знать о разговоре.
   - Я беседовал с упомянутой особой. Ваш рассказ нашел сочувствие и был
воспринят всерьез. Это значительно облегчает наше положение.
   - Что я должен делать?
   - Учитывая  деликатность  дела,  вам  предстоит  встретиться  с  этим
человеком в укромном месте и обсудить  все,  после  чего  решить,  какие
конкретные действия следует предпринять. Вы готовы?
   - Еще бы!
   - Тогда он ждет вас в полночь  за  лагерем,  около  заросшего  пруда.
Запомните - лягушачий пруд.
   Он подробно объяснил,  как  туда  добраться,  заставил  повторить  и,
только убедившись, что я все понял, расстался со мной.
   Оставшиеся до  встречи  три  часа  я  провел  в  какой-то  лихорадке.
Примечательно, что важные встречи в этой истории происходили в  полночь,
но что поделаешь - время наиболее подходящее для дел тайных.  Похоже,  в
своей борьбе я получал поддержку какого-то влиятельного лица, а  значит,
противостояние с таинственным  врагом  в  одиночку  заканчивалось.  Груз
ответственности и сомнений больше не будет тянуть меня к земле. Может, я
встречусь с этими врагами' честно, лицом к лицу. Да только вряд ли - они
действуют исподтишка.
   Если день пролетел быстро, то  теперь  мне  казалось,  что  время  до
предела замедлило свой бег и стрелки часов ползут еле-еле. Но вот  почти
двенадцать - пора! Я направился в указанное место, привычно  отвечая  на
оклики караульных.
   Лагерь я преодолел без труда, равно как и сразу  отыскал  место,  как
нельзя лучше подходящее для тайных свиданий, оно  было  укрыто  со  всех
сторон и совершенно не просматривалось из нашего лагеря.
   По дороге мне припомнился разговор с моим другом Осиповским. Эх,  эти
зимние московские ночи, которые  мы  коротали  с  Тимофеем  Федоровичем,
вернуть бы их, тихие и спокойные времена! Мы  тогда  обсуждали  античную
задачу об Ахилле и черепахе. Ахилл бежит  за  черепахой  и  преодолевает
половину  расстояния,  но  остается  еще  половина.  Он  пробегает   еще
половину, но остается тоже  половина.  Отсюда  вывод  -  он  никогда  не
достигнет, как бы быстро не передвигался, медленную черепаху.
   - В этой абсурдной загадке есть  не  только  математический  казусный
смысл, но в некотором смысле философская назидательность. Ведь так и мы,
обычные люди, стремимся к каким-то неясным или вполне оправданным целям,
идем по пути совершенствования, но, ограниченные  своими  возможностями,
общественными  условиями,  табу,  никак  не  можем  перешагнуть   черту,
обогнать  свою  черепаху.  Для  этого  необходим  полет,  стремление   и
возможность преодолеть магию чисел, стремящихся к уменьшению.  Тогда  мы
выходим на новый участок пути, и там... Там маячит уже другая  черепаха.
Но это все-таки уже не та черепаха, и мы совершили невозможное...
   Эти слова врезались в мою память. Осиповский  почему-то  считал,  что
мне  удастся  преодолеть  "магию  исчезающих  чисел"  и  выйти  к  новым
горизонтам, увидеть этот мир иным, отличным от привычного. Сейчас у меня
возникло неясное ощущение, что я приближаюсь к  своей  черепахе.  И  эта
встреча - еще один важный шаг.
   Было  ветрено  и  зябко.  Кутаясь  в  темный   плащ,   я   стоял   на
возвышенности, откуда  при  свете  луны  хорошо  просматривались  речная
протока, ивовые кусты по краю  обрыва,  осока,  в  которой  основательно
запутался ветер. За своими мыслями  я  и  не  заметил,  как  сзади  меня
бесшумно появился невысокий человек, закутанный в черное, и тронул  меня
за плечо.
   - Я рад, что вы пришли, - негромко произнес он.
   - Это мой долг - служить государыне и Отечеству! - В этих моих словах
была бравада и некоторая претензия, но меня можно простить, поскольку  я
чувствовал, что сделал серьезное дело и теперь могу немного напустить на
себя важности.
   - Надеюсь, вы соблюли условия о секретности дела?  -  вновь  произнес
незнакомец.
   - Конечно.
   - Вы нам очень помогли, - протянул он  каким-то  странным  голосом  и
откинул капюшон. К  величайшему  удивлению,  я  увидел  лицо  подручного
барона-драгуна - солдата Прянишникова..."

***

   Я взглянул в окно. Скоро рассвет. Надо хоть  немного  отдохнуть.  Мне
опять приснился город. Этот сон был еще более четким, чем  вчерашний.  Я
брел по улицам города и, как положено во сне, приходил  вовсе  не  туда,
куда намеревался. Дороги здесь запутаны, каждый шаг  чреват  опасностью.
Город был мертв. Это открытие я сделал еще вчера... Сегодня я понял, что
в нем была какая-то жизнь. Но  жизнь  иная,  не  укладывающаяся  в  моем
сознании. Чуждый и такой близкий город, чуждая и  такая  близкая  жизнь,
теплящаяся рядом... Контуры  города  очерчивались  все  яснее,  я  будто
пробивался  туда  сквозь  пыльную  бурю...  И  вновь  я  очутился  перед
шахматной доской. Зачем я здесь? Почему все пути  города  ведут  сюда?..
Неожиданно загрохотал гром. Тут же я понял, что это  вовсе  не  гром,  а
звон будильника,  тащивший  меня  обратно,  возвращавший  в  мой,  такой
привычный твердый мир. Перед  тем  как  проснуться,  я  услышал...  нет,
прочел...  нет,  прочувствовал  каждой  частицей  своего   тела   слово,
завибрировавшее во мне, отдававшееся ноющей болью... АБРАККАР!...
   - Что с тобой, милый? - испуганно произнесла Аля, прижимаясь ко  мне.
- Ты кричал во сне.
   - Ничего. Я в порядке...
   В управлении меня ждал обычный, милый моему сердцу  сумасшедший  дом.
Еще вчера уважаемый полковник Пиль буквально остолбенел, когда я сообщил
ему, что нашел Вампира. Это был долгожданный праздник  души.  Значит,  с
нас слезут и министерские, и местные власти,  не  будут  портить  нервы,
требовать результатов по "глухарю"...
   И теперь не нужно с содроганием ждать  очередного  марта  месяца,  не
надо ломать голову, как изобличить таинственного злодея.
   Следствие по Вампиру,  еще  недавно  полностью  замершее  на  мертвой
точке,  теперь  начало   набирать   обороты.   Назначались   экспертизы,
направлялись запросы по прошлым  местам  жительства  бомжа,  рассылались
отдельные поручения. К тому времени, как врачи поставят убийцу на  ноги,
у него не должно остаться ни малейшего шанса уйти от ответственности  за
четыре убийства... Время летело быстро. Минута за минутой. Час за часом.
Близился четвертый день...
   "Перевести стрелки и пустить вырвавшийся локомотив по другому пути" -
так говорила Аля. В ее словах  имелось  какое-то  зерно.  Нужно  немного
передохнуть, сосредоточиться и обдумать положение. Я заперся в  кабинете
и  полчаса  просидел,  тупо  уставившись  перед  собой,  пока  ясно   не
сформулировал вопрос, на который должен найти ответ.
   Не знаю, что подумал оперативник, которого  послал  в  библиотеку  за
справочниками по астрономии. Как человек тактичный, он промолчал. А  как
дисциплинированный сотрудник, вскоре положил на мой стол три книжки.
   Разбираться в диаграммах, цифрах, учитывая мою  стойкую  неприязнь  к
точным наукам, мне страшно не хотелось. Но ничего  не  поделаешь.  День,
месяц, апогей, фаза... Нашел!
   В дверь настойчиво постучали.
   - Войдите!
   - Что такой потерянный? - спросил Володька, присаживаясь.  Он  бросил
взгляд на книги. - "Астрономия. Краткий справочник". Ты  чего,  Вить,  в
клуб юных астрономов решил записаться?
   - Ага, в юные друзья неба... Кстати, тебе известно, что означает знак
скарабея?
   - Никакого понятия.
   - Древние египтяне почитали скарабея как одну из ипостасей Солнца.  В
более поздние времена, в средневековье, скарабей считался могущественным
магическим символом. Колдуны изображали его на своих амулетах.
   - И что с того?
   - Ты знаешь, что Вампир все свои убийства совершал  в  полнолуние?  А
это самое время разгула мистических и дьявольских сил.  -  Я  пододвинул
Володьке справочник.
   - Собачья чушь. Или... - Его брови поползли вверх. - Неужели какое-то
подпольное общество?..  Достали  эти  придурки.  То  проповедники  из-за
кордона, то братства - синие и белые, то сатанисты  Кинотеатры  снимают,
тусуются по подвалам. Чего, спрашивается, они в последнее время  в  нашу
дыру повадились?
   - Нравится им у нас.
   - Ты голова, котелок твой милицейский порой варит  неплохо.  Чокнутым
этим нескольких человек уделать, что нам с тобой  разок  перекреститься.
Слушай, надо тянуть эту ниточку. Работаем спокойно, без суеты.  Время  у
нас есть.
   - У кого  как!  -  сказал  я  слишком  резко,  и  Володька  удивленно
посмотрел на меня.
   Я подошел к окну. Заходящее солнце роняло на город  красные  отсветы.
Скрипнула оконная рама. За окном кружил смерч. На  миг  он  представился
мне огромной черной птицей, парившей в небе в зловещем танце. Ее  взгляд
пронизывал насквозь, а глаз смотрел на меня с мрачным любопытством...

***

   - Аргунов слушает.
   - Привет. Это Аля. Узнал?
   - Мы с вами где-то встречались?
   - В твоей постели.
   - Аля, ну не по телефону же! - осуждающе воскликнул я.
   У некоторых моих коллег из  параллельных  органов  время  от  времени
случаются приступы бдительноети, тогда телефонные  разговоры  становятся
лучшим способом для сбора досье на сотрудников.
   - Извини.
   - Как ты узнала мой рабочий телефон?
   - По ноль-два.
   - Куда ты пропала? Я звонил тебе домой.
   - Дела. Нужно было срочно сдавать проект саратовцам. Заказчик попался
нудный, необразованный, тупой как пробка, зато с полетом фантазии, как у
пьяного ефрейтора.
   - Ну и как, разделалась с проектом?
   - Да... Виктор, у меня к тебе срочное дело. - Голос у Али дрогнул.
   - Что случилось? - обеспокоенно спросил я.
   - Мне кажется, то, что  со  мной  происходит,  касается  наших  общих
проблем.
   - Локомотив с того света?
   - По-моему, да. Все может оказаться проще и прозаичнее. По-моему,  за
мной кто-то следит.
   - Кто следит?
   - Не знаю... Я не видела его. Хотя несколько раз мне почудилось,  что
я различаю его силуэт в толпе. Но я ощущаю его взгляд, будто  за  шкирку
тебе сунули лягушку, я чувствую на затылке его дыхание.
   - Ты уверена,  что  этот  некто  ходит  за  тобой?  Может,  он  ведет
наблюдение иным способом.
   - Иным способом? Что ты имеешь в виду?
   - Не знаю. Какая-нибудь телепатия, информационные фантомы,  -  бухнул
я. Ну все, и я спешу  записаться  в  лигу  левитантов.  Если  сейчас  на
прослушивании моего телефона сидит оператор -  этот  разговор  для  него
истинное  наслаждение.  Такое  услышать  из  уст  начальника  уголовного
розыска! Это тебе не банальные  внеслужебные  связи  с  преступными  или
подозрительными лицами. Тут желтым домом пахнет.
   - Ну вот, и ты начинаешь осваивать  новую  терминологию,  -  хмыкнула
Аля. - За мной именно следят. Ходят.
   -  У  нас  говорят-топают.  А  может,  это  тайный   обожатель.   Или
какой-нибудь заурядный  маньяк-убийца,  которому  ты  приглянулась.  Или
шпик, нанятый конкурирующей фирмой.
   - Нет. Он не наш. Он ОТТУДА.
   - Ох оставь! - Я замолчал, оценивая ситуацию. Может, Аля сорвалась  и
ей начинают мерещиться черти? Или на самом деле за ней кто-то  ходит?  А
есть основания ей верить? "Чувствую - и  все".  Чувствовать  мало,  надо
точно знать.
   - Ты откуда звонишь?
   - Из дома.
   - Я тебя жду через двадцать минут на Екатерининской  улице,  напротив
кинотеатра "Сатурн". Ко мне не подходи. Вообще не подавай вида, что меня
заметила. От кинотеатра иди в сторону своего дома. Поплутай  по  улицам,
переулкам, не спеши. Потом сиди в квартире и не высовывайся.  Жди  моего
звонка. Поняла?
   - Поняла,
   - Через двадцать минут у "Сатурна". Все.
   Я  положил  трубку.  Что   предпринять?   Привлечь   кого-нибудь   из
сотрудников? Ну да, чтобы потом пошли разговоры, что Аргунов  привлекает
личный  состав  присматривать  за  своей  любовницей.  Даже  если  такие
разговоры и не пойдут, я на это не имею права. Это мое дело.
   Екатерининская улица являлась для нас примерно тем же,  чем  Арбат  -
для Москвы. Из бюджета отцы города наскребли  средства  для  реставрации
зданий и даже на установление желтых фигурных фонарей. Как и на  Арбате,
в пешеходной зоне сидели художники, предлагая свои поделки или рисуя  за
десять  минут  портреты,  только  числом  поменее.  Тусовалась  группами
молодежь, худой  волосатик  декламировал  свои  полуцензурные  стихи.  С
другого конца доносились бряцанье гитары и нестройный хор.  Под  забором
реставрирующегося особняка сладко сопел бомж-попрошайка, прижав к  груди
полупустую бутылку  водки  "Абсолют".  В  ряд  стояли  мелкие  торговцы:
доведенные до нищеты научные сотрудники и рабочие, который месяц сидящие
без зарплаты и продающие вещи  из  дома,  сигареты,  шампунь,  китайский
ширпотреб. Среди них  можно  было  увидеть  и  здоровенных  бритоголовых
хлопцев или крашеных девчонок - эти  из  породы  челноков,  тащат  товар
из-за бугра и распродают его на  городских  барахолках.  Призывно  сияли
вывески кафе и ресторанчиков,  но  желающих  оставить  там  сотню-другую
баксов находилось немного. Патруль из трех омоновцев неторопливо обходил
свои владения.
   Я оставил машину во  дворике  местного  отделения  милиции  и  пешком
отправился к кинотеатру. Аля стояла на его ступеньках,  рядом  с  афишей
фильма  "Эммануэль-2",   уже   давным-давно   прокатившегося   по   всем
кинотеатрам страны. До нас все  доходит  с  изрядным  опозданием,  порой
годы, в том числе и такая пошлятина. В кассы стояла очередь из  прыщавых
юнцов и солидных, в возрасте, мужчин и женщин, последних,  кстати,  было
больше. Аля затравленно  озиралась.  Она  увидела  меня  и  сделала  шаг
навстречу, начала поднимать для приветствия руку. Черт бы  тебя  побрал,
ты  же  все  испортишь!...  Аля  все  же   вспомнила   мои   инструкции,
остановилась как вкопанная, а  потом  нарочито  небрежно  начала  мерить
шагами мостовую. Конспиратор из нее никакой. Если ее действительно пасет
кто-то,  имеющий  опыт  в  наружном  наблюдении,  то  сразу  почувствует
неладное.
   Аля бросила взгляд на  часы  и  неторопливо  двинулась  вдоль  улицы,
останавливаясь  около  лотков,  витрин  магазинов.  Она  вроде  начинала
вживаться в  свою  роль  и  все  меньше  походила  на  испуганную  лань.
Наблюдателя я "срисовал" с большим трудом минут через  двадцать.  "Вела"
Алю не бригада наружного наблюдения (а то  я  уже  грешным  делом  начал
подумывать о своих коллегах). Шел за ней один-единственный человек. Я не
смог его сразу выявить, потому что держался он на таком  расстоянии,  на
котором никто держаться не станет, если, конечно, не ставит перед  собой
задачу наверняка потерять объект. Аля находилась далеко за пределами его
видимости. Он брел шаркающей  походкой,  будто  связанный  с  ней  одной
нитью. Он знал,  куда  пойдет  Аля,  какой  поворот  она  сделает,  и  с
точностью повторял ее маршрут.
   Филер не должен выделяться  из  толпы,  обязан  выглядеть  как  можно
незаметнее, зауряднее. Этого же типа подобные тонкости не  интересовали.
Он сразу приковывал взоры. Он  выглядел  просто  чудовищно  нелепо.  Его
неуклюжая походка что-то мне  напоминала,  но  что  -  я  никак  не  мог
вспомнить. Он был грузен,  высок  ростом,  одет  в  длинную  замызганную
куртку, явно не по погоде,  в  просторные,  защитного  цвета,  пятнистые
брюки, широкополая пыльная шляпа (явно с дедушкиных антресолей) скрывала
его лицо и наверняка сокращала обзор. Впрочем, он и не особенно  смотрел
перед собой, просто ломился вперед, не разбирая дороги. Он  как  ледокол
рассекал толпу. Оттеснил бабку с авоськой на колесах, наступил  на  ногу
красномордому пропойце, чем вызвал  поток  истошных  ругательств,  потом
толкнул лоток с книгами, при этом несколько книжек упали на асфальт.
   - Вот чудо-юдо, - произнес я.
   Шляпа (так я назвал его) шел вперед. Что-то механическое было  в  его
движениях. Он наткнулся на стайку молодежи - восемнадцати-двадцатилетние
ребята сосали  пиво  у  троллейбусной  остановки.  Широкоплечий  высокий
парень в рубашке с надписью по-английски "Хулиганы Майами", как надувной
шарик, отлетел в сторону, задетый плечом Шляпы.
   - Ты, ишак вонючий, куда прешься? Шляпа не обернулся.
   - Хочешь, чтобы хобот отдавили?! С тобой говорят, хмырюга!  -  Парень
подскочил и схватил "топтуна" за руку. Шляпа,  не  останавливаясь  и  не
оборачиваясь, взял кисть парня и без видимых усилий  сжал  ее.  "Хулиган
Майами", вскрикнув, сел на асфальт и заскулил, держась за руку.
   - У-у, сука!... Баран! Перо в брюхо захотел? Ох, блин!
   Приятели склонились над "майамцем". Желающих по-мужски разобраться  с
обидчиком  не  нашлось.  Слишком  просто,   равнодушно   и   убедительно
действовал "топтун".
   Шляпа довел Алю до ее дома, постоял минут пятнадцать неподвижно,  как
изваяние, лишь изредка  поводя  головой,  как  волк,  принюхивающийся  к
запаху дичи. А потом шаркающей старческой походкой отправился прочь.
   Не  знаю  почему,  но  мне  показалось,  что   Шляпу   меньше   всего
интересовала слежка как таковая, вряд ли он стремился получить  какую-то
полезную  информацию  об  Але.  Он  просто  будто  бы  привыкал  к  ней,
притирался, сближался. Зачем? А кто эту нечистую силу поймет?
   Уже стемнело. Я следовал за Шляпой  на  почтительном  расстоянии,  но
вполне мог и наступить ему на пятки - все равно он бы ничего не заметил.
За все время он ни разу не  оглянулся,  не  посмотрел  по  сторонам,  не
отвлекся. Автомат, еще недавно привязанный к Але,  а  теперь  получивший
следующее целеуказание.
   Мы прошли полгорода и забрели в неуютные  фабричные  кварталы.  Здесь
еще до революции располагались казармы для рабочих. Стояли  они  до  сих
пор,  несколько  усовершенствованные,  благоустроенные,  разделенные  на
квартиры. Перед подъездом такой казармы и остановился Шляпа. Здесь  было
совершенно пусто, район будто вымер,  не  видно  ни  одной  живой  души.
Наверное, дом отдавали под очередной капитальный ремонт,  большая  часть
жильцов уже  переселена,  горели  каких-нибудь  три-четыре  окна.  Шляпа
немного постоял перед подъездом и зашел. Я успел добежать и увидеть, как
хлопнула дверь на первом этаже. Квартира четырнадцать. Надо узнать  хотя
бы адрес. Так уж на Руси принято, что днем с огнем не сыщешь табличку  с
названием улицы, то же самое можно сказать и о номерах домов.
   Я прогулялся вдоль дома и, наконец, набрел  на  древнюю  старушенцию,
выгуливающую на поводке желтую болонку.
   - Не подскажете, какой это дом?
   - Этот? - Старушка показала пальцем на дом,  вопросительно  глядя  на
меня.
   - Этот.
   Как будто тут есть еще какие-нибудь дома.
   - Что значит, какой дом? Дом как дом.
   - Аномер?
   - А ты что, не знаешь?
   - Не знаю.
   - А зачем он тебе тогда нужен, если не знаешь?
   - Знакомого ищу.
   - А где твой знакомый живет?
   - Здесь, в этом доме.
   - Так зачем тебе его номер, если ты и так дом нашел?
   - Уф-ф! - Я начинал закипать. - Письмо ему хочу послать!
   - А... - Почему-то этот довод убедил ее. - Семнадцатый.
   - А улица?
   - Так ты и улицу не знаешь?
   - Не знаю!
   - Клары Цеткин, милок... Какой-то ты не такой. Ничего не знаешь.
   - Так уж и ничего... Всего доброго.
   Вернувшись  к  подъезду,  я  увидел,  что  хозяин  интересующей  меня
квартиры распахнул настежь окно. Оно было довольно высоко, но  искушение
заглянуть в него вполне могло быть реализовано. Я поставил одну ногу  на
урну, уцепился рукой за  крепление  водопроводной  трубы,  оторвался  от
земли и другой ногой нащупал выступ. Вроде бы крепко стою. Теперь  нужно
переместиться немного влево и занять позицию, с которой можно  заглянуть
в квартиру. Это у меня получилось.
   Часть обзора мне загораживала сдвинутая штора. Но  кое-что  открылось
моему взору. Шляпа сидел на старинном ампировском стуле, положив широкие
ладони на колени, и тупо смотрел на стену. Он не мигал, ни  один  мускул
не дрожал на его лице. Он, кажется, даже не дышал. Его будто  выключили,
поставили на прикол до возникновения в нем необходимости.  Кто-то  сидел
за столом спиной ко  мне  и  раскладывал  большие,  раза  в  два  больше
обычных, кар