акончился пир - не знаю. Нас отвели обратно в  темницу,  где  мы
могли спокойно предаться тягостным мыслям, в  том  числе  и  обдумыванию
слов графа.
   - Неужели ты никак не можешь повлиять на цепь? Сколько раз  тебе  это
удавалось, может быть, удастся и сейчас? - спросил я Адепта.
   - Я пытаюсь... Они отобрали гризрак. С ним было  бы  легче.  Пока  же
ничего не выходит.
   - Я же знаю, как много ты можешь. В этом времени  мы  чужие.  Мы  вне
битвы Орденов. Сейчас нам не противостоит Хранитель  -  он  затерялся  в
зыби грядущего.
   - Ты уверен? Мне кажется, это не так. Я ощущаю его присутствие.
   - Робгур?! Ты шутишь^
   - Почему же? - пожал плечами Винер. - Правда, здесь  он  слабее.  Тут
присутствует лишь частичка его мощи.  Но  в  такой  ситуации  ее  вполне
достаточно, чтобы попытаться покончить с нами.
   - Как он попал сюда? Это немыслимо. Даже ему такое не по плечу.
   - По плечу. Он почти что сцепил пальцы у нас на горле, когда мы  были
внутри пирамиды.
   - Я ничего не чувствовал.
   - Пирамида приглушила твои ощущения.
   - Мне почудилось, что я слышал его крик, когда мы шагнули в пламень.
   - И что еще?
   - Мне показалось, что он совершил невозможное и устремился за нами.
   - Так оно и было.
   - Надо что-то делать. Ты же можешь. Ты столько раз спасал нас.
   - Я делаю, что могу. Поэтому мы все еще  живы...  Используя  свои  не
слишком развитые магические способности,  я  пытался  помочь  Винеру.  Я
мысленно слился с его разумом - это мне удалось. На меня обрушился  хаос
звуков, света, лавина ощущений, большинство из которых были неприятными.
Я  был  рад,  когда  мне   удалось   невредимым   вырваться   из   этого
светопреставления.  На  своей  шкуре  я  убедился  в  том,  как   тяжело
приходится Адепту.
   - Все, - сказал он однажды. - Камень сдвинулся и катится под откос.
   - Он погребет нас или разобьет двери нашей темницы?
   - Не знаю... Эх, если бы мне только удалось переиграть Робгура!
   В тот же день граф Брисак позвал нас к себе. Он нас принял в  том  же
зале, что и в первый раз. Он был мрачен, но улыбка, по-моему, никогда не
сходила с его уст. На сей раз она напоминала оскал  оборотня.  Он  молча
рассматривал нас. Джакометти сидел рядом с ним, лениво прикрыв  глаза  и
посасывая что-то из кубка.
   - Вы ничего не хотите сказать нам? - спросил граф.
   - Хотим, - кивнул Адепт. - Рискну  показаться  невежливым  и  умалить
ваше гостеприимство, но все неплохо бы узнать, за что вы держите  нас  в
темнице, словно преступников?
   - Потому что я так хочу. Мои планы относительно вас, плохи  они  были
или хороши, изменились. Я нашел вот что.
   Он вытащил из мешочка, лежащего  перед  ним,  ключ...  Раздался  стук
упавшего на  пол  кубка,  который  выскользнул  из  пальцев  Джакометти.
Толстяк ошарашено смотрел на ключ.
   - Откуда? - произнес он, с трудом овладев голосом.
   - Один из солдат утаил его от меня. И проиграл  в  "кости",  поставив
против медной монеты. Теперь веревка виселицы ласкает его шею, и  в  аду
он еще не раз подумает, стоило ли совершать такую ошибку.  Но  интересно
не то, откуда эта вещь у меня. Откуда она у вас, несчастных оборванцев?
   - Это принадлежит мне,  -  произнес,  выступив  вперед,  Адепт.  -  И
передается по наследству из поколения в поколение.
   - Возможно, ты лжешь. Но мне лень уличать  тебя  во  лжи.  Поэтому  я
поверю.
   - Они не так просты, - прошипел Джакометти, пожирая глазами  ключ.  -
Возможно, они хотят овладеть даром. Убей их.
   - Ты слишком нетерпелив. Да и хозяин здесь я. - Граф ударил  рукой  в
перчатке, отороченной кружевами, по подлокотнику кресла. - Конечно,  они
умрут. Но в свое время.
   -  Хотелось  бы,  чтобы  это  время  соответствовало  моей   глубокой
старости, - проворчал Генри.
   - Нет, это слишком долго. Пока мы живы, я готов побеседовать с  вами.
Кроме Джакометти, здесь не с кем перекинуться словом Крестьянские коровы
умнее тех, с кем мне приходится жить в этих стенах.  Я  могу  начать  со
своего рассказа. Он занимателен, ха-ха-ха.
   - Хотя бы потому, что из  него  они  смогут  домыслить  свою  будущую
участь, - зло добавил Джакометти.
   - Мой друг Жиль де Рэ был глупец.
   - Маршал Жиль де Рэ!... - только и выдохнул я.
   - Вы слышали о нем?
   - Как же! Это же Синяя Борода...
   Жиль де Рэ - один из тех людей, слава о  мерзостных  деяниях  которых
переживет века. Отважный воин из богатейшего, знатного рода, он  отлично
проявил себя в битвах с англичанами, воевал бок о бок с Жанной  д'Арк  и
был удостоен звания  маршала.  Но  его  распутство  и  приверженность  к
роскоши вызывали много пересудов. Он прогуливал земли  и  замки,  познал
все пороки, отчаянно нуждался в деньгах и в один прекрасный день увлекся
алхимией. Он жаждал золота и  много  лет  безуспешно  искал  философский
камень, который позволил бы превращать свинец в этот драгоценный металл.
Бог не мог помочь ему в этом. Ну что же, тогда поможет сатана! А  сатана
нуждается в крови, предпочтительнее  -  детской...  Когда  по  настоянию
церковных властей маршал Жиль де Рэ был наконец предан суду, выяснилось,
что он убил около восьмисот детей, притом многих не  только  приносил  в
жертву   дьяволу,   а   и   использовал   для    удовлетворения    своих
противоестественных страстей. Вскоре топор  палача  разлучил  маршала  с
головой и отправил прямиком в ад, к его покровителю.
   - Для меня нет имени Господа. Для меня нет  и  дьявола,  -  продолжал
граф. - Мне нужны  сила  и  знание.  Неважно,  какой  ценой.  Мне  нужен
философский камень!
   - Философский камень, -  усмехнулся  Адепт.  -  Или  иначе  Меркурий.
Тысяча ученых мужей и легионы неучей, нищие и богатые,  умные  и  дураки
проводят  долгие  годы  жизни   за   ретортами   и   горелками,   чертят
кабалистические  знаки,  смешивают  желчь  жаб  с   толчеными   сердцами
повешенных преступников, льют кровь  животных  и  людей,  пытаясь  найти
способ превращения свинца в золото. Превращать металлы можно, и  древние
умели это. Но для  этого  надо  знать  сокровенные  свойства  материи  и
важнейшие законы материального мира. Магия же - наука тонкого мира. -  В
голосе Адепта прозвучала насмешка. Я опасался, что граф придет от  этого
в ярость и тут же предаст нас смерти. Но Адепт знал, что делал.
   - Философский камень недостижим? Ха-ха-ха, - скрипуче  рассмеялся  де
Брисак, - я же говорил, что они не так просты. В них есть тайна. Правда,
Джакометти?
   - Правда то, что их надо повесить, пока они не навлекли на  нас  сонм
бедствий.
   - Брось, Джакометти... Значит, бедняга Жиль понапрасну  лил  кровь  и
совершал неслыханные злодеяния. Но у меня есть мой друг Джакометти.  Его
не знает никто, он не пользуется славой, и все-таки он может то, что  не
удавалось еще никому.
   - Зачем вы мечете бисер перед этими свиньями? - возмутился итальянец.
   - Хочу и мечу!  Мы  сумели  вызвать  демона  Кардахта!  Нам  удалось,
пронзив сердце хлебной кукле, послать стрелу в грудь барона Ливальера, и
вот он лежит в постели без всякой надежды на выздоровление.  Мы  убиваем
врагов и добываем клады. Мы насылаем порчу и  можем  вызвать  ливень.  А
теперь, когда у меня есть вот это, - де Брисак показал  на  ключ,  -  мы
получим остальное.
   - Вряд ли он вам чем-то поможет. Это просто игрушка.
   - Поможет. Меркурий будет мой! И  мне  не  нужно  золото.  Мне  нужна
власть над людьми и вещами.
   - Асгор, - пробормотал Джакометти. - Ему не понравится это.
   - Асгор, - недовольно поморщился граф. - Каким образом он узнает?
   - Ты лишен запредельных чувств. Он - нет. Ты не ощущаешь, как с  этим
предметом меняется ход жизни. Он же  чувствует  это.  Потому  что  он  -
Асгор.
   - Мне плевать на него. А эти!... Они станут свидетелями моей  победы.
Через три дня...

***

   Три великие науки средневековья - мистика, астрология и алхимия  -  в
моем просвещенном семнадцатом веке утратили свои былые позиции. С каждым
веком на древних изначальных знаниях оседает все больше пыли,  наносного
песка  заблуждений,  умствований  и  шарлатанства.  Великая   астрология
превратилась  в  забавы  придворной  публики.   Мистика   выродилась   в
легковесные теории и фокусы, ее дух нещадно  выжжен  жестокими  кострами
инквизиции. Алхимия же во многом исполнила свое назначение,  дав  толчок
для развития знаний о строении веществ, их сути и  превращениях.  Однако
запретные плоды тайных учений продолжают манить желающих  возвыситься  и
поймать удачу.
   В те времена, в которые нас  занесло,  приверженцев  этих  наук  было
великое множество.
   Большинство неудачников были готовы на все - на  продажу  совей  души
дьяволу, на то, чтобы записать себе в приятели  самых  отвратных  низких
астральных  демонов,  договоры  с  ними  заключались   в   торжественной
обстановке, скреплялись кровью и ровным счетом ничего не стоили. Граф де
Брисак прав - тут необходимо нечто большее, чем просто  желание  творить
зло. Здесь нужно умение и ощущение Силы. И, как мне показалось,  граф  и
его приятель Джакометти в какой-то мере овладели ими.
   - Неужели они смогут что-то сделать с помощью ключа? - спросил Адепт,
когда нас отвели обратно в темницу.
   - Не знаю. Иглины делали потрясающие вещи, ключ сосредоточил  в  себе
огромную мощь.  Меркурий  они,  естественно,  не  создадут.  Но  вызвать
эфирные  возмущения,  установить  связь  с  сущностями   тонкого   мира,
потребовать от них содействия в своих мерзких делах - это  у  них  может
получиться. Заручиться более серьезной помощью им вряд ли  удастся,  для
этого половины ключа недостаточно.
   - Мне кажется, граф подготовил нам какой-то сюрприз. Да и вообще,  он
что-то знает о ключе. Может быть, даже такое, чего не знаем мы.
   Как и было обещано, на третью ночь  нас  побеспокоили.  Нам  принесли
чистую одежду. Слуги помогли нам  вымыться  и  одеться.  Дело,  конечно,
заключалось не в заботе графа о нас.  По  правилам,  магические  ритуалы
должны происходить при полнейшей чистоте.
   Затем нас втолкнули в большую комнату, предварительно накрепко связав
руки. Она располагалась в башне, и в ней имелось четыре окна, образующих
крест, что считается весьма  выигрышным  для  совершения  таинства.  Нас
усадили на стулья. Все уже было подготовлено.  В  окно  светила  луна  -
властительница ночи, хозяйка ночных духов. Ее свет не от мира  сего.  На
полу был начерчен круг с вписанным  многогранником  и  каббалистическими
знаками. Джакометти и де Брисак сидели около круга на неудобных стульях,
одетые в черные одеяния с вышитыми золотом языческими символами.
   На полу лежали два длинных предмета, завернутых в шелковую материю. И
два накрытых тонкой  белой  тканью  подноса.  Дымилась  жаровня.  Горели
свечи, которых, по правилам, должно быть семьдесят три.
   - Вы уверены, граф, что эти людишки  так  уж  нужны  нам?  -  спросил
Джакометти.
   - Уверен. Тот, кто придет на зов, набросится  на  них,  как  голодный
волк... Он выпьет их силы и разум. И станет послушен нам.
   - В прошлый раз мы использовали кровь трех младенцев.
   - Ты же видишь, эти люди причастны к какому-то  знанию  и  силе.  Они
будут лакомым куском. В лесу их отдало  в  наши  руки  само  провидение.
Судьба.
   - Возможно, их судьба, а не твоя, граф.
   - Брось. Вспомни, мы раскидывали карты таро, и они указали нам удачу.
Все, кончено, я решил. Начинаем?
   - Луна в двенадцатом доме.
   Они встали и  вошли  в  центр  круга...  Джакометти  мелом  дорисовал
недостающую его часть.
   - По-моему, они полные болваны и у них ничего не выйдет, -  прошептал
Генри.
   -  Что-нибудь  да  выйдет,  -  не  согласился  с  ним  Адепт.  -   Но
использовать эти силы так, как они хотят, не смог еще никто на земле.
   Де Брисак  сорвал  материю  с  длинных  предметов.  Как  и  следовало
ожидать,  это  были  меч  и  посох  -  необходимые  атрибуты  магических
ритуалов. Джакометти развязал мешочек у себя на поясе и начал бросать  в
жаровню щепотки какого-то вещества. Если  они  сегодня  используют  силы
луны, то это была смесь  частичек  жасмина,  мандрагоры,  сушеных  голов
лягушек и бычьих глаз.
   Послышался негромкий голос Джакометти:
   -  Вызываю  тебя,  о,  дух  Аргонлекс,  властью  всесильного  Бога  и
всемогущего дьявола. Призываю именами Барламенса, Балдачиенса,  Паумаха,
Аполороседа, могущественных  князей  Гешо  и  Лиахида,  владык  престола
Тартара и главных князей престола Аппологии девятой власти. Яви  себя  и
покажись мне здесь, за пределами этого круга.
   Заплясали огоньки свечей, дым жаровни заклубился у границ круга.
   Адепт прав - этими заклинаниями они  вызовут  лишь  низшие  сущности,
которые рады кого-нибудь поморочить и не способны на большее.
   -  Ватханг  абгух  дина  тари,  -  продолжал  Джакометти.  Это   были
заклинания атлантов. Значит,  граф  и  его  прислужник  имели  доступ  к
наиболее закрытым знаниям Орденов. Возможно, они входили  в  число  слуг
Черного Ордена.
   С помощью заклинаний атлантов можно призвать  более  серьезные  силы,
хоть и не такие жуткие, как побежденный мной Торк.
   Меня начали колоть ледяные иглы. Запахло смертью. К  нам  придвигался
мрак.
   - Я справлюсь с ним, не бойся, - прошептал Адепт, и в тот же миг тьма
отступила. - Половина ключа им поможет, но не настолько,  чтобы  вызвать
демона, способного уничтожить нас. Я справлюсь и с этим. Мы победим.
   Граф сдернул покрывало с подноса. На  нем  лежали  половина  ключа  и
гризрак. Джакометти взмахнул рукой, дым жаровни окутал эти  предметы,  и
мрак начал сгущаться, приобретая все более определенные очертания.
   - Еще немного, и они прорубят тоннель, - сквозь зубы прошептал Адепт.
- Я недооценил их. Тогда и они, и мы погибнем. Попытайся соединить  свои
силы с моими.
   Я расслабился и теперь смотрел на все как бы со стороны.  Моим  телом
управлял кто-то другой. Раньше у меня  это  не  получалось.  Но  сегодня
получилось.
   - Если у них в запасе еще что-то, мы можем не  выдержать,  -  выдавил
Адепт.
   Де Брисак сдернул покрывало со второго подноса.
   - Ох, - простонал Адепт, увидев, что там лежит.
   Этого не ожидал никто из нас. В  подобной  ситуации  это  было  самым
страшным из всего, что можно придумать...
   Тут  произошло  неслыханное.  Ход  магического  ритуала  был  нарушен
бесцеремонным вторжением.  Дверь  распахнулась,  и  на  пороге  появился
чернобородый гигант в пропыленном походном платье, его  рука  лежала  на
эфесе длинного меча.
   - Асгор! - воскликнул пораженный граф.
   Одного взгляда на гостя было достаточно, чтобы понять: в  его  образе
Хранитель настиг нас. В глазах  пришельца  горело  неистовство,  которое
может дать лишь черная воля Робгура. А потом я  вспомнил,  что  означает
имя Асгор. Прославленный магистр Черного Ордена, немало потрудившийся во
славу его.
   - Не смей! Мы вызвали Силу! - крикнул граф.
   - Мне плевать! Оставь в покое  Куб  Балмута!  Это  вещь,  которой  ты
владеешь лишь случайно.
   - Он мой! - крикнул  де  Брисак,  вставший  на  колени  и  пытающийся
собрать в ладони просачивающуюся сквозь пальцы силу.
   - Брисак, ты глупец, ты попал в ловушку! Они  обманули  тебя!  И  они
должны умереть!
   Асгор  выхватил  меч  и  кинулся  к  нам.  И   замер,   остановленный
пронзительным, стальным взором Адепта Меч Асгора вдруг  стал  невероятно
тяжелым, начал клониться к полу, но Магистр снова с трудом поднял его  и
сделал еще один шаг к нам. Шла нешуточная борьба. Адепт снова  черпал  у
меня силы, и я снова смотрел на все  будто  со  стороны.  Асгора  словно
ударили кулаком в грудь, он отлетел на два шага, но быстро  оправился  и
сумел вновь отвоевать это расстояние. Адепт боролся сейчас не столько  с
Магистром, сколько с перекинувшейся через века волей Хранителя.
   Джакометти, не поднимаясь с колен, твердил заклинания,  понимая,  что
выпущенный ими джинн может не возвратиться  назад  в  бутылку.  Граф  де
Брисак упрямо пытался овладеть вожделенной Силой. Они как могли отчаянно
отстаивали нерушимость круга, на который ополчился мрак.
   Асгор снова покачнулся. Еще раз. И рухнул на пол.
   - Оставь ключ! - крикнул Адепт. - Он не для такой жалкой  твари,  как
ты, де Брисак! Для этого нужно иметь волю и силу. Тебе даже не соединить
части!
   - Ах ты червяк! - Граф все-таки решился и, схватив со второго подноса
то, что лежало на нем, зажал в пальцах  обе  половины  ключа.  Руки  его
стали вдруг настолько прозрачными, что в них проглядывали кости.
   - Не смей! - Асгор поднялся на ноги и округлившимися глазами смотрел,
как сближаются две половинки ключа, который они назвали Кубом Балмуга.
   - Я смогу! Наконец я достиг...
   - Глупец! - заорал Асгор  так,  что,  казалось,  завибрировали  стены
башни.
   - Я смог! - Граф соединил две части ключа, и молния пронзила мое тело
нечеловеческой болью. Смерть обняла меня своими жесткими крыльями...

***

   Смерть схватила меня и снова отпустила. Я, Адепт и Генри сидели,  все
еще привязанные к стульям. Исчез и круг, и свечи. Через пробитую крышу и
окна падал яркий солнечный свет. Плющ  вился  по  стенам,  соседствуя  с
рыжим мхом. В этом замке не жили уже несколько десятков, если не  сотен,
лет.
   - Что это значит, тысяча чертей?! - крикнул Генри.
   - По-моему, мы ушли из того времени, - ответил Адепт.
   - И куда пришли?
   - Может быть, вернулись домой.
   - Каким образом?
   - Ключ.
   Ключ лежал  на  полу  там  же,  где  и  столетия  назад.  Целый.  Две
соединенные половины.
   - Когда в пирамиде мы взяли половину  ключа,  -  продолжал  Адепт,  -
сработала задумка тех, кто его создал и положил туда, и нас перенесло  в
то место, где находилась вторая половина. Когда граф де Бри-сак соединил
половинки, ключом овладел не он, а я. И ключ перебросил нас туда, откуда
мы пришли, - в наше время.
   - Теперь понятно, -  кивнул  Генри.  -  Очень  поучительная  история.
Особенно когда слушаешь ее связанный по рукам и ногам.
   Связали нас со знанием дела, так что освободиться нам удалось не  так
скоро, как хотелось бы. Но все-таки мы освободились.
   Замок действительно был давно заброшен. Часть стен обвалилась. Ворота
были расколоты, мост разрушен, пришлось перелезать через поросший травой
и кустарником ров. Если  могучий  замок  хоть  как-нибудь  устоял  перед
временем, то от деревни не осталось  и  воспоминаний.  Лес  подступал  к
самому рву.
   Двести  сорок  лет.  Те,  кого  мы  видели  несколько  часов   назад,
давным-давно мертвы. Страсти, бушевавшие тогда, давно  перегорели,  хотя
отголоски иных из них докатились до наших времен. Умер и  ужас,  который
внушал всем граф де Брисак. Умерли его честолюбие  и  алчность.  Все  мы
ничто перед движением гигантского колеса времени. А может, не колеса,  а
глыбы, в которую вмурованы все прошедшие и будущие события.
   К вечеру нам удалось добраться до глухой  деревни.  Положение  у  нас
было неважное. Трое странников без оружия, без денег, правда,  в  чистой
одежде, не приспособленной  для  путешествий,  а  больше  годящейся  для
карнавала.
   Нельзя сказать, что крестьяне сильно обрадовались нам, но  все  же  у
них нашлось немного еды и место  для  ночлега.  Хозяева  дома  несколько
подобрели, когда мне удалось дать им дельные советы, касающиеся здоровья
их дочери и даже оказать ей помощь.
   Путем осторожных расспросов нам удалось выяснить год и число. Похоже,
мы действительно вернулись в тот день, из которого ушли. Значит,  у  нас
есть впереди некоторое время до появления в пустыне Абраккара. Но мы  не
могли позволить себе расслабиться. Хранитель безусловно истратил  немало
сил. Его присутствие сейчас не ощущалось так явно, как  раньше.  Но  он,
конечно, не оставит нас в покое, а бороться с ним мы пока что могли лишь
одним испытанным способом - бегством.
   На следующий день мы отправились в путь. Нам везло  -  то  ли  судьба
решила смилостивиться над нами, то  ли  Адепт  сумел  ее  уговорить.  На
дороге мы встретили кортеж вдовствующей баронессы Анр