з она не может пребывать ни в части, ни в целом; и значит,
не будет ничего малого, кроме самой малости. А р и с т о т е л ь. Выходит,
что не будет. П а р м е н и д. Следовательно, в едином не будет и
Великости: ведь тогда окажется большим нечто другое, с помимо самой
Великости, а именно то, в чем будет содержаться Великость, и вдобавок при
отсутствии малости, которую это великое должно превосходить, если оно
действительно велико. Но последнее невозможно, так как малость ни в чем не
находится. А р и с т о т е л ь. Верно. П а р м е н и д. Но сама Великость
больше одной только малости и сама малость меньше одной только Великости.

А р и с т о т е л ь. Конечно. П а р м е н и д. Следовательно, другое не
больше и не меньше единого, так как оно не содержит ни Великости, ни
малости; далее, эти последние обладают способ пастью превосходить и быть
превосходимыми не по отношению к единому, а лишь по отношению друг к другу;
и наконец, единое тоже не может быть ни больше, ни меньше Великости и
малости, а также другого, так как и оно не содержит в себе ни Великости, ни
малости. А р и с т о т е л ь. Очевидно. П а р м е н и д. Итак, если единое
не больше и не меньше другого, то не необходимо ли, чтобы оно его не
превышало и им не превышалось? А р и с т о т е л ь. Необходимо. П а р м е н
и д. Но совершенно необходимо, чтобы то, что не превышает и не превышается,
было равной меры, а, будучи равной меры, было равным. А р и с т о т е л ь.
Как же иначе? П а р м е н и д. Далее, и само единое будет находиться е в
таком же отношении к самому себе; поскольку оно не содержит ни Великости,
ни малости, оно не будет превышаться самим собой и не превысит себя, но,
будучи равной меры, будет равно самому себе. А р и с т о т е л ь. Конечно.
П а р м е н и д. Следовательно, единое будет равно самому себе и другому. А
р и с т от е л ь. Очевидно. П а р м е н и д. Далее, находясь в самом себе,
единое будет также извне окружать себя и, как окружающее, будет больше
себя, а как окружаемое - меньше. Таким образом, единое окажется и больше и
меньше самого себя. А р и с т о т е л ь. Да, окажется. П а р м е н и д. Не
необходимо ли также, чтобы вне единого и другого не было ничего? А р и с т
о т е л ь. Как же иначе? П а р м е н н д. Но существующее должно же всегда
где-нибудь находиться [23] . А р и с т о т е л ь. Да. П а р м е н и д. А
разве находящееся в чем-либо не будет находиться в нем, как меньшее в
большем? Ведь иначе одно не могло бы содержаться в другом. А р и с т о т е
л ь. Конечно, нет. П а р м е н и д . А так как нет ничего, кроме другого

и единого, и они должны в чем-то находиться, то разве не необходимо, чтобы
они либо находились друг в друге - другое в едином или единое в другом,
либо нигде не находились? Аристотель. Видимо, да. П а р м е н и д.
Поскольку, стало быть, единое находится в другом, другое будет больше
единого, как окружающее его, а единое, как окружаемое, меньше другого;
поскольку же другое находится в едином, единое на том же самом основании
будет больше другого, а другое - меньше единого. А р и с т о т е л ь.
Выходит, так. П а р м е н и д. Следовательно, единое и равно, и больше, и
меньше самого себя и другого. А р и с т о т е л ь. Очевидно. П а р м е н и
д. Далее, Коль скоро оно больше, меньше и равно, то в отношении к себе
самому и к другому оно будет содержать столько же, больше и меньше мер,- а
если мер, то и частей. А р и с т о т е л ь. Как же иначе? П а р м е н и д .
Но, содержа столько же, больше и меньше мер, оно, следовательно, и численно
будет меньше и больше самого себя и другого, а также равно самому себе и
другому тоже численно. А р и с т о т е л ь. Каким образом? П а р м е н и д.
Если единое больше чего-либо, то по сравнению с ним оно будет содержать
также больше мер, а сколько мер, столько и частей; точно так же будет
обстоять дело, если оно меньше или если равно чемулибо. А р и с т о т е л
ь. Да. П а р м е н и д . Итак, будучи больше и меньше себя и равно себе,
оно будет содержать столько же, больше и меньше мер, чем содержится в нем
самом; а если мер, то и частей? А р и с т о т е л ь. Как же иначе? П а р м
е н и д. Но, содержа столько же частей, сколько их в нем самом, оно
количественно будет равно себе, а содержа их больше - будет больше, содержа
меньше - меньше себя численно. А р и с т о т е л ь. Очевидно. П а р м е н и
д. Не будет ли единое точно так же относиться и к другому? Поскольку оно
оказывается больше его, оно необходимо должно быть и численно большим, чем
оно; поскольку оно меньше - меньшим,

а поскольку оно равно другому по величине, оно должно быть равным ему и
количественно. А р и с т о т е л ь. Непременно. П а р м е н и д. Таким
образом, единое снова, по-ви димому, будет численно равно, больше и меньше
самого себя и другого. А р и с т о т е л ь. Да, будет. П а р м е н и д. А
не причастно ли единое также вркмени? Будучи причастным времени, не есть ли
и не становится ли оно моложе и старше самого себя и другого, а также не
моложе и не старше себя самого и другого? А р и с т о т е л ь. Каким
образом? П а р м е н и д. Если только единое существует, ему, конечно,
как-то присуще бытие. А р и с т от ел ь. Да. П а р м е н и д. Разве <есть>
означает что-либо другое, а не причастность бытия настоящему времени? А
<было> разве не означает причастность бытия прошедшему времени, и <будет> -
времени будущему? А р и с т о т е л ь. Да, конечно. П а р м е н и д. Итак,
если только единое причастно бытию, оно причастно и времени. А р и с т о т
е л ь. Конечно. П а р м е н и д. Следовательно, текущему времени? А р и с т
о т е л ь. Да. П а р м е н и д. Значит, оно всегда становится старше себя
самого, Коль скоро идет вперед вместе со временем. А р и с т о т е л ь.
Непременно. П а р м е н и д. А разве ты не помнишь, что старшее становится
старше того, что становится моложе? А р и с т о т е л ь. Помню. П а р м е н
и д. Но раз единое становится старше скбя, оно должно становиться старше
себя как становя щегося моложе. А р и с т о т е л ь. Непременно. П а р м е
н и д. Получается, что оно становится и моложе и старше себя. А р и с т о т
е л ь. Да. П а р м е н и д. А не старше ли оно, когда совершается его
становление в настоящий момент, находящийся между прошедшим и будущим?
Ведь, переходя из <прежде> в <потом>, оно никак не минует <теперь>. А р и с
т о т е л ь. Конечно, нет. П а р м е н и д. Итак, не перестает ли оно
становиться

старше тогда, когда оказывается в настоящем и больше уже не становится, но
есть старше? В самом деле, поскольку единое непрерывно идет вперед, оно
никогда не может быть удержано настоящим: ведь уходящее вперед имеет
свойство соприкасаться с обоими моментами настоящим и будущим, оставляя
настоящее и за - хватывая будущее и оказываясь таким образом между ними. А
р и с т о т е л ь. Правда. П а р м е н и д. Если же все становящееся
необходимо должно пройти через настоящее, то, достигнув его, оно прекращает
становление и в это мгновение есть то, чего оно достигло в становлении. А р
и с т о т е л ь. Очевидно. П а р м е н и д. Следовательно, когда единое,
становясь старше, достигнет настоящего, оно прекратит становление и в то
мгновение будет старше. А р и с т о т е л ь. Конечно. П а р м е н и д. Но
не того ли оно старше, старше чего становилось? И не старше ли самого себя
оно становилось? А р и с т о т е л ь. Да. П а р м е н и д. А старшее старше
того, что моложе? А р и с т о т с л ь. Да. П а р м е н и д. Следовательно,
единое и моложе себя в то мгновение, когда, становясь старше, оно достигает
настоящего. А р и с т о т е л ь. Непременно. П а р м е н и д. Но настоящее
всегда налицо при едином в течение всего его бытия, ибо единое всегда
существует в настоящем, когда бы оно ни существовало. А р и с т о т е л ь.
Как же иначе? П а р м е н и д. Следовательно, единое всегда и есть и
становится и старше и моложе самого себя. А р и с т о т е л ь. Выходит,
так. П а р м е н и д. Но большее ли или равное себе время оно есть или
становится? А р и с т о т е л ь . Равное. П а р м е н и д. А если оно
становится или есть равное время, то оно имеет один и тот же возраст. А р и
с т о т е л ь. Как же иначе? П а р м е н и д. А что имеет один и тот же
возраст, то ни старше, ни моложе. А р и с т о т е л ь. Конечно, нет. П а р
м е н и д. Следовательно, если единое становит

ся и есть равное себе время, то оно не есть и не становится ни моложе, ни
старше самого себя [24]. А р и с т о т е л ь. По-моему, нет. П а р м е н и
д. А другого? А р и с т о т е л ь. Не могу сказать. П а р м е н и д. Но
ведь можешь ты сказать, что другие вещи, иные, чем единое, Коль скоро они
иные, а не иное, многочисленнее единого, ибо, будучи иным, они были бы
одним, а будучи иными, они многочисленнее одного и составляют множество? А
р и с т о т е л ь. Да, составляют. П а р м е н и д. А будучи множеством,
они причастны большему числу, чем единица. А р и с т о т е л ь. Как же
иначе? П а р м е н и д . Далее. Что, станем мы утверждать, возникает и
возникло прежде: большее числом или меньшее? А р и с т о т е л ь. Меньшее.
П а р м е н и д. Но наименьшее - первое, а оно есть единица. Не правда ли?
А р и с т от е л ь. Да. П а р м е н и д. Итак, из всего, имеющего число,
еди Ное возникло первым; но и все другие вещи обладают числом, поскольку
они другие, а не другое. А р и с т о т е л ь. Да, обладают. П а р м е н и
д. Возникшее первым, я думаю, возникло раньше, другие же вещи - позже;
возникшее же позже моложе возникшего раньше, и таким образом окажется, что
другие вещи моложе единого, а единое старше других вещей. А р и с т о т е л
ь. Да, окажется. П а р м е н и д. Ну, а что сказать относительно
слкдующего: могло бы единое возникнуть вопреки своей природе, или это
невозможно? А р и с т о т е л ь. Невозможно. П а р м е н и д. Но единое
оказалось имеющим части, с а если части, то и начало, и конец, и середину.
А р и с т о т е л ь. Да. П а р м е н и д. А не возникает ли как в самом
едином, так и в каждой другой вещи прежде всего начало, а после начала и
все остальное, вплоть до конца? А р и с т о т е л ь. А то как же? П а р м е
н и д. П мы признаем, что все это остальное - суть части целого п единого и
что оно само лишь вместе с концом стало единым и целым?

А р и с т о т е л ь. Признаем. П а р м е н и д. А конец, я полагаю,
возникает последним и вместе с ним возникает, согласно своей природе,
единое; так что если единое необходимо возникает не вопреки природе, то,
возникнув вместе с концом позже другого, оно возникло бы согласно своей
природе. А р и с т о т е л ь. Очевидно. П а р м е н и д. Итак, единое
моложе другого, а другое старше единого. А р и с т о т е л ь. Для меня это
опять-таки очевидно. П а р м е н и д. И вот что: не представляется ли
нкобходимым, чтобы начало или другая какая-либо часть единого или чего-либо
другого - если только это часть, а не части - была единым, как часть? А р и
с т о т е л ь. Представляется. П а р м е н и д. Но если так, то единое
будет возникать одновременно с возникновением и первой и второй [части] и
при возникновении других оно не отстанет ни от одной, какая бы к какой ни
присоединялась, пока, дойдя до последней, не сделается целым единым, не
пропустив в своем возникновении ни средней, ни первой, ни последней, ни
какой-либо другой [части]. А р и с т о т е л ь. Верно. П а р м е н и д.
Следовательно, единое имеет тот же возраст, что и все другое, так что если
единое не нарушает своей природы, то оно должно возникнуть не прежде и не
позже другого, но одновременно с ним. И согласно этому рассуждению, единое
не может быть ни старше, ни моложе другого и другое ни старше, ни моложе
единого, а, согласно прежнему, оно и старше и моложе [другого], равно как
другое и старше и моложе единого. Аристотель. Да, конечно. П а р м е н и д.
Вот каково единое и вот как оно возникло. Но что сказать далее о том, как
единое становится старше и моложе другого, а другое - старше и моложе
единого, и о том, как оно не становится ни моложе, ни старше? Так ли
обстоит дело со становлением, как и с бытием, или иначе? А р и с т о т е л
ь . Не могу сказать. П а р м е н и д. А я ограничусь следующим: если одно
что-нибудь старше другого, то оно может становиться старше лишь настолько,
насколько оно отличалось по возрасту уже при возникновении, и равным
образом младшее не может становиться еще моложе, потому что

равные величины, будучи прибавлены к неравным - времени или чему-либо
другому,- всегда оставляют их различающимися настолько, насколько они
различались с самого начала. А р и с т о т е л ь. Как же иначе? П а р м е н
и д. Итак, одно существующее никогда не может становиться старше или моложе
другого сущест вующего, Коль скоро по возрасту они всегда различаются
одинаково: одно есть и стало старше, другое есть и стало моложе, но они не
становятся [таковыми]. А р и с т о т е л ь. Верно. П а р м е н и д. Поэтому
единое существующее никогда не становится ни старше, ни моложе другого
существующего. А р и с т о т е л ь. Конечно, нет. П а р м е н и д. Но
посмотри, не становятся ли они старше и моложе [друг друга] таким образом?
А р и с т о т е л ь. Каким именно? П а р м е н и д. Таким, каким единое
оказалось старше другого и другое старше единого. А р и с т о т е л ь. Так
что же из этого следует? П а р м е н и д. Когда единое старше другого, то
оно, надо полагать, просуществовало больше времени, чем другое. А р и с т о
т е л ь. Да. П а р м е н и д. Но посмотри-ка еще: если мы станем прибавлять
к большему и меньшему времени равное время, то будет ли большее время
отличаться от меньшего на равную или на меньшую часть? А р и с т о т е л ь.
На меньшую. П а р м е н и д. Итак, впоследствии единое будет отличаться по
возрасту от другого не настолько, насколько оно отличалось сначала, но,
получая то же приращение времени, что и другое, оно по возрасту будет
постоянно отличаться от другого меньше, чем отличалось прежде. Не правда
ли? А р и с т о т е л ь. Да. П а р м е н ид. Итак, то, что различается по
возрасту сравнительно с чем-нибудь меньше, чем прежде, не становится ли
моложе прежнего по отношению к тому, сравнительно с чем прежде было старшо?
А р и с т о т е л ь. Становится. П а р м е н и д. Если же оно становится
моложе, то другое не становится ли в свою очередь старше единого, чем было
прежде?

А р и с т о т е л ь. Конечно, становится. П а р м е н и д. Итак, то, что
возникло позже, становится старше сравнительно с тем, что возникло раньше и
есть старше. Однако младшее никогда не есть, а вскгда только становится
старше старшего, потому что последнее увеличивается в направлении к
<моложе>, а первое - в направлении к <старше>. В свою очередь старшее таким
же образом становится моложе младшего, потому что оба они, направляясь к
противоположному им, становятся взаимно противоположными: младшее - старше
старшего, а старшее - моложе младшего. Но стать таковыми они не могут,
потому что если бы они стали, то уже не становились бы, а были бы. На самом
же деле они [только] становятся старше и моложе друг друга: единое
становится моложе другого, потому что оказалось старшим и возникшим раньше,
а другое - старше единого, потому что возникло позднее. На том же основании
и другое подобным же образом относится к единому, поскольку оказалось, что
оно старше его и возникло раньше. А р и с т о т е л ь. Да, это
представляется так. П а р м е н и д. Значит, поскольку ничто никогда не
становится старше или моложе другого и оба всегда отличаются друг от друга
на равное число, постольку и единое не становится ни старше, ни моложе
другого и другое - единого; поскольку же представляется необходимым, чтобы
раньше возникшее отличалось всегда на разную часть от возникшего позже,
равно и позднейшее - от более раннего, постольку необходимо также, чтобы
другое становилось старше и моложе единого, а единое - другого. А р и с т о
т е л ь. Именно так. П а р м е н и д. В силу всех этих соображений единое,
с одной стороны, и есть и становится и старше и моложе себя самого и
другого, а с другой - не есть и не становится ни старше, ни моложе себя
самого и другого. А р и с т о т е л ь. Совершенно верно. П а р м е н и д. А
так как единое причастно времени и [свойству] становиться старше и моложе,
то не должно ли оно быть причастным прошедшему, будущему и настоящему, Коль
скоро оно причастно времени? А р и с т о т е л ь. Должно. П а р м е н и д.
Итак, единое было, есть и будет; оно становилось, становится и будет
становиться. А р и с т о т е л ь. Как же иначе?

П а р м е н и д. Поэтому возможно нечто для него и его и это нечто было,
есть и будет. А р и с т о т е л ь. Конечно. П а р м е н и д. Возможно,
значит, его познание, и мнение о нем, и чувственное его восприятие, Коль
скоро и мы сами сейчас все это с ним проделываем. А р и с т о т е л ь. Ты
прав. П а р м е н и д . И есть для него имя и слово, и оно именуется и о
нем высказывается; и все, что относится к другому, относится и к единому. А
р и с т о т е л ь. Все это, безусловно, так. П а р м е н и д. Поведем еще
речь о третьем. Если единое таково, каким мы его проследили, то не должно
ли оно, будучи, с одной стороны, одним и многим и не будучи, с другой
стороны, ни одним, ни многим, а кроме того, будучи причастным времени, быть
какое-то время причастным бытию, поскольку оно существует, и какое-то время
не быть ему причастным, поскольку оно не существует? А р и с т о т е л ь.
Должно. П а р м е н и д. Но может ли оно, когда причастно бытию, не быть
ему причастным, и когда оно не причастно ему, наоборот, быть? А р и с т о т
е л ь. Не может. П а р м е н и д. Следовательно, оно причастно и не
причастно [бытию] в разное время; только таким образом оно может быть и не
быть причастным одному и тому же. А р и с т о т е л ь. Правильно. П а р м е
н и д. Но не есть ли время и тот момент, когда единое приобщается к бытию,
и тот, когда отркшается от него? Ведь как будет в состоянии единое то
обладать, то не обладать чем-либо, если не будет момента, когда оно либо
завладевает им, либо его оставляет? А р и с т о т е л ь. Никак. П а р м е н
и д. А приобщение к бытию ты разве не называешь возникновением? А р и с т о
т е л ь. Называю. П а р м е н и д. А отрешение от бытия не есть ли гибель?
А р и с т от е л ь. Конечно. П а р м е н и д. Таким образом, оказывается,
что единое, приобщаясь к бытию и отрешаясь от него, возникает и гибнет.

А р и с т от е л ь. Безусловно. П а р м е н и д. А так как оно - единое и
многое, возникающее и гибнущее, то не гибнет ли многое, когда оно
становится единым, и не гибнет ли единое, когда оно становится многим? А р
и с т о т е л ь. Конечно. П а р м е н и д. А поскольку оно становится и
единым и многим, не должно ли оно разъединяться и соединяться? А р и с т о
т е л ь. Непременно должно. П а р м е н и д. Далее, когда оно становится
неподобным и подобным, не должно ли оно уподобляться и дклаться неподобным?
А р и с т о т е л ь. Должно. П а р м е н и д. А когда становится большим,
меньшим, равным, не должно ли оно увеличиваться, уменьшаться, уравниваться?
А р и с т о т е л ь. Да. П а р м е н и д . А когда оно, находясь в
движении, останавливается или из покоя переходит в движение, то, полагаю я,
оно не должно пребывать ни в каком времени. А р и с т о т е л ь. Как это? П
а р м е н и д. Прежде покоясь, а затем двигаясь и прежде двигаясь, затем
покоясь, оно не будет в состоянии испытывать это, не подвергаясь изменению.
А р и с т о т е л ь . Конечно. П а р м е н и д. Ведь не существует времени,
в течение которого что-либо могло бы сразу и не двигаться, и не покоиться.
А р и с т о т е л ь. Конечно, нет. П а р м е н и д. Но оно ведь и не
изменяется, не подвергаясь изменению. А р и с т о т е л ь. Это было бы
невероятно. П а р м е н и д. Так когда же оно изменяется? Ведь и не
покоясь, и не двигаясь, и не находясь во времени, оно не изменяется. А р н
с т о т е л ь. Конечно, нет. П а р м е н и д . В таком случае не странно ли
то, в чем оно будет находиться в тот момент, ког