Хиллари сидела в  глубине  машины,  кипя  от
ярости, рядом с ней тяжело дышала собака, коготки которой были покрыты таким
же лаком, как и ногти у Хиллари.
   - Тебе тоже. - Ник говорил уже не тем обаятельным сдержанным тоном, как у
Маркхамов. - И чем скорее ты поймешь это, Хиллари, тем будет лучше для  всех
нас. - Когда они выехали на дорогу, Ник притормозил на обочине  и  посмотрел
на нее такими глазами, что Хиллари поняла - больше никаких глупостей от  нее
он не потерпит. - Мы женаты, и  у  нас  есть  сын,  которым  ты  бессовестно
пренебрегаешь. Но наш брак будет сохранен. И отныне ты  станешь  вести  себя
чертовски хорошо, иначе я публично выпорю тебя.
   - Ты мне угрожаешь! - заверещала Хиллари.
   - Ты не ошиблась! - рявкнул в ответ Ник. - Как я слышал, ты почти на  год
бросила ребенка, но больше это не повторится. Ты меня  поняла?  Теперь  ради
разнообразия ты будешь сидеть дома и вести себя как примерная мать.  А  если
вы с Маркхамом безумно любите друг друга, тем лучше. Через девять лет, когда
Джонни исполнится восемнадцать, можете делать что хотите. Я дам тебе развод.
Я даже оплачу твою свадьбу. Но пока, дорогая, будет так, как я сказал. -  Он
понизил голос. - На ближайшие девять лет, нравится тебе это или  нет,  ты  -
миссис Николас Бернхам. - Для Хиллари это прозвучало как смертный  приговор,
и она разрыдалась.
   Когда они добрались до дома тещи, Ник выскочил из машины, не взглянув  на
Хиллари, позвонил и, как только дверь открылась, ринулся в дом. Джонни был в
своей комнате уже в пижаме, и вид у него был самый потерянный,  пока  он  не
поднял глаза и, увидев отца, не издал дикий вопль.
   - Папа! Папочка!.. Ты вернулся!... Ты вернулся! А мама говорила,  что  ты
никогда не вернешься.
   - Она говорила это? - Ник с ужасом посмотрел на мальчика.
   - Она сказала, что тебе больше нравится в Париже.
   - И ты поверил? - Он опустился на кровать сына, и у тещи, наблюдавшей  за
ними из коридора, по лицу медленно потекли слезы.
   - На самом деле нет, - тихо ответил мальчик. - Потому что  я  читал  твои
письма.
   - Мне было так одиноко без тебя, тигренок.  Я  чуть  ли  не  каждую  ночь
плакал. И не думай, что я могу быть где-нибудь счастлив без тебя, потому что
это не так, и я больше никогда не оставлю тебя. Никогда!
   - Обещаешь? - В глазах Джонни, как и в глазах Ника, тоже стояли слезы.
   - Клянусь. И давай закрепим наш договор. - Они с серьезным  видом  пожали
друг другу руки, и Ник снова обнял Джонни.
   - Мне можно вернуться домой?
   - А сколько тебе потребуется времени, чтобы собрать вещи?
   Лицо Джонни засияло от радости.
   - Ты имеешь в виду прямо сейчас? Мы вернемся в наш дом в Нью-Йорке?
   - Именно это я и имею в виду, - с извиняющимся  видом  Ник  повернулся  к
теще. - Простите, что я так поступаю, но я больше и дня не проживу без него.
   - И он без вас, - грустно откликнулась та. - Мы  делали  все  что  могли,
но... - Она расплакалась навзрыд, и Ник обнял за плечи мать Хиллари.
   - Ничего-ничего. Я понимаю. Все будет хорошо.
   Она улыбнулась ему сквозь слезы.
   - Мы так беспокоились о вас. А когда Париж пал, мы боялись, что вы попали
в плен к немцам.  -  Она  глубоко  вздохнула  и  высморкалась.  -  Когда  вы
вернулись?
   - Сегодня утром. На "Довиле".
   - Корабль, который спасал утопающих? - Ник кивнул.
   - О Боже...
   Джонни, краем уха расслышав обрывки разговора, начал просить, чтобы  отец
ему все рассказал. Ник сначала хотел сказать, что видел на  корабле  девочек
де Вильера, но потом передумал. Он не хотел, чтобы Хиллари узнала об этом.
   Через полчаса в слезах, обещая звонить и писать друг другу, они  покинули
дом. Но бабушка тоже  понимала,  что  ему  лучше  быть  дома  с  родителями.
Единственное, что вызвало удивление Джонни, так это мать, сидевшая в машине.
   - Что ты здесь делаешь, мама? Я думал, ты в Глостере.
   - Я была там. Отец только что забрал меня оттуда.
   - Но ты  сказала,  что  пробудешь  там  три  нед