щим или несуществующим, если ты хочешь, поупражнявшись
надлежащим образом в этих вещах, основательно прозреть истину.
     - Трудный рисуешь ты путь, Парменид, и я не совсем его понимаю. Не проделать ли
тебе его самому на каком-либо примере, чтобы мне лучше понять?
     - Тяжкое бремя возлагаешь ты, Сократ, на стари ка,- ответил Парменид.
     - В таком случае,- сказал Сократ,- почему бы ткбе, Зенон, не проделать этой
работы для нас? Но Зенон засмеялся и сказал:
     - Будем, Сократ, просить самого Парменида: не так-то просто то, о чем он
говорит. Разве ты не видишь, какую задачу задаешь? Если бы нас здесь было
побольше, то не нужно бы и просить, потому что не след говорить об этом при
многих, да еще человеку в преклонном возрасте: ведь большинство не понимает, что
без всесто раннего и обстоятельного разыскания и даже заблуждкния невозможно
уразуметь истину. Итак, Парменид, я присоединяюсь к просьбе Сократа, чтобы и
самому между тем тебя послушать.
     По словам Антифонта, Пифодор рассказывал, что и он сам, и Аристотель, и все
прочие после этих слов Зенона стали просить Парменида не отказываться и пояснить
на примере то, что он сейчас высказал. Тогда Парменид сказал:
     - Приходится согласиться, хотя я и чувствую себя в положении Ивикова коня [13]:
постаревший боец должен состязаться в беге колесниц, ион дрожит, зная по опыту,
что его ждет, а поэт, сравнивая себя с ним, говорит, что и сам он на старости
лет вынужден против воли выступить на поприще любви. Памятуя об этом, я с
великим страхом подумываю, как мне в такие годы переплыть эту ширь и глубь
рассуждений. А впрочем, попробую: надо вам Угодить, тем более что, как говорит
Зенон, мы все здесь свои. Итак, с чего же нам начать и что первым долгом
предположить? Угодно вам - раз уж решено играть в замысловатую игру,- я начну с
себя и с моего положкния о едином самом по себе и рассмотрю, какие должны быть
следствия, если предположить, что единое существует, а затем - что его не
существует?
     Конечно,- сказал Зенон.
А кто,- продолжал Парменид,- будет мне отвечать? Не самый ли младший? Он был бы
менее притязателен и отвечал бы именно то, что думает, а вместе с тем его ответы
были бы для меня передышкой.
     - Я к твоим услугам, Парменид,- сказал Аристотель,- ведь, говоря о самом
младшем, ты имеешь в виду меня. Итак, спрашивай, я буду отвечать. Абсолютное и
относительное полагание единого с выводами для единого - Ну, что ж,- сказал
Парменид,- если есть единое, то может ли это единое быть многим?
А р и с т о т е л ь [14]. Да как же это возможно?
П а р м е н и д. Значит, у него не должно быть частей и само оно не должно быть
целым.
     А р и с т о т е л ь. Почему так?
П а р м е н и д . Часть, полагаю я, есть часть целого.
А р и с т о т е л ь. Да.
     П а р м е н и д. А что такое целое? Не будет ли целым то, в чем нет ни одной
недостающей части? А р и с т о т е л ь. Именно так.
П а р м е н и д. Значит, в обоих случаях единое состояло бы из частей - и как
целое, и как имеющее части.
     А р и с т о т е л ь. Непременно.
П а р м е н и д. И значит, в обоих случаях единое было бы многим, а не единым
[15].
     А р и с т о т е л ь. Правда.
П а р м е н и д. Должно же оно быть ш многим, а единым.
А р и с т о т е л ь. Должно.
     П а р м е н и д. Следовательно, если единое будет единым, оно не будет целым и
не будет иметь частей.
     А р и с т о т е л ь. Конечно, нет.
П а р м е н и д. А потому, не имея вовсе частей, оно не может иметь ни начала,
ни конца, ни середины, ибо все это были бы уже его части.
А р и с т о т е л ь. Правильно.
     П а р м е н и д. Но ведь конец и начало образуют пркдел каждой вещи.
А р и с т о т е л ь. Как же иначе?
     П а р м е н и д. Значит, единое беспредельно, если оно не имеет ни начала, ни
конца [16].
     А р и с т о т е л ь. Беспредельно.
П а р м е н и д. А также лишено очертаний: оно не может быть причастным ни
круглому, ни прямому.
     А р и с т о т е л ь. Как так?
П а р м е н и д. Круглое ведь есть то, края чего повсюду одинаково отстоят от
центра.
     А р и с т о т ел ь. Да.
П а р м е н и д. А прямое - то, центр чего не дает видеть оба края.
А р и с т о т е л ь. Да.
     П а р м е н и д. Итак, единое имело бы части и было бы многим, если бы было
причастно прямолинейной или круглой фигуре.
А р и с т о т е л ь. Совершенно верно.
     П а р м е н и д. Следовательно, оно - не прямое и не шарообразное, если не имеет
частей.
     А р и с т о т е л ь. Правильно.
П а р м е н и д. А будучи таким, оно не может быть нигде, ибо оно не может
находиться ни в другом, ни в себе самом.
     А р и с т от е л ь. Почему так?
П а р м е н и д. Находясь в другом, оно, надо полагать. крутом охватывалось бы
тем, в чем находилось бы, и во многих местах касалось бы его многими своими
частями но так как единое не имеет частей и не причастно круглому, то
невозможно, чтобы оно во многих местах касалось чего-либо по кругу.
А р и с т о т е л ь. Невозможно.
     П а р м е н и д. Находясь же в себе самом, оно будет окружать не что иное, как
само себя, если только оно действительно будет находиться в себе самом: ведь нк
возможно, чтобы нечто находилось в чем-либо и не было им окружено.
А р и с т о т е л ь. Конечно, невозможно.
     П а р м е н и д. Следовательно, окруженное и то, что его окружает, были бы
каждое чем-то особым - ведь одно и то же целое не может одновременно испытывать
и вызывать оба состояния, и, таким образом, единое было бы уже не одним, а
двумя.
     А р и с т о т е л ь. Конечно.
П а р м е н и д. Следовательно, единое не находится нигде: ни в себе самом, ни в
другом.
     А р и с т о т е л ь. Не находится.
П а р м е н и д. Сообрази же, может ли оно, будучи таким, покоиться или
двигаться.
     А р и с т о т е л ь. А почему же нет?
П а р м е н и д. Потому что, двигаясь, оно перемещалось бы или изменялось: это
ведь единственные виды движения.
     А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. Но, изменяясь, единое уже не может быть единым.
А р и с т о т ел ь. Не может.
     П а р м е н и д. Следовательно, оно не движется путем изменения.
А р и с т о т е л ь. Очевидно, нет.
     П а р м е н и д. А не движется ли оно путем перемещкния ?
А р и с т о т е л ь. Может быть.
     П а р м е н и д. Но если бы единое перемещалось, то оно либо вращалось бы вокруг
себя, оставаясь на месте, либо меняло бы одно место на другое.
А р и с т о т е л ь. Непременно.
     Па р м е н и д. Итак, необходимо, чтобы при круговращении оно имело центр, а
также и другие части, которые вращались бы вокруг него. Но возможно ли, чтобы
перемещалось вокруг центра то, чему не свойственны ни центр, ни части?
А р и с т о т е л ь. Нет, совершенно невозможно.
П а р м е н и д. Но может быть, [единое], меняя место и появляясь то здесь, то
там, таким образом движется?
     А р и с т о т е л ь. Да, если оно действительно движется.
П а р м е н и д. А не оказалось ли, что ему невозможно в чем-либо находиться?
А р и с т о т е л ь. Да.
     П а р м е н и д. И следовательно, в чем-то появляться еще менее возможно?
А р и с т о т е л ь. Не понимаю, почему.
     П а р м е н и д. Если нечто появляется в чем-либо, то необходимо, чтобы, пока
оно только появляется, оно еще там не находилось, но и не было бы совершенно
вовне, Коль скоро оно уже появляется.
     А р и с т о т е л ь. Необходимо.
П а р м е н и д. Следовательно, если это вообще могло бы с чем-либо произойти,
то лишь с тем, что имеет части; тогда одна какая-либо часть могла бы находиться
внутри чего-либо, другая же одновременно вне его; но то, что не имеет частей,
никоим образом не сможет в одно и то же время находиться целиком и внутри и вне
чего-либо.
     А р и с т о т е л ь. Правда.
П а р м е н и д. А не кажется ли еще менее возможным, чтобы тле-либо появлялось
то, что не имеет частей и не составляет целого, Коль скоро оно не может
появляться ни по частям, ни целиком?
     А р и с т о т е л ь. Кажется.
П а р м е н и д. Итак, единое не меняет места, направляясь куда-либо или
появляясь в чем-либо, оно не вращается на одном и том же месте и не изменяется.
А р и с т о т е л ь. Похоже, что так.
     П а р м е н и д. Следовательно, единое не движется ни одним видом движения.
А р и с т о т е л ь. Не движется.
     П а р м е н и д. Но мы утверждаем также, что для него невозможно находиться в
чем-либо.
     А р и с т о т е л ь. Утверждаем.
П а р м е н и д. Следовательно, единое никогда не находится в том же самом
месте.
     А р и с т о т е л ь. Почему так?
П а р м е н и д. А потому, что тогда оно находилось бы в другом месте таким же
образом, как в том же самом.
     А р и с т о т е л ь. Совершенно верно.
П а р м е н и д. Но для единого невозможно находиться ни в себе самом, ни в
другом.
     А р и с т о т е л ь. Невозможно.
П а р м е н и д. Следовательно, единое никогда не бывает в том же самом.
А р и с т о т е л ь. По-видимому, не бывает.
П а р м е н и д. Но что никогда не бывает в том же самом, то не покоится и не
стоит на месте.
     А р и с т о т е л ь. Да, это невозможно.
П а р м е н и д. Таким образом, оказывается, что единое и не стоит на месте, и
не движется.
     А р и с т о т е л ь. По-видимому, так.
П а р м е н и д. Далее, оно не может быть тождественным ни иному, ни самому себе
и, с другой стороны, отличным от себя самого или от иного.
А р и с т о т е л ь. Как это?
     П а р м е н и д. Будучи отличным от себя самого, оно, конечно, было бы отлично
от единого и не было бы единым.
     А р и с т о т е л ь. Верно.
П а р м е н и д. А будучи тождественно иному, оно было бы этим последним и не
было бы самим собой, так что и в этом случае оно было бы не тем, что оно есть,-
единым, но чем-то отличным от единого.
     А р и с т о т е л ь. Да, именно.
П а р м е н и д. Итак, оно не будет тождественным иному или отличным от себя
самого.
     А р и с т о т е л ь. Не будет.
П а р м е н и д. Но оно не будет также отличным от иного, пока оно остается
единым, ибо не подобает единому быть отличным от чего бы то ни было: это
свойственно только иному, и ничему больше.
     А р и с т о т е л ь. Правильно.
П а р м е п и д. Таким образом, единое благодаря тому, что оно едино, не может
быть иным. Или, по-твоему, не так?
     А р и с т о т е л ь. Именно так.
П а р м е н и д. Но если оно не может быть иным из-за своего единства, то оно не
будет иным и из-за себя самого, а если оно не может быть иным из-за себя самого,
то само оно, никак не будучи иным, не будет и от чего бы то ни было отличным.
А р и с т о т е л ь. Правильно.
     П а р м е н и д. Однако оно не будет и тождественно самому себе.
А р и с т о т е л ь. Почему же?
     П а р м е н и д. Разве природа единого та же, что и природа тождественного?
А р и с т о т е л ь. А разве нет?
     П а р м е н и д. Ведь когда нечто становится тождкственным чему-либо, оно не
становится единым. А р и с т о т е л ь. Чем же тогда оно становится?
П а р м е н и д. Становясь тождественным многому, оно неизбежно становится
многим, а не одним. А р и с т о т е л ь. Правда.
П а р м е н и д. Но если бы единое и тождественно ничем не отличались, то всякий
раз, как что-либо становилось бы тождественным, оно делалось бы единым и,
становясь единым, делалось бы тождественным.
А р и с т о т е л ь. Совершенно верно.
     П а р м е н и д. Следовательно, если единое будет тождественно самому себе, то
оно не будет единым с самим собой и, таким образом, будучи единым, не будет
единым. Но это, конечно, невозможно, а следовательно, единое но может быть ни
отлично от иного, ни тождественно самому себе.
А р и с т о т е л ь. Да, не может.
     П а р м е н и д. Итак, единое не может быть иным или тождественным ни самому
себе, ни иному.
     А р и с т о т е л ь. Конечно, не может.
П а р м е н и д. Далее, оно не будет ни подобным, ни неподобным чему-либо - ни
себе самому, ни иному.
     А р и с т о т е л ь. Почему?
П а р м е н и д. Потому что подобное - это то, чему в некоторой степени
свойственно тождественное.
     А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д . Но оказалось, что тождественное по природе своей чуждо
единому.
     А р и с т о т е л ь. Да, оказалось.
П а р м е н и д. Далее, если бы единое обладало каки ми-либо свойствами, кроме
того чтобы быть единым, то оно обладало бы свойством быть большим, чем один, что
невозможно.
     А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. Следовательно, единое вовсе не допускает тождественности - ни
другому, ни самому себе.
     А р и с т о т е л ь. Очевидно, нет.
П а р м е н и д. Значит, оно не может быть и подобно ни другому, ни себе самому.

     А р и с т о т е л ь. Выходит, так.
П а р м е н и д. С другой стороны, единое не обладает свойством быть иным, ибо и
в таком случае оно обладало бы свойством быть большим, чем одно.
А р и с т о т е л ь. Да, большим.
     П а р м е н и д. Но то, что обладает свойством быть отличным от самого себя или
от другого, неподобно как скбе самому, так и другому, Коль скоро подобно то,
чему ь свойственна тождественность.
     А р и с т о т е л ь. Правильно.
П а р м е н и д. Единое же, вовсе не обладая, как выяснилось, свойством быть
отличным, никак не может быть неподобным ни себе самому, ни иному.
А р и с т о т е л ь. Конечно, не может.
     П а р м е н и д. Следовательно, единое не может быть ни подобным, ни неподобным
ни себе самому, ни иному.
     А р и с т о т е л ь. Очевидно, нет.
П а р м е н и д. Далее, будучи таким, оно не будет ни равным, ни неравным ни
себе самому, ни другому.
     А р и с т о т е л ь. Почему так?
П а р м е н и д. Будучи равным, оно будет , ,
 означают причастность уже прошедшему времени?
А р и с т о т е л ь. Конечно.
     П а р м е н и д. Далее, слова , ,  не
указывают ли на причастность вркмени, которое еще только должно наступить?
А р и с т о т е л ь. Да.
     П а р м е н и д . А слова ,  на причастность настоящему
времени?
     А р и с т о т е л ь. Именно так.
П а р м е н и д. Следовательно, если единое никак не причастно никакому времени,
то оно не стало, не становилось и не было прежде, оно не настало, не настает и
не есть теперь и, наконец, оно не будет становиться, не станет и не будет
впоследствии.
     А р и с т о т е л ь. Совершенно верно.
П а р м е н и д. Но возможно ли, чтобы нечто было причастно бытию иначе, нежели
одним из этих способов?
     А р и с т о т е л ь. Невозможно.
П а р м е н и д. Следовательно, единое никак не причастно бытию.
А р и с т о т е л ь. Оказывается, нет.
     П а р м е н и д. И потому единое никаким образом не существует.
А р и с т о т е л ь. Очевидно, нет.
     П а р м е н и д. Не существует оно, следовательно, и как единое, ибо в таком
случае оно было бы уже существующим и причастным бытию. И вот оказывается,
единое не существует как единое, да и [вообще] не существует, если доверять
такому рассуждению.
     А р и с т о т е л ь. Кажется, так.
П а р м е н и д. А если что не существует, то может ли что-либо принадлежать ему
или исходить от него?
     А р и с т о т е л ь. Каким же образом?
П а р м е н и д. Следовательно, не существует ни имени, ни слова для него, ни
знания о нем, ни чувственного его восприятия, ни, мнения.
А р и с т о т е л ь. Очевидно, нет
     П а р м е н и д. Следовательно, нельзя ни назвать. его, ни высказаться о нем, ни
составить себе о нем мнкния, ни познать его, и ничто из существующего но может
чувственно воспринять его.
     А р и с т о т е л ь. Как выясняется, нет.
П а р м е н и д. Но возможно ли, чтобы так обстояло дело с единым?
А р и с т о т е л ь. Нет. По крайней мере, мне так кажется.
П а р м е н ид. Так не хочешь ли, вернемся снова к первоначальному предположению
может быть, таким образом мы придем к чему-либо иному?
А р и с т о т е л ь. Конечно, хочу.
     П а р м е н и д. Итак, утверждаем мы, если единое существует, надо принять
следствия, вытекающие для единого, какие бы они ни были?
А р и с т о т е л ь. Да.
     П а р м е н и д. Следи же за мной с самого начала: если единое существует, может
ли оно, существуя, не быть причастным бытию?
А р и с т о т е л ь. Не может.
     П а р м е н и д . Итак, должно существовать бытие единого, не тождественное с
единым, ибо иначе это бытие не было бы бытием единого и единое не было бы
причастно ему, но было бы все равно что сказать  или . Теперь же мы исходим не из предположения , но из
предположения . Не правда ли?
А р и с т о т е л ь. Конечно.
     П а р м е н и д. Тогда слово  будет означать нечто другое, чем
?
     А р и с т о т е л ь. Непременно.
П а р м е н и д. Поэтому если кто скажет в итоге, что единое существует, то не
будет ли это означать, что единое причастно бытию?
А р и с т о т е л ь. Конечно, будет.
     П а р м е н и д . Повторим еще вопрос: какие следствия проистекают из
предположения: ? Обрати внимание, не представляется ли
необходимым, чтобы это предположение обозначало единое, которое имеет части?
А р и с т о т е л ь. Как это?
     П а р м е н и д. А вот как: если  - о едином существующем, и если, с другой стороны, бытие и единое не
тождественны, но лишь относятся к одному и тому же существующему единому,
которое мы допустили, то ведь необходимо, чтобы само существующее единое было
целым, а единое и бытие - его частями?
     А р и с т о т е л ь. Необходимо.
П а р м е н и д. Далее, называть ли нам каждую из этих двух частей только
частью, или же каждая часть должна называться частью целого?
А р и с т о т е л ь. Частью целого.
     П а р м е н и д. И следовательно, то, что едино, одновременно есть целое и имеет
части?
     А р и с т о т е л ь. Именно так.
П а р м е н и д. Что же далее? Каждая из этих двух частей существующего единого
     - именно единое и бытие, может ли оставаться особняком: единое без бытия как
своей части, и бытие без единого как своей части?
А р и с т о т е л ь. Нет, не может.
     П а р м е н и д. Следовательно, каждая из этих двух частей в свою очередь
содержит и единое и бытие, и любая часть опять-таки образуется по крайней мере
из двух частей; и на том же основании все, чему предстоит стать частью, всегда
точно таким же образом будет иметь обе эти части, ибо единое всегда содержит
бытие, а бытие - единое, так что оно неизбежно никогда не бывает единым, Коль
скоро оно всегда становится двумя [17].
     А и с т о т е л ь. Совершенно верно.
П а р м е н и д. Что ж, существующее единое не представляет ли собой, таким
образом, бесконечное множество?
     А р и с т о т е л ь. Выходит, так.
П а р м е н и д. Подойди к вопросу еще и следующим образом.
А р и с т о т е л ь. Каким?
     П а р м е н и д. Не утверждаем ли мы, что единое причастно бытию, благодаря чему
и существует?
     А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. И именно поэтому существующее единое оказалось многим.
А р и с т о т е л ь. Так.
     П а р м е н и д. А что, если мы охватим разумом само единое, которое, как мы
утверждаем, причастно бытию, но возьмем его только само по себе, без того, чему,
по нашему утверждению, оно причастно,- окажется ли оно единым только или будет
также многим?
     А р и с т о т е л ь. Единым. По крайней мере, я так думаю.
П а р м е н и д. Посмотрим. Бытие не должно ли неизбежно быть отличным от него и
оно само отличным от бытия, Коль скоро единое не есть бытие, но как единое ему
причастно?
     А р и с т о т е л ь. Должно.
П а р м е н и д. Итак, если бытие и единое различны, то единое отлично от бытия
не потому, что оно - единое, равно как и бытие есть что-то иное сравнительно с
единым не потому, что оно - бытие, но они различны между собою в силу иного и
различного.
     А р и с т о т е л ь. Совершенно верно.
П а р м е н и д. Поэтому иное не тождественно ни единому, ни бытию.
А р и с т о т е л ь. Как же иначе?
     П а р м е н и д . И вот если мы выберем из них, хочешь - бытие и иное, хочешь -
бытие и единое, хочешь - единое и иное, то не будем ли мы брать при каждом
выборе два таких [члена], которые правильно называть ?
А р и с т о т е л ь. Как это?
     П а р