на...   Простите,   сударь,   но   сейчас   вам   не   стоит
представляться. Дочь узнает ваше имя и так.
   Все замолчали.
   - Любезный хозяин, -  нарушил  наконец  тишину  д'Артаньян;  гасконец
нахмурил брови и выглядел очень решительно, - укажите нам  комнату,  где
бы мне и этим людям не мешали. Что бы там ни было, а я хочу узнать  все,
что может мне сказать эта девушка.
   - Лучшая комната в "Гербе Оверни"  в  вашем  полном  распоряжении  со
вчерашнего вечера, - поспешил уведомить хозяин, рассчитывавший  получить
на этом деле одну-две лишних монеты. - Разве вы не оценили ее?
   - Хозяин провел ночь у очага в общей комнате, - прошипел Планше. -  И
вы это знаете, любезный. Поэтому не пытайтесь получить с  нас  за  ночь,
которую мы провели на жестких скамейках.
   Тем  временем  мушкетер  последовал  за  стариком  и  его  загадочной
дочерью.
   - Прошу вас сесть на этот стул и успокоиться, - пригласил его  старик
Перье. - А теперь мне нужно узнать дату вашего рождения. После  этого  я
отойду  к  окну  и,  с  вашего  позволения,   займусь   астрологическими
вычислениями, покуда Анна поговорит с вами, сударь.
   -  Легче  задать  этот  вопрос,  чем  на  него  ответить,  -   сказал
д'Артаньян. - Я давно не отмечал день рождения.
   Однако мушкетер все же заставил себя оживить в  памяти  то  немногое,
что напоминало ему отчий дом в Гаскони, и назвал астрологу  дату  своего
рождения.
   - Вы совсем еще молодой человек, господин...
   - ...Д'Артаньян, - с улыбкой продолжила девушка.
   - Черт побери! Вы узнали мое имя у Планше?! - не удержался гасконец.
   - Ах, сударь... - печально произнесла девушка.
   - Простите, я не хотел вас обидеть, мадемуазель. Скажите же мне,  что
случилось с Камиллой, если она и впрямь не умерла.
   -  Смотрите  сюда,  -  неожиданно  властным  голосом  приказала   ему
ясновидящая, подавая хрустальный шарик с множеством граней.  -  Смотрите
внимательнее.
   Взор мушкетера невольно остановился на блестящей  граненой  сфере  из
хрусталя, которую подала ему девушка.
   - Смотрите и думайте о ней. Вспомните, как вы встретили  ее  впервые,
как  она  увидела  вас.  Вспомните,  что  было   потом...   смотрите   и
вспоминайте...
   Д'Артаньян почувствовал, как  магия  голоса  девушки  в  сочетании  с
притягательной силой хрустальной  сферы  подчиняет  его  память,  разум,
волю... Он послушно и  старательно  воспроизвел  в  памяти  свою  первую
встречу с Камиллой, невольно в  памяти  всплыл  и  мессир  Жан  Гитон...
тюрьма Ла-Рошели... Камилла  в  плаще  с  капюшоном...  портшез...  свет
факела...
   - Я вижу, - тем же тоном проговорила Анна Перье. - Я вижу ее  и  вас.
Вы поменялись одеждой, чтобы ввести в заблуждение  часовых.  Вы  знакомы
совсем недолго: всего несколько часов, но Камилла де  Бриссар  чувствует
непреодолимое влечение к вам. Вы же... вы благодарны ей  за  неожиданное
избавление от казни. Да... вас хотели казнить.
   Но что это? Теперь я вижу, как вы снова стоите, окруженный солдатами,
рядом стоит палач... Теперь я вижу человека, который  бежит  по  улицам,
торопясь остановить вашу казнь. Это в  его  силах,  потому  что  это  он
приказал вас повесить... Но теперь он испытывает сильный страх... Он  не
хочет, чтобы приговор привели в исполнение.
   - Как вы могли узнать - ведь я не  думал  сейчас  обо  всем  этом!  -
воскликнул пораженный мушкетер.
   Старик остановил его быстрым жестом:
   - Тише, не перебивайте ее сейчас. Она погрузилась в транс. Ей  больше
не нужен  ни  этот  магический  кристалл,  ни  ваша  помощь.  Она  может
проследить всю вашу жизнь, она может увидеть ваше будущее... Кроме  того
- многое из жизни тех, кто вам дорог, о ком вы думаете...
   - ...Теперь я вижу ту, о которой вы думаете все  последние  дни,  она
занимает ваши мысли... Ее сопровождает тот человек, он немолод  и  имеет
власть над  ней...  Сейчас  эта  власть  уже  ослабла,  но  раньше  была
велика... Его зовут... его имя - Гитон. Он торопит  ее,  они  садятся  в
карету... их сопровождают слуги... Их заставляют уехать  из  покоренного
города... кто-то могущественный не хочет, чтобы они оставались...  О,  я
вижу его - он в красной мантии кардинала... У этого человека очень много
врагов, но еще больше власти и слуг, которые верно служат ему:  одни  из
страха, другие из-за денег, но многие служат ему по убеждению. Теперь  я
знаю, кто это, - это Ришелье, я  слышала  про  него...  И  этот  человек
как-то связан с вами, сударь. А вы - с ним. Он хотел  вашей  гибели,  но
сейчас не хочет... Он предлагал вам служить у него... и вы отказались...
Но он по-прежнему хочет видеть вас среди своих доверенных людей...
   Лицо ясновидящей покрывала мертвенная бледность, казалось, что она не
дышит... д'Артаньян не мог отделаться от ощущения, что перед  ним  стоит
оживший манекен, говорящая статуя. Мушкетеру было не  по  себе,  но  его
охватил азарт игрока, рискнувшего и пока выигрывающего.  Было  очевидно,
что девушка действительно обладает уникальным даром.
   Мушкетер решил пойти до конца.
   - Камилла... Что стало с Камиллой? - тихо спросил он, желая  привлечь
мысли Анны Перье к той, что занимала его сейчас больше всех.
   - Камилла...  -  безо  всякого  выражения  повторила  ясновидящая.  -
Камилла едет в незнакомый город. Он и этот человек будут жить там...  Но
они остаются там недолго... Какие-то неприятности... не  вижу  -  какие,
заставляют их снова менять место... Они едут  в...  теперь  они  едут  в
Клермон-Ферран... Здесь они живут дольше... но люди начинают умирать  от
чумы... Мор все сильнее... Этот человек... Гитон снова принимает решение
уехать... Все городские власти бегут отсюда... но он чего-то ждет... мне
непонятно... ему что-то мешает уехать. Но он боится и за девушку,  и  за
себя... Наконец он может уехать. Они покидают дом ночью... тайно...  Все
- они уехали из Клермон-Феррана...
   - Куда?! - Д'Артаньян не смог удержаться от вопроса,  вертевшегося  у
него на языке.
   Девушка вздрогнула и часто задышала. Краска медленно возвращалась  на
ее щеки. Анна Перье глубоко вздохнула и огляделась по  сторонам,  словно
силясь понять, где она. Наконец ее взгляд остановился  на  отце,  и  она
улыбнулась ему.
   - Вы разбудили ее, сударь. Но - терпение.  Она  немного  отдохнет  и,
думаю, сумеет ответить на ваш вопрос.
   Д'Артаньян поднялся и принялся ходить по комнате широкими шагами.  Он
с трудом удерживал нетерпение.
   - Вы удивительный человек, мадемуазель! - воскликнул мушкетер. -  Для
вас нет тайн в этой жизни.
   - Вы ошибаетесь, сударь. Мне не дано видеть свое  будущее.  И  своему
отцу я ничем не могу помочь. Кроме него у меня больше нет близких людей.
Думаю, что если бы был еще кто-то - его судьба была бы также сокрыта  от
меня. Так угодно провидению, сударь.
   - Господин д'Артаньян, - торжественно сказал старик из своего угла. -
Я всего лишь скромный астролог, но я могу  сказать  вам,  что  вас  ждет
большое и славное будущее. Вы  будете  командовать  своими  солдатами  и
водить их в бой много раз. Вы состаритесь на службе короля, но  сделаете
карьеру и станете одним из первых  военачальников  Франции.  Однако  вам
может помешать добиться всего  этого  человек  с  длинным  лицом...  имя
которого начинается на букву "М"... Он станет преследовать вас  и  ваших
друзей, имена которых мне недоступны... Я уже говорил вам,  сударь,  что
не обладаю даром ясновидения,  которым  обладала  мать  Анны  и  который
передался дочери по наследству. Впрочем, если вы также  сможете  назвать
мне их христианские имена, я подразумеваю имена, данные при крещении,  и
даты рождения, то, конечно, я постараюсь...
   - К сожалению, я ничем не могу вам помочь,  -  разочарованно  ответил
молодой человек. - Мне не известны ни точные даты рождения  моих  лучших
друзей, ни даже их настоящие имена. Хотя одного из них,  кажется,  зовут
дю Валлоном.
   - Не огорчайтесь, сударь, - вступила в разговор девушка. - Вы  спасли
мне жизнь. Я и отец будем молиться за вас. А уж на нашу помощь вы можете
рассчитывать без всякого сомнения. Я уже отдохнула достаточно для  того,
чтобы продолжить.
   И снова д'Артаньян,  испытывая  чувство  нереальности  происходящего,
сидел в  комнате  придорожной  харчевни  "Герб  Оверни",  слушая  тихий,
мелодичный голос Анны Перье, которая открывала ему его будущее.
   - Я вижу Камиллу де Бриссар в Париже, - говорила предсказательница. -
Я никогда не бывала в этом городе, но я знаю, что это так, потому что  в
этом городе много дворцов и в этом городе живет  король  Франции...  Она
ищет вас, сударь, но узнает, что вы на войне с испанцами... Она думает о
вас... Но вот рядом с ней появляется  какая-то  женщина,  другая...  все
больше людей... имена их мне не знакомы... дамы, кавалеры... Один из них
- весь в лиловом, молодой и храбрый, но с черным сердцем... Он все время
рядом с нею... Она уже меньше думает  о  вас,  сударь...  Больше  я  вам
ничего не скажу...
   - Тысяча чертей! - вскричал мушкетер. -  Но  кто  же  этот  человек?!
Опишите мне его, мадемуазель. Я убью его, как только вернусь в Париж.
   - Я это чувствую, сударь, - кротко отвечала девушка. - Вот поэтому-то
я не скажу вам ничего об этом человеке. Камилла де Бриссар  сама  должна
разобраться в своей душе. Послушайте лучше то, что я  смогла  увидеть  о
вас и ваших друзьях. Отец прав - вам  надо  опасаться  длинного,  худого
англичанина, - продолжала она.
   - Этот худой англичанин уже сделал все, что мог, но он сделал это  не
со зла, - машинально отвечал д'Артаньян.
   Мысли его в настоящий момент занимали совсем другие материи.
   - Вряд ли вы правы, сударь, - с сомнением сказала Анна  Перье.  -  Не
думаю,  что  вы  встречались.  Вы  увидите  его  не  ранее,  чем   через
восемнадцать лет. Но ваши друзья помогут вам - они будут рядом с вами, а
этот человек будет добиваться их гибели с не меньшим упорством,  чем  он
будет стремиться погубить вас.
   - Ах, мадемуазель! Если через десять  или  сколько  там  вы  говорите
лет... у меня  будет  такое  же  настроение,  как  и  сегодня,  то  этот
загадочный англичанин без труда добьется своего. Но одно  обстоятельство
меня радует - Атос, Портос и даже таинственный Арамис будут снова  рядом
со мной.
   - Вы совершите удивительные дела, сударь. Поверьте, я говорю  так  не
из желания сделать вам приятное или как-то  отблагодарить  вас.  Вы  уже
помогли одной коронованной особе, но вам еще не раз предстоит  оказывать
услуги королям. И не только здесь, во Франции.
   - Где же еще?!
   - Где-то к северу от Парижа.
   - Но только не в Англии. Туда я больше не поеду ни за какие сокровища
мира! - воскликнул д'Артаньян.
   - Я не  могу  сказать  вам  точно,  сударь.  Я  всего  лишь  простая,
полуграмотная девушка, но я вижу берег моря и скромный  дом.  Там  живет
король-изгнанник.  Вы  и  ваш  друг  поможете   ему   получить   корону,
принадлежащую ему по праву.
   - Вы не простая девушка! Вы - чудо! Но мне страшно рядом с вами.
   - Нет причины бояться, сударь. К тому же вы верите мне сейчас -  пока
вы со мной. Я предвижу, что на следующее утро вы захотите  изгладить  из
памяти почти все, что услышали сегодня, а то, что останется с  вами,  не
будет воспринято вами всерьез. К сожалению,  это  так,  -  сказала  она,
видя, что мушкетер собирается ей возразить.
   - Скажите мне что-нибудь о моих товарищах. Их зовут  Атос,  Портос  и
Арамис.
   - Не все мне понятно из того, что вижу, сударь. Я знаю лишь  то,  что
проживете вы долго и переживете, хоть и не на  большое  количество  лет,
двух из своих лучших друзей. А один из них переживет вас. Он будет очень
важным человеком, ему будут доступны какие-то  тайные  знания,  делающие
его могущественным даже  в  глубокой  старости.  Кое-что  он  знает  уже
сейчас.
   "Это наверняка Арамис, - решил д'Артаньян. - Хитрец и тут обошел всех
нас".
   - Но, потеряв вас всех, он будет чувствовать себя очень несчастным  и
одиноким. И только его могучий ум и воля удержат  его  от  добровольного
ухода из жизни.
   Девушка помолчала еще немного.
   - Но мне не все понятно... мне кажется, что он... он может не умереть
никогда...
   - Черт возьми! - пробормотал изумленный д'Артаньян.
   - Это... в это нельзя вторгаться...  -  испуганным  голосом  говорила
девушка. - Все плывет передо мной. И я снова вижу вас, сударь. Вы лежите
на земле, а вокруг вас ангелы в белой одежде. Они рады  забрать  к  себе
вашу душу, потому что вы благородный  и  честный  человек...  Ваши  губы
шепчут последние слова... Вот они: "Атос, Портос, - до  скорой  встречи,
Арамис, - прощай навсегда!".
   И  Анна  Перье  в  полуобморочном  состоянии   опустилась   на   руки
подхватившего ее мушкетера и подбежавшего старика.

***

   Проснувшись следующим утром, мушкетер почти ничего  не  вспомнил.  Он
только понимал, что слышал вчера что-то исключительно важное.
   Спросив у хозяина, встали ли  уже  отец  и  дочь  Перье,  он  получил
следующий ответ.
   Рано утром служанка, проходившая мимо комнаты, отведенной мадемуазель
Перье, заметила, что дверь слегка приоткрыта. Заглянув в комнату, она не
обнаружила там постоялицы, кровать имела такой вид, словно на нее  никто
не ложился. Старика также  не  обнаружили  в  своей  комнате.  Очевидно,
постояльцы ушли из гостиницы с восходом,  а  может  быть,  и  с  закатом
солнца. Они ушли незамеченными, никто из слуг не видел  их  и  ничего  к
сказанному выше добавить не мог.

Глава сорок девятая
Планше находит лекарство

   Молча они продолжали обратный путь по дороге, которая  привела  их  в
Клермон-Ферран. Теперь город, охваченный чумой, остался позади. Вечером,
когда они добрались до Тьера и устраивались на ночлег, Планше взглянул в
лицо мушкетеру и поразился перемене, происшедшей в своем  господине.  На
лбу резко обозначились морщины, скулы выступили  сильнее,  а  на  висках
засеребрилась ранняя седина.
   - Ох, сударь, - сказал Планше на следующее утро, -  вы  не  могли  бы
сказать мне, как быстро заболевает человек, заразившийся чумой?
   Д'Артаньян повернулся и пристально посмотрел на своего верного слугу.
   - Я это потому спрашиваю, сударь, - продолжал Планше,  -  что  ощущаю
признаки болезни. Но только еще точно не могу  разобрать,  что  со  мной
происходит.
   - Думаю, еще  рано,  Планше,  -  отвечал  мушкетер.  Затем  он  снова
погрузился в свои мрачные размышления.
   - А куда мы сейчас направляемся, сударь?
   - В Виши.
   - Наверное, там меня и похоронят, - жалобно сказал Планше.
   Но чуткое ухо д'Артаньяна расслышало в его тоне некоторую фальшь.
   - В таком случае, Планше, нас похоронят в Виши  вместе.  Ведь  ты  не
откажешь мне в любезности, покидая этот мир, заразить напоследок и меня.
   - Я рад бы вам помочь, сударь, но, боюсь, это невозможно.
   - Ну уж нет, Планше! В таком случае тебе придется остаться  в  живых.
Мне будет слишком одиноко без тебя.
   При  этих  словах  д'Артаньяна   глаза   славного   малого   радостно
заблестели.
   - Вы ведь говорите это искренне, сударь? Вам и впрямь  было  бы  жаль
меня?
   - Ты задаешь смешные вопросы, Планше. Я говорю  то,  что  думаю.  Мне
очень не хватало тебя, покуда ты пропадал где-то на краю света.  Я  ведь
даже не знал, жив ли ты.
   - Ах, сударь, вы проливаете бальзам на мои душевные раны. А то я было
подумал... Да что там! Другими словами, сударь, мне не очень-то радостно
было увидеть у вас в услужении этого олуха Жемблу.
   - Жемблу?!
   - Ну да!
   - А знаешь ли ты, что его мне рекомендовал твой почтенный  собрат  по
профессии - господин Мушкетон, потому что  теперь,  я  думаю,  Мушкетона
нельзя именовать иначе, как господином - такой он, верно, стал важный.
   - Так это Мушкетон так удружил мне?!
   - Лучше сказать, что Мушкетон удружил мне, - все-таки мне  нужен  был
кто-нибудь, особенно во время поездки в Тур.
   - Так это Мушкетон! Ах болван, ах чугунная голова! - повторял Планше.
- Так я и знал, сударь, что вам кто-то подал дурной совет.
   Планше еще немного поворчал для порядка.
   - Вот Гримо такая дикая мысль никогда бы не пришла в голову, - сказал
Планше, успокоившись. - Этот парень надежный.
   Так как мушкетер опять опустил  голову  и  замолчал,  Планше,  искоса
поглядывавший на него, наконец решился:
   - Знаете что, сударь!
   - Что, Планше?
   - Я тут подумал... не позволите ли мне  поведать  вам  нашу  с  Гримо
историю? Глядишь, моя болезнь и выйдет  потихоньку  из  моего  организма
вместе со словами. А их придется потратить немало, уверяю вас. Времени у
нас достаточно - мы ведь не слишком торопимся. Дорога дальняя. Так  я  и
сам бы вылечился, и вас бы развлек по пути в Париж.
   Д'Артаньян был тронут этой дипломатией.
   -  Ты  славный  малый,  Планше,  -  ответил  он.  -  Я  не  настолько
жестокосерд, чтобы позволить тебе зачахнуть на своих глазах.  Выкладывай
свои приключения. К тому же твой рассказ действительно развлечет меня  -
наверное, это как раз то, что мне сейчас необходимо.
   - Отлично,  сударь!  -  воскликнул  Планше.  -  Честное  слово,  мне,
кажется, уже немного полегчало. Итак, с чего мы начнем?
   - С самого начала, разумеется!
   - Извольте,  сударь.  Ваше  желание  -  для  меня  закон.  Только  не
перебивайте меня, я  ведь  не  мастер  рассказывать  разные  истории  и,
пожалуй, могу сбиться.
   - Обещаю тебе, Планше, что буду нем, как рыба.
   - В таком случае, сударь, я начинаю, - торжественно объявил Планше.

Глава пятидесятая
Рассказ Планше: день первый

   Первым делом, сударь, я вам расскажу,  как  мы  спаслись  от  гибели.
Видно уж, наши с вами святые были сильны в тот день,  что  не  дали  нам
покинуть этот мир.
   Мы с Гримо приспособили несколько длинных досок  к  пустым  бочонкам,
предварительно закрыв их крышками и заделав все щели и отверстия.  Доски
матросы связали между собой; к тому времени они  уже  смекнули,  к  чему
идет дело.
   Господин Эвелин  -  вы  должны  его  помнить,  сударь,  это  помощник
капитана - тоже здорово помогал  нам.  Опасность  как-то  сближает.  Уже
никому не приходило в голову орать на нас и тем более загонять  в  трюм.
Правда, в нем было уже воды по горло самому здоровому матросу на фелуке,
а в нем росту хватило бы на двоих таких, как я, сударь.
   Когда мы спускали на воду наш плот, на душе у нас  было  неважно,  но
оказалось, что он вполне способен держаться на поверхности  воды,  а  не
опускаться на дно, а в тот момент нам ничего другого и  не  было  нужно.
Волны швыряли и бросали нас, но мы все вцепились в наши бочки с досками,
и, думаю, всем чертям преисподней было тогда нас от них не оторвать.
   Так прошло довольно много времени, фелука пошла  ко  дну.  Силы  наши
таяли, надежды на спасение - тоже. И тут капитан заметил парус.  Как  мы
кричали! Как мы молили Бога, чтобы они не прошли мимо!
   К счастью, на корабле заметили нас и спасли наши  продрогшие  тела  и
пострадавшие души.
   Корабль, который нас подобрал, был голландский. Голландцы, сударь,  -
отличные моряки, но народ неразговорчивый. На корабле  было  скучновато.
Зато, уж если эти люди принимались чудить, то чудили  они  как  следует.
Вроде бы и умом их Господь не обидел, да, видно, все же  что-то  упустил
из виду, когда сотворил эту нацию. Взять хотя бы их морские обычаи.
   Сам я, как вы хорошо знаете,  сударь,  человек  далекий  от  морского
дела, но господин Эвелин посвятил  меня  в  наши,  французские,  морские
церемонии. Они просты и необременительны для посвящаемых  и  веселы  для
всех остальных. Существует обычай шуточного крещения  всех,  кто  первый
раз пересекает тропик Рака, Козерога или же экватор. Вообще  же,  как  я
уяснил, моряки развлекаются на подобный лад значительно чаще. Как только
увидят какие-нибудь рифы или утесы, которые готовы  разнести  корабль  в
щепки, так сразу начинают умилостивливать морского бога Нептуна.
   Наши  это  делают  на  такой  манер  -  обряжают  боцмана  правителем
подводного царства, мажут ему физиономию саже