лий, мы можем достичь мокши. Шанкара в ответ на это замечает, что всегда имеется так много карм, не начавших действовать, что их последствия не могут быть исчерпаны в течение одной жизни; они вовлекут нас в другие рождения, а в результате этого начинает накапливаться новая карма. Это не дает нам никакой надежды на освобождение, если мы не разделаемся с желаниями, из которых возникает карма. Желания ведут к авидье, и, таким образом, только видья, уничтожая авидью, может вырвать нас из когтей кармы [742]. Брахмавидья устраняет действительное основание этих внешних обрядов [743]. Что имеет значение, так это не внешнее поведение, а внутренняя жизнь. Проблемы, волнующие ее, не могут быть разрешены путем обращения к правилам морали. Наши тайные чувства, наши моленья и размышления помогают нам разрешать проблемы жизни. Поэтому высшая мораль состоит в развитии правильного духа. Секрет морального гения лежит в одухотворении нашего сознания. Моральная жизнь есть необходимый результат духовной способности проникновения. Пока эта последняя не приобретена, правила морали строятся по чуждому нам образцу.

В другом смысле моральные обязанности относительны, связаны со стадией жизни индивида, с состоянием индивидуума. Мораль в современном мире смешивается с социальными ценностями, однако последнее не составляет собой всех ценностей. Не только наши взгляды на общество, но и наши мысли о боге должны быть учтены. Робинзон Крузо на необитаемом острове даже без Пятницы может создавать ценности.

Шанкара полагает, что познание внутреннего {я} находится в антагонизме с кармой и не может сосуществовать с ней даже в сновидении. Хотя имеются случаи, записанные в священных книгах, когда люди, занятые ведением домашнего хозяйства, выполняющие карму, обладали священной мудростью и передавали ее своим ученикам, Шанкара указывает, что эти утверждения не могут опровергнуть очевидного факта, что "сосуществование света и мрака не может быть достигнуто даже при применении сотен правил, а тем более путем простых указаний, подобных этим" [744]. Весь этот спор вызван двусмысленным применением слова "карма". Если карма означает деятельность, выполняемую индивидом для достижения той или иной частной цели, то она несовместима с духовной способностью проникновения. С другой стороны, бескорыстное действие, совершаемое индивидом после приобретения им способности проникновения ради общих целей, не связывает деятеля, не вовлекает его жизнь в круг сансары. Карма в первом смысле не может сосуществовать с духовным проникновением [745]. Если джняна и карма противостоят друг другу, как свет и мрак, то речь идет о карме в смысле эгоистической деятельности и о джняне в смысле мудрости, лишенной эгоизма. Согласно Шанкаре, то, что делает освобожденная душа, не должно называться кармой. Деятельность освобожденной души, выражающая ее солидарность с миром {(локасанграха)},- это не карма в строгом смысле слова. Комментируя место в "Мундака-упанишаде", которое гласит: "Развлекаясь в себе, наслаждаясь в себе, всегда находясь в действии, он есть лучший из тех, кто знает Брахмана"[ 746],- Шанкара замечает, что мнение, будто в этом тексте допускается соединение кармы и познания, есть только "лепет невежды" [747]. Что некоторый род деятельности допускается, отрицать нельзя. Шанкара утверждает лишь одно: что это не та деятельность, которую мы обычно называем кармой, так как карма основана на эгоизме [748]. В другом месте он говорит: "К тому, кто знает, не может присоединиться никакое дело, даже если он выполняет дела в течение всей своей жизни только из-за величия знания" [749]. Карма означает всякую деятельность, которая ведет к продолжению существования в сансаре, и она противоположна истинному знанию. Другой вид деятельности не называется кармой, поскольку он не обусловлен кармой - эгоистическим желанием. Освобожденный подавляет свои эгоистические желания  {(акамаямана)}. С другой стороны, в некоторых местах, где Шанкара стремится подчеркнуть свободу освобожденной души от препятствий сансары, он заявляет, что, поскольку всякая активность мучительна по своему действию, для освобожденного никакая активность вообще невозможна [750]. Аскетизм - обвинение, которое часто выдвигается против этики Шанкары. Сотней способов Шанкара убеждает, что не существует ничего другого, к чему стоит стремиться в эмпирической жизни [751]. Болезнь и смерть приходят не сегодня, так завтра и к нам самим и к тем, кого мы любим, и ничего не остается на земле от всего, что мы любим, кроме праха и золы. Ничто на земле не составляет твердой опоры для души человека. Тщетность сансары и приверженность к ней показаны в распространенной истории о путешественнике, который, спасаясь от дикого зверя, преследующего его, забирается в высохший колодец. Однако на дне колодца находится дракон, его пасть широко открыта, чтобы пожрать путешественника. Путешественник не может вылезть из страха перед диким зверем и не смеет спуститься вниз, боясь дракона, и поэтому хватается за ветку какого-то дикого растения, растущего в колодце. Его все больше охватывает усталость, и он чувствует, что скоро должен погибнуть. Хотя смерть ожидает его с обеих сторон, он еще держится, судорожно цепляется за дикое растение - но вдруг! Сидят две мыши - одна черная, другая белая - и грызут ствол дикого растения. Оно скоро сломается, и путник не может избежать пасти смерти. Точно так же и мы, путники, идущие по кругу сансары, знаем ловушки нашей жизни, знаем, что все вещи, за которые мы цепляемся, неизбежно погибнут, но, несмотря на все это, находим несколько капель меду на листьях некоего дикорастущего растения и заняты тем, что лижем их. Хотя мы знаем, что дракон смерти ожидает нас, хотя мы знаем, что белая и черная мыши - день и ночь - грызут ветви, за которые мы цепляемся, нас еще привлекает дерево жизни. Дракон находится здесь, но это не существенно, ибо мед сладок. Мы принимаем это дерево за истину и не желаем смотреть в лицо страшному факту, что ничто в сансаре не может удовлетворить бесконечное в человеке. Шанкара объясняет нам, что высшее осуществление является результатом и наградой за высшее самоотречение. Оно достигается, когда желание умерло, а наслаждение и страдание отброшены. Наиболее совершенная добродетель и самое высокое интеллектуальное проникновение недостаточны для успеха в духовном совершенствовании. Шанкара настаивает на необходимости вести жизнь, полную самопожертвования, и призывает нас освободиться от привязанности к телу. Врагом души будет не тело как таковое, а наша зависимость от тела и чувство этой зависимости [752]. Душа, достигшая освобождения раньше смерти, находится во власти тела, но его присутствие не несовместимо со свободой духа. Так обстоит дело, потому что тело у обычного индивида ставит тысячи препятствий свободному росту духа. Мы находим у Шанкары утверждения, что жизнь духа подавлена и затруднена из-за союза с материальным телом. Появление аскетизма связано с постоянно повторяемыми призывами умерщвлять плоть с ее страстями и вожделениями.

Утверждают, что философия отрицания мира Шанкары лишает смысла общественную жизнь и понятие гражданского долга. Зачем нам интересоваться миром, если он ложен? Шанкара, утверждают, настаивает не на достижении свободы для мира, а на освобождении от него. Он не предлагает изменить мир, а побуждает нас бежать от него. Это не вызывает у нас желания улучшать существующие социальные институты. Что дело обстоит не так плохо, как это кажется, будет ясно, если посмотреть на жизнь Шанкары, являющуюся непрерывным опровержением приписываемой ему мысли, что должно избегать существующего миропорядка с его установлениями. Вся его философия опровергает утверждение, что индивидуальность зависит от разобщения. Человек должен очиститься от скверны мира, сбросить с себя всякую одежду, отойти от всего недостойного. Он должен вырваться из рабства эгоизма, страсти и чувства. Добровольный отказ от всех личных чувств и предпочтений, самоотречение вплоть до того, чтобы прийти к кажущемуся ничто, "переход от одиночества к одиночеству" означает вечную жизнь. Шанкара делает упор не на уходе от мира, а на отречении от {я}. Бежать от мира легче, чем от себя. Шанкара предлагает нам подавлять наш эгоизм, и если это требует одиночества и уединения, они рекомендуются как средства к цели. Тот же, кто совершенно освободился от эгоизма, волен взять на себя решение задач мира. Его позиция не будет позицией человека, который стремится в мир, или такого, который убегает от мира, но позицией человека, спасающего мир. Человек, достигший совершенства, живет и умирает не ради себя, а ради человечества. Однако верно, что Шанкара призывает нас находиться в мире, но не принадлежать к нему, точно так, как капля воды находится на листке лотоса, не смешиваясь с ним. Роль мудрости в том, чтобы грезить, в то время как глаза наши открыты, быть обособленной от мира, не испытывая к нему никакой враждебности [753].

Разбор замечания критиков, что когда мы толкуем мокшу как мирное убежище, где всякая жизнь успокаивается, а сознание и индивидуальность подавляются, тогда мы можем достичь мокши, только перестав быть человеком, уводит нас за пределы стоящей перед нами задачи и приводит к более широкому вопросу - об отношении бесконечного к конечному, поскольку мораль принадлежит к системе конечных вещей. Логически, это вопрос об отношении интуиции к интеллекту, духовной способности проникновения к логическому знанию. Тогда как это последнее зависит от первого, мы не знаем, в чем в точности состоит их связь. Эмпирический мир зависит от Брахмана, но мы не можем сказать как. Точно так же моральная жизнь связана с духовной мокшей, но каким образом - мы сказать не можем. Оторвать одно от другого, интуицию от интеллекта, Брахмана от мира, религиозное освобождение от моральной жизни, означало бы признать правильным критическое утверждение, что для Шанкары мир - только иллюзия, наше знание - ложь и наша моральная жизнь - пародия. Однако Шанкара вновь и вновь заявляет, что корни мира следует искать в Брахмане. Мы должны пройти через мир явлений, переступить через него. Как путь к реальному лежит через феноменальное, так и путь к совершенству проходит через моральную жизнь. Хотя цель такова, что этическое как таковое выступает в ней как переходная ступень, но отсюда не следует, что духовное не связано с этическим, ищущий духовного нигде у Шанкары не подстрекается к тому, чтобы отказаться от выполнения своего долга или от почитания бога. Нереальность положений морали выявляется только тогда, когда функция морали выполнена. Конечное благо не является потусторонним, несмотря на то, что моральная борьба в этом мире - это арена ошибок и неудач. Это благо может быть достигнуто здесь и теперь. Сказать, что моральные усилия относительны, означает признать в них элемент идеального. Утверждение, что различие добра и зла относительно только по отношению к нашему конечному существованию, не обесценивает проведения этого различия в мире практики. Нереальность различия не имеет значения для тех, которые сами заковывают себя в цепи эгоизма и продлевают мучения конечного существования. Шанкара полностью закон не отбрасывает, но считает, что к свободе мы приходим через ворота закона. Интеллект опирается на интуицию, а моральная жизнь - на духовную свободу. Это завязь, которая распускается в цветок совершенства.



[708] Резкую критику этики адвайта-веданты и изложения ее у Дойссена см. в статье профессора Хога (Ноgg, Advaita and Ethics, "Madras Christian College Magazine", December, 1916).

[709] S. В., II. 3. 48.

[710] Mukhyasamanadhikaranya.

[711] Badhasamanyadhikaranya.

[712] Экхарт спрашивает: "Какая польза человеку от того, что он был бы царем и не знал бы об этом?" Царство небесное - это потерянная для нас область.

[713] S. В., III. 3. 53. см. также III. 2. 9.

[714] S. B., II. 3.48.

[715] S. В., I. 2 - 8, см. также III. 2. 25; IV. 2. 8; S. В., I. 3. 19.

[716] Mithyajnanakrta eva jivaparameskarayor bhedo na vastukrtah (S. В., I. 3. 19). См. S. В. о Introduction к Gaudapada, Karika. Cp. jnanam vina moksa na siddhyati ("Atmabodha"). Vivekavivekamatrenaaiva (S. В., I. 3. 19). См. также "Aparoksanubhuti", p. 14.

[717] D. S. V., p. 59.

[718] Dehadisv anatmasv, aham asmity atmabuddhir akidya; tatas tatpujanadau ragah; tatparibhavadau dvesah; taducchedadarsanad bhayam и т. д. (S. В., I. 3. 2).

[719] S. В., Kena Up., Introduction; Samsarabijam ajnanam kamakarma pravrttikaranam. Кроме того: "Avidyakamakarmalaksanam samsarabijam" (S. В. относительно Kena Up., IV. 9).

[720] S. В. относительно Mund. Up." III. 1.1.

[721] Avidyakaipitam lokaprasiddham jivabhedam (S. В., II. 1, 14; I. 3. 19).

[722] Anatmadarsino hy anatmavisayah kamah; kamayamanas ca karoti karmani; tatas tatphalopabhogaya sarirad upadanalaksanas samsarah (S. В., Tait. Up, I. 11).

[723] Sarvavasanaksayam sarvakamavinasam sarvakarmapravilayam.

[724] См. по этому вопросу весьма ценную благодаря тем мыслям, которые она возбуждает, статью профессора Хириянны в "Proceedings of the Indian Oriental Conference", Poona, vol. II. Рассматривая различие между истинным просвещением и эстетическим наслаждением, он замечает: "Говоря словами Шанкары, вечно повторяющиеся серии камы и кармы, или заинтересованности и действий, составляют жизнь. Уничтожение камы и кармы при сохранении в скрытой форме их причины - авидьи - означает эстетическую позицию; освобождение от авидьи как раз в этой скрытой форме означает позицию святости" (стр. 241).

[725] Ср. "Varahopanisad":

    Asti brahmeti ced veda paroksajnanam eva tat
     Aham brahmeti ced veda saksatkaras sa ucyate.

[726] III. 8. 10. См. также Chan. Up, IV. 1.7.

[727] Ср. Ев. от Матфея, XVIII. 3.

[728] Upadesasahasri, XIV. 29. См. также XIV. 141. См. также S. В. о Kena Up., Introduction.

[729] См. Платон, Тимей, стр. 90; Аристотель, Никомахова этика, X. 7.

[730] Позиция покойного профессора Бозанкета по этому вопросу аналогична позиции Шанкары, и его толкование оправдания верой подобно точке зрения Шанкары об освобождении, достигаемом посредством джняны. Ср.: "Мы достигаем единства полностью верой, а не действием. Здесь наша неадекватность уничтожается. В этом состоит истинный смысл "спасающего опыта". Мы предаем себя милости универсума и в единстве с ним обретаем адекватность с бесконечным, которая сама по себе противоречива для нас как представителей конечного" ("The Meeting of Extremes in Contemporary Philosophy", p. 173). См. также Mind., N. S. vol. XXX, p. 98.

[731] "Послание к Римлянам", III, VIII, X, XIII и "Послание к Галатам", II и III.

[732] Nastyakrtah krtena. Шанкара комментирует akrto moksah krtena karmana nastiti. См. также S. В. на Tait. Up., Introduction. Опять же: "Действие - это нечто, существующее независимо от природы существующих вещей и зависящее от энергии духа какого-либо индивидуума... Знание представляет собой результат праман {(праманаджаньям)}, объектами которым служат существующие вещи, и зависит оно полностью от существующих вещей {(вастутантрам)}, а не от ведийских формулировок или от духа человека" (S. В., I. 1.4). См. также S. В., I. 4. 22. Мадхьямики рассматривают придание мудрости {(джнянасанбхары.)} как путь к абсолютной свободе {(дхармакайе)}, тогда как придание заслуг  {(пуньясанхара)} они рассматривают как путь к состоянию блаженства {(санбхогакая)} (Madhyamikavatara, III. 12). См. Кeith, Budd. Ph., p. 277.

[733] S. В., Mund. Up., I. 5. Avidyapaya eva hi parapraptih. Avidyanivrttir eva moksah.

[734] S. В., Tait Up., Introduction. "Avidyanivrttau svatmany avasthanam parapraptih".

[735] S. B., III. 2. 21.

[736] S. В., II. 1. 14.

[737] S. B., Chan. Up., Introduction.

[738] S. В., Kena. Up., Introduction.

[739] S. B, Tait. Up, II. 2.

[740] "Atmabodha", p. 203.

[741] См. S. В. на Kena Up.

[742] S. В., I. 1.4. Ср. Платона: "Между ними, продолжал Сократ, не самые ли счастливые и не отправляются ли в самое лучшее место души, ознаменовавшие себя при жизни добродетелью общественной и государственной, которую называют воздержанием и справедливостью и которую они приобрели путем навыка и упражнения, без помощи философии и размышления? Потому что они, вероятно, снова войдут в тела таких же существ, общительных и мирных, как, например, пчел, шмелей и муравьев, или в таких же точно людей, и тогда от них будут рождаться люди благоразумные. Войти же в сонм богов тому, кто не посвящал себя занятиям философией и не отошел совершенно чистым, невозможно; это доступно только любителю знания" ("Федон", М., 1896, стр. 59).

[743] Idanim karmopadanahetupariharaya brahmavidya prastuyate (S. В.. Tait. Up., Introduction).

[744] Vidya karmavirodhac ca na hibrahmatmaikatvadarsanena saha karma svapne'pi sampadayitum sacyam... yat tu grhasthesu brahmavidya sampadayakartrtvadilingam na tat sthitany ayam badhitum utsahate; na hi vidhisatenapi tamahprakasayor ekatrasambhavas sakyate kartum. Kimuta lingaih kevalair iti.

(S. B., Mund Up., Introduction)

[745] См. S. В., Isa. Up., 18.

[746] III. 1. 4.

[747] Asatpralapitam evaitat См. также S. В., Chan. Up., Introduction.

[748] Karmahetuh kama Syat (Tait. Up., S. В., Introduction).

[749] S. В., III. 4. 14. См. также S. В., Chan. Up., II. 23. 1.

[750] S. В., II. 3. 40.

[751] Ср. Первое послание Иоанна, II. 15 - 17: "Не любите мира, ни того, что в мире; кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская - не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек".

[752] "Satasloki", p. 15.

[753] Относительно высказывания Шопенгауэра: "Изучение упанишад было утешением моей жизни и будет утешением, когда я буду умирать" - Макс Мюллер замечает: "Шопенгауэр был последним человеком, который писал необдуманно, разрешая себе впадать в экстаз по поводу так называемой мистической, или логически не расчлененной мысли. Что касается меня, то я не боюсь и не стыжусь заявить, что я разделяю его энтузиазм по отношению к веданте и чувствую себя обязанным ей за многое, что помогло мне на моем жизненном пути. В конце концов, не каждый призван активно участвовать в жизни, защищая страну или управляя ею, собирая состояние или разбивая камни; а для людей, которым по душе жизнь созерцательная и спокойная, я не знаю лучшей подготовки к ней, чем веданта. Человек может быть последователем Платона и тем не менее хорошим гражданином и честным христианином; то же самое я сказал бы и о последователе веданты".




=====

Глава восьмая
АДВАЙТА-ВЕДАНТА ШАНКАРЫ

XLII. КАРМА

Закон кармы принимается Шанкарой. Индивидуальность обусловлена кармой, являющейся продуктом авидьи [754]. Вид и образ, в каком мы являемся в мир, есть как раз следствие обратного воздействия на деятеля [755]. Индивидуальный организм представляет собой действующий механизм [756], предназначение которого - производить это возмездие в форме действий и их результатов - страданий и счастья. Иногда деяния одного существования должны искупаться в нескольких последующих существованиях. Как раз тогда, когда искупление за прошлое совершилось, накапливается свежая карма, "так что стрелки часов искупления, направляясь вниз, всегда снова поднимаются вверх" [757]. Моральная жизнь - это непрерывное активное возбуждение, которое никогда не исчерпывается. Она имеет бесконечное количество форм, определяемых разнообразными требованиями, вытекающими из условий человеческой жизни. Этот процесс совершается все время, пока не достигается совершенное знание, которое уничтожает семена кармы и делает новое рождение невозможным. Свобода от подчинения закону кармы означает конец человеческой жизни. Избавиться от авидьи - это то же самое, что освободиться от закона кармы. Однако, пока индивидуум остается конечным, он подчиняется закону кармы, то есть он постоянно стремится к идеалу, которого никогда не достигнет. Мораль - это только точка опоры, а не остановка. Все дела, совершаемые в ожидании возмещения, приносят свои плоды в соответствии с законом