ения, хорошо  повеселилась.  Она  ушла  вместе  с  Гарри
Уинслоу Четвертым. Джин знала, кто он такой, во всяком случае,  ей  было
известно это имя.
   - А что делает ваш  отец?  -  Гарри  вытянул  ноги,  развалившись  на
сиденье такси.
   Перед этим он назвал водителю адрес ресторана "21" -  он  предпочитал
его другим заведениям, когда жил в  Нью-Йорке.  На  Тану  это  произвело
впечатление. С ним ей было намного интереснее, чем с Джорджем Чандлером.
Она уже давно ни с кем никуда не выходила и даже успела забыть, как  это
бывает. Ее спутники никогда не были такими, как Гарри. Обычно  они  всей
компанией отправлялись в пиццерию, где-нибудь на Второй авеню. Было  это
еще до выпускного вечера.., до Билли Дарнинга...
   - Мой отец погиб на войне, когда я еще не родилась.
   - Это было мудро с его стороны: тем, кто был искалечен, мучиться  всю
жизнь тяжелее. - Это навело Тану на мысль о его  матери,  покончившей  с
собой, но она так и не решилась спросить его о причине  самоубийства.  -
Ваша мать не вышла замуж вторично?
   - Нет. - Немного поколебавшись, Тана продолжала:
   - У нее есть друг. -  Гарри  казался  ей  человеком,  которому  можно
рассказать об этом. Было у него в глазах нечто такое, что располагало  к
нему и внушало доверие. Он все воспринимал как надо.
   - Ее друг женат?
   Она густо покраснела, но он, к счастью, этого не заметил.
   - Что заставляет вас так думать?
   - Природная сметка, я полагаю. - Он переходил всякие границы. У  Таны
могло бы появиться желание дать ему пощечину, если  бы  не  мальчишеская
бесшабашность, которая делала его столь привлекательным в ее глазах. Его
дерзость была столь откровенной, что  сердиться  было  невозможно,  -  Я
угадал?
   При других обстоятельствах она не призналась  бы  в  этом  ни  одному
человеку, но тут не устояла.
   - Да. Вернее, был женат раньше. Вот уже четыре года, как он  овдовел,
а жениться..,  не  хочет.  У  него  есть  себялюбивый  сынок,  настоящий
подонок. - Тана еще никогда не употребляла  таких  сильных  выражений  в
беседе с посторонним лицом. Даже с Шарон она себе этого не позволяла.
   Гарри, однако, не моргнул и глазом.
   - Мужчины почти все такие. Видели бы вы моего предка! Его путь  усеян
безутешными жертвами, он меняет женщин  как  перчатки  -  только  затем,
чтобы не потерять форму.
   - Неужели он такой неотразимый?
   - Вовсе нет. Но он думает только  о  себе.  Неудивительно,  что  мама
решилась на самоубийство. - Он не мог простить  отцу  ее  смерть.  Когда
Тана это поняла, ее сердце сжалось от сочувствия.
   Такси подкатило к подъезду ресторана, Гарри заплатил,  и  они  вышли.
Через  несколько  секунд   они   окунулись   в   праздничную   атмосферу
фешенебельного ресторана. Тана была здесь  лишь  однажды,  когда  они  с
матерью отмечали окончание ею школы. Ей понравились игрушки, подвешенные
над стойкой, изысканно одетая публика, в которой Тана сразу узнала  двух
кинозвезд. Метрдотель, увидев Гарри, расплылся в  приветливой  улыбке  и
направился в их сторону - он был, судя по  всему,  безмерно  рад  видеть
своего завсегдатая. Они немного задержались у  стойки  и  направились  к
своему столику. Гарри заказал себе бифштекс с кровью, а Тана -  яичницу.
Они выпили шампанского.
   Вдруг  он  заметил,  что  лицо  Таны  омрачилось.  Она   смотрела   в
противоположную часть зала, где за  столиком  явно  не  скучала  веселая
компания во главе с  немолодым  уже  человеком,  сидевшим  в  обнимку  с
молодой девушкой. Проследив направление ее взгляда, Гарри похлопал  Тану
по руке.
   - Старая любовь, как я догадываюсь? - Он был  удивлен:  его  спутница
была не похожа на тех девчонок, которые охотятся за богатыми стариками.
   - Во всяком случае, не моя. Он мгновенно понял ситуацию.
   - Друг твоей матери?
   - Он ей сказал, что пойдет на деловой обед.
   - Может, это так и есть.
   - Не думаю. - Она обратила на Гарри жесткий взгляд.  -  Больше  всего
меня бесит, что мать считает его непогрешимым. Для него всегда находятся
оправдания. Она сидит целыми вечерами одна и ждет его. Чаще всего он  не
приходит, а она все равно испытывает к нему благодарность.
   - Как долго они вместе?
   - Двенадцать лет. Он присвистнул.
   - Ничего себе!
   Тана бросила в сторону Артура  враждебный  взгляд.  "Он,  видать,  не
отказывает себе ни в чем". Эта сцена  заставила  ее  вновь  вспомнить  о
Билли. Она отвернулась, чтобы не видеть  пирующих,  однако  Гарри  успел
заметить выражение боли в ее глазах.
   - Не принимайте это близко к сердцу, принцесса, - мягко сказал он.
   Тана повернулась и посмотрела на Гарри.
   - Это ее дело. Не мое.
   -  Умница!  Только  не  надо  забывать  об  этом.  Каждый  волен  сам
распоряжаться своей судьбой. - Он улыбнулся. - А вы так и не ответили на
мои нескромные  вопросы.  Что  вы  собираетесь  делать  после  окончания
колледжа?
   - Не знаю. Может быть, поступлю в Колумбийский  университет.  Я  хочу
учиться дальше.
   - Перспектива выйти замуж и завести четырех деток вас не  устраивает?
- Оба весело рассмеялись.
   - Покорно благодарю, хотя это - голубая мечта  моей  мамочки.  -  Она
взглянула на него  с  новым  любопытством.  -  А  вы?  Где  все-таки  вы
учитесь?
   Он поставил свой бокал и вздохнул.
   - В Гарвардском университете. Это звучит немного претенциозно, не так
ли? Потому вам и не захотел сказать сразу.
   - Это правда? Он усмехнулся.
   - К несчастью, да. Однако я не теряю надежды вылететь оттуда к  концу
учебного года и прилагаю к этому все усилия.
   - Не верю. Если бы вы были слабым учеником,  вы  бы  не  смогли  туда
поступить.
   - Как это не смог бы поступить? Это абсурд! Я -Уинслоу, моя  дорогая!
Такие, как мы, всегда поступают.  Собственно  говоря,  этот  университет
построен на наши деньги.
   - Ясно. - Его слова произвели сильное впечатление. - Тем не менее  вы
не хотите там учиться?
   - Не очень. Я хотел уехать куда-нибудь на Запад:  в  Стэнфорд  или  в
Калифорнийский университет, но у моего отца это что-то вроде идеи  фикс.
Переубеждать его не имело смысла, вот  я  и  поступил.  А  теперь  валяю
дурака, вынуждая своих профессоров раскаиваться  в  том,  что  они  меня
приняли.
   - Похоже, вы для них не подарок, - засмеялась Тана.
   Она заметила, что Артур и его компания только  что  ушли.  Он  ее  не
видел, и она не знала, радоваться этому или нет.
   - Вы должны приехать ко мне туда как-нибудь.  Ну,  скажем,  во  время
весенних каникул.
   Она засмеялась и отрицательно покачала головой.
   - Не думаю, что это возможно.
   - Вы мне не доверяете? - Гарри искренне удивился. В эту  минуту  Тана
увидела в нем вполне зрелого молодого человека со светскими манерами.
   -  Честно  говоря,  нет.  -  Она  прихлебнула  шампанского,   и   оба
рассмеялись. Она была настроена на веселый лад, ей было  хорошо  с  ним.
Впервые за долгое время она встретила парня, который ей нравился. Просто
как друг. Он был остроумен, с ним можно было посмеяться; ему  она  могла
открыть то, что не могла сказать никому другому, кроме Шарон.  Вдруг  ей
пришла в голову идея.
   - Я могу приехать, но не одна.
   - А с кем? - подозрительно спросил он.
   - С подругой по общежитию. - Она рассказала ему о Шарон Блейк. Он был
заинтригован.
   - Дочь Фримена Блейка? Это меняет дело. Она  и  в  самом  деле  такая
замечательная, как вы ее расписываете?
   - В сто раз лучше. - Тана рассказала ему, как они с  Шарон  ходили  в
йоланское кафе, где их не стали обслуживать; потом рассказала про лекцию
Мартина Лютера Кинга. Он слушал с видимым интересом.
   - Я хотел бы  ее  увидеть.  Вы  действительно  думаете,  что  сможете
приехать с ней в Кембридж этой весной?
   - Это не исключается, но я должна спросить у нее.
   - Разве вы с ней срослись, как сиамские близнецы?  -  Он  оглядел  ее
критическим взором. Это была одна из самых симпатичных девушек, каких он
когда-либо знал. Ради  того,  чтобы  повидать  ее  лишний  раз,  он  был
согласен на все. Пусть она привозит с собой кого ей угодно.
   - Вроде того. Я ездила к ним в Вашингтон на День Благодарения и  хочу
сделать ответное приглашение.
   - Но почему бы вам не пригласить ее сюда? Последовала  долгая  пауза,
после чего Тана подняла на него глаза.
   - Мою мать хватит  удар,  если  она  узнает,  что  Шарон  цветная.  Я
рассказываю ей все, кроме этого.
   - Чудно! - засмеялся Гарри. - Не помню, говорил ли  я  вам,  что  моя
бабушка со стороны матери была темнокожая? - Это было  сказано  с  такой
серьезностью, что она почти поверила. Гарри не выдержал и рассмеялся,  а
она сделала обиженное лицо.
   - Ничего себе, шуточки!.. Приходите к нам в гости, Гарри.
   - Но я хочу, чтобы вы были моей гостьей.
   Он позвонил ей на следующий день, чтобы пригласить ее через  два  дня
на ленч. На Рождество мать с дочерью остались вдвоем.
   - Это звонил тот самый молодой человек, с  которым  ты  познакомилась
вчера? - Было субботнее утро, и Джин читала, лежа в  постели.  Артур  не
звонил со вчерашнего дня, и она умирала от нетерпения рассказать  ему  о
том, как прошел бал.  Однако  Джин  не  решалась  его  побеспокоить,  ей
приходилось ждать, когда он позвонит сам - так повелось  еще  при  жизни
его  жены.  Ко  всему  прочему,  он,  наверное,  занят   рождественскими
заботами, своими детьми.
   - Тот самый, - ответила ей дочь.
   - Он показался мне симпатичным.
   - Не только тебе.
   Тана, однако, знала, что критерии оценки  у  них  с  матерью  разные.
Гарри может быть язвительным и непредсказуемым, он слишком много пьет и,
судя по всему, испорчен воспитанием. Однако накануне он вел себя  вполне
прилично, когда проводил ее до дому: просто пожелал ей доброй ночи  -  и
ничего больше. Напрасно она нервничала из-за этого. Когда он  через  два
дня зашел за ней перед ленчем, на нем был блейзер с  галстуком  и  серые
брюки. Но стоило им спуститься вниз, как он  нацепил  роликовые  коньки,
клоунскую шляпу и повел себя как  сумасшедший.  Так  и  ехал  по  улицам
города, а она покатывалась со смеху, глядя на его проделки.
   - Гарри Уинслоу, вам известно, что вы спятили?
   - Да, мадам! - отвечал он с идиотской ухмылкой, кося на нее глазами.
   Так, на коньках, он и въехал в  "Дубовый  зал",  где  они  собирались
позавтракать. Метрдотель был не в восторге, но он знал посетителя в лицо
и не  решился  его  остановить.  Гарри  заказал  бутылку  шампанского  и
мгновенно выпил целый бокал, как только ее откупорили. Поставив на  стол
пустой бокал, он с улыбкой взглянул на Тану.
   - Кажется, это вошло у меня в привычку.
   - Вы хотите сказать, что вы - алкоголик?
   - Так точно! - Он самодовольно улыбнулся и заказал завтрак для обоих.
   Покончив с едой, они прошли через Центральный парк к катку "Уолмана",
где простояли битый час, глядя на катающиеся пары  и  беседуя  о  жизни.
Гарри ощущал в ней какую-то непонятную скованность: она не лезла к  нему
в душу, была осторожна и замкнута и вместе с тем - умна и отзывчива.  Ей
были небезразличны люди с их проблемами. Однако она  не  предлагала  ему
себя, он не чувствовал протянутой ему руки. В ее лице он приобрел нового
друга - и не более того. Она видела, что  он  это  понимает  и  что  это
возбуждает его любопытство.
   - У вас есть знакомый парень в "Грин-Хиллз"?
   Она отрицательно покачала головой, глаза их встретились.
   - Нет. Никого. Сейчас я не хочу заводить никаких знакомств.
   Ее откровенность его удивила.  Это  было  нечто  вроде  вызова  с  ее
стороны, и он не удержался от дальнейших расспросов:
   - Почему так? Вы напуганы тем, что произошло с вашей матерью?
   Тана, однако, никогда не думала в этом направлении. Еще раньше  Гарри
сказал ей, что не хотел  бы  иметь  детей,  не  желая,  чтобы  они  были
травмированы, как был травмирован он сам. Тана рассказала ему, как Артур
в очередной раз подвел Джин в это Рождество.
   - Вполне возможно. Но есть и другие причины.
   - Какие же?
   - Я не хочу о них говорить. - Она посмотрела мимо его лица, тогда как
он пытался представить  себе,  что  именно  так  на  нее  повлияло.  Она
сохраняла безопасную дистанцию между ним  и  собой,  и  даже  когда  они
смеялись и шутили, Тана, казалось, все  время  посылала  предупреждающие
сигналы: "Не приближайтесь ко мне слишком близко!" Он  надеялся,  что  с
ней все в порядке в смысле секса -  вряд  ли  у  нее  есть  какие-нибудь
отклонения. Однако было что-то такое, что она предпочитала  прятать  под
своим защитным панцирем, и он  не  понимал  почему.  Кто-то  должен  был
довести ее до такого состояния, но он не знал кто.
   - В вашей жизни, наверное, было какое-то важное событие?
   - Нет. - Она взглянула ему прямо в глаза. - Я  не  хочу  говорить  об
этом.
   У нее было такое лицо, что он потерял охоту продолжать расспросы. Оно
выражало боль и что-то еще, чего он не мог определить, но от чего у него
перехватило дыхание, а он был не робкого десятка. Однако на сей  раз  он
все же что-то увидел - это заметил бы даже слепой.
   - Извините меня, - он переменил тему  беседы,  заговорив  о  каких-то
пустяках.
   Тана ему очень нравилась, и они несколько раз  встречались  во  время
рождественских каникул: ходили на обед, на ленч, на каток, в  кино.  Она
даже пригласила его пообедать у них дома, но сразу же пожалела  об  этой
ошибке: мать подвергла его форменному  допросу,  будто  он  был  готовым
кандидатом в мужья. Она спрашивала его о планах на будущее, о родителях,
о видах на карьеру и даже об экзаменационных  оценках.  Едва  дождавшись
его ухода, Тана накинулась на Джин с упреками:
   - Что  ты  ему  устроила?  Он  пришел  пообедать,  а  не  делать  мне
предложение.
   - Тебе уже восемнадцать лет, Тэн. Пора начинать думать о таких вещах.
   Тана была взбешена.
   - Зачем?! Он мне всего-навсего друг. Уж  не  думаешь  ли  ты,  что  я
выскочу замуж на будущей неделе?
   - Ну а когда ты думаешь выйти замуж?
   - Никогда! За каким дьяволом я буду это делать?
   - Но  что  ты  тогда  собираешься  делать  всю  оставшуюся  жизнь?  -
Материнские глаза преследовали ее, загоняли в угол, не давая  ни  минуты
покоя. Тана ненавидела эту ее манеру.
   - Откуда мне знать? Ты хочешь, чтобы я вычислила  это  прямо  сейчас?
Сегодня? На будущей неделе? Какой бред!
   - Не смей так  разговаривать  с  матерью!  -  Джин  потеряла  наконец
терпение и рассердилась.
   - Чего ты от меня хочешь?
   - Я хочу, чтобы ты имела уверенность в завтрашнем  дне,  Тана.  Я  не
хочу, чтобы ты оказалась в моем положении, когда тебе  будет  сорок.  Ты
заслуживаешь большего.
   - Ты тоже. Тебе это приходило когда-нибудь в голову, мам? Я  не  могу
видеть твои страдания, когда ты сидишь и ждешь его,  точно  какая-нибудь
рабыня. Все, что ты имеешь после стольких лет, - сожитель Артур Дарнинг!
- Тане очень хотелось рассказать ей, что она видела его  в  ресторане  с
другой женщиной, но она не решилась причинить матери такую боль.  Только
этого ей и не хватало. Тана сдержалась, но Джин тем не менее сочла  себя
оскорбленной.
   - Это не правда! Ты несправедлива к нему.
   - Тогда почему ты так боишься, что меня постигнет твоя участь?
   Тана отвернулась от нее, чтобы не  видеть  ее  слез,  но  мать  снова
развернула ее к себе лицом.  В  ее  глазах  стояла  скопившаяся  за  эти
двенадцать лет и за предыдущие годы мука.
   - Я хочу, чтобы ты имела все то, чего была лишена я: разве это так уж
много?
   Сердце Таны устремилось ей навстречу,  и  голос  ее  прозвучал  почти
мягко, когда она сказала:
   - Но, может быть, я не хочу иметь то, чего хотела ты?
   - Как можно не хотеть этого? Муж, дом, дети, обеспеченное положение -
разве в этом есть что-то зазорное? - Джин выглядела шокированной.
   - Конечно же, нет, мам. Но я еще слишком молода, чтобы думать о таких
вещах. Что, если я мечтаю сделать карьеру?
   - Какую карьеру?
   - Почем мне знать? Я говорю теоретически.
   - Ты будешь одинокой, Тана, - с горечью сказала Джин.  -  Тебе  лучше
прекратить учение, если, конечно, найдется хороший человек.
   Но дочь не хотела сдаваться. Уже сидя в поезде,  она  не  переставала
думать об этом, В первый же вечер в "Доме Жасмина"  они  с  Шарон  долго
разговаривали, лежа в кроватях при выключенном свете.
   - Боже мой, Тэн! Она так похожа на  мою  мать!  В  другом  отношении,
конечно. Все матери хотят для нас того, чего хотели для самих  себя,  не
думая о том, чем мы от них отличаемся, что мы думаем и чувствуем, о  чем
мечтаем.  Мой  отец  меня  понимает,  но  мама...  Я  только  и   слышу:
юридический колледж, гражданское неповиновение, чувство  ответственности
за черных. Черт возьми, я  так  устала  быть  "ответственной",  что  мне
хочется вопить от злости. Я поступила в "Грин-Хиллз", тогда  как  хотела
поехать туда, где есть другие черные. Проклятие! Здесь я  даже  не  могу
завести  парня,  а  она  мне  твердит,  что  с  этим,  мол,  успеется  -
когда-нибудь после.  Но  я  хочу  развлекаться  теперь,  хочу  ходить  в
рестораны, в кино, на футбольные матчи!..
   Ее красивая белокурая подруга улыбнулась в темноте, внезапно вспомнив
о чем-то.
   - Хочешь поехать со мной в Гарвард на весенние каникулы?
   - Зачем? - Шарон облокотилась на подушку и с интересом уставилась  на
Тану. Та рассказала ей о Гарри Уинслоу. - Он, похоже, нормальный парень.
Ты влюблена в него?
   - Нет.
   - Почему?
   Последовала пауза, значение которой было понятно им обеим.
   - Сама знаешь.
   - Нельзя мучить себя этим всю жизнь, Тэн.
   - Ты заговорила, как  моя  мать.  Она  задалась  целью  устроить  мою
помолвку хоть завтра, лишь бы только нашелся кто-нибудь, кто захочет  на
мне жениться, купить мне дом и наградить меня детьми.
   - А что сказать об этих "сидячих забастовках",  где  нас  забрасывают
тухлыми яйцами? Тебе это нравится больше?
   - Конечно же, нет.
   - Твой гарвардский друг, видать, симпатичный?
   - Да. - Тана улыбнулась при мысли о нем. - Он мне  очень  нравится  -
как друг. Это самый  честный  и  искренний  человек  изо  всех,  кого  я
встречала.
   Он позвонил ей спустя несколько дней, и она лишний раз поняла, чем он
ей симпатичен. Он представился владельцем исследовательской  лаборатории
в Йолане, которая якобы проводит эксперименты над девушками.
   - Мы пытаемся выяснить уровень интеллекта молодых леди в сравнении  с
юношами, - сказал он, изменив голос. - Мы, разумеется, понимаем, что  он
невысок, но...
   Она вовремя узнала его голос, не успев дать волю своему негодованию.
   - Ну вы и болтун!
   - Привет, малютка! Как жизнь?
   - Нормально.
   Поговорив немного,  она  передала  трубку  Шарон.  Девушки  стояли  у
телефона и разговаривали с ним по очереди, пока наконец  Шарон  не  ушла
наверх, а Тана продолжала говорить и не могла наговориться. Это  был  не
диалог влюбленных, скорее Гарри напоминал заботливого брата.  Через  два
месяца частых звонков они  сделались  самыми  близкими  друзьями.  Гарри
выражал надежду увидеться с ней по весне. Она пыталась привлечь к  этому
Шарон, однако безуспешно. Тана  было  решилась  уговорить  свою  мать  и
пригласить подругу  к  себе  домой,  но  Мириам  Блейк  звонила  дочери,
почитай, каждый вечер: на Пасху был назначен грандиозный слет  негров  в
Вашингтоне, всенощное бдение со свечами в  защиту  гражданских  прав,  и
мать хотела, чтобы Шарон в нем участвовала. Она считала, что это  станет
важным событием в их жизни. "Теперь не время  для  каникул",  -  сказала
она. Шарон была страшно подавлена, когда подруги покидали "Грин-Хиллз".
   - Тебе просто надо было ответить отказом, Шар. -  Тана  взглянула  на
подругу и встретила сердитый взгляд ее блестящих черных глаз.
   - Ха! Помнишь, как ты "отказалась" от участия в "выездном бале"?
   Тана помолчала, потом медленно наклонила голову.  Ее  подруга  права:
невозможно  противостоять  им  все  время.  Она  передернула  плечами  и
смущенно улыбнулась.
   - О'кей, сдаюсь. Мне очень жаль. Я буду скучать без тебя в Нью-Йорке.
   - Мне тоже будет т