мятежной
глади.
   - Мертвая зыбь, - прошептал я.
   Морякам знакомо это редкое природное явление, когда при полном  штиле
от горизонта приходит большая волна. Где она рождается, отголоском каких
штормов и землетрясений является - известно одному  Богу.  Мертвая  зыбь
бывает довольно опасной. Сколько кораблей  она  унесла,  кости  скольких
людей из-за нее обрастают илом на дне океане?
   - Ты спрашиваешь, когда Он ударит? -  обернувшись  ко  мне,  процедил
Адепт. - Он уже ударил, Эрлих. Смотри!
   Налетел резкий порыв ветра, потом ненадолго опять все затихло. И  тут
же на небо стали наползать черные грозовые тучи. Самое жуткое,  что  они
не  появлялись  откуда-то  издалека,  постепенно  сгущаясь  и  наливаясь
чернотой. Они просто возникали из небесной синевы, из солнечного  света.
Грязными  пятнами  они  уродовали  небосвод,  захватывая   все   большие
пространства. И откуда-то из самого их центра материализовывалась  серая
тьма. На миг она сгустилась и приняла форму раскинувшей крылья птицы. Ее
глаз пристально взирал на нас.
   Капитан рядом с нами стоял как вкопанный и смотрел на небо.
   - В жизни ничего подобного не видел, - покачал он головой.  -  Забери
морской дьявол мою душу, такого просто не может быть!
   - Готовьтесь, капитан, - произнес Адепт. -  Грянет  такая  буря,  что
самый страшный шторм покажется вам рябью в тарелке супа.
   - Пожалуй, что так, сеньоры!
   - Надо избавляться от лишнего груза, - сказал я, ощущая, как на  меня
накатывает тошнота.
   - Да вы что, сеньоры!
   - Это уже не поможет... - безнадежно махнул рукой Адепт.
   Капитан  начал  отдавать  приказы,  и  команда  засуетилась,  матросы
повисли на вантах, убирая одни паруса и распуская другие.
   Тучи все сгущались, закрыв солнце.  Опускалась  полутьма.  И  тут  на
мачте заплясали бледные огни.
   - Огни Святого  Эльма!  -  воскликнул  остановившийся  рядом  с  нами
матрос. - Святой Эльм защитит нас от напасти!
   По  матросским  поверьям,  Святой   Эльм,   являющийся   покровителем
мореплавателей,  извещает  о  своем  присутствии  такими   огнями.   Это
означает, что он берет корабль под свою защиту. Насколько я мог  понять,
копаясь в библиотеках Черного Ордена, суть  таких  явлений  вовсе  не  в
мистических силах,  а  вполне  материальная,  дело  тут  в  определенной
энергии, которой владели  в  глубокой  древности  и  использовали  очень
широко. Атланты при ее помощи приводили в движение огромные механизмы  и
заставляли бегать самодвижущиеся повозки. Сегодня эти  секреты  утеряны,
но человечество вскоре вновь  должно  овладеть  ими,  и,  возможно,  они
изменят лик Земли.
   Обрушился  второй  удар  ветра,  гораздо  более  сокрушительный,  чем
первый. Потом хлестнул косой дождь, небо прорезали сразу три молнии.
   Начался разгром атлантического испанского флота,  вся  вина  которого
была в том, что на одном из его кораблей плыли мы!
   На палубе осталась команда, Адепт и я.  Нам  куда  приятнее  было  бы
прятаться в каюте, но  я  чувствовал:  единственная  возможность  что-то
изменить - если мы до конца будем здесь, на палубе гибнущего галиона.
   Потом зазвучал негромко, но нарастая с  каждой  секундой,  отдаленный
шум,  переходящий  в  хищный  рев.  Казалось,   само   море   обернулось
необузданным зверем и раскрыло  пасть,  стараясь  проглотить  игрушечные
корабли. Ужас вышел из пучин. Мы попали в ад, который взбешенный  Нептун
приготовил для мореходов.
   Гигантские валы воды, свист ветра, словно  пули  мушкетов,  бьющие  в
лицо брызги. Волны норовили опрокинуть  галион  и  перекатывались  через
палубу,  пытаясь  смести  оттуда  все:  деревянные  надстройки,  снасти,
команду. Судно зачерпывало  бортами  воду  и  зарывалось  в  нее  носом.
Верхушки мачт раскачивались с такой амплитудой, что непонятно было,  как
они еще не треснули и  не  упали,  ломая  все  вокруг  Грохот  и  треск,
пробиваясь  сквозь  шум  волн,  чередовались   с   богохульной   руганью
отчаявшихся матросов и командами боцмана, который едва  не  сорвал  свой
громовой голос.
   Судно дало резкий крен, и команды посыпались еще быстрее. Момент  был
критический. По всем законам морского  дела  сейчас  галион  должен  был
пойти на дно.
   Матросы ползали в  хлещущей,  как  плеть  палача,  паутине  такелажа,
карабкались по вантам,  окровавленными,  онемевшими,  слабеющими  руками
дергали фалы. Кто-то из бедняг не выдержал, разжал руки и рухнул в воду,
и тут же еще одного несчастного смыла крутая волна. Корабль кренился все
сильнее.
   "Конец", - мелькнуло у меня в голове.
   Титаническими усилиями команды галион  удалось  выровнять.  Лишь  для
того, чтобы отдать его во власть новой волны.
   Матросы и офицеры боролись за жизнь корабля. Спаянные единым порывом,
сейчас они не  думали  о  своих  различиях,  о  глухой  неприязни  между
"кормовыми гостями" (так называли матросы капитана и его  помощников  за
комфортабельные условия в  кормовых  каютах)  и  мачтовым  людом.  Чтобы
быстро  разобраться  в  ста  тридцати  тросах  оснастки  галиона,  нужны
молниеносная реакция, знания и опыт, а чтобы в бурю взять рифы на  гроте
требуется еще и недюжинная физическая сила. Борьба с морем не на  жизнь,
а на смерть невозможна  без  стойкости  и  упрямства,  но  эти  люди  не
привыкли отступать. За трусость  во  время  шторма  по  морским  законам
полагалась смерть.
   Дон Родриго был опытным  капитаном,  и  пока  ему  удавалось  держать
корабль на плаву после стольких следующих один за другим ударов  стихии.
Но это не могло продолжаться долго. А шторму не было видно конца.
   Я намертво вцепился руками в поручни. В голове шумело от ударов воды,
я еле держался, и пальцы мои несколько раз чуть не  соскользнули.  Но  я
должен был стоять здесь. Хотя еще не знал почему.
   Глаза стоящего  рядом  со  мной  Адепта  были  закрыты,  скулы  четко
очерчены, в каждой его черточке отражалось нечеловеческое напряжение. Он
боролся! Собирая все силы духа, он вел невидимую  и  непонятную  обычным
смертным войну. Только  благодаря  ему  разбушевавшаяся  стихия  еще  не
переломила  легко,  как  соломинку,  "Санта-Крус".   Адепт   знал,   что
происходит. Еще важнее, он знал, что делать. Но и  он  не  мог  сдержать
такой напор. И лучше, чем кто бы то ни было, он  понимал:  мы  проиграли
этот бой.
   С треском обломилась бизань-мачта, придавив  матроса  и  выбросив  за
борт еще двоих.  Она  едва  не  задела  нас.  Скоро  и  остальные  мачты
разлетятся  на  мелкие  куски!  Отчаяние  охватило  меня.  Но   к   нему
примешивалось и облегчение. Наш путь хотя и бесславно,  но  закончен.  Я
устал, и смерть явится для меня освобождением.
   - Я знаю, что нам нужно,  -  неожиданно  выдавил  из  себя  Адепт.  -
Давай...
   - Что?!
   - Ты... - каждое слово давалось Адепту с трудом, - возьми у  Генри...
призрак.
   Адепт говорил о плоской коробочке, которая создавала иллюзии.
   Я не знал, зачем эта штуковина понадобилась Адепту, но сейчас было не
до споров. Нужно делать, что говорят, да пошевеливаться побыстрее.
   По скользкой палубе, уходящей из-под ног,  я  бросился  к  люку.  Мне
повезло, и я смог преодолеть метры, отделяющие  меня  от  черного  зева.
Вскоре я уже был в нашей каюте, где в углу съежился Генри, шепчущий  под
нос молитвы.
   - Генри, нужна твоя помощь!
   - Если хотите взаймы денег, пожалуйста. Они вам пригодятся на морском
дне.
   Он был неисправим. Даже на пороге погибели он чесал языком.
   - Дай гризрак.
   - Вы очень любезны. Мой папаша так любил эту вещь, и, как я понял, вы
решили лично вручить ее ему..., На том свете.
   - Если ты не перестанешь болтать и не дашь мне коробку, мы все вскоре
будем обедать с твоими предками. Давай скорее!
   Генри выбрался из угла, на  его  щеке  запеклась  кровь  -  наверное,
наткнулся на что-то во время качки. Он протянул мне гризрак со словами:
   - Эрлих, вы просто спятили.
   По палубам я пробирался к цели, слыша  плач,  женские  крики,  стоны.
Люди понимали, что доживают последние минуты.
   - Куда вас несет, сеньор? - крикнул мне помощник капитана. -  Умереть
вы сегодня еще успеете!
   Я оттолкнул его и выбрался на верхнюю палубу.  Меня  встретил  мощный
удар воды. Но я удержался, а потом кинулся вперед по  скользким  доскам.
Деревянные части надстройки были искорежены, а многие просто разнесены в
щепки. Непонятно, как еще держались люди. Когда ударила следующая волна,
я был уже около Адепта, впившегося руками в тросы.
   - Возьми!
   Адепт схватил гризрак, отпустил трос и распрямился во весь  рост.  Он
пробежал пальцами по бусинкам, и гризрак в его  руках  на  миг  вспыхнул
молнией и погас, а потом засветился тусклым малиновым светом.
   Еще одна  разрушительная  волна  накренила  корабль,  вновь  полетели
щепки, и я едва удержался за поручни фальшборта. А Адепт не держался  ни
за что. Его непременно должно было смыть. Неужели он погиб?!
   Я оглянулся в полной уверенности, что Адепта уже нет.  Но  он  застыл
метрах в трех от меня на досках ходящей ходуном палубы.  Он  был  словно
приклеен к своему месту, и  ничто  не  смогло  его  сдвинуть.  Очередная
перекатившаяся через палубу волна просто  разошлась  перед  ним.  Теперь
малиновый свет перекинулся на Адепта, сияли его руки и лицо.
   Напор бури вдруг ослаб.  Буря  будто  отодвинулась  в  удивлении,  но
сейчас же набросилась на нас с  новой  силой.  Еще  более  ожесточенная.
Похоже,  отчаянное  усилие  Винера  и  помощь  загадочного  предмета  не
помогали.
   Хрясь! Обломился верх  фок-мачты.  Следующего  такого  удара  нам  не
пережить...
   Я зажмурился, ожидая этого завершающего удара...
   Но его не последовало. Шторм неожиданно  присмирел.  Через  несколько
минут он уже не был таким сильным.
   Адепт спрятал гризрак в карман. Бой был выигран!..
   - Мы нуждаемся в отдыхе, - прошептал Адепт. Как  всегда,  он  говорил
истину.
   Качка продолжалась еще часа три, но она уже не была так опасна.  Даже
наш поврежденный корабль вполне  мог  противостоять  ей.  Это  время  мы
провели в своей каюте. Винер, потерявший все силы, приходил в  себя,  не
выпуская из рук гризрак. Неожиданно небо просветлело так же быстро,  как
потемнело недавно. Вскоре от былого кошмара не осталось и следа.
   - Возьми. Эта вещь спасла нас, -  сказал  Адепт,  протягивая  гризрак
Генри.
   Англичанин с недоверием пожал плечами:
   - С таким же успехом я могу сказать, что нас  спасли  мои  молитвы  в
адрес Святой Марии. Молитвы мои она слышит настолько редко, что  сегодня
сочла за счастье пойти мне навстречу.
   - Думай как хочешь.
   - Я вообще не хочу думать.  Пока  что  я  вижу  вокруг  себя  обычное
колдовство, за которое сожгли массу народу  -  притом  за  вещи  гораздо
более безобидные. Надеюсь, когда-нибудь вы объясните мне,  что  все  это
значит.
   Мы выбрались на палубу, где столпилось немало пассажиров и  матросов,
приходящих в себя. Люди понимали, что они вырвались  из  лап  смерти,  и
поэтому наслаждались  солнечным  светом,  способностью  дышать,  ощущать
окружающий мир. Так наслаждаться простыми вещами  может  лишь  тот,  кто
только что вернулся с того  света,  и  это  благостное  состояние,  увы,
длится недолго. Уже начиналась обычная суета:  капитан  пытался  оценить
ущерб, причиненный судну, пассажиры прикидывали свои  убытки  и  считали
синяки и ссадины.
   Во время шторма весь флот расшвыряло, и где теперь остальные корабли,
не мог сказать никто. Я  вдохнул  полной  грудью  послегрозовой  воздух.
Былой ужас и напряжение  уходили.  После  такого  поражения  и  стольких
растраченных сил Хранитель вряд ли предпримет  в  скором  времени  новую
атаку. Думаю, до Кубы наш путь будет гладок.
   Мне понадобилось немного времени, чтобы понять, как горько я ошибался
в тот миг...
   - Сатана!  -  послышался  истошный  крик.  -  Вяжите  их!  Враг  рода
человеческого пришел к нам в их облике!
   Я обернулся, не понимая, что происходит, и увидел, что  наш  приятель
монах-бенедиктинец Игнасио тычет пальцем... В кого бы вы думали? В нас.
   - Я видел его! Люциферово племя! В шторм  он  светился,  как  свечка,
сатанинским светом! Их нужно убить, пока не поздно!
   И потянуло Генри за язык разглагольствовать о  колдовстве  и  суровой
каре за него. Накликал. Вот только этого нам и не хватало.

***

   Грешно  обижаться  на  монаха.   Его   порыв   был   искренним.   Ему
действительно хотелось, чтобы нас поскорее изничтожили. И  он  на  самом
деле считал, что мы слуги врага рода человеческого. И, что  хуже  всего,
он действительно видел Адепта, окруженного неземным светом.
   - О чем вы говорите, брат во Христе? - удивленно поднял брови  Адепт.
- Я вас не понимаю.
   - Ты все понимаешь. Бес твое имя! Вокруг нас стала собираться  толпа,
раздались удивленные возгласы.
   - Я вас очень уважаю, брат Игнасио, но вам просто привиделось.
   - Ложь извергают  твои  змеиные  уста!  Я  видел  дьявольский  ореол,
окутавший тебя! И готов в этом поклясться на Библии.
   - Тогда Бог  просто  отнял  ваш  разум,  -  развел  руками  Адепт.  -
Испытания, посланные нам свыше,  оказались  слишком  тяжелы  для  вашего
разума.
   Игнасио схватил в руки крест и начал неистово осенять  нас  крестными
знамениями. По толпе прокатился смешок. Для народа  это  был  подарок  -
после тяжелого испытания несколько минут веселого представления.
   - Я вижу в них адских посланников! Они  принесут  нам  несчастья.  Их
нужно сжечь!
   На этот раз смех был уверенней и громче.
   - Монах увидел чертей, - слышалось из толпы.
   - Окропите их святой водой, они исчезнут в дыму и сере!
   - Или просто провалятся сквозь палубу, не сказав "до свиданья".
   - А где же их рога, брат?
   Тем бы все и закончилось, если бы один матрос вдруг не крикнул:
   - Тише! Брат во Христе прав. Я тоже видел, как этот уродливый человек
светился и держал в руках какую-то сияющую штуковину!
   - Это была пустая бутылка из-под рома, которую  он  вырвал  из  твоих
рук! - захохотал другой матрос.
   - Нет, Педро прав. Я тоже это видел, - выкрикнул еще один матрос.
   Над толпой повисла тишина. Потом снова прошел ропот, но уже зловещий,
Дело приобретало нешуточный оборот.
   - Ничего более глупого я в своей жизни не  слышал,  -  пожал  плечами
Адепт. - Оставьте нас в покое.
   - Если он и не бес, то бесовская сила в нем есть точно, - не унимался
Педро.
   - Братцы, так это же они и накликали шторм! - заорал какой-то умник.
   - Колдун! - вторил ему другой.
   - Точно, колдун! Мы с ним никогда не дойдем  до  порта!  -  продолжал
орать так, как будто его резали, первый умник.
   - Из-за них отправимся на ужин к рыбам! - вторил ему кто-то из  толпы
пассажиров.
   - За борт! За борт их! - одновременно выдохнула толпа.
   Несколько матросов тут же двинулись в нашем  направлении.  Нет  людей
суевернее матросов, их  можно  легко  убедить  в  чем  угодно,  в  любой
потусторонней чепухе.  Особенно  когда  для  этого  есть  хоть  малейшие
основания.
   - Стоять! - Я выхватил кинжал из ножен. - Первому, кто приблизится, я
перережу глотку, чтобы  из  нее  больше  не  вырвался  ни  один  грязный
богохульный вопль,
   - Твой друг  говорит  о  богохульстве,  дитя  Вельзевула!  -  взревел
раненым ослом Игнасио, подскакивая к Адепту и размахивая перед его носом
кулаками.
   - Вам  все  почудилось,  святой  отец,  -  ухмыльнулся  Адепт,  качая
головой. - Кстати,  почему  порождение  Тьмы  должно  светиться?  Обычно
подобное случается только со Святыми.
   - Да отсохнет твой поганый язык!
   - Почему же, брат? Если я демон - Господи,  какую  ерунду  приходится
говорить! - то должен бояться святого креста. Не так ли? - Адепт  сделал
шаг к священнику и коснулся ладонью его креста. - Ну что, не  провалился
я на дно морское? Может, вы действительно окропите меня святой водой?  Я
смогу выпить ее хоть бочку,  что  при  наших  скудных  запасах  было  бы
непозволительной роскошью.
   Снова послышались насмешки. Адепт вновь овладел толпой.
   -  Бесы  лживые!  Наглые  и  бесстыдные  чернокнижники!   Они   могут
заговорить кого угодно! Не верьте им. Вышвырните их за борт!
   На Игнасио начали снова смотреть как на сумасшедшего.
   - Но, братцы, я правда видел, как он светился! не успокаивался Педро.
   - Да? А я этого не заметил,  -  усмехнулся  Адепт.  -  Хотя  чего  не
бывает. Может, это были  огни  Святого  Эльма?  Благодать  Святого?  Кто
сказал, что эти огни могут появляться только на мачтах, но не  на  полях
шляп?
   Довод был не слишком убедительный, но на присутствующих  подействовал
неотразимо.
   - Может, и так, братва, - не унимался только Педро. - А может, и нет.
Лучше бы на всякий случай выбросить их за борт.
   - Это кого ты собираешься выбросить за борт? -  неожиданно  на  месте
действия появился капитан. Он быстро понял, о чем идет речь. -  Я  очень
уважаю вас, отец Игнасио, но скорее  всего  вам  на  самом  деле  что-то
привиделось в суматохе.
   - Мне не привиделось. Я чувствую дьявола!
   - Ваши чувства не доказательство. И уж конечно, мы не сможем  вершить
суд сами. По прибытии в порт вы вправе  доложить  обо  всем  светским  и
церковным  властям,   после   чего   будет   назначено   соответствующее
расследование. Устраивать же судилище на своем корабле я не позволю, как
и ограничивать хоть в чем-то свободу этих сеньоров.
   - Может быть поздно, - как-то устало произнес Игнасио.  Я  понял,  он
сломался, не найдя поддержки у капитана. - Я буду молиться за вас  всех,
ибо вы слепы и не ведаете, что творите.
   - Парус! - вдруг донесся крик впередсмотрящего Действительно, впереди
и чуть справа по курсу белели паруса какого-то судна. На палубе поднялся
шум. Хорошо, если это один из галионов разметанного  штормом  испанского
флота. А если это английский фрегат или голландская каракка?
   Капитан поднялся на мостик и  вытянул  длинную  подзорную  трубу.  Не
знаю, что ему  удалось  рассмотреть,  но  он  принял,  по-моему,  вполне
здравое решение:
   - Меняем курс! Не назначенные встречи нам ни к чему...
   Под команды капитана и боцмана, скрипя  уцелевшими  снастями,  галион
изменил курс. Через  некоторое  время  стало  понятно,  что  неизвестный
корабль преследует нас. И что с такой нагрузкой и обломанной мачтой  нам
не удастся от него уйти.
   Корабль довольно быстро  увеличивался  в  размерах.  Уже  можно  было
различить, что это фрегат водоизмещением  не  меньше  шестисот  тонн,  с
вооружением не менее сорока пушек. На его мачте развевался черный  флаг.
В подзорную трубу можно было различить скалящийся на нем белый  череп  и
перекрещенные  кости.  "Веселый  Роджер"!  Нас   преследовал   пиратский
корабль.
   - Напасти не отстают от нас, - сказал я. - Принес же сюда его случай!
   - Вряд ли это случай, - возразил  Адепт.  -  Мне  кажется,  шторм  не
случайно свел два корабля. Пощады мы не дождемся.
   Пиратский корабль вскоре должен был  достигнуть  дистанции  ружейного
выстрела.  Капитан  корабля  и   командир   отряда   испанской   пехоты,
размещавшейся на галионе, горячо спорили.
   - Мы не можем принять бой! - кричал капитан. - Наш маневр  затруднен.
У него выше скорость. У него в два раза больше пушек.
   - Мы должны драться. Какому-то поганому англичанину не  одолеть  нас.
Мы будем драться как львы!
   - Как львы, ха-ха! Хоть как боевые слоны. Они распотрошат нас  своими
пушками. Вы  знаете,  что  такое,  когда  в  борт  впивается  тяжеленное
чугунное ядро? Натешившись вдоволь орудийными залпами, они  возьмут  нас
на абордаж, изнасилуют и превратят в наложниц женщин, а мужчин  выбросят
за борт. Из вас лично они набьют чучело и прибьют его к форштевню своего
корабля в назидание другим. Они не раз проделывали подобное!
   - Оборванцам  и  подонкам  не  одолеть  в  открытом  бою  воинов  его
величества, грозная слава о которых  сотрясает  весь  мир!  -  напыщенно
изрек командир  пехоты,  погладив  острую  бородку.  Он  был  совершенно
спокоен, и не было заметно, что этого бывалого