тобы помешать посадить за решетку благородного человека и храброго воина - Бассомпьера. Мы сделали это ради дружбы, ради тебя, Д'Артаньян. Но мы заблуждались! Мы совершили бесчестный поступок, и провидение наказало нас за это. Вспомните, что случилось потом, Портос, и вы поймете... И вот теперь, когда наконец мы достигли цели, мы видим тебя, Д'Артаньян, мы снова можем быть вместе.., на нашем пути встречается именно тот человек, который только и мог разрушить все наши планы...
     - Но почему? - все же решился спросить Портос.
     - Потому что я знаю двух людей во Франции, которые могли бы помешать мне силой отбить д'Артаньяна. Я знаю только двух, которым я никогда не причинил бы бесчестья.
     - Кто же эти двое, сударь? - спросил Дезэссар.
     - Господин де Тревиль.
     - Но де Тревиля нет в Париже. Он принял участие в походе, - заметил г-н Дезэссар.
     - Но остались вы!
     - Черт побери! Благодарю вас, граф!
     - Черт побери! - в свою очередь вскричал Д'Артаньян. - Все же не хочется обратно в Бастилию!
     - Ах! Ты разрываешь мне сердце, д'Артаньян! - воскликнул Атос. - Я тоже отправлюсь с вами. Я скажу королю, что если место такого человека, как ты, в Бастилии, то мое - рядом с тобой!
     - Нет, граф. Так поступать нельзя. Что проку в том, что лучшие дворяне Франции добровольно отправятся в тюрьму. То-то будет радости его высокопреосвященству, - вмешался Дезэссар. - У меня возникла мысль, и, смею полагать, неплохая... Отойдемте в сторону, господа. Вот так.
     Слушайте же! Если король примет положительное решение, то, стало быть, мы добились своего. И все устроилось само собой... Я говорю так, поскольку принимаю живейшее участие в этом деле. Если же по окончании аудиенции у короля господин Д'Артаньян поймет, что дело приняло неблагоприятный оборот, пусть отрицательно покачает головой, я ведь буду ждать у дверей приемной короля. После этого я войду к королю и откажусь конвоировать д'Артаньяна обратно.
     - Но - предлог? - спросил Портос.
     - Не беспокойтесь, господа. Я найду его. Таким образом, его величество вынужден будет отправить с вами, Д'Артаньян, капитана дю Гайлье с его швейцарцами просто потому, что в Сен-Жермене, кроме моих гвардейцев и солдат дю Гайлье, больше никого нет. Думаю, что остальное вам понятно, господа. Это все, что я могу вам предложить.
     - Что ж, это лучше, чем ничего. Уж швейцарцам я пооткручиваю головы, они и пикнуть не успеют, - сердито выпалил Портос. При этом великан бросил красноречивый взгляд на Атоса, словно бы желая сказать: "Я бы и этим с таким же успехом пооткручивал головы, если бы не вы, любезный друг!"
     - И все же я последую за вами, - твердо проговорил Атос.
     Он тихо сказал несколько слов Арамису и Портосу, а затем сел в седло и поскакал за каретой, которой более никто не препятствовал следовать прежним путем.

***

     - Входите же, господин д'Артаньян. - И король сделал приглашающий жест. - Вас я попрошу подождать в приемной, господин Дезэссар.
     "Чтобы упрятать меня обратно. Дела обстоят неважно", - решил мушкетер, входя в королевский кабинет.
     - Вы сами знаете, в какое тревожное время мы живем, сударь, - проговорил король с некоторой надменностью в голосе, желая показать, что его слова никоим образом не должны быть истолкованы д'Артаньяном как извинения. - К сожалению, государственные интересы велят приносить в жертву интересы личные.., приносить в жертву судьбы.
     Судьбы не только отдельных людей, но даже судьбы наций!
     Не знавший хорошенько, что делать, гасконец поклонился. Король, видимо, был вполне удовлетворен этим.
     - Мое внимание продолжительное время было занято всеми этими интригами... - продолжал Людовик XIII.
     Мушкетер понял, что король, в сущности, говорит сам с собой.
     - ..и, не видя вас все это время в помещении для дежурного офицера, на караулах.., я.., пожелал узнать, чем вызвано ваше отсутствие. И мне ответили, что лейтенант моих мушкетеров находится в Бастилии... - Левая бровь короля поползла вверх. - У меня недостает времени быть в курсе всех интриг и скандальных происшествий, приводящих в Бастилию, сударь. Однако я понимаю, что офицер гвардии не может угодить туда безо всякой причины.
     "Хорошенькое дело, - пронеслось в голове у гасконца. - Сам подписал приказ, а теперь хочет узнать у меня причину, побудившую его это сделать. Впрочем, не будем забегать вперед. Быть может, его величество все-таки назовет ее сам".
     - Вы молчите, сударь, - произнес король между тем. - Однако, если до сих пор говорил я, то теперь мне угодно послушать вас. Объяснитесь, господин д'Артаньян.
     Как вышло, что вы очутились в тюремной камере, в то время как ваши однополчане воюют? А может быть, он хочет дать мне шанс?" - подумал д'Артаньян.
     - Поверьте, ваше величество, - начал он, - не проходит дня, чтобы я не мучался от этой несообразности. И нет ничего более желанного для меня, как снова присоединиться к полку.
     - Но ведь в таком случае вам придется обнажить оружие против своих.., единомышленников, сударь. Быть может, друзей. Во всяком случае, против одного из друзей, не так ли?
     "Конечно, он имеет в виду Арамиса", - решил д'Артаньян.
     - Все мои друзья всегда верой и правдой служили вашему величеству и Франции, надеюсь - будут и впредь! Что же касается моей скромной особы, то ваше величество могли не раз убедиться, что для меня нет другого долга, кроме долга солдата, другой чести, кроме чести воина. Я думал, что у вашего величества нет оснований сомневаться во мне, ни подозревать меня в чем-либо, - твердо заключил мушкетер.
     И, видит Бог, он сказал чистую правду.
     Похоже, король почувствовал это.
     - Я знаю.., да, я знаю, господин д'Артаньян, - с легким волнением проговорил Людовик XIII. - Видимо, у вас имеются влиятельные недруги?
     - Увы, ваше величество. Так оно и есть.
     Король с удовлетворением поглядел на мушкетера. Очевидно, гасконец вел себя именно так, как этого ожидал от него монарх. Он признал существование могущественных врагов, но не стал называть их имен, то есть сделал то, что требовалось.
     - Ага? Так-так, - в раздумье произнес король. - Тогда дело начинает проясняться. К моему несчастью, в королевстве неспокойно.., как, впрочем, и во всей Европе...
     Все враждуют друг с другом, все хотят погубить один другого под тем предлогом, что идет война, а на войне, как водится, неизбежны потери... Вероятно, вы оказались в Бастилии именно стараниями этих ваших влиятельных недоброжелателей. Но есть возможность это исправить, господин д'Артаньян.
     "Так, Кажется, ветер задул с благоприятной стороны", - заметил мушкетер.
     - Все это можно исправить, - размышляя, повторил Людовик XIII, в то время как д'Артаньян задавал себе вопрос, следует ли ему еще раз поклониться королю. Он пришел к выводу, что во всем следует соблюдать меру, и поклон был отменен. "Это успеется", - решил гасконец.
     - А так как я вижу главное достоинство монарха в том, что он желает примирить своих подданных друг с другом...
     И способен добиться этого примирения, то я сделаю больше... Я берусь помирить вас с вашими недоброжелателями, господин д'Артаньян. Тем более что вы приобрели их на королевской службе, не так ли?
     - Ваше величество, можете не сомневаться в том, что я всегда буду верно служить моему государю, скольким бы моим врагам это было бы не по душе.
     Людовик снова одарил мушкетера благосклонным взором. Однако теперь королевский взгляд стал приветливее, потеплел. Королю пришло на ум, что мушкетер несколько месяцев провел в Бастилии, ожидая своей участи и томясь неизвестностью, и все это, из-за его, Людовика XIII, подписи на бумаге, подсунутой ему Ришелье в момент королевского гнева. В глазах короля д'Артаньян скорее был жертвой, чем преступником. Следовало развеять туман загадочности, который окутывал всю историю д'Артаньяна.
     - Шевалье д'Артаньян, - торжественно произнес король. - Вам известно, как называют меня в народе.
     - Людовиком Справедливым, ваше величество, - без задержки откликнулся мушкетер, которому в эту минуту очень хотелось верить, что король собирается оправдать народную молву.
     - Так вот, я хочу одного. Чтобы справедливость была восстановлена. Я хочу разобраться. Да, я хочу разобраться в конце концов во всем этом деле. Если вы сумеете объяснить мне все эти загадочные ваши похождения в Type, которые чуть не стоили вам жизни, все эти странные происшествия с арестом дю Трамбле, с побегом из тюрьмы какого-то испанского дворянина... Все то, что так беспокоит его высокопреосвященство, даю вам слово монарха: я тут же подпишу приказ о вашем освобождении. Но помните, господин д'Артаньян, я хочу одного - правды! Всей правды!
     - Я считаю за честь, что ваше величество интересует моя скромная особа, - ответил д'Артаньян. - Я с радостью расскажу все, что знаю, но смею ли я занимать время вашего величества?
     - Полно, господин д'Артаньян. К чему лукавить, во мне ведь тоже есть гасконская кровь! Выкладывайте-ка мне все начистоту, сударь.
     - Повинуюсь, ваше величество.
     И д'Артаньян рассказал королю о том, как он попал в Тур в поисках Камиллы де Бриссар, о ночном нападении и даже о способе, к которому он прибегнул, чтобы спастись из дома опальной герцогини. Но ни словом он не обмолвился об Арамисе.
     - Ага, - кивнул Людовик. - Вот оно что. А господин кардинал уверял меня, что вы чуть ли не специально набросились на его людей, чтобы дать ускользнуть от них другому мушкетеру.
     И король устремил испытующий взор на д'Артаньяна.
     - Но там не было никаких мушкетеров, кроме меня, ваше величество, - не моргнув глазом, ответил гасконец. - Случись в тот день, вернее ночь, поблизости еще кто-либо из полка, потери нападавших наверняка можно было бы удвоить.
     Этот ответ граничил с дерзостью, но король питал слабость к военным победам своих мушкетеров, особенно если эти победы были одержаны в стычках с людьми его высокопреосвященства.
     - Ну хорошо, - проговорил король. - Допустим. Но как случилось, что вы стремглав поскакали вдогонку дю Трамбле?
     "Эх, тут задача посложнее! - вздохнул д'Артаньян. - Но постараемся выпутаться. В конце концов первый приказ арестовать дю Трамбле - я получил от Бассомпьера, а ему уже хуже не будет..."
     - Ваше величество, я простой солдат... - начал д'Артаньян, стараясь придать голосу необходимые тон и звучание.
     - Простой лейтенант мушкетеров короля Франции, - саркастически заметил король.
     - К счастью, это так, ваше величество. Именно поэтому в ту роковую ночь я был послан за дю Трамбле.
     - Кем вы были посланы, господин д'Артаньян?
     - Тем, кто имел право приказывать мне, ваше величество.
     - И этим человеком была...
     - Ваше величество, вам хорошо известно, что его высокопреосвященство пользуется незавидной репутацией в глазах высшего офицерства, которое подчас позволяет себе нелестные отзывы о нем...
     - И этим человеком...
     - Им был один из тех, кто неосмотрительно позволил себе критиковать политику.., я не прав, ваше величество, некоторые поступки его высокопреосвященства, позволил себе критику.., критику этой политики...
     - Мне трудно следить за вашей мыслью, д'Артаньян, - с улыбкой произнес король, который, как помнит читатель, был посвящен королевой в события, приведшие к аресту дю Трамбле, впрочем весьма кратковременному.
     - "Черт побери, мне тоже!" - подумал мушкетер.
     - ..одним словом, он позволил себе критиковать кардинала в присутствии господина дю Трамбле, - выпалил д'Артаньян. И прибавил:
     - Ваше величество.
     - Но ответьте же мне, наконец, кто этот человек, могущий приказывать вам? Кто тот таинственный вельможа, который так испугался господина дю Трамбле. И чем он его только так напугал?
     - Вашему величеству следует обратить внимание на то, что дю Трамбле, слышавший все эти речи о его высокопреосвященстве, неожиданно покинул помещение и поскакал в ставку господина первого министра...
     - И недовольные кардиналом господа тут же уразумели, что через несколько часов тот, кого они только что поносили всякий на свой лад, получит прекрасную возможность узнать их мнение о себе, не так ли? - насмешливо спросил Людовик ХIII.
     - Ваше величество несомненно правы.
     - Тогда эти критиканы всполошились и решили перехватить дю Трамбле, но так как этому предусмотрительному господину удалось опередить их, погоня могла принести успех только в том случае, если бы за дю Трамбле поскакал лейтенант мушкетеров короля господин д'Артаньян, - закончил король.
     - Правда, ваше величество. - сказал д'Артаньян, стараясь придать своему лицу как можно более скромное выражение.
     - Недурно, - заключил король.
     - Ваше величество, конечно, понимает, что в тот момент я не мог знать, в силу каких обстоятельств следует задержать господина дю Трамбле. Я просто выполнял приказ...
     - Королевы...
     Д'Артаньян замер, словно тростник перед порывом ветра. Но ветер не налетел.
     - Успокойтесь, сударь. Ее величество посвятила меня в подробности лионских событий. Я не сержусь на вас. Я был недоволен вами, это правда. Но, принимая во внимание, что вы поменялись с дю Трамбле ролями, как только вам повстречался господин кардинал, я считаю, что вы и так пострадали больше, чем того заслуживаете.
     - Ваше величество!
     - Только одно беспокоит меня во всей этой истории, сударь. Вы ведь покрывали королеву! Вы собирались ввести меня в заблуждение.
     - Я, ваше величество?!
     - Именно так, сударь. Ведь вы не сказали мне, кто же в конце концов приказал скакать вам за дю Трамбле, а это сделала королева.
     - Я знаю, что это дерзость с моей стороны, ваше величество, но я вынужден не согласиться с моим королем.
     Королева не приказывала мне арестовать господина дю Трамбле.
     - Вот как?! Кто же в таком случае?
     - Маршал Бассомпьер, ваше величество.
     - Но маршал Бассомпьер не имеет права командовать королевскими мушкетерами... За исключением чрезвычайных обстоятельств!
     - Господин маршал полагал, что недуг вашего величества является обстоятельством чрезвычайным.
     - И вы подчинились его приказу?
     - Нет, ваше величество.
     - Как так?!
     - Я ответил маршалу, что приказывать мне может только ваше величество или мой капитан - господин де Тревиль.
     - Верно. Но как в таком случае получилось, что вы все же погнались за дю Трамбле?! Очевидно, был и другой приказ, не так ли, господин Д'Артаньян?
     - Другого приказа не было, ваше величество.
     - Но королева сама уверила меня в том, что она...
     - Всего лишь попросила меня догнать господина дю Трамбле, ваше величество, - с достоинством ответил мушкетер.
     - Королева попросила вас?!
     - Да, ваше величество. А королевская просьба означает больше, чем приказ. Ведь сам король подчас не может устоять перед ней, король, перед которым склоняется все и вся в королевстве, что же говорить о солдате короля...
     Людовик XIII снова обратил пристальный взор на своего мушкетера. Худощавое подвижное лицо гасконца носило следы недавних тягот - не столько физических, сколько душевных. Мушкетер имел право посетовать на королевскую неблагодарность. Во взгляде короля снова мелькнуло нечто похожее на обычную человеческую признательность - случай редкий.
     - Я понимаю вас, шевалье, - произнес Людовик. - Осталось только одно неясное мне обстоятельство. Я имею в виду побег из Бастилии испанского дворянина дона Эспинозы, которого вы взяли в плен под Казале.
     - Право же, ваше величество, мне ничего не известно об этом деле...
     - ..в котором, заметьте себе, сударь, самое деятельное участие принимали мушкетеры! - воскликнул король.
     - Очень сожалею, если это так, ваше величество, но...
     - ..деле, которое стоило места прежнему коменданту Бастилии! - с оттенком легкого раздражения продолжал король. - Однако я вижу, вам нечего сообщить мне по этому поводу?
     - Я в отчаянии, ваше величество, но это действительно так. Несколько месяцев я провел в Бастилии и совершенно не в курсе последних новостей.
     - Эти гасконцы положительно неисправимы! - вскричал Людовик. - Неужели вам так хочется обратно за решетку, сударь?!
     Д'Артаньян выдержал взгляд короля. Это было дерзостью, но мушкетер не отвел глаз. Это пришлось сделать королю.
     - Вы хотите уверить меня, что не подозревали о том, что ваши друзья хотят устроить вам побег, гасконский упрямец?!
     - Нет, ваше величество. Потому что уверять вас в этом - значит сознательно вводить в заблуждение своего государя. По счастью, у меня и впрямь есть друзья, на которых я всегда могу положиться.
     - Так, значит, вы признаете, господин Д'Артаньян, что ваши друзья, пытаясь устроить вам побег из Бастилии, по ошибке вытащили оттуда испанского шпиона, совершив тем самым государственное преступление?
     - Нет, ваше величество.
     - "Нет"?! Вы говорите - "нет"?!
     - Я признаю только, что у меня есть верные друзья, ваше величество.
     Людовик XIII сцепил руки за спиной и прошелся по кабинету. Затем подошел к дверям, распахнул тяжелые резные створки и крикнул:
     - Господин Дезэссар, войдите!

Глава шестидесятая

Как важно владеть искусством компромисса
(продолжение)

     - Я здесь, ваше величество, - ответил дворянин, переступив порог кабинета короля. Дезэссар молниеносно оценил ситуацию и понял, что она оставляет желать лучшего.
     - Господин Дезэссар, отвезите шевалье д'Артаньяна туда, откуда вы доставили его в Сен-Жермен, - ледяным тоном произнес король.
     Бывают ситуации, которые требуют мгновенных решений.
     К чести г-на Дезэссара ему удалось без раздумий отыскать верное.
     - Ваше величество, умоляю вас дать мне другой приказ, так как, если я попытаюсь выполнить тот, который только что получил, моя воинская честь пострадает непоправимо.
     - Как вы смеете, сударь?! Вы понимаете, что вы говорите?! Выполнение королевского приказа покроет вас, офицера гвардии, бесчестьем?!
     - Ни в коем случае, ваше величество.
     - Так что же вы имеете в виду?!
     - Только то, что я не сумею его выполнить, ваше величество, а это, несомненно, - урон для чести офицера.
     - Что же мешает вам доставить шевалье обратно в Бастилию?
     - Слово дворянина, ваше величество, - Так, понимаю, - хмуро констатировал Людовик. - Вы дали слово господину д'Артаньяну.
     - Нет, ваше величество, - Что за день сегодня! Еще чуть-чуть и я, кажется, сойду с ума.
     Дезэссар и Д'Артаньян осторожно склонили головы, как бы давая понять, что внезапное сумасшествие монарха было бы чрезвычайно нежелательно.
     " - Дело заключается в том, ваше величество, что перед вами не один, а двое пленников, - твердо продолжал г-н Дезэссар. - Причем положение мое никоим образом нельзя считать более предпочтительным, чем положение господина д'Артаньяна.
     - Я все же не пойму, чей вы пленник, господин Дезэссар?
     - Я связан словом, данным мною нескольким отважным и благородным людям, которые взамен сохранили мне жизнь, ваше величество!
     - А что угрожало вашей жизни, господин Дезэссар? - раздраженно спросил Людовик.
     В этот момент в дверях королевского кабинета показался Ла Шене, который пользовался привилегией входить к Людовику XIII без вызова.
     - В приемной ждет граф де Ла Фер, ваше величество, - сообщил он с подобострастным поклоном.
     - Я не назначал аудиенции графу, - ледяным тоном ответил Людовик XIII, но в следующее мгновение какая-то новая мысль посетила короля, что отразилось на его лице.
     - Граф только просил передать вашему величеству свои заверения в готовности служить вашему величеству словом и делом, а также сообщил мне, что он посмел напомнить о себе лишь постольку, поскольку его дело теснейшим образом связано с делом господ Дезэссара и д'Артаньяна, и если ваше величество пожелает получить от него какие-либо разъяснения или вызвать его в качестве свидетеля, то на этот случай граф де Ла Фер и прибыл в Сен-Жермен.
     Лицо короля вытягивалось по мере произнесения мэт