теперь,  -  сказал он мрачным тоном. - Если они
умерли, я буду жить, чтобы отомстить за них.
     - И мы с тобой, Сердар! - крикнули хором присутствующие.
     Анандраен  принадлежал  к  числу  самых  важных членов тайного общества
"Духов   Вод",  которое  представляет  собою  не  романтическую  выдумку,  а
существует  действительно  в  Индии  и  существовало  в течение многих веков
подряд.  Начало  свое оно ведет с первых времен мусульманского владычества и
было  устроено  с  целью  защитить  народ от лихоимства завоевателей. Только
благодаря  этому  обществу  могли  Нана-Сагиб  и  Сердар подготовить великое
восстание,  которое  едва  не  уничтожило английского владычества; благодаря
ему  также  мог  Нана-Сагиб  до  сих пор еще укрываться от поисков англичан.
Всем  известен  тот  бесспорный исторический факт, что принца этого не могли
найти,  что  он  бежал,  унося  с  собой скипетр императоров Дели, и живет в
неведомом   никому   уголке  далекого  Востока  под  покровительством  этого
могущественного общества.
     Анандраен  был  человек спокойный, хладнокровный, который, на основании
давнего  знакомства с Сердаром, мог говорить с ним таким языком, каким никто
из окружающих его не осмелился бы с ним говорить.
     - Сердар,  -  сказал индус, видя, что тот успокоился, - я исполнил свой
долг  и  должен вернуться к моему посту, но сначала хочу высказать тебе свое
мнение  об этом печальном для нас происшествии. Твои родные похищены тугами,
с  этой стороны не может быть никакого сомнения; тебе, я думаю, только чудом
удастся  найти  их  и явиться туда вовремя, чтобы спасти их. Я говорю не для
того,  чтобы  лишить  тебя  мужества,  а  хочу,  чтобы ты употребил все свои
усилия  и  собрал  все  силы своего ума, всю энергию своей воли, ибо великая
пуджа,  или праздник душителей, будет через три дня, и все пленники, которых
они  забрали  несколько  месяцев тому назад, будут зарезаны на алтаре богини
Кали  по  случаю  этого  торжества.  На  этот раз они так сумели скрыть свои
следы,  что  мы  никак не могли узнать места, назначенного для исполнения их
кровавых  таинств,  а  между  тем я пустил в ход своих самых искусных людей.
Мне  остается  одна  только  надежда.  Если  Рудра приехал из Бегара, где он
живет  и  куда  я  послал  нарочно  за  ним, он, может быть, успеет там, где
другие  потерпели  неудачу. Это самый удивительный человек на свете; ты знал
его  во  время войны за независимость и видел его на деле. Если он у меня, я
сейчас пришлю его к тебе.
     - Благодарю   тебя,   Анандраен,   -  отвечал  Сердар,  который  слушал
последнего,  не  прерывая  его, - благодарю, что ты не скрыл от меня ужасной
истины.  Мы  с  друзьями  постараемся  по  возможности скорее составить план
кампании;  нельзя  же  ехать  наудачу, несмотря даже на неотложную спешность
дела, но через час мы будем во всяком случае в дороге.
     - Спускайтесь  по  Слоновой  горе,  это  самый долгий, может быть, зато
самый  легкий  путь  сюда;  я  указал  его  Рудре  на тот случай, если бы он
вздумал  явиться  сюда  в Нухурмур. Я очень удивлен, что его нет до сих пор.
Салам, Сердар, и да хранят тебя боги!
     - Я  пришлю  кого-нибудь  на  его  место.  Не беспокойся, впрочем, одни
только  туги  могут  задумать  что-нибудь  против  него,  но  они не посмеют
показаться сюда.
     - Не  беспокойся  обо  мне,  -  сказал принц, присутствовавший при этом
разговоре,  - я слишком многим обязан тебе, мой друг, чтобы не сочувствовать
твоему  горю.  Иди спасай своих родных, со мной может случиться лишь то, что
угодно небу.


VI

          Последнее  совещание.  - Где туги? - Совет Барбассона. -
          Каста  душителей.  - Жертвы, предназначенные для великой
          пуджи.  - Следы похитителей. - Подвиг Рудры. - Барбассон
          и  изменник  Максуэлл. - Засада. - Поимка тугов. - Диана
          спасена.  -  Правосудие  и  месть. - Съеден пантерами. -
          Восстановление чести.

     Не  успел  уйти  Анандраен,  как  тотчас  же началось горячее поспешное
совещание,  -  без  излишних  и  праздных  споров;  все  находились в крайне
лихорадочном   возбуждении,   каждый  понимал  трудность  предприятия  после
серьезных слов, сказанных начальником поста на Вейлоре.
     - Туги  должны  были  иметь  какое-нибудь  основание, - начал Сердар, -
чтобы  оставить  развалины  Карли,  где  они могли выдержать продолжительную
атаку,  но  где  их  легко было открыть. В то время, как все думали, что они
находятся  там,  они  были  в  другом  месте, в каком-нибудь мрачном убежище
среди  чащи леса, и занимались там приготовлениями к празднеству, куда затем
из предосторожности и отправились в последнюю минуту.
     - Да  ушли  ли  они из этих развалин? - сказал Барбассон. - Они тянутся
на  громадное  пространство  и  с самыми разнообразными разветвлениями; туги
могли  вернуться  обратно  через какое-нибудь место, выходящее в лес, сделав
предварительно вид, что совсем покидают развалины.
     - Это  необходимо  проверить,  -  отвечал Сердар. - Не думаю, во всяком
случае,  чтобы они ушли далеко. Их более двухсот человек, не считая женщин и
детей,  а  такая  толпа не может ведь не оставить после себя следов. Если бы
Анандраен  не  заверил  меня,  что  он  послал  на поиски своих самых ловких
ищеек,  я  бы  ни за что не поверил, чтобы их не могли найти в течение целых
четырех дней.
     - Позвольте мне сказать слово, Сердар! - вмешался снова Барбассон.
     - Говорите, мой друг! Мы научились ценить справедливость ваших слов.
     - Я  буду по возможности краток, - отвечал провансалец, - позвольте мне
только  высказать  несколько  соображений, я всегда придерживаюсь логических
выводов.  В  нашем  распоряжении три дня: это мало и в то же время много. Вы
сейчас  увидите  почему. Я желаю установить тот факт, что время, потраченное
на   обсуждение,   не  только  не  потеряно,  но,  напротив,  употреблено  с
величайшею  пользою,  ибо  от  нашего  решения,  принятого  твердо  и быстро
исполненного,  зависит успех нашего предприятия. Родные ваши покинули Бомбей
четыре   дня  тому  назад,  ровно  двадцать  четыре  часа  после  того,  как
корреспондент  этого  города  уведомил  Анандраена  об их отъезде. Последний
тотчас  же  отправился к ним навстречу, то есть уехал из Вейлора в то время,
как  путешественники  двинулись  в путь; он должен был встретить их почти на
половине  дороги, то есть у развалин Карли. Но он никого не встретил и дошел
до  самого  Бомбея.  Это  указывает  яснее ясного, что родные ваши исчезли в
первый  же  день  своего  отъезда  и  что  туги,  совершив это похищение, не
выказывают  больше  признаков  жизни. Подумайте: в этом случае им оставалось
всего  несколько  часов,  чтобы  оставить  эту  местность  и  перекочевать в
другую.  Если же они действительно уехали, как же случилось, что Анандраен и
его  люди не встретили их, несмотря на то, что два раза в один и тот же день
избороздили  одну  и  ту  же  дорогу,  а  после них исколесили всю местность
посланные  общества  "Духов  Вод"?  Я  считаю  физически  невозможным, чтобы
Кишная  и  его  приверженцы  могли  сделать  хотя  бы  один  шаг  и  не быть
встреченными,  если  вспомнить при этом, что местность заселена как с одной,
так  и  с  другой  стороны  развалин.  Ручаюсь собственной головой и головой
почтенного  Барбассона-отца - провансалец ни при каких обстоятельствах жизни
не  мог  отказаться  от  шуток  и всегда разнообразил ими свою речь, - да, я
ручаюсь  двумя этими благородными головами, что туги набросились на караван,
затащили  его  в  подземелье Карли и затем уничтожили свои шалаши, избушки и
палатки,  устроенные  кругом  храмов, чтобы заставить всех думать, будто они
ушли.  Это самое простое, что они могли сделать, потому что жить постоянно в
уединенной  местности  они  не  могут  и  должны  вернуться  в деревню после
празднования  своих  мистерий...  Я  сказал  и не прибавлю больше ни единого
слова, потому что, видите ли, логика - вот главное!
     По  лицу  Сердара,  несмотря  на  его  горе,  пробежала  бледная улыбка
удовольствия.
     - Барбассон,  -  сказал  он,  - вы избавили нас от целого часа споров и
хождений  ощупью.  Ваше рассуждение так ясно, так точно, что нет возможности
не  согласиться  с  ним.  Туги,  действительно, не имели времени удалиться в
другое  убежище,  если  бы  даже  оно  было  приготовлено у них, как я думал
сначала.  Остается  направить  поиски  к  Карли,  и это подаст мне некоторую
надежду;  нам  ни  в  каком  случае  не могло хватить трех дней на то, чтобы
тщательно  осмотреть  двадцать  миль,  покрытых  лесами,  горами, долинами и
ущельями, которые отделяют нас от Бомбея.
     - Это  не  уменьшает предстоящих нам затруднений, - заметил Нариндра. -
Я  слыхал, что подвалы и подземелья Карли так обширны и многочисленны, что в
первые  времена  мусульманского  завоевания  в  них несколько месяцев подряд
скрывалась часть жителей целой провинции.
     Факт,  приведенный  махратом,  неоспоримо  верен.  В  Индии, а именно в
Эллоре,  Элеоранте,  Сальцете и Карли встречается огромное количество пещер,
подземелий  и  храмов,  которые в свою очередь высечены из цельного гранита;
они  относятся к первобытным временам троглодитов, когда человек не умел еще
строить  и  рыл  себе жилье в самой земле кругом пагод, посвященных богам. С
тех   пор,   как   англичане   стали  преследовать  касту  тугов,  последние
воспользовались  этими  местами,  пустынными и покрытыми густыми лесами, для
совершения своих ужасных мистерий.
     В  Европе  рассказывали множество самых нелепых басен относительно этой
мрачной   касты,   которая   в   настоящее   время  насчитывает  очень  мало
приверженцев.  Изложим  в  нескольких  словах  их  верования. Тугизм не есть
собственно  каста,  а религиозная секта, которая принимает к себе людей всех
каст  Индии,  начиная  от  последнего  судры до брамы, за исключением парий,
которые  не принадлежат ни к какой касте и считаются отбросами человечества.
В  этой  стране  различных  пережитков секта эта является последним остатком
эпохи,  когда  на  всем Индостане совершались человеческие жертвоприношения.
Со    времени   смягчения   нравов,   естественного   явления   цивилизации,
жертвоприношения  эти перестали быть общей принадлежностью культа всей нации
и  сохранились  только  среди  небольшого  количество  фанатиков, которых не
смели  преследовать  все  время, пока длилось владычество браминов, - на том
основании,  что  они  являлись первобытными традициями предков, а ни в какой
стране не уважаются так традиции, как в Индии.
     Мусульманское  нашествие, хотя и не могло совершенно уничтожить их, все
же  принудило  поклонников  Кали приносить свои кровавые жертвы втайне среди
пустынных  мест:  ужас,  который  они  внушали всем, был так велик и они так
ловко  умели  скрывать свое местопребывание, что англичане в течение ста лет
своего  владычества  не  подозревали даже о существовании такой касты. С тех
пор  они  делали все возможное, чтобы уничтожить ее, и воображают, благодаря
полному  и  непроницаемому  молчанию, воцарившемуся кругом них, что тугов не
существует  больше  в  Индии или, по крайней мере, кровавые жертвоприношения
их  низведены  на  степень  исключения.  На  самом  же  деле  туги научились
прятаться  более  тщательно  и по-прежнему продолжают праздновать каждый год
знаменитую  пуджу,  или  великий праздник Кали, который является в настоящее
время единственной церемонией культа, совершавшегося в течение столетий.
     Туга  нельзя узнать ни по каким признакам; он может быть вашим соседом,
другом,  родственником,  и  вы не будете знать этого. В один прекрасный день
он  поступает  в  касту и затем каждый год с помощью знаков, понятных только
ему,  получает  таинственное  уведомление  о  том,  что  в  такой-то  час, в
такую-то  ночь и в таком-то месте будет совершено кровавое жертвоприношение.
Место  для  этого  выбирается  всегда  в  каком-нибудь  мрачном лесу, или на
пустынном  песчаном  берегу,  или в развалинах древнего храма, или в древних
пещерах  троглодитов,  или  же  в  уединенном  доме, принадлежащем одному из
начальников.
     Место  это  никогда  не  освещается  ярко, чтобы посвященные, мужчины и
женщины,  не  могли узнать друг друга; одна только коптящая лампочка бросает
зловещий  свет  на  алтарь,  где приносятся жертвы. Обычно их бывает восемь,
десять  и  более; нечетная цифра предпочитается. Обнаженные, они привязаны к
столбу  и  ждут  своей  очереди.  Жрец вскрывает тело одним ударом огромного
ножа,  вытесанного из камня, ибо металлический нож считается негодным, затем
погружает  руки в дымящиеся внутренности, как это делали древние гаруспексы*
и  волхвы, и начинает целый ряд предсказываний. Каждый зритель мог подойти и
спросить  оракула;  сердце  и  внутренности  сжигались  потом на треножнике.
Когда  последняя  жертва  убита, когда последний крик прозвучит под мрачными
сводами  развалин,  в уединенных подвалах или на пустынных песчаных берегах,
тогда  лампа  гаснет  и  начинается оргия, на которую всякое пристойное перо
накинет  негодующий  покров.  Затем  участники  этих отвратительных собраний
уходят крадучись домой и не думают о них до будущего года.
     ______________
     * Утробогадатель.

     На  западе,  вблизи  гор  и  джунглей  Малабарского  берега,  некоторые
деревни,  целиком  населенные  тугами,  оставались нетронутыми до последнего
восстания  сипаев;  но  англичане  воспользовались  присоединением  Индии  к
королевским  владениям вследствие этой войны, которая показала неспособность
Ост-Индской  Компании, и разослали повсюду до того строгие приказы, что туги
рассеялись и слились с населением, как и собратья их из других провинций.
     Такова  была  участь,  ожидавшая родных несчастного Сердара, если бы он
не  поспел  вовремя  спасти  их.  Какое сверхчеловеческое мужество надо было
иметь  этому  человеку,  чтобы  не  пасть  под  тяжестью горя и смертельного
беспокойства, удручающих его!
     Была  минута,  когда он думал воспользоваться амнистией и отправиться в
Бомбей,   чтобы  захватить  там  4-й  шотландский  полк,  командир  которого
находился  в  плену у тугов, и напасть с ним на развалины, чтобы не оставить
в  живых ни одного из скрывающихся там негодяев. Но Рама остановил его одним
словом:
     - Не  делай  этого!  Ты хорошо знаешь Кишнаю и потому должен знать, что
при  первом  шуме,  при  первой  попытке  твоей все жертвы будут безжалостно
убиты.
     Увы,  он  был  прав!  Надо было спасать осторожно, пробраться ползком в
это  логово, когда его найдут, схватить за горло палачей и, воспользовавшись
общим  смятением,  вырвать у них добычу... Какую страшную нравственную пытку
испытывал  Сердар,  думая  о  сестре  своей  Диане,  о прелестной юной Мари,
доставшихся этим диким зверям!
     - Скорее,  друзья  мои, - сказал он, - каждая лишняя минута увеличивает
мою  душевную  тревогу...  Я  чувствую, что только тогда успокоюсь, когда мы
доберемся до места, где укрываются эти проклятые.
     - Отправляемся,  -  отвечал Барбассон, - вы сами увидите, Сердар, что я
был прав.
     Это  был  не  тот  Барбассон,  который так любил свои удобства и ничего
больше  не  желал,  как  кончить дни свои в Нухурмуре. Как хорошая охотничья
собака,  почувствовавшая  дичь, провансалец, почуяв дело, жаждал приключений
и опасностей.
     В  ту минуту, когда все приготовились следовать за Сердаром, послышался
вдруг  сигнал,  хорошо известный всем посвященным. Нариндра побежал отворить
вход  и  не  успел  повернуть  камень,  как  в пещеры вбежали два человека и
крикнули:
     - Закройте, закройте скорей! Нас преследуют!
     Это был Анандраен и с ним какой-то туземец, неизвестный авантюристам.
     - Сердар,  положение  усложняется,  -  сказал  он,  входя в пещеру, где
заседало  совещание.  - Я встретил по дороге Рудру, и первые слова его были:
"За  мною по пятам гонятся два туга и английский офицер". Мы бросились с ним
в  хорошо  знакомую  мне  лощину, думая, что преследователи будут продолжать
свой  путь  по склону Слоновой горы. Но, огибая озеро, мы увидели вдруг, что
они  быстро  карабкаются  по  горе,  направляясь в нашу сторону. Офицер этот
известный негодяй Максуэлл.
     - Убийца   моего   отца!   -   прервал  его  Рама-Модели  с  выражением
необыкновенной  радости.  - Да будет благословен Шива, посылающий его мне, -
на этот раз он не убежит от меня.
     Анандраен продолжал:
     - Товарищи  офицера  -  это  проклятые  души Кишнаи, его правые руки во
всех  экспедициях;  все  трое  идут  сюда  для  осмотра  местности,  так как
начальник  тугов  узнал  от  Рам-Шудора,  что тот нашел убежище Нана-Сагиба,
хотя  не  мог указать ему, где находится вход в пещеры, потому что сам этого
не знал.
     - Мы  все  же  отправимся,  -  отвечал  Сердар,  энергию которого ничто
больше  не  могло  сокрушить,  -  и  тем  хуже  для  препятствий, которые мы
встретим по дороге: мы их устраним.
     - Худое  известие вознаграждается хорошим, - отвечал Анандраен. - Рудра
-  я  представляю  его  тебе  -  пришел вчера и, узнав от моего сына, чего я
желаю  от  него,  тотчас  же  направился  прямо  к  развалинам  Карли, чтобы
отыскать  следы  тугов  и...  Впрочем,  он  здесь,  а  потому сам лучше меня
расскажет, что с ним случилось.
     - Охотно,  - отвечал вновь пришедший. - Мне сказали, будто Кишная и его
шайка  покинули  развалины,  и,  странная  вещь,  я нигде кругом не видел их
следов,  а  между тем у развалин были заметны признаки поспешного бегства...
Тогда  я  стал  еще  внимательнее  присматриваться  ко  всему,  но  с тем же
неуспехом,  тогда  как несколько выше я нашел следы европейцев, двух женщин,
из них одна совсем молодая, и двух мужчин, тоже разных возрастов.
     - Ты видел их? - прервал его Сердар.
     - Нет... Среды, найденные мною, останавливались у развалин.
     - Как же ты знаешь...
     - О!  Это  так  просто,  даже ребенок не ошибется; следы бывают разные,
смотря  по  полу  и  возрасту. С европейцами были два туземца; они сходили с
повозок  у  самых  развалин, чтобы осмотреть их, потому что еще выше я нашел
на песке следы колес и ног буйволиц.
     - О! Неосторожные! Сами предали себя этим негодяям!
     - Не  найдя обратных следов, я сделал заключение, что они попали в руки
тугов,  но  по  отсутствию следов последних я заключил, что они скрываются в
подземельях,  одно  из  которых  тянется на семь-восемь миль и соединяется с
подземельями  Эллора.  Это  сообщение устроено было еще древними буддистами,
которые  скрывались там от преследования браманистов. Я решил тогда провести
ночь  в  развалинах,  чтобы удостовериться в этом факте. Я спрятался в одном
из  передних  подвалов  и  стал  ждать. Только что село солнце, как подъехал
английский  офицер  верхом на лошади и с ним два сипая. Офицер слез с лошади
и,  войдя  в  первый  подвал,  вынул  свисток и свистнул три раза; несколько
минут  спустя  я  увидел,  как  явился к нему туг, личность которого я сразу
узнал из первых же слов офицера.
     - Ну,  Кишная, - сказал он, - я сдержал свое слово; благодаря мне никто
не  будет  тебя  беспокоить  и  вы спокойно можете отпраздновать в этом году
великую  пуджу.  Настало время исполнить твое слово и передать мне по твоему
выбору Сердара или Нана-Сагиба: ты ведь утверждал, что можешь сделать это.
     Кишная  отвечал,  что  не  может  оставить  подземелий раньше окончания
праздника,  потому  что,  говорил  он,  за  ним следят члены общества "Духов
Вод";  потом  же он передаст ему Сердара... того самого, который был в плену
на Цейлоне и который будет, вероятно, скоро казнен...
     - Сердар  -  это  я, - прервал его Сердар, которому слова Рудры вернули
надежду.
     Рудра поклонился и продолжал рассказ.
     - Я  знал,  что  Кишная  не  мог  передать  Сердара,  зато  он серьезно
рассчитывал  передать  в  руки  офицера  Нана-Сагиба.  Офицер  с  презрением
взглянул