ивыкли вливаться в неторопливое течение времени, их эмоции  и  чувства
были так же мягки и округлы, как барханы. Они  могли  часами  ничего  не
делать,  напевая  песни  или  разглядывая  пейзаж,  и  находили  в  этом
удовольствие  и  отдохновение.  Но  нервозность  и  напряжение,  которое
овладели ими сегодня, не спешили рассеяться. Наоборот, они нарастали,  и
мне все меньше верилось в слова Хусейна о невозможности бунта его людей.
Я и Адепт обладали потрясающей способностью подталкивать  окружающих  на
бунты и самосуды.
   Приближался вечер. Было еще жарко, но меня уже прохватывал внутренний
озноб. Я перестал ощущать жару и превратился в хладнокровное существо.
   Один из туарегов загалдел, несколько других поддержали его, и  Хусейн
опять принялся объяснять  что-то.  За  сегодняшний  день  это  была  уже
четвертая вспышка недовольства.
   - Они опять говорят, что мы  сможем  достаться  шайтану  на  ужин,  -
сказал Хусейн, успокоив свое воинство.
   - Хорошо. Уводи  их.  Мы  на  месте.  Вы  сделали  все,  что  от  вас
требовалось. Аллах да пребудет с вами.
   - Я не могу оставить вас.
   - Нельзя доводить их до крайности. Они еле стоят на ногах от  страха.
У них трясутся поджилки, и я не могу винить их за это, - устало произнес
Адепт.
   - Они верны мне.
   - Если бы они не были верны тебе, наши головы  уже  лежали  бы  в  их
сумках.
   - Хорошо, Я передам, что вы отпускаете нас. Он пошел к  своим  людям.
Возник горячий спор. Хусейн вернулся после десятиминутных переговоров.
   - Они  сказали,  что  недостойно  воина  бояться  шайтана.  И  совсем
недостойно оставлять спутников, с которыми  пройдено  половину  пустыни,
одних. Они готовы сразиться с  легионом  шайтанов  и  умереть  с  именем
Аллаха на устах.
   - Скажи, что им не придется умирать. Они будут вознаграждены за  свою
стойкость. Они увидят город миража.
   - Я скажу им это.
   В пустыне темень сгущается быстро. Сумерки, красоты  заката  занимают
немного времени. Только солнце спряталось за горизонтом, тут же на  небе
высыпают мириады звезд - такую россыпь можно увидеть еще разве только  в
горах.
   - Когда же? - наконец не выдержал я.
   - Умение терпеливо ждать - весьма  редкое  и  ценное  достоинство,  -
улыбнулся Адепт.
   И тут ночь кончилась. Будто чья-то рука толкнула планету вспять, и на
небосклоне вновь засияло солнце. Когда глаза привыкли к свету, я увидел,
что это вовсе не солнце. На  горизонте  вспыхнуло  гигантское  ожерелье,
переливающееся  гранями  тысяч  и  тысяч   драгоценных   камней-алмазов,
изумрудов, рубинов. Из тьмы ночи в глубине пустыни восстал  град  Света,
открылся человеческому взору город городов - Абраккар.
   На что он был похож? Любой язык слишком беден и сух,  чтобы  передать
это. Он был, наверное, огромен, и мы могли  видеть  лишь  его  небольшую
часть.   Ажурные   строения,   легкие   башни,   какие-то   невероятные,
противоречащие всем физическим и архитектурным законам сооружения -  все
это было прекрасно, гармонично, великолепно. Но поражало не  это.  Самое
удивительное  заключалось  в  какой-то   потусторонности,   неуловимости
очертаний, их усложненности. Разум терялся, не в состоянии  осмыслить  и
охватить их, он блуждал, как в непроходимом лабиринте, в  фантастических
хитросплетениях,  из  которых  можно  было  охватить  лишь  частность  -
отдельные сооружения, строения, памятники, но смешно было даже  пытаться
охватить все, понять соотношение этих элементов.  Эти  головоломные,  не
дающиеся в руки, не укладывающиеся в голове, противоречивые и  вместе  с
тем прекрасные линии  города  чем-то  напоминали  очертания  ключа,  так
поразившего меня в свое время, но только были неизмеримо сложнее.
   Воины попадали на колени,  вознося  молитвы  Аллаху  и  при  этом  не
отрывая глаз от сказочного видения. Может быть, это был самый счастливый
момент  их  жизни.   Они   наяву   увидели   благодать   Всемогущего   и
Всемилостивейшего Аллаха. Возможно,  это  были  мой  счастливый  момент.
Мгновение,  когда  душу  пронизывает  очарование.   Мгновение,   которое
хотелось бы остановить и наслаждаться им вечно.
   - Пошли, - сказал Адепт и вынул ключ из сумки.
   Тут же тонкий луч  потянулся  от  ключа  к  городу.  Они  соединились
струной синего света, который скрепил их сильнее стали.
   - Генри, идешь с нами?
   - Иду.
   - Я провожу вас, - сказал Хусейн, - хотя бы немного. Пожалуйста.
   - Как хочешь, - ответил Адепт. - Но это опасно,
   - Я не боюсь.
   Мы пошли вперед. Песок мягко поскрипывал под подошвами сапог. Мы  шли
плечом к плечу, не отводя глаз от Абраккара.
   - Я не думал, что еще на  земле  увижу  рай,  -  восхищенно  произнес
Генри.
   - Вряд ли это на нашей Земле, - возразил с проявившейся вдруг горечью
Адепт. - И это не рай. Ты в этом убедишься.
   - Эй! - окликнул нас Хусейн.
   Я посмотрел в его сторону и с удивлением увидел, что с  каждым  шагом
дороги  наши  расходятся.  Он  забирал  куда-то   вправо.   Он   пытался
приблизиться, сделал шаг к нам, но почему-то еще больше отдалился.  Наши
дороги теперь никогда не сойдутся. По этому пути могли пройти только  мы
трое.
   Абраккар еще был на горизонте,  но  с  каждым  шагом  мы  все  больше
приближались к нему, будто на нас  были  надеты  семимильные  сапоги  из
русских   сказок.   Удивительно,    пустыня    выравнивалась,    барханы
сглаживались, наконец мы очутились на ровной поверхности.
   - Смотрите! - крикнул Генри, тыча пальцем куда-то в сторону.
   Вдалеке от нас к городу шел еще кто-то. И он не  отдалялся  с  каждым
шагом, как Хусейн, а приближался.
   - Робгур! - воскликнул Адепт. - Он пришел, Я знал, что так  и  будет.
Мы сразимся с ним здесь.
   - Да, но как он надеется попасть в  город?  -  осведомился  Генри.  -
Ключ-то у нас!
   - Он цепляется за нас. И мы на своем горбу тащим его в Абраккар.
   - Чертов паразит! - не удержался от восклицания Генри.
   Еще немного - и мы очутились на зеркальной поверхности,  потянувшейся
от горизонта до горизонта. Небо посветлело и стало зеленым. Я  оглянулся
и увидел сзади мираж: клочок  подлоскутом  звездного  неба.  Это  где-то
очень далеко. Там, куда нам теперь нет пути.
   Абраккар раскинулся перед нами. Гигантский непонятный  город,  вблизи
выглядевший еще более страшным и непостижимым, чем издалека.
   Еще два шага - и мы очутились на его улицах.  Если  только  их  можно
было назвать таковыми.
   - Три биологически активных объекта, свобода действий  -  единица.  -
Тарабарская речь, как и в пирамиде, была мне чем-то  знакома,  но  смысл
сказанного по-прежнему ускользал. Откуда исходил этот голос?
   Адепт вытащил гризрак и сжал его в руке. Голос шел оттуда и звучал  в
глубине моего существа. Винер и Генри тоже услышали его. Гризрак ожил.

***

   Здесь не было ни луны, ни солнца,  ни  звезд.  Зеленое  небо  светило
равномерно - оно и было источником света.  Этот  мир  не  знал  сумерек,
ночи, смены погоды, зимы, осени, дождей. Тут все строилось  по  каким-то
иным законам. Когда  здесь  жили  иглины,  возможно,  все  находилось  в
движении, изменении,  здесь  кипела  жизнь.  Сейчас  Абраккар  застыл...
Однако это было только первым впечатлением. Мы ощущали, что город живет,
и в нем есть нечто, составляющее его суть, если хотите - душу
   Мы стояли на площади,  покрытой  тем  же  черным  материалом,  что  и
площадка вокруг металлической пирамиды в сельве.  В  центре  возвышалась
гигантская скульптура  -  дракон,  обвивающий  бабочку.  Вокруг  площади
вздымался ввысь хрустальный амфитеатр, и опять взор терялся в линиях, не
в силах уловить закономерности его кружев.
   -  Это  символ  Абраккара,  -  произнес  Адепт,  кивком   указав   на
скульптуру. - Город - прекрасная бабочка, застывшая в объятиях  дракона,
- свернувшего пространство.
   - Куда теперь? - спросил Генри
   - Вперед. Рано или поздно нам предстоит встреча  с  Хранителем,  и  к
этому времени я хочу узнать об Абраккаре побольше, проникнуть разумом  в
его душу, во всяком случае, попытаться хоть бы немного сделать это.
   Черную площадь мы преодолели без  труда,  если  не  считать  то,  что
амфитеатр на наших глазах менял форму, возвышаясь до небес и ниспадая до
земли. Когда мы взошли на первую его ступень, тут-то все и началось.
   Это не  было  каким-то  колдовством  или  техническим  фокусом  вроде
мгновенного перемещения. Дело тут было в иной геометрии, в неспособности
нашего разума взглянуть на мир по-иному. Где-то внутри меня жили смутные
ощущения, позабытые знания, но по каким-то причинам я не мог достучаться
до них, вновь открыть их и воспользоваться ими.
   С новой силой в моем мозгу зажглись вопросы: КТО Я? ОТКУДА? Я знал об
этом городе что-то большее, чем  Адепт.  Откуда  эти  знания?  Из  какой
жизни? И какими они были - мои предыдущие жизни?
   - Держитесь за руки! - закричал я, понимая, что если мы потеряемся  в
Абраккаре, то можем не повстречаться больше никогда.
   - Мы здесь сойдем с ума и будем ловить  за  хвосты  синих  чертей!  -
воскликнул Генри. - Тут нет ни одной нормальной дороги, по которой можно
пройти хотя бы десять метров.
   - Ты прав, - согласился я. - До синих чертей здесь недалеко.
   - Ага, и ваш Робгур один из них.
   Часа через полтора мы наткнулись на Хранителя. Мы столкнулись  с  ним
на балконе голубого  дворца,  украшенного  тонкими  колоннами,  высокими
арками и скульптурными группами, похожими на  лучшие  творения  мастеров
Эллады.
   Робгур был в потрепанном коричневом хитоне, с  капюшоном  на  голове.
Его скрюченные пальцы сжимали суковатый посох. Виду  него  был  довольно
жалкий - как у просящего подаяния бродяги. Но  воздух  моментально  стал
гуще, казалось, сейчас соберутся тучи, сверкнет молния  и  грянет  буря,
как тогда, в океане,  когда  мы  стояли  на  палубе  терпящего  бедствие
"Санта-Круса".
   Он поднял руку, будто хотел указать на что-то, но мы  уже  встали  на
две ступеньки и не могли видеть дальнейшего. Очутились на  краю  висячих
садов, уходящих ступенями вниз и теряющихся  где-то  в  белесом  тумане.
Деревья тут  были  похожи  на  пальмы,  только  листья  росли  по  всему
мохнатому стволу. Цветы переливались всеми оттенками радуги  и  поражали
глаз самыми невероятными формами. Колючие кусты и оплетающие их  розовые
побеги, похожие на лианы, росли правильными геометрическими фигурами.
   Нигде не было и следа насекомых, животных и птиц. И  конечно,  людей.
Город предстал  перед  нами  драгоценным  кладом,  не  один  век  ждущим
человека,  чтобы  воссиять  пред  ним   своими   самоцветами,   поразить
неслыханными богатствами. А мы были вроде кладоискателей,  отыскавших  в
пустыне клад, но зато оставшихся без глотка воды. Мы  не  понимали,  что
нам делать в этом городе. Как пользоваться им? И как победить  Хранителя
Робгура?
   Второй раз мы увидели  Хранителя  стоящим  на  балконе  металлической
башни. И опять мы разминулись  с  ним.  В  другой  ситуации,  на  земле,
завидев нас, он вцепился  бы  невидимыми  клещами  и  не  отпустил  наши
глотки, пока мы не захрипели бы в  предсмертной  агонии.  Но  здесь  его
разрушительные способности не давали ему никаких  преимуществ.  Он  тоже
запутался  в  колдовских  извивах  города  городов.  Мы  с   ним   почти
сравнялись.
   На улицах города сталкивались и гибли такие силы, которые мы даже  не
можем себе представить, мы напоминали муравьев, забравшихся в Парфенон и
занятых сведением каких-то своих муравьиных счетов. Хотя,  стоп!  Мы  не
муравьи, а люди, притом судьба поставила  нас  на  Острие  Иглы,  и  еще
неизвестно, какие  силы  делают  на  нас  ставку.  Может,  мы  песчинки,
способные вызвать песчанную бурю? Может, и нет.
   В этот день мы встречались с Робгуром еще пять раз. Мы ходили кругами
вокруг друг друга, иногда на расстоянии вытянутой руки, и никак не могли
сойтись, не могли преодолеть разделяющее нас пространство.
   Мы сидели на мягкой скамейке, глядя на оправленное в серебро  голубое
озеро.
   - Я ничего не  понимаю,  -  признался  я.  -  Как  будем  бороться  с
Хранителем, если мы даже не можем приблизиться к нему?  Можно,  конечно,
было бы попытаться подстрелить его из пистолета, но  я  не  уверен,  что
даже с малой дистанции пуля достигнет цели, а не вернется обратно.
   - Эх, если бы его можно было ухватить за ухо и пощекотать  ему  горло
кинжалом... - добавил Генри.
   - Дай твой пистолет, - попросил Адепт. Я послушно отдал  ему  оружие.
Пистолет булькнул и исчез в озере. Туда же последовала и шпага Адепта.
   - Теперь дай твою шпагу. И кинжал.
   - Мы же останемся совсем безоружными!
   - Это не оружие. Если тебе охота таскать с собой ненужное  железо,  я
не могу тебе запретить.
   Он взял пороховницу, и она устроилась на дне озера рядом с пистолетом
и шпагой.
   - Эта надежная  штука,  -  я  погладил  рукой  эфес  шпаги,  -  может
проколоть в Робгуре немало дырок. Посмотрим, как  он  будет  делать  нам
пакости, когда из него выйдет полведра крови.
   - Ты можешь изрезать его на кусочки, испепелить, развеять его прах по
ветру, но это ничего не изменит.  Споры  здесь  решаются  другим  путем.
Поверь.
   Я поверил. И мое оружие тоже отправилось в озеро.
   - Хорошо, но как нам одолеть его?
   - Думаю, ключ к этому в башне Тирантоса. И Робгур, наверное, будет  в
ней раньше нас.
   - Надо опередить его.
   - Возможно. Но сначала  нам  нужно  найти,  чем  подкрепиться  и  где
выспаться. Боюсь, что это будет нелегко.
   Но Адепт ошибся. Ничего трудного в этом не оказалось. Через некоторое
время нам удалось проникнуть внутрь черного приземистого здания.
   Просторное  помещение  было  увито  карабкающимися   вверх   побегами
винограда. Около низкого  стола  стояли  три  широких  и  очень  удобных
кресла, мне таких не приходилось видеть. Едва мы расселись вокруг стола,
по его поверхности пробежала дрожь, и из синего марева возникли подносы,
тарелки, кувшины. К своему удивлению,  я  ощутил  запах  моего  любимого
блюда - жареного в вине фазана. И вино тоже было то, которое  я  мог  бы
пожелать. И фрукты. Будто я сам заказывал себе ужин.
   - О, мой гусиный паштет - это то, о чем я мечтал все последнее время!
- облизнулся Генри.
   - Я тоже не прочь отведать этой жареной стерляди.
   Всем нашлось блюдо по вкусу.
   Наш ужин удался на славу. Особенно после долгого перехода в  пустыне,
когда воду  отмеривают  глотками,  а  самой  изысканной  пищей  является
сушеное мясо.
   - Сказка из "Тысяча и одной ночи"! Путешествие  Синдбада-морехода,  -
удовлетворенно прокомментировал Генри,
   - Нам предстоит здесь увидеть и такое, чего нет ни в одной сказке,  -
произнес Адепт.
   Покончив с ужином, мы заметили, что кровати для нас уже готовы. Вдоль
стен стояли три больших ложа, которых не было, когда мы сюда заходили. Я
уснул моментально.
   Проснулся отдохнувшим, посвежевшим. Так хорошо я не  чувствовал  себя
уже давно. Это место благотворно подействовало на мои скрипучие  суставы
(ну может не очень скрипучие). Завтрак был тоже хорош.  Возможно,  и  не
плохо было бы провести здесь, в полном покое и  тишине,  несколько  лет,
если не всю оставшуюся жизнь. Думаю, в Абраккаре скучать бы не пришлось.
Но вряд ли этот обетованный край сулит  нам  покой.  Есть  Хранитель,  и
неизвестно, насколько затянется наша борьба с ним. И что  она  будет  из
себя представлять, можно ли из нее выйти победителем?  Ответов  пока  не
было.
   - Интересно, где сейчас Робгур? - зевнув, осведомился я.
   - Скорее всего в башне Тирантоса, - проронил Адепт.
   - Как? Ты думаешь, он все же опередил нас?
   - По-моему, это возможно.
   - Ты так спокойно говоришь это!
   - Тебе тоже не стоит чрезмерно беспокоиться. Излишнее волнение с утра
портит цвет лица и отрицательно сказывается на желудке.
   - Если ключ к победе находится в башне Тирантоса и  Робгур  завладеет
им, мы успеем лишь выразить восхищение его находчивостью...
   - Он ждет нас там. Он понял, что ничего не сможет сделать без нас.
   - Почему?
   -  Это  только  моя  догадка.  Чтобы  привести  в  действие  страшные
механизмы, скрывающиеся в  башне  Тирантоса,  необходима  энергия  нашей
борьбы, уникального стечения астральных потоков, которые по  мощи  своей
вышли за пределы Земли  и  воздействуют  уже  на  иные  миры.  Когда  мы
встретимся в башне, энергия эта сойдется в одной точке. И  потом,  после
окончания схватки, возможно, она не  исчезнет,  а  обрушится  на  Землю,
служа делу созидания или разрушения, в зависимости от того, кто победит.
   - Ты начинаешь понимать город городов и суть происходящего.
   - Да.
   - Вы ведете очень занятную беседу, - прервал нас Генри. -  Так  бы  и
слушал вас, но боюсь, Робгур заждался. Может, несмотря на ваш  оптимизм,
пока вы чешете языками, он найдет способ отправить нас к  праотцам.  При
всей моей любви к предкам  я  вовсе  не  хочу  приблизить  время  нашего
свидания.
   - Генри прав. Надо искать башню Тирантоса, - сказал я. - Но  как  это
сделать?
   - Попробуем.
   Адепт взял гризрак, вдавил бусинки и произнес:
   - Порождение великого разума, пожалуйста,  укажи  нам  путь  в  башню
Тирантоса.
   - По моему мнению, просить о чем-нибудь  у  этой  железяки  -  значит
уподобляться протестантам, которые  в  своих  молитвах  требуют  у  Бога
немедленных  успехов  в  делах   и   торговле   в   знак   их   делового
сотрудничества, - усмехнулся Генри, но ирония его пропала (вместе с моим
недоверием), когда вместо очередной  картинки  над  гризраком  вспыхнуло
уменьшенное изображение помещения, в котором мы находились, включая даже
человеческие фигурки - это мы!
   Сперва мне показалось, что это  нечто  вроде  зеркального  отражения.
Ничего подобного. Фигурки пришли в движение и направились в угол зала...
   - Он показывает, куда нам идти, - произнес Генри.
   Удивительно, гризрак откликнулся на нашу просьбу. Теперь  у  нас  был
проводник, и нам только оставалось точно следовать его указаниям.  Снова
менялись один за другим невероятные городские пейзажи,  мы  скользили  в
неизвестность по невероятной кривой, как и  вчера,  не  в  силах  ничего
понять, уловить хоть какую-то логику. Не прошло и  получаса,  и  вот  мы
стоим перед уходящей высоко вверх и теряющейся в зеленом  небе  огромной
колонной.
   Нам надо попасть внутрь, - сказал я.
   Еще шаг, и мы очутились внутри башни. Мы стояли в помещении,  размеры
которого было трудно угадать. Стен не  было  видно,  их  заменяла  серая
дымка. Пол был из  уходящих  вдаль  чередующихся  золотых  и  серебряных
полос.
   - Я же говорил, - удовлетворенно произнес Адепт. - Он уже здесь.
   Действительно, Хранитель ждал нас.
   - Добро пожаловать в геенну огненную, друзья  мои!  -  прогремел  его
торжествующий голос.

***

   Сжав кулаки, я шагнул навстречу Хранителю. В этот момент я  проклинал
себя, что поддался на речи Винера и избавился от оружия. Как пригодилась
бы мне сейчас моя шпага. Но я готов был задушить Робгура голыми руками.
   - Остынь немного, - захохотал Хранитель.
   Я наткнулся на невидимую стену и вынужден был отступить. Да, это было
бы слишком просто - подобно дикому зверю вцепиться в  Робгура.  Все-таки
Адепт был прав.
   Нас с Хранителем разделяла "шахматная доска" -  участок  пола  метров
двадцати, выложенный белыми и черными квадратами размером в полметра.  В
ЦЕНТРЕ ЭТОГО "ШАХМАТНОГО ПОЛЯ" СТОЯЛА ЗОЛОТАЯ ЧАША БЕЗ ВСЯКИХ ЗАТЕЙЛИВЫХ
УЗОРОВ. На первый взгляд она  не  привлекала  внимания,  за  исключением
того, что была единственным предметом в помещении. Но по мере того как я
смотрел на нее, она все больше приковывала взор. И я  начинал  понимать,
что  эта  чаша,  пожалуй,  самый   загадочный   предмет   в   Абраккаре,
сосредоточие невиданной мощи.
   - Чаша Грааля, - прошептал я.
   - Возможно, истоки этой легенды здесь, - согласился Адепт. - И  может
быть, именно ради  этого  таинственного  сосуда  рыцари  отправлялись  в
походы и совершали великие подвиги.
   - По легенде, чаша Грааля является т