алось:
   - Лиз, постой!
   Теперь голос звучал жестко и властно. Лиз слышала его и прежде  -  теперь
она в этом не сомневалась. Она замерла.
   - Я хочу поговорить с тобой.
   - Я не знаю вас.
   - Так уж и не знаешь?
   Странный ее собеседник засмеялся. Смех его был недобрым и неприятным. Вот
теперь Лиз точно знала,  с  кем  она  говорит.  Единственное,  чего  она  не
понимала, - как он смог разыскать ее. Впрочем, это ее не очень интересовало.
   - Где мой ребенок?
   - Какая разница?
   Это был не кто иной, как сам Чендлер Скотт,  отец  Джейн,  не  имевший  к
собственной дочери никакого  отношения.  Конечно,  в  жизни  Лиз  он  сыграл
определенную роль - и немалую, но этим все и ограничилось.  Настоящим  отцом
Джейн был Берни Фаин. С этим же человеком Лиз не хотела иметь ничего общего.
   - Что-то я тебя не пойму...
   - Ты не видел ее все эти шесть лет, Чен. Она и понятия не имеет,  кто  ты
такой. - О том, что Джейн считает  своего  папу  умершим,  Лиз  говорить  не
стала. - Мы не хотим тебя видеть.
   - Я слышал, ты снова вышла замуж, это верно? -  Лиз  посмотрела  на  свой
живот и  улыбнулась.  -  Наверняка  у  твоего  нынешнего  муженька  деньжата
водятся...
   Последнее замечание разозлило Лиз.
   - Тебе-то какое дело?
   - Просто хочу узнать - все ли в порядке с моим ребенком, только и  всего.
Вернее, так: я хочу ее увидеть. В конце концов, должна же она знать  о  том,
что у нее есть настоящий отец, который любит ее.
   - Да что  ты  говоришь?!  Если  бы  это  было  так,  ты  бы  давным-давно
объявился.
   - Откуда я мог знать, куда вы подевались? Вы же исчезли, не подумав  меня
предупредить;
   От гнева Лиз какое-то время была не в силах сказать ни слова.  Сердце  ее
бешено колотилось. Встреться она с Че-ном пораньше, сказала бы  ему  многое,
но теперь, когда  Джейн  исполнилось  уже  семь,  в  этом  не  было  никакой
необходимости.
   - Как же тебе удалось разыскать меня?
   - Это было несложно. Нашел тебя в  старом  телефонном  справочнике.  Твоя
прежняя хозяйка тут же сообщила мне фамилию твоего супруга...  Как  поживает
Джейн?
   Лиз непроизвольно стиснула зубы и еле слышно процедила:
   - Хорошо.
   - Думаю, на днях я заеду к вам поздороваться с дочерью.
   - Не теряй время понапрасну. Я не позволю тебе видеться с нею.
   Девочка считала,  что  ее  отец  мертв,  и  Лиз  совершенно  не  хотелось
разубеждать ее в этом.
   - Ты не вправе прятать ее от меня, Лиз.
   В его голосе вновь зазвучали мерзкие нотки.
   - Не вправе? Что ты хочешь этим сказать?
   - Тебе придется объяснить судье, почему ты прячешь девочку от ее  родного
отца.
   - Сначала ты расскажешь судье о том, как мы  расстались  шесть  лет  тому
назад. После этого он вряд ли  станет  разговаривать  с  тобой.  -  Раздался
звонок в дверь. Это была Джейн. - Исчезни, Чен. Исчезни,  чтобы  тебя  здесь
никто и близко не видел!
   - Охо-хо... Должен заметить, сегодня днем я уже беседовал с юристом.
   - Ну и что?
   - Я хочу повидаться со  своей  дочерью.  В  дверь  снова  позвонили.  Лиз
крикнула, прося минуту подождать.
   - Зачем?
   - Затем, что я имею на это полное право.
   - И что потом? Исчезнешь еще на шесть лет? Почему  бы  тебе  не  оставить
девочку в покое?
   - Если ты этого действительно хочешь, тебе придется поговорить со мной.
   "Вот оно что!" - подумала Лиз. Опять  мошенничество.  Он  хочет  на  этом
подзаработать, и как же она не поняла сразу.
   - Где ты находишься? Я позвоню тебе попозже. Он дал ей номер, сказав, что
находится по другую сторону Золотых Ворот, на полуострове Марин.
   - Надеюсь услышать тебя сегодня вечером.
   - Договорились.
   Она повесила трубку и, стиснув зубы, поспешила в прихожую, чтобы  открыть
Джейн. Все это время та стучала  по  двери  своей  коробкой  для  завтраков.
Черная блестящая краска местами облупилась. Заметив это,  Лиз  ужаснулась  и
накричала на дочку, отчего та в слезах умчалась к себе в комнату. Лиз пришла
туда же и тяжело опустилась на кровать, чувствуя, что  еще  немного,  и  она
тоже заплачет.
   - Прости меня, моя хорошая. У меня был тяжелый день.
   - У меня тоже! Я свой поясок потеряла.
   Розовое платье она носила с белым поясом, который ей очень нравился. Этот
поясок, так же как и многое другое, ей  подарил  Берни,  и  поэтому  он  был
особенно дорог Джейн.
   - Папочка принесет тебе другой. Джейн тут же успокоилась,  хотя  все  еще
продолжала шмыгать носом, и поспешила  в  объятия  матери.  Всем  им  сейчас
приходилось непросто. Лиз устала. Берни совершенно  издергался  в  ожидании,
ведь ребенок мог родиться со дня на день. Джейн тоже не понимала, радоваться
ей  или  огорчаться,  рождение  малыша  теперь  не  казалось  ей  таким   уж
замечательным событием. Внезапное появление Чендлера Скотта  вряд  ли  могло
улучшить кому-либо настроение. Лиз поставила перед Джейн тарелку с  горячими
булочками и стакан молока. Дождавшись, когда  та  сядет  делать  уроки,  Лиз
тихонько вышла из комнаты и направилась в гостиную.  Немного  помедлив,  она
набрала номер Берни. Тот поднял трубку сам; судя  по  тону,  он  был  чем-то
занят.
   - Здравствуй, милый. Можешь говорить?  Она  чувствовала  себя  совершенно
разбитой.
   - Нет, нет, все нормально. - Внезапно Берни всполошился:
   - Что - началось?!
   - Нет.
   Она рассмеялась. До срока оставалось еще две недели,  к  тому  же  доктор
предупредил ее, что скорее всего она будет ходить дольше срока.
   - С тобой все в порядке?
   - Да... Более или менее. - Она хотела поговорить с Берни прежде,  чем  он
вернется домой. Рассказывать о Чендлере Скотте при Джейн она бы не рискнула.
- Сегодня произошла одна очень неприятная вещь.
   - Ты что - ушиблась?
   Можно было подумать, что это  говорит  не  Берни,  а  бабушка  Руфь.  Лиз
усмехнулась.
   - Нет. Мне позвонил один мой старинный приятель. Вернее, мой давний враг.
   Берни недоуменно нахмурился. Разве у  нее  были  враги?  Ему,  во  всяком
случае, она о них ничего не говорила. Он  не  знал  об  этом  ровным  счетом
ничего.
   - И кто же это такой?
   - Чендлер Скотт.
   Надолго установилось молчание.
   - Если не ошибаюсь, это твой бывший супруг, верно?
   - Если так можно выразиться. Мы прожили с ним в  общей  сложности  месяца
четыре - не больше. А официально - и того меньше.
   - Откуда он взялся?
   - Наверное, вышел из тюрьмы.
   - Но каким образом он сумел разыскать тебя?
   - Он общался с моей прежней хозяйкой. Она назвала ему мою новую фамилию и
сказала, где мы живем. Только и всего.
   -  Прежде  чем  говорить  это  незнакомому  человеку,  ей  бы   следовало
посоветоваться с тобой.
   - Я думаю, она ни о чем таком даже не подозревала. Лиз  попыталась  сесть
поудобнее.  Что  бы  она  ни  делала,  она  постоянно   испытывала   крайнюю
неловкость. Она не могла ни сидеть, ни стоять, ни  лежать.  Даже  дышать  ей
стало труднее - дитя теперь постоянно двигалось.
   - Что ему надо?
   - Он заявляет, что ему хочется увидеть Джейн.
   - Но зачем? - ужаснулся Берни.
   - Я думаю, на самом деле  ему  нужна  совсем  не  дочь.  Он  сказал,  что
собирается "обсудить" с нами эту проблему. Если мы откажемся  от  встречи  с
ним, он обратится к адвокату, и тот просто обяжет нас отпускать  девочку  на
встречи с отцом.
   - Очень уж это похоже на вымогательство.
   - Так оно и есть. И все же я думаю, нам следует  переговорить  с  ним.  Я
обещала позвонить ему сегодня вечером. Он остановился где-то на Марине.
   - Я с ним поговорю. Ты в эти дела не вмешивайся. -  Берни  забеспокоился.
Лиз в ее нынешнем положении только этого еще и не хватало...
   - Я думаю, нам тоже стоит поговорить с адвокатом. Возможно,  у  него  уже
нет никаких прав.
   - Это неплохая идея, Лиз. Я займусь этим прямо сейчас.
   - У тебя есть с кем связаться?
   -  У  нас  есть  свои  юрисконсульты.   Кого-то   они   мне   обязательно
порекомендуют.
   Берни повесил трубку, и Лиз снова пошла в детскую -  посмотреть,  сделала
ли Джейн работу по математике. Та уже начала собирать учебники. Заметив Лиз,
девочка вопросительно посмотрела на нее и спросила:
   - Папа привезет мне новый поясок?
   Лиз тяжело вздохнула и опустилась на кровать.
   - Ой, миленькая... Я совсем забыла... Мы попросим  его  об  этом  сегодня
вечером.
   - Мамочка...
   Джейн зарыдала. Лиз готова была расплакаться сама. Ей  и  без  того  было
тяжело; видеть же, как страдает Джейн, было  выше  ее  сил.  Бедняжка  Джейн
понимала, что с появлением ребенка ее жизнь станет совсем иной.  Она  хотела
быть этим ребенком сама. Продолжая всхлипывать, Джейн забралась на колени  к
матери.  Они  сидели  так  довольно-таки  долго.  После   того   как   Джейн
успокоилась, Лиз взяла ее с собой на прогулку. По дороге домой  Джейн  вдруг
захотела купить для папы букет цветов, и Лиз позволила ей выбрать  несколько
ирисов и нарциссов.
   - Ты думаешь, ребенок родится уже скоро? Джейн посмотрела на мать не то с
опаской, не то с надеждой. Педиатр сказал Лиз, что  девочка  уже  выросла  и
поэтому особых проблем не предвидится - она, мол, быстро привыкнет  к  тому,
что у нее появился братик или сестренка. Однако  Лиз  уже  начинала  в  этом
сомневаться.
   - Не знаю, моя хорошая. Надеюсь, что скоро. Мне уже  надоело  быть  такой
толстой. Они обменялись улыбками.
   - Ты выглядишь совсем неплохо. Не то что мама Кэти. У нее лицо стало  как
у хрюшки. - Джейн смешно раздула щеки. - А на ногах  появились  такие  синие
штуки.
   - Это варикозные вены...
   К счастью, у Лиз ничего подобного не было.
   - Как это ужасно - иметь ребенка... Правда?
   - Ну что ты!  Конечно  же,  нет!  Это  прекрасно,  пусть  у  некоторых  и
случаются подобные вещи. Все это  не  так  страшно,  как  кажется,  и  потом
совершенно забывается... Если у тебя и у человека, которого ты любишь,  есть
ребенок, лучше этого нет ничего.
   - А ты любила моего настоящего папу?  -  внезапно  посерьезнев,  спросила
Джейн.
   Лиз на мгновение растерялась, пораженная тем, что девочка решила спросить
об этом именно в  тот  день,  когда  ей  позвонил  Чендлер  Скотт,  человек,
которого она ненавидела больше всего на свете. Сказать об этом Джейн она  не
могла - ни сейчас, ни потом, ведь она так любила ее.
   - Да. Любила. И даже очень сильно.
   - А как он умер?
   Джейн никогда не спрашивала ее об этом. Оставалось надеяться, что девочка
все-таки не слышала сегодняшнего телефонного разговора...
   - Он погиб в катастрофе.
   - В автокатастрофе?
   Этот вариант был не хуже и не лучше любого другого.
   - Да. Он сразу умер - мгновенная смерть. Даже не успел ничего понять.
   Лиз казалось, что для Джейн этот момент должен иметь значение. Так оно  и
оказалось.
   - Это хорошо... Представляю, как ты тогда расстроилась...
   - Конечно... - не сморгнув, солгала Лиз.
   - А сколько мне тогда было?
   Они уже подошли к дому. Лиз запыхалась так, что едва могла говорить.
   - Всего несколько месяцев, милая.
   Они поднялись на крыльцо. Лиз открыла ключом дверь дома и, войдя  внутрь,
поспешила сесть. Джейн тем временем нашла вазу  и  поставила  в  нее  цветы,
предназначавшиеся для Берни. Она посмотрела на мать с улыбкой.
   - Я так рада, что ты вышла замуж за папу. А то бы у  меня  никого,  кроме
тебя, не было.
   - Я тоже очень рада.
   Знала бы девочка, как отличается один ее папа от другого.
   Джейн отнесла цветы в другую комнату, а Лиз занялась ужином. Она настояла
на том, что будет, как и прежде, готовить  все  сама,  и  старалась  кормить
Джейн и Берни  их  любимыми  блюдами.  Она  не  знала  ни  того,  как  будет
чувствовать себя после рождения ребенка, ни того, будет ли у  нее  время  на
готовку, и поэтому спешила побаловать их  сейчас,  пока  у  нее  есть  такая
возможность. За последний месяц благодаря ее стараниям Берни прибавил в весе
десять фунтов, что чрезвычайно его забавляло.
   В этот вечер он  вернулся  домой  необычно  рано,  был  очень  веселым  и
общительным, благодарил Джейн за цветы и вообще всячески пытался угодить ей.
Посерьезнел же он только тогда, когда Джейн отправилась спать и  они  с  Лиз
остались вдвоем. Говорить о столь серьезных вещах при ребенке Берни в  любом
случае не стал бы. Он прикрыл  двери  комнаты  Джейн  и  спальни  и  включил
телевизор. И лишь после этого обратился к Лиз:
   -  Пибоди,  наш  юрисконсульт,  посоветовал  мне  переговорить  с   неким
Гроссманом, что я тут же и сделал... - Берни не мог не  доверять  Гроссману,
ибо тот не только был  родом  из  Нью-Йорка,  но  и  учился  в  Колумбийском
университете. - Он сказал, что эта  ситуация  не  столь  проста,  как  может
показаться. У этого типа действительно ; есть определенные права.
   - Неужели?! - Лиз неловко уселась на кровать. Она вновь стала задыхаться.
- После стольких лет? Как это вообще возможно?
   - Просто наш штат отличается особым либерализмом  -  только  и  всего.  -
Берни с грустью подумал о том, что в этой ситуации во многом повинен Берман,
так и не позволивший ему вернуться в Нью-Йорк. - Конечно, если бы я удочерил
Джейн, все выглядело бы совершенно иначе. Но, увы, я этого  не  сделал.  Это
была ошибка. Казалось, что нам вовсе ни к чему связываться с властями,  коль
скоро ребенок и так носит мое имя...
   Как Берни корил себя теперь за свое легкомыслие!
   - Но разве тот факт, что он оставил.., что он бросил нас - меня и ее,  не
имеет никакого значения?
   - Возможно, это обстоятельство и может решить исход дела в  нашу  пользу,
но это, к сожалению,  не  очевидно.  Все  будет  решать  судья.  Он  и  даст
заключение - покидали вас или нет... Если мы выиграем,  прекрасно.  Если  же
проиграем, придется подавать дело на апелляцию. При  этом  суд,  вне  всяких
сомнений, примет решение, позволяющее Чендлеру Скотту встречаться с  дочерью
по крайней мере  до  момента  принятия  окончательного  решения.  Это  будет
продиктовано так называемыми "соображениями гуманности".
   - Но ведь он уголовник, мошенник, подлец! Еще никогда Берни не видел  Лиз
такой разъяренной. Она действительно люто ненавидела своего бывшего мужа,  и
ее можно было  понять.  Подобные  же  чувства  по  отношению  к  нему  начал
испытывать уже и сам Берни.
   - Они заставят меня показать ему ребенка?
   - Скорее всего  да.  Понимаешь,  отец  девочки  априори  будет  считаться
нормальным хорошим человеком до тех пор, пока не  будет  доказано  обратное.
Сначала они позволят ему встречаться с Джейн, потом дело будет рассмотрено в
суде, и только после этого мы узнаем - выиграли мы или проиграли.  При  этом
нам  придется  объяснить  девочке,  что  это  за  человек,  зачем  он  хочет
встретиться с ней и что мы обо всем этом думаем.  -  Берни  видел,  что  Лиз
встревожилась уже не на шутку, но все же решил продолжить  свой  рассказ.  -
Гроссман считает, что с большой вероятностью  мы  можем  проиграть  дело.  В
последнее время о правах отцов стали много говорить. Вполне возможно,  судья
примет  сторону  Чендлера  Скотта,  каким  бы  мерзавцем  тот  ни   был.   В
соответствии с теорией, согласно  которой  отцы  -  если,  конечно,  они  не
колотят своих детей - имеют такие  же  права,  как  и  матери.  Даже  в  тех
случаях, когда отец ведет себя по отношению к детям  жестоко,  ему  все-таки
позволяется видеться с ними. Понимаешь, в чем дело?
   Только теперь  Берни  заметил,  что  Лиз  плачет.  Конечно,  говорить  ей
подобные вещи сейчас было по меньшей мере глупо.
   - Деточка, ты уж прости меня... Мне не следовало рассказывать тебе  всего
этого...
   - Я должна знать всю правду, какой бы горькой она ни была, -  всхлипывая,
ответила Лиз. - Скажи, а можем ли мы каким-то образом избавиться от него?
   - И да, и нет... Гроссман был со мной откровенен. Конечно, откупаться  от
этого типа - значит, поступать не вполне  законно,  но  в  подобных  случаях
именно так и делается. Вряд ли по прошествии шести лет он вдруг начнет учить
девочку  кататься  на  велосипеде,  верно?  Просто  парень  решил   немножко
подзаработать... Главная проблема состоит в том, что  он  будет  делать  это
снова и снова. Это как бездонная бочка.
   На самом деле для себя Берни уже все решил: он  даст  этому  типу  десять
тысяч долларов и потребует, чтобы тот убрался с его  глаз  раз  и  навсегда.
Давать больше было бы неразумно - у Скотта мог разгореться аппетит, и это ни
к чему хорошему уже не привело бы. Берни поделился этими мыслями  с  Лиз,  и
она тут же согласилась с ним.
   - Может быть, позвоним ему?
   Ей хотелось побыстрее покончить с этим  делом.  Когда  она  подала  Берни
листок, на котором был записан телефон Скотта, у нее заныло сердце.
   - Я поговорю с ним сам. Я хочу, чтобы ты в этом не участвовала. Так будет
лучше и для тебя, и для дела.
   Спорить с этим было невозможно. Бернард набрал нужный  номер  и  попросил
позвать к телефону Чендлера Скотта. Они ждали ответа целую  вечность.  Берни
передал трубку Лиз, чтобы исключить ошибку. Услышав голос, Лиз молча кивнула
и вернула трубку Берни.
   - Господин Скотт? Моя фамилия Фаин.
   - Что? Ах, ну да... Вы женаты на Лиз, верно?
   - Все правильно. Насколько я понимаю, сегодня днем вы звонили по  важному
делу. - Гроссман строго-настрого  запретил  Берни  говорить  по  телефону  о
девочке и о деньгах. Чендлер Скотт мог записывать разговор. -  У  меня  есть
что сообщить вам по этому поводу.
   Скотт тут же все понял. Ему понравилось, что звонивший не пытается тянуть
время или водить его за нос. Впрочем, он предпочел бы говорить не с ним, а с
Лиз...
   - Вы полагаете.., для обсуждения наших проблем нам лучше встретиться?
   Он говорил столь же туманно, как и  Бернард,  очевидно,  боясь  какого-то
подвоха. Было понятно, что он побаивается  полиции.  Судя  по  всему.  Скотт
продолжал заниматься какими-то темными делишками.
   - Не думаю, что в этом есть необходимость. Мой клиент назначил свою цену.
За все про все - десять тысяч. Один раз  -  и  сразу  за  все.  Насколько  я
понимаю, он хочет откупить вашу долю.
   Смысл этих слов был понятен всем троим. На том конце  линии  установилось
долгое молчание.
   - Мне нужно что-нибудь подписывать? Скотт вел себя крайне осторожно.
   - В этом нет нужды.
   Совсем недавно Берни думал иначе,  но  Гроссман  сумел  переубедить  его,
однозначно заявив, что в данном случае подпись не будет стоить ровным счетом
ничего.
   В голосе Чендлера зазвучали алчные нотки.
   - А как я их получу?
   В другой ситуации Берни бы рассмеялся, услышав такое, но сейчас ему  было
совсем не смешно. Он хотел как можно быстрее отделаться  от  этого  подонка,
прекрасно понимая, что Лиз нельзя нервничать.
   - Я буду рад лично встретиться с вами.
   - Речь идет, надеюсь, о наличных?
   - Разумеется.
   Сукин сын.  Единственное,  что  ему  нужно,  это  деньги.  На  Джейн  ему
наплевать. В этом Лиз не ошиблась.
   - Позвольте мне вручить их завтра.
   - Где вы живете?
   В телефонном справочнике не был указан их адрес, и это обстоятельство  не
могло не радовать Берни. Встречаться со Скоттом в своем  офисе  он  тоже  не
хотел. Местом встречи, по его мнению, должен был  стать  ресторан,  бар  или
нечто подобное. Вся история начинала смахивать на  дешевый  фильм.  Впрочем,
ответ он должен дать в любом случае.
   - "Гарри", Онион-стрит, обед. Оттуда до его банка было пять  минут  ходу.
Он отдаст этому типу деньги и тут же пойдет домой, к Лиз.
   - Отлично. - Голос Чендлера Скотта теперь звучал так, будто он был  самым
счастливым человеком на свете. - Тогда до завтра.
   Он тут же повесил трубку. Берни посмотрел на Лиз.
   - Он клюнул на это.
   - Думаешь, ему больше ничего не нужно?
   - Пока нет. Ему эта сумма представляется огромной - о чем-то большем он и
не мечтал. Как говорит Гроссман, основная проблема состоит в том,  что  рано
или поздно он  снова  вернется,  поэтому  мы  должны  подготовиться  к  этой
встрече. -  Выплачивать  этому  прохвосту  ежемесячное  жалованье  Берни  не
собирался.  -  Если  нам  повезет,  то