и сипло заскулил,  прислонился  к  кирпичной  ограде.
Роберто же, выхватив шпагу, яростно обрушился на меня.
   Эх,  если  бы  злость  могла  заменить  моему  противнику   искусство
фехтования!... Два выпада я отбил без  особого  труда,  а  потом,  резко
выбив шпагу из его рук, полоснул по щеке,  чтобы  немного  охладить  его
пыл. Левой рукой я приподнял шпагу  бандита  за  эфес  и  резким  ударом
сапога переломил ее пополам. Мне не составило бы  труда  разделаться  со
всей троицей, но без особых на то причин я никогда не проливал крови.
   - Брысь отсюда, собачье племя! -  крикнул  я.  Ни  слова  не  говоря,
Роберто помог  подняться  громиле.  Троица,  выглядевшая  весьма  жалко,
поплелась прочь. Когда нас  разделило  достаточное  расстояние,  Роберто
крикнул:
   - Теперь ты мертв! И тебе не поможет никто, вступись за тебя хоть сам
архангел Гавриил.
   Они скрылись с глаз.
   Спасенный мною человек произнес совершенно спокойно:
   - Думаю, Эрлих, нам лучше поспешить. Вскоре Роберто заявится сюда  со
стаей таких же вонючих тараканов, как и он сам. Он не относится к добрым
людям Сарагосы.
   -  Генри,  это  опять  ты!  -  Теперь  я  мог  спокойно   рассмотреть
спасенного, Ну конечно же, это Генри Джордан - давно не виделись!
   - Не скрою - это опять я.
   - Объясни, что эти шакалы хотели от тебя.
   - Не время. Бежим!
   Он неплохо знал город. Мы мчались по таким закоулкам, что трудно даже
поверить в существование подобных в Сарагосе. Наконец  мы  очутились  па
окраине  в  замусоренной  пустынной  оливковой  роще,  и  Генри  сел  на
поваленное  дерево.  Отдышавшись,  он  сходу  бросился  изливать   слова
благодарности и извинений за доставленное мне небольшое беспокойство.
   - Ничего себе-"небольшое беспокойство", - законно возмутился я. - Мне
пришлось драться из-за тебя со стаей  волков.  Что  они  от  тебя,  черт
побери, хотели?
   - Они вообразили, -  что  обязаны  мне  некоторым  уменьшением  своей
клановой казны...
   - Ясно! Ты просто обворовал их! А я -  то,  не  щадя  жизни,  защищал
тебя.
   - Эрлих, вы мне нравитесь, поэтому я вам открою еще  один  секрет.  В
прошлый раз, когда я вам говорил, что отец  мой  был  негодяем,  я  тоже
сказал не правду.
   Не только мой отец и дед были отпетыми мерзавцами, но и я  сам.  Я  с
детства не моту пройти мимо чужого  имущества,  которое  просто  вопиет,
чтобы я прихватил его.
   - Это я успел заметить.
   - Но не думаю, что  взял  большой  грех  на  душу,  обворовав  друзей
Роберто. Эти деньги добыты преимущественно кражами  и  грубым  насилием,
которое, кстати, глубоко ранит мою душу и к которому я лично никогда  не
прибегал.
   - Роберто - разбойник?
   - Не только. Он глава бандитского клана этого города и  окрестностей,
король сумерек. Даже сильные мира сего, купцы  и  знать  не  могут  себе
позволить не считаться с ним.
   - И все же ты осмелился запустить руку в его карман.
   - Только в результате прискорбного материального  состояния  -  ветер
гуляет в моих карманах...
   - Как?! А драгоценности графини?
   - Их было не настолько много, чтобы я не сумел их  спустить  в  карты
длиннорукому Жерару, который в игре не человек, а бес... Кстати! дел& не
только в моем печальном безденежье, но и в том, что я  не  люблю  людей,
руки которых обагрены кровью. Воровство, согласитесь,  в  какой-то  мере
искусство, особенно когда крадешь у тех, у кого все равно не убудет.
   - Сомнительная философия.
   - Хотя и достойная уважения... Но разбой и убийство - смертный  грех,
поэтому я предпочитаю не брать в руки оружия.
   - Кстати, о руках. Как ты умудрился свалить того громилу?
   - Ну, это лучше показать. Я по дороге видел  одну  штуку.  Подождите,
мой друг.
   Он вскоре появился.  На  его  ладони  лежала  обыкновенная  лошадиная
подкова. Он взял ее двумя руками, напрягся. К моему изумлению, я увидел,
что подкова сгибается. Генри отбросил ее в сторону.
   - Господь наделил меня не только чуткими, но и  чрезвычайно  сильными
пальцами. Но вернемся к нашим делам. Роберто обязательно перевернет весь
город и рано или поздно найдет вас. Рекомендую поступить так же, как  я.
А я намерен ни на миг не задерживаться здесь. Чем  дальше  вы  будете  в
ближайшее время от Сарагосы, тем больше возможностей того, что в будущем
я сумею вам поведать еще какие-нибудь тайны из жизни моей дружной семьи.
   - Ты прав, и мы последуем твоему совету.
   - Кроме того,  если  меня  не  обманывают  предчувствия,  вам  грозит
нешуточная опасность еще с одной стороны.
   - Какой?
   Последовавшие объяснения показались мне абсурдными фантазиями.
   - Не верится.
   - Ну, смотрите! - пожал плечами Генри. - Вы еще попомните мои слова.
   Тут мы расстались... А вскоре лошади уносили меня и Винера  прочь  от
Сарагосы.

***

   Мы пробирались окольными  путями,  так  как  король  ночной  Сарагосы
Роберто уже наверняка через своих ночных крыс установил мою личность,  и
мог проявить расторопность, организовать засады на дорогах.
   Через несколько дней мы решили, что достаточно удалились от тех мест,
где до нас могла бы  дотянуться  длинная  рука  Красного  Роберто.  Наше
путешествие  снова  вошло  в  спокойное  русло.  Дни  мерно,  как  река,
струились за днями, солнце падало за горизонт и поднималось снова, а  мы
все двигались вперед.
   К  югу  климат  становился  жарче,  а  расстояния  между  населенными
пунктами все больше. Постелью нам чаще служила  земля.  Мы  предпочитали
двигаться утром и вечерами, поскольку дневные часы жгло как в печке. Это
время в Испании называют сиестой, когда никто не работает, люди  нежатся
в тени у фонтанов, не вылезая на солнце и не рискуя  получить  солнечный
удар.
   В тот вечер нам повезло Мы добрались до очередного постоялого  двора,
которого уж по счету на нашем пути. Мрачное двухэтажное здание стояло  у
подножия горы. Сгорбленный под тяжестью лет  хозяин  с  тремя  сыновьями
обслуживал свое хозяйство. Он не особенно процветал, поскольку не так уж
много путников заглядывали к нему на огонек. Старик сразу сообразил, что
у нас водятся деньги, потому был готов целовать землю у наших ног.
   Мы плотно поужинали  -  сын  хозяина  специально  сбегал  в  соседнюю
деревню за "свежими продуктами и вином. Затем поднялись на второй  этаж,
где нам отвели просторную, но скудно обставленную комнату.
   - Неплохо бы отдохнуть здесь пару деньков, - вздохнул я. - Мы слишком
устали за последнее время, когда скрывались не только от Хранителя, но и
от этого Роберто.
   - Нет, - ответил Адепт. - Не стоит рисковать.
   - Ты прав. Но все же чертовски хочется немного отдохнуть.
   На улице стемнело. Та ночь была какая-то мрачная и недобрая. Узенький
серп месяца едва разогнал черноту. Шумел порывистый ветер.  Самое  время
было упасть на мягкую постель и отдаться объятиям сна. Но душу тревожили
дурные предчувствия. Я видел, что и Винер неспокоен.
   - Пожалуй, нам сегодня не стоит смыкать глаз, - предложил Адепт.
   -  Похоже,  мои  надежды  на  крепкий  сон   и   хороший   отдых   не
оправдываются.
   Я не знал, что случится. Но что-то должно было случиться обязательно.
Такие ночи созданы для того, чтобы выкликать темные силы..
   Посреди ночи в дверь негромко, но требовательно постучали. Мы  встали
по обе стороны двери, держа в руках заряженные пистолеты. Не  так  много
времени прошло с тех пор, как точно так же мы стояли  в  Тулузе  и  были
готовы к смертельной схватке с братьями Ришар.
   - Кто? - громко спросил я.
   Неужели опять наемные убийцы? И снова  схватка  не  на  жизнь,  а  на
смерть?..
   За дверью послышался слабый голос. Будто крыса что-то пропищала.
   - Не слышу! - воскликнул Адепт
   - Тише, прошу вас, - донесся из-за двери знакомый голос. -  Откройте,
это Генри.
   - Конечно, это опять он, - усмехнулся я. - Он просто прикован  к  нам
цепями, и,  видимо,  нам  предстоит  тянуть  его,  как  тянет  каторжник
привязанную к ноге гирю.
   Адепт отодвинул засов. За дверью стоял сэр  и  вор  Генри,  одетый  в
новое платье, гораздо лучшее, чем то, в котором я видел  его  в  прошлый
раз.
   - Судя по одежде, твои дела пошли в гору, - сказал я, пропуская его в
комнату.
   - Ну не всегда же  я  должен  проигрывать  в  карты,  -  самодовольно
усмехнулся он.
   - Просто удивительно, что мы опять встретились, - едко произнес я,
   - Ничего удивительного. Мне пришлось немало потрудиться, прежде чем я
нашел вас.
   - Нашел нас? Зачем?
   - Я решил сообщить вам еще пару важных вещей.
   - Каких? Что ты солгал, называя себя негодяем?  Оказывается,  негодяй
не только ты, но и твои дети?
   - Вы слишком суровы.
   - А потом ты придешь однажды ночью, разыскав нас где-нибудь в  горах,
и скажешь, - хмыкнул Адепт, - что негодяи не  только  твои  дети,  но  и
внуки твои тоже будут негодяями.
   - Нет, почему же? Я, напротив, догнал вас, чтобы попросить не слишком
серьезно относиться к моим словам. На самом деле я и мои предки  не  так
плохи, как кажемся на первый взгляд.
   - С такой новостью можно было подождать, пока мы выспимся,  -  зевнул
Винер.
   - Не думаю, что это было бы разумно.  Вряд  ли  вам  удастся  сегодня
заснуть. Разве что вечным сном.
   - Что?
   - Будет лучше, если вы немедленно соберете  вещи  и  продолжите  свое
путешествие.
   - С какой стати?
   - Может быть, вам больше нравится  болтаться  на  виселице  и  пугать
лесных ворон? Помните, я еще в Сарагосе говорил, что этот испанец Аррано
Бернандес идет по вашему следу. Тогда вам это показалось невероятным. Но
сейчас он направляется прямо сюда во главе отряда солдат, объединившихся
с головорезами Красного Роберто.  Они  немало  потрудились,  прежде  чем
найти вас. Им пришлось  опрашивать  множество  горожан  и  крестьян,  не
видели ли те двух гнусных еретиков и одного английского шпиона.
   - Это заведомая ложь!
   - Видимо, идальго Бернандес  не  отличается  честностью.  Почему  его
таким воспитали, вы сможете спросить,  когда  он  будет  затягивать  вам
петлю на шее. Если конечно, не найдет казни получше...  Кстати,  чем  вы
так перебежали ему дорогу? Теперь мы достаточно хорошо знаем друг друга,
и я могу рассчитывать на вашу откровенность.
   - Мы не знаем причины, - отмахнулся  я.  Причина  могла  быть  только
одна, но знать Генри о ней вовсе не обязательно.
   - Вам надо поторопиться. Я гнал изо всех сил, чтобы опередить их, но,
думаю, они не намного отстали.
   - Ну что ж, уходим, - сказал Адепт,  вешая  на  плечо  свою  походную
сумку.
   - Эх, не успели! - прислушавшись,  неожиданно  с  горечью  воскликнул
Генри. - Какая жалость...

***

   Ветер разгулялся сегодня во всю. Он  свистел  в  причудливых  изгибах
скал, ломал ветви деревьев и  заглушал  стук  копыт.  Но  теперь  я  мог
слышать специфический шум конного  отряда...  Да,  боюсь,  удирать  было
поздно. Вооруженный отряд под командованием неизвестно как  свалившегося
нам на голову нашего врага проклятого Бернандеса стоял у ворот.
   - Слишком много времени ушло на болтовню, - поморщился я.
   - Я думал, что у нас еще есть время, - вздохнул Генри.
   Осторожно выглянув в окно, я увидел в свете прикрепленных  к  воротам
факелов человек двенадцать всадников. С шумом и криками  они  спешились.
Капитан Бернандес эффектно выделялся на фоне прочих и не узнать его было
невозможно. Рукоятью пистолета он принялся колотить  в  медную  тарелку,
висевшую на воротах.
   - Пошли, - прошептал Адепт.
   Мы выскочили в коридор, и  Адепт  распахнул  дверь  комнаты  напротив
нашей. Здесь царил затхлый запах, пыль поднималась от каждого движения и
щекотала нам ноздри и горло. Я закашлялся. В кромешной  тьме  мы  ощупью
пробрались к ставням, зазоры в досках которых выделялись едва  заметными
светлыми полосками на фоне окружающей черноты.  Единственный  выход  для
нас - уйти через это окно.
   Я потянул ставни на себя - толстые доски даже не шелохнулись
   - Дайте мне! - Генри  подошел  к  ставням,  ухватил  одной  рукой  за
подоконник и надавил на доски.
   - Крепко сбито, - признался он.  -  Хозяин  дурак,  потратил  столько
труда на такую ерунду
   Крякнув, он сделал еще одну попытку, и, к моему  удивлению,  доски  с
треском вылетели. В лицо дохнуло свежим ветерком.
   - Ты Геракл среди карликов, - улыбнулся я.
   - Скорее, карлик среди Гераклов.
   Первым спрыгнул Адепт. За ним последовал Генри  Я  приземлился  очень
удачно и мягко. Бандиты толпились с другой  стороны  дома,  так  что  не
могли нас видеть
   Ну что ж, полдела сделано. Теперь нужно преодолеть метров сто, дальше
начнется лес, а потом горы - наше спасение.
   Тут - принесла его нелегкая - из-за угла появился человек.  Не  знаю,
что он собирался делать, но столкнулся со мной почти нос к носу.
   - Э! - крикнул он, замешкавшись на секунду, но договорить не успел  -
я изо всех сил огрел его увесистой рукояткой пистолета по голове,  и  он
без чувств рухнул на землю.
   Ждать, услышал ли кто-нибудь его крик, я не стал Отделявшие  меня  от
леса сто метров я преодолел  необычайно  резво,  при  этом  стараясь  не
потерять из вида моих товарищей, которых едва различал в темноте.  Когда
постоялый двор скрылся за деревьями, Адепт произнес
   - Теперь - в горы!
   Карабкаться в такую темень по скалам - занятие далеко не  безопасное.
Но горы здесь не очень высокие, так что подъем мы преодолели без особого
труда Очутившись на ближайшей вершине, мы осмотрели окрестности.  Черной
массой   внизу   расплылся   лес,   вдали,    в    деревеньке,    светил
один-единственный огонек, кто-то не спал в этот  поздний  час  Очертания
постоялого двора едва угадывались, время от времени там мелькали огни  -
видимо, головорезы с факелами и фонарями осматривали двор.
   - Ха-ха, теперь этим людоедам не полакомиться свежей человечинкой,  -
радостно засмеялся Генри, едва переводя дыхание
   - Надо двигаться вперед, - сказал я.
   - Не завидую я сейчас хозяину.  Эта  свора  наверняка  опустошит  его
кладовые и подвалы.
   Но хозяину не повезло гораздо больше, чем мы предполагали. Не  застав
нас, головорезы часа три занимались тем, что  и  предсказывал  Генри,  -
опустошением запасов постоялого двора, видимо, пытаясь обильной трапезой
и возлияниями залить горечь от того, что упустили добычу. А потом...
   Потом черный плотный покров ночи был разрублен карающим желтым  мечом
пламени. Оно  взметнулось  вверх,  пожирая  здание  постоялого  двора  и
пристройки, конюшню и сарай. Мы видели  скользящие  черные  тени  -  это
головорезы метались на фоне огня и были похожи на чертей, подбрасывающих
поленья в  адское  пламя  и  наслаждающихся  чужой  болью,  разрушением,
хаосом, которые сами и произвели.
   - Святая Мария, что творится, - прошептал Генри. - Они будто  с  цепи
сорвались, эти бешеные псы!
   - Возможно, так оно и есть, - кивнул Адепт.  -  Именно  бешеные  псы!
Сердца их черны и безраздельно отданы злу.
   - Но в Испании есть хоть и  ослабевшая,  но  еще  крепкая  власть!  -
возмущенно воскликнул Генри. -  А  этот  Бернандес  -  он  ведь  капитан
испанского короля, даже если и связался сейчас с Роберто. Он  жжет  дома
подданных короля так, будто это жилища мавров во время  реконкисты.  Это
полное безумие!
   - Он способен еще и не на такое, - сказал я.
   - И он не отстанет от нас, - поддакнул Адепт.
   - Нам, пожалуй, лучше убраться подальше в горы, - сказал Генри.  -  У
меня и так все предки кончили жизнь с петлей  на  шее.  Не  хотелось  бы
продолжить эту родовую традицию.
   - Они не пойдут в горы ни сейчас, ни утром, -  сказал  Адепт.  -  Они
понимают, что здесь им нас не достать, будь у них хоть  двести  человек.
Может, кто-то другой и попытался бы  это  сделать,  но  только  не  этот
дьявол Бернандес.  Он  знает,  что  рано  или  поздно  пути  наши  снова
пересекутся.
   - Почему? - спросил Генри.
   - Он ощущает своим дьявольским носом, куда мы держим путь,  и  знает,
что с этого пути мы не свернем. Ибо мы не хозяева своей судьбы.
   "Только судьба наша еще не определена", - подумал я.
   - Люблю ученые речи, особенно после  того,  как  только  что  удалось
спасти собственную шкуру, - кивнул удовлетворенно Генри. - Самым большим
философом из всех, кого я встречал, был мой земляк старина Билл,  с  ним
вместе мы сидели в лондонской тюрьме. Его следы  затерялись  на  галерах
Его Величества. Кстати, а куда вы  держите  путь,  с  которого,  как  вы
говорите, не собираетесь сворачивать?
   - Прямо на юг.
   - Юг велик.  Уж  не  собираетесь  ли  вы  посетить  земли  чернокожих
людоедов, делающих украшения из зубов съеденных ими людей?  Или  принять
мусульманство в Османской империи?
   - Нет, мы пойдем в Севилью.
   - О, Севилья! Я бывал там не один раз. Город  портов,  величественных
талионов с золотом, прибывающих из обеих Индий. Вам повезло, потому  что
я держу путь туда же.
   - Уж не хочешь ли ты  сказать,  что  навязываешься  на  нашу  шею?  -
спросил Адепт.
   - Ну, тут можно поспорить, кто и на  чьей  шее  будет  сидеть.  Такие
добрые  и  наивные  люди,  как  я,  обычно  становятся  мулами,   а   не
погонщиками.
   - Такой наивный и добрый путник - прямой путь для нас на каторгу  или
галеры! - воскликнул я.
   - Я не обижаюсь,  поскольку  воспринимаю  ваши  слова  как  несколько
экзотическую форму благодарности за спасенные жизни.
   - Хорошо, - произнес Адепт. - Ты пойдешь с нами, если поклянешься  не
пускать в  ход  свои  многочисленные  таланты  в  деле  умыкания  чужого
имущества.
   - Клянусь закопанными в землю пиастрами моего папаши!
   - Ха! - только и сказал я,
   - Думаю, тебе можно доверять, - поднял руку Адепт. - Эх, Генри,  если
бы ты только мог представить себе, во что ввязываешься...
   - Я согласен на все, ибо хорошие спутники - огромная редкость в нашем
сумасшедшем мире. Тем, кто поверил и поклялся в дружбе  Генри  Джордану,
сей отпрыск благородной и честной фамилии сделает все, что в его силах.
   Ночью мы не  сомкнули  глаз.  Выбрав  удобный  пункт  наблюдения,  мы
смогли, когда рассвело, увидеть, что отряд  исчез,  оставив  после  себя
пепелище.
   - Интересно, куда они отправились? - задумчиво произнес Адепт.
   - Будут объезжать окрестности и узнавать, не видел ли кто-нибудь двух
еретиков  и  одного  английского  шпиона,  скрывающихся  от  милостивого
королевского правосудия.
   - Без лошадей нам далеко не уйти, - заметил я. - Нужно  спуститься  в
деревню и попытаться приобрести трех мулов.
   - А кто может сказать наверняка, что капитан не оставил там засаду? -
осведомился Генри Джордан. - Они вполне могут затаиться в одном из домов
и ждать нас в гости, приготовив нам горячий прием  и  завтрак  пороха  и
пульпе клинками на десерт.
   - Там никого нет. Мне так кажется, - сказал Адепт.
   - А что вам будет казаться,  когда  они  станут  развешивать  нас  на
виселицах? Вы скажете, что вам кажется, что нас вешают.
   - Пожалуй, Генри, ты  прав.  Нужно  быть  осторожным  и  не  доверять
полностью своим  тонким  ощущениям,  хотя  они  меня  почти  никогда  не
подводили, чего не скажешь о глазах и слухе.
   И мы постарались быть  осторожными.  Двигались  по  лесу  с  опаской,
прислушиваясь к каждому шороху, пока  за  зеленью  не  показались  белые
домики  испанского  селения,  приткнувшиеся  на  окраине  леса  и   даже
взобравшиеся на склон горы.
   Мы довольно долго наблюдали за селением,  но  ничего  подозрительного
там не увидели. У колодца женщина в черном платье набирала воду, мужчина
гнал из хлева  быка,  трое  стариков  почти  неподвижно  сидели  в  тени
разлапистого дерева, дарившего вожделенную прохладу - воздух  уже  начал
накаляться.
   Но все же в одном из этих домов могли притаиться головорезы,  поэтому
прошло около часа, а мы все еще не решались войти в селение. Лучше всего
было  опросить  какого-нибудь  местного  жителя.  И  нам   повезло.   Мы
наткнулись  на  пастуха.  Завидев  нас,  он   страшно   перепугался   и,
предупреждая наши вопросы, начал слезно молить о пощаде,