удо.  -  Она  подняла
глаза на Берни и пожала плечами. - Пожалуй, я впадаю в излишний лиризм.  Мне
и так неплохо живется.
   Берни ответил, думая не только о ней, но и о самом себе:
   - Но вы могли бы жить еще лучше.
   - Возможно. - Ей расхотелось продолжать  разговор  на  эту  тему.  Как  и
всякий раз, на нее нахлынули воспоминания о  Марке,  и  ей  стало  тоскливо,
несмотря на то, что со времени его гибели прошло много лет. -  Зато  мне  не
приходится возиться с пеленками. Я только размахиваю фонендоскопом направо и
налево, и никто не запрещает мне любить чужих детей.
   Такая жизнь показалась Берни одинокой. Он не допускал мысли  о  том,  что
смог бы обойтись без Джейн или без  Александра,  и  решил  сказать  об  этом
Меган.
   - Мне было тридцать семь лет, когда родился Александр,  и  я  считаю  это
самым счастливым событием в своей жизни.
   Меган растрогало его признание.
   - А сколько лет было вашей жене?
   - Почти двадцать девять. Но будь Лиз на десять лет старше, она все  равно
родила бы его. Она хотела завести еще несколько детей. - Как жаль, что этого
не случилось. Как жаль, что она умерла. И как печально, что Марк  погиб.  Но
это произошло, и никуда от этого не денешься. А Верни и Меган придется  жить
дальше.
   - Во время приема мне часто доводится видеть не слишком молодых  матерей.
По-моему, они очень храбрые женщины.  Мне  нравится,  что  они  все  сделали
вовремя, успели погулять,  насладиться  свободой,  как  следует  поработать.
Порой мне кажется, что и детям с ними лучше, чем с молодыми родителями.
   - Ну так что же? - Он улыбнулся, поймав себя на том, что ведет  себя  как
Руфь. - Заведите ребеночка. Она от души расхохоталась в ответ:
   - Я передам своим родителям, что получила у вас авторитетный совет.
   - Скажите им, что я вам разрешил.
   - Непременно. - Они  тепло  посмотрели  друг  на  друга,  а  затем  Меган
откинулась на спинку стула, прислушиваясь к звукам рояля.
   - А что они за люди?  -  С  самого  начала  он  почувствовал,  что  Меган
интересна ему и хочется узнать о ней как можно больше.  Он  успел  выяснить,
что она мучается, раздумывая, не завести ли ей ребенка, что  она  училась  в
Рэдклиффе и Стэнфорде, что ее жених погиб во  Вьетнаме,  что  она  родом  из
Бостона, а живет в долине Напа, но этим все его познания  ограничивались.  А
кроме того, он понимал, что Меган замечательная  женщина,  которая  нравится
ему. Очень. Может быть, даже слишком сильно, но ему не хотелось признаваться
в этом даже самому себе.
   - Мои родители? - Вопрос Берни удивил ее. Он кивнул и услышал в ответ:
   - Пожалуй, очень славные. Отец почти все время проводит на работе, а мама
души в нем не чает. Мой брат считает их обоих сумасшедшими. По  его  словам,
его не прельщает необходимость проводить чуть ли не каждую ночь в  больнице,
помогая женщинам при родах, и к тому же он хочет разбогатеть, а потому пошел
в психиатры. Но, на мой взгляд, он серьезно относится к своему делу.  -  Она
задумалась и с улыбкой добавила:
   - Хотя  его  вряд  ли  можно  назвать  серьезным  человеком.  Кто  у  нас
сумасшедший, так это мой брат. У него светлые волосы, он крохотного роста  и
как две капли воды похож на маму. - Берни нашел забавным такое описание.
   - А вы похожи на отца?
   - Ну да. -  Но  она  явно  не  жалела  об  этом.  -  Брат  называет  меня
великаншей. А я его карликом. В детстве мы без конца дрались из-за этого.  -
Берни засмеялся, живо представив себе картину их отношений. - Мы  выросли  в
Бикон-Хилле, в просторном доме, принадлежавшем моему деду,  и  некоторые  из
моих родственников по материнской линии принадлежат чуть  ли  не  к  сливкам
общества. По-моему, они до сих пор не слишком одобрительно смотрят на  моего
отца, считая профессию врача недостаточно аристократическим занятием, но  он
мастер своего дела и очень  любит  его.  В  то  время,  когда  я  училась  в
медицинском колледже и приезжала на каникулы домой,  мне  не  раз  случалось
присутствовать при том, как  он  принимал  роды,  и  я  видела  собственными
глазами множество детей и матерей, которые остались в живых только благодаря
его умелым действиям. Это произвело на меня такое впечатление,  что  я  чуть
было не пошла на отделение акушерства и гинекологии. Впрочем,  я  рада,  что
стала педиатром.
   - А почему вы не захотели остаться в Бостоне?
   - Сказать вам всю правду? - Она вздохнула и мягко улыбнулась. -  Все  они
слишком сильно давили на меня. Мне не хотелось идти по отцовским стопам,  не
хотелось работать в области гинекологии, и не  улыбалась  перспектива  стать
преданной женой по  примеру  матери  и  посвятить  всю  жизнь  исключительно
заботам о муже и детях. Я не вижу в этом ничего дурного, но  мне  необходимо
нечто большее. Мне не удалось бы устоять перед умелым, ненавязчивым  нажимом
моих  родственников,  воспитанных  в  традициях  пуританской   епископальной
церкви. Рано или поздно им захотелось бы, чтобы  я  нашла  себе  мужа  среди
таких же аристократов, как они сами, поселилась бы в точно  таком  же  доме,
как у них, и  устраивала  бы  чаепития  для  друзей,  которые  ничем  бы  не
отличались от их собственных. - Когда она только заговорила об этом, лицо  у
нее сделалось испуганное. - А мне  все  это  чуждо,  Берни.  Мне  необходима
свобода, побольше пространства вокруг и возможность ходить в синих  джинсах.
Порой атмосфера Бостона кажется удушающей.
   - Я отлично  вас  понимаю.  Мне  пришлось  бы  столкнуться  с  такими  же
трудностями, останься я  в  Скарсдейле.  И  неважно,  кто  ваши  родители  -
католики, евреи или пуритане, - в конце концов все сводится к одним и тем же
результатам.  Главное,  каким  им  видится  ваше  будущее  и  насколько  это
совпадает с вашими желаниями. Я не оправдал их  ожиданий.  Иначе  я  был  бы
сейчас врачом-евреем, женатым на девушке из хорошей еврейской семьи, которая
в этот самый момент сидела бы у маникюрши.
   Меган рассмеялась, представив себе Берни в подобном амплуа.
   - Моя лучшая подруга, с которой мы вместе учились  в  колледже,  еврейка.
Сейчас она работает психиатром в Лос-Анджелесе и зарабатывает кучу денег, но
я точно знаю, что она никогда в жизни не уделяла внимания маникюру.
   - Она - редчайшее исключение, можете мне поверить.
   - А ваша жена была еврейка? - Меган слегка побаивалась спрашивать о  ней,
но  Берни  лишь  покачал  головой  и,  похоже,  ничуть  не  расстроился  при
упоминании о Лиз.
   - Нет. Ее звали Элизабет О'Райли. - Он хохотнул,  вспомнив  об  одном  из
дней, оставшихся далеко в прошлом.  -  Когда  я  сообщил  матери  имя  своей
будущей жены, мне показалось, что ее вот-вот хватит удар.
   Меган  громко  рассмеялась,  и  он  поведал  ей  эту  историю   во   всех
подробностях.
   - С моими родителями произошло то же самое, когда брат представил им свою
жену. Она француженка, а по характеру такая же неуемная,  как  он  сам.  Моя
мать предполагала, что все француженки  занимаются  тем,  что  позируют  для
порнографических открыток. - Они дружно расхохотались и принялись  наперебой
рассказывать друг другу о причудах своих  родителей.  Когда  Берни  случайно
взглянул на часы, он заметил, что стрелки уже показывают восемь. Он не забыл
о том, что Меган нужно вернуться в долину Напа к одиннадцати.
   - Может, мы поедим прямо здесь? - Он предполагал или, во  всяком  случае,
надеялся, что они пообедают вместе, и ему было все равно,  где  это  делать,
лишь бы не расставаться с Меган. -  Хотя  мы  могли  бы  пойти  в  китайский
ресторан, или вам по вкусу более экзотическая кухня?
   Она растерянно посмотрела на него, прикидывая,  сколько  у  нее  осталось
времени.
   - Я выхожу на дежурство в одиннадцать. Значит, примерно в полдесятого мне
нужно выехать из города. - Меган смущенно улыбнулась.  -  Вы  не  обидитесь,
если я предложу вам съесть где-нибудь по  гамбургеру?  Это  займет  поменьше
времени. Патрик нервничает, когда  мне  случается  запоздать.  Его  жена  на
девятом месяце беременности, и он страшно боится, что у нее начнутся схватки
как раз в тот момент,  когда  я  где-нибудь  задержусь.  Поэтому  мне  нужно
вернуться домой точно к назначенному часу. - А  жаль.  Она  с  удовольствием
просидела бы где-нибудь допоздна за разговорами с Берни.
   - Я ничего не имею против гамбургеров. Кстати, - он подал знак официанту,
и тот тут же принес чек, а Берни достал бумажник, - неподалеку  отсюда  есть
славное заведение, хотя его посещают самые разнообразные люди. -  Там  можно
было встретить кого угодно - и портовых грузчиков, и светских дебютанток, но
Берни нравилась царившая там атмосфера, и он не сомневался в том, что  Меган
тоже там понравится. И он не ошибся. Меган пришла в восторг, как только  они
переступили   порог   припортового   бара   под   названием   "Олив   ойлз",
расположенного прямо на пристани. Они заказали гамбургеры и яблочный  пирог,
а в половине десятого Меган с сожалением сказала, что ей пора отправляться в
путь, поскольку она боится опоздать. Берни проводил ее до машины.
   - Вы уверены, что доберетесь  до  дому  без  приключений?  -  Время  было
довольно позднее, и его беспокоило, что ей  придется  ехать  в  долину  Напа
одной, но Меган улыбнулась в ответ:
   - Вообще я стараюсь не упоминать лишний раз о своем росте, но я и вправду
уже совсем большая девочка. - Берни рассмеялся. Ей все-таки кажется, что она
слишком высокая.  -  Время,  проведенное  с  вами,  доставило  мне  огромное
удовольствие.
   - Я хотел сказать то же самое. - Он говорил правду.
   Ему давно уже не бывало так хорошо. Рядом  с  Меган  он  чувствовал  себя
непринужденно, он смог поделиться с ней своими самыми потаенными  мыслями  и
выслушать в ответ ее признания.
   - Когда вы снова появитесь в Напе? - с надеждой спросила она.
   - Не очень скоро. На следующей неделе мне нужно вылететь в Европу, а няня
не возит детей в Напу в мое отсутствие. Уж больно много получается возни  со
сборами и поисками потерявшихся вещей. Но не пройдет и трех  недель,  как  я
уже вернусь. Я сразу же вам позвоню. Может, сходим куда-нибудь днем  поесть?
- Он весело посмотрел на нее и вдруг вспомнил кое о чем:
   - Когда вы собираетесь навестить родных?
   - На Рождество.
   - Мы тоже полетим к родителям в Нью-Йорк. Но мне вдруг пришло  в  голову,
что в этом году мы могли бы отпраздновать День Благодарения в долине Напа. -
Ему захотелось уехать на  это  время  из  города,  чтобы  не  бередить  душу
воспоминаниями о том, чего уже не вернуть. - Ну  ладно,  я  позвоню  вам  по
возвращении из Нью-Йорка.
   - Берегите себя и не перетруждайте работой, -  сказала  она,  стоя  возле
машины, и Берни улыбнулся ее словам.
   - Слушаюсь, доктор. Вы тоже, и постарайтесь не ездить слишком быстро.
   Меган помахала ему рукой. Он посмотрел ей  вслед,  а  потом  взглянул  на
часы. Ровно тридцать пять минут  десятого.  А  в  четверть  двенадцатого  он
позвонил ей из дому. Он попросил диспетчера связаться  с  ней  по  пейджеру,
если это возможно. Меган откликнулась и сообщила, что  только-только  успела
войти и переодеться.
   - Мне просто хотелось узнать, благополучно  ли  вы  доехали.  Вы  гоняете
машину на такой скорости, даже смотреть страшно, - пожурил он Меган.
   - А вы все время о чем-нибудь беспокоитесь.
   - Это у меня наследственное. - Он рассмеялся: Меган угодила в  точку.  Он
действительно всю жизнь о чем-нибудь беспокоился, но  благодаря  этому  стал
отличным работником. Он всегда и во всем пытался  добиться  совершенства,  и
это обеспечило ему успех в фирме "Вольф".
   - Берни, сегодня в Напе очень красиво. Воздух прохладный, и так ясно, что
видны все  звезды.  -  Город  окутала  пелена  тумана,  но  Берни  одинаково
нравилось и в долине Напа, и в Сан-Франциско, только ему хотелось  оказаться
сейчас рядом с Меган. Уж слишком быстро закончился этот вечер. - Кстати, где
вам предстоит побывать в Европе? - Его образ жизни казался ей  интересным  и
очень непохожим на ее собственный.
   - В Париже, Лондоне, Милане и Риме. Я езжу туда дважды  в  год  по  делам
фирмы. А  на  обратном  пути  мне  нужно  будет  посетить  ряд  совещаний  в
Нью-Йорке.
   - Все это очень увлекательно.
   - Да, порой бывает именно так. -  Когда  он  ездил  вместе  с  Лиз  и  до
знакомства с ней, эти путешествия доставляли ему огромное удовольствие. А  в
последнее время почти никакого. Как и  во  все  остальное  время,  он  остро
ощущал свое одиночество.
   - Берни, спасибо вам за сегодняшний вечер. Вы открыли  мне  замечательное
место.
   Он рассмеялся, вспомнив обед в припортовом баре.
   - Оно сильно отличается от "Максима".
   - Мне там очень понравилось. -  Но  тут  зазвучал  сигнал  вызова,  и  им
пришлось попрощаться.
   Берни повесил трубку, но ему по-прежнему казалось, будто он слышит  голос
Мег. Чтобы стряхнуть с себя наваждение,  он  подошел  к  шкафу,  где  висели
платья Лиз, еще сохранился аромат ее духов, и глубоко вдохнул воздух. Но  он
не ощутил обычного прилива  воспоминаний  и  закрыл  дверцы,  чувствуя  себя
виноватым. В этот вечер его мысли занимала не Лиз, а Меган, и он  затосковал
по аромату совсем других духов.

Глава 38

   Берни провел в  Нью-Йорке  больше  времени,  чем  рассчитывал.  Этот  год
оказался поворотным для мира модной одежды, предстояли большие  перемены,  и
Берни боялся что-нибудь упустить из виду. Но когда  он  наконец  вернулся  в
Сан-Франциско, ему показалось, что он все сделал так,  как  надо.  И  только
перед тем, как выехать в долину Напа, он вдруг вспомнил, что купил в  "Эрме"
шарф для Меган. Он принялся искать его и вскоре  нашел  в  уголке  чемодана.
Берни  решил,  что  сам  доставит  подарок  прямо  на  дом.  Добравшись   до
Сент-Элены, он остановил машину возле викторианского домика, в  котором  она
жила и работала. Напарник Меган сказал Берни, что ее нет на месте,  и  Берни
попросил его передать ей коричневую коробочку, в которую он вложил  короткую
записку: "Прямо из Парижа для Меган. С наилучшими пожеланиями, Берни".
   Вечером Меган позвонила ему,  чтобы  поблагодарить  за  подарок,  который
очень ей понравился, и, услышав  ее  слова,  Берни  обрадовался.  Он  выбрал
сине-красно-золотистый шарф, потому что  эти  цвета  напомнили  ему  о  Мег,
одетой в джинсы, желтый плащ и красные резиновые сапоги.
   - Я только что вернулась домой и нашла его на письменном столе, куда  его
положил Патрик. Он очень красивый, Берни, просто чудо.
   - Я рад, что он пришелся вам  по  вкусу.  В  марте  мы  открываем  отдел,
который будет торговать вещами фирмы "Эрме".
   - Замечательно. Они мне очень нравятся.
   - Как и всем на свете. Думаю, наш магазин многое от этого выиграет. -  Он
рассказал ей о других сделках, которые заключил в Европе,  чем  произвел  на
нее большое впечатление.
   - А мне  за  последние  три  недели  удалось  всего  лишь  поставить  ряд
диагнозов: три отита, семь простуд, один бронхит в начальной стадии и острый
аппендицит, а помимо этого - миллион царапин, заноз, шишек на голове и  один
сломанный палец. - Она говорила об этом как о пустяке, но  Берни  с  ней  не
согласился:
   - По-моему, это гораздо важней того,  чем  занимался  я.  Жизнь  человека
никак не зависит от итальянских сумок  и  чемоданов  или  от  новых  моделей
французской обуви. Ваша работа имеет глубочайший смысл и очень важна.
   - Да, наверное. - Но настроение у нее  было  не  из  лучших.  На  прошлой
неделе жена Патрика родила ребенка, девочку, и Меган опять  затосковала.  Но
она не стала говорить об этом Берни, ведь они еще совсем мало знакомы,  а  к
тому же, не дай бог, он решит, будто у  нее  завелся  пунктик  насчет  чужих
детей. - Вам не сообщили, когда вы сможете переехать обратно в Нью-Йорк?
   - Нет еще. На этот раз некогда было даже завести речь  об  этом.  Столько
всяких событий внутри фирмы. Зато не скучно. Может, поедим где-нибудь завтра
днем? - Он хотел предложить ей встретиться в кофейне в Сент-Элене.
   - К сожалению, ничего не выйдет. Ужены  Патрика  совсем  недавно  родился
ребенок, и мне приходится подменять его. Но я могла бы заехать к  вам  домой
по дороге в больницу. Или Джейн сильно расстроится из-за этого?
   - Не знаю, с чего бы ей вдруг расстраиваться. - Он не  догадался  о  том,
что сразу поняла Меган, или не вполне догадался.
   - По-моему, ей не по вкусу, когда в дом приходят  женщины.  -  Когда  они
приходят к ее отцу, подумала Меган, но умолчала об этом.
   - Ей не о чем тревожиться.
   У Меган сложилось впечатление, что Берни  не  понимает,  что  происходит.
Девочка считает неприкосновенным то место, которое занимала в  их  жизни  ее
мать, и это естественно. И Меган считала, что не стоит попусту волновать ее.
   - Мне не хотелось бы никому доставлять огорчений.
   - Вы огорчите  меня,  если  не  зайдете  к  нам.  Кроме  того,  вам  пора
познакомиться с няней Пип. В нашей семье лучше ее никого нет. В какое  время
вы могли бы заехать?
   - Если можно, около девяти; или это слишком рано?
   - Нет-нет. Тогда мы вместе позавтракаем.
   - Ну что ж, до завтра. - При мысли о том, что он снова ее увидит, у  него
чуть сильней забилось сердце. Он попытался убедить себя, что причиной тому -
огромный интерес, который она вызывает у него как личность. Усилием воли  он
отмахнулся  от  воспоминаний  о  блестящих  черных  волосах  и  о   странных
ощущениях, возникавших где-то под ложечкой, когда он думал о ней.
   В то утро он накрыл стол для завтрака, рассчитывая и на Меган.  Когда  он
положил лишнюю салфетку, Джейн удивленно посмотрела на него.
   - А это для кого?
   - Для доктора Джонс. - Он постарался говорить как ни в чем  не  бывало  и
притворился, будто увлечен чтением "Нью-Йорк тайме". Но глаза  у  няни  были
зоркие. И у Джейн тоже. Как у ястреба.
   - Разве у нас кто-нибудь заболел? - продолжала упорствовать Джейн.
   - Нет. Она просто решила заскочить к нам на чашку кофе.
   - Зачем? А кто ее сюда позвал? Берни обернулся и посмотрел на нее.
   - Солнышко, ну что ты так  разволновалась?  Она  очень  славная  женщина.
Пей-ка лучше свой сок.
   - А у меня нету никакого сока. - Джейн как раз ела в это время  клубнику.
Берни растерянно улыбнулся.
   - Все равно пей.
   Джейн тоже  улыбнулась,  хотя  сообщение  Берни  насторожило  ее.  Ей  не
хотелось, чтобы в их жизни появлялись какие-то новые люди. Им и  так  вполне
хорошо. У нее есть папа, Алекс и няня Пип. Алекс первым  назвал  так  миссис
Пиппин, считая, что говорить "няня Пиппин" слишком долго, и все стали  звать
ее так же.
   Вскоре приехала приветливо улыбающаяся Меган. Она принесла огромный букет
желтых цветов. Берни познакомил их с няней Пип,  и  та,  сияя,  пожала  руку
Меган, которая явно понравилась ей с первого же взгляда.
   - Доктор, как восхитительно. Мистер Фаин  рассказывал,  что  вы  проявили
доброту и внимание к бедняжке Алексу, когда у него  болело  ушко.  -  Они  с
Меган весело принялись болтать о том о сем, и судя по  тому,  как  заботливо
миссис Пиппин угощала Меган, она  произвела  на  няню  весьма  положительное
впечатление. Няня накормила ее оладьями, яичницей с беконом и сосисками,  то
и дело подливала ей кофе, а  потом  поставила  перед  ней  большую  миску  с
клубникой.  Но  Джейн  смотрела  на  Меган  с  неприкрытой  ненавистью.  Она
разозлилась на нее за то, что Меган успела подружиться с Берни, а теперь еще
явилась к ним в дом.
   - Не понимаю, зачем папа  попросил  вас  зайти,  -  громко  сказала  она,
перебив Меган, которая в этот момент с улыбкой благодарила всех за  чудесное
угощение. - У нас никто не болен. - Берни опешил от такой грубости,  а  няня
тут же зашикала на Джейн.
   Но Меган, казалось, ничуть не задели эти слова, и она спокойно ответила:
   - Я стараюсь время от времени навещать своих  пациентов,  даже  если  они
здоровы. Иногда,  -  невозмутимо  объясняла  она,  не  обращая  внимания  на
враждебные взгляды девочки, - человека гораздо легче вылечить, если  ты  его
хоть немного знаешь.