джа" назвал адрес.
  Деневен молчал. Собеседник подождал немного и спросил:
  - Надеюсь, вы понимаете, господин Деневен, ваше молчание нас не устраивает.
  - От меня вы ничего не услышите! - процедил сквозь зубы Деневен.
  - Напрасно! Вам поручили инсценировку "Бегство Грехэма". Что ж, ваш юмор
оценен, вам ответили небольшой комедией. Не превращайте ее в трагедию.
  - Вы грозите убить меня?
  - Какая чепуха! - воскликнул "раджа". Окружающие засмеялись. - Да нет же,
мы просто пригласим господ журналистов, благо они так недалеко. Мы
расскажем им, как господин Деневен похитил Чарльза Грехэма. Потом съездим
с журналистами по названному адресу и освободим Грехэма. Ну, а если
журналисты пожелают посмешить публику тем, как знаменитый детектив попал в
индийскую западню, - это уже их дело...
  - Мы договорились! Я дал задаток! - не выдержав, воскликнул Деневен. Он
был искренне возмущен.
  - Вы несправедливы, господин Деневен! - спокойно возразил "председатель
анонимной компании". - Разве я своих обязательств не выполнил? Я сделал
для вас чудо рекламы! Газеты вознесут вас на небо. Ей-богу, никакой
арбитраж не мог бы упрекнуть меня. Нет, господин Деневен, я никогда не
изменяю своему принципу: будь честен даже в бесчестных делах...
  - По-вашему, требование представить Грехэма - честно?
  - А почему же нет? Насчет Грехэма мы с вами не уславливались. Нельзя
сказать, что вы похитили его более честно...
  - Вы его не увидите! - злобно бросил Деневен.
  - Как вам угодно... - спокойно сказал "председатель". - Господин
"секретарь", пригласите, пожалуйста, журналистов.
  Вот когда изнывающие за дверью журналисты были так близки к сверхсенсации!
И Деневен хорошо это понимал.
  - Подождите! - сердито крикнул он. "Секретарь" остановился. - Черт возьми,
вы что, на поезд торопитесь? Дайте же подумать...
  - Ах да, пожалуйста, - любезно улыбнулся Пертупулеску. - Надеюсь, не
слишком долго?
  И господин Деневен стал думать. Все это было такой неприятной
неожиданностью. Он не мог понять, как кто-то посмел столь подло и дерзко
посмеяться над ним, самым знаменитым детективом... Кто? Не молодой ли
Чьюз? Да нет, невероятно!



  15. Не дозволено Юпитеру - дозволено быку


  Ты лучше б это сам без спросу
сделал...
  Мне выше пользы надо ставить
честь...


  В.Шекспир. "Антоний и Клеопатра"



  Не только один Деневен (в соответствии со своей профессией недурной
психолог) не допускал мысли, что Эрнест Чьюз может принять участие в таком
обмане. Так же думал и другой человек - в нем-то и было все дело...
  Райч простоял на стоянке машин у "проклятого" перекрестка не напрасно: он
выследил "летучего голландца". Как же он был поражен, когда машина
подкатила к бюро Вундертона! В тот же день Райч узнал, что вышедший из
машины незнакомец был не кто иной, как знаменитый детектив Деневен.
  Эрнест Чьюз был озабочен новым известием. Вступать в единоборство с
квалифицированным специалистом было не под силу. Правда, пока детектив
держался довольно беззаботно: позволил себя выследить. Но Райч прав: это
от избытка презрения к беспомощности своих одураченных противников.
  Райч соглашался с тем, что положение чертовски трудное: невозможно ничего
придумать. Не брать же особняк приступом!
  - Послушай, Джильберт! - воскликнул вдруг Эрнест. - Я попрошу помочь Билла
Слайтса. Ты знаешь этого славного чудака, моего школьного приятеля... Он
не откажет... Тогда он прекрасно помог советом послать телеграмму
Медианскому суду. Уверен, будь он с нами, мы не попались бы так глупо с
этим механиком Трейблом.
  - Ты думаешь, Эрни, что Слайтс может тягаться с Деневеном?
  - Кто? Билл? - воскликнул Эрнест. - Блестящий ум! Если бы он тогда не ушел
с должности следователя, он сделал бы головокружительную карьеру. Ты
знаешь эту историю?
  - Нет, ты не рассказывал...
  - Едем, дадим телеграмму... По дороге расскажу...
  История, в сущности, была несложная. Райч внимательно слушал, сидя рядом с
Эрнестом, управлявшим машиной. Лет пятнадцать назад Билл Слайтс, тогда еще
молодой человек, с отличием кончивший юридический факультет, был назначен
следователем в Астех. Он сразу же проявил свои блестящие способности,
раскрыв несколько запутанных дел. Потом ему пришлось столкнуться с одним
из заправил города. Местный воротила-промышленник брал крупные
строительные подряды для города. Построенный им городской рынок вскоре
сгорел. Собственно, на этом дело и должно было кончиться. Но не в меру
любопытный следователь докопался, что постройка велась мошеннически, из
отходов, из брака, - вероятно, рынок вскоре рухнул бы сам, если бы не
своевременный пожар. Кстати, рынок и застраховать не успели - и понятно
почему: ни одна страховая компания не выдала бы полис на этот горючий
хлам. Словом, дело было ясно. Но, кроме главного героя, были замешаны
многие: инженеры и техники из приемной комиссии, члены городского
управления, ну и иные, - все, впрочем, достойные люди. Творец этого
бизнеса оказал честь молодому следователю: лично явился к нему на
квартиру. Предложенная взятка была не какой-нибудь жалкой подачкой, а
солидной суммой, достаточной, чтобы сделать молодого следователя
самостоятельным человеком. Юнец оказался неблагодарным: выставил
"благодетеля" за дверь. Борьба закипела. Бизнесмен выписал сыщика от
Вундертона. Через два дня тот отыскал виновника: замученный угрызениями
совести, некий мелкий жулик чистосердечно признался в поджоге с целью
ограбить рынок. Следователь доказал алиби преступника: в момент пожара он
был в соседнем городе, за тридцать миль от места преступления.
  - Ну и что же? - спросил Райч. Его заинтересовала эта история.
  - Козыри опять были у следователя. Но козыри имеют значение в честной
игре. Молодого следователя пригласило начальство и предложило перевод в
другой город, даже с повышением. Он предпочел уйти... Пробовал жаловаться
выше, но...
  - А фиктивный поджигатель?
  - Как же, судили... Приговорили к тюрьме...
  - Неужели человек продал свою свободу? - удивился Райч.
  - Вот когда я спросил об этом Билла, - усмехнулся Эрнест, - он назвал меня
донкихотом. У него любимая поговорка: пожалуйста, без донкихотства...
  Эрнест засмеялся. Помолчав немного, он продолжал:
  - Поджигатель и месяца в тюрьме не просидел: во время прогулки сбежал
из-под стражи. А Билл с тех пор занимается частной адвокатской практикой.
Берется только за те дела, где, как он говорит, "вонючий след ведет к
какому-нибудь славному проповеднику нашей великой свободы". Вот только не
знаю точно, куда ему телеграфировать. Долго на одном месте не живет:
успевает досадить начальству и перекочевывает подальше. В последнее время
жил в Томбире. Между прочим, он знает Грехэма, познакомился у меня той
осенью... Тоже произвел его в донкихоты...
  Телеграмму послали в Томбир. Предусмотрительно попросили остановиться в
гостинице: Эрнест боялся, не следят ли за ним. Билла никто из этих господ
не должен был видеть.
  Через два дня Билл известил о приезде. Эрнест вместе с Райчем поехал в
гостиницу. Билл - все такой же веселый, шумный, с гулким, раскатистым
смехом со своей лысой, полированной головой, обрамленной пушком. Он
выглядел бы старше своих лет, если бы не внутренний огонь, прорывавшийся
то темпераментными возгласами, то быстрыми искорками в маленьких глазах.
  - Донкихоты всегда попадают в беду! - воскликнул Слайтс, едва узнав, в чем
дело.
  - Грехэм не виноват, - возразил Эрнест. - Вина моя...
  - Да и ты из той же породы... - усмехнулся Слайтс. - Много вас, рыцарей
печального образа. Знаю... Был таким...
  Впрочем, Слайтс сразу же принялся за дело. Он расспрашивал Эрнеста о таких
мельчайших подробностях, что тот про себя удивился: зачем это? Ему и не
пришло бы в голову обратить на это внимание. "Что значит специалист!" -
подумал он, с уважением поглядывая на своего школьного приятеля. Так же
подробно расспросил Слайтс и приехавшего с Эрнестом Райча. Наконец Слайтс
прекратил вопросы и, задумавшись, смолк. Эрнест обратил к нему вопрошающий
взор. Слайтс усмехнулся:
  - Что ты - считаешь меня чудотворцем? Ничего не обещаю... Дай подумать...
  Он нашел, что Эрнест и Райч поступили неосторожно, приехав к нему вместе.
Впредь этого не будет, и вообще они не будут встречаться. Поинтересовался,
кто ведет наблюдение за особняком, в котором скрыт Грехэм, и надежный ли
народ эти студенты.
  Получив утвердительный ответ, попросил выделить одного наиболее
расторопного "связным". Запретил пользоваться для связи телефоном. "Это и
сами понимаем", - улыбнулся Эрнест.
  На следующий день к Райчу приехал "связной". Он сообщил, что Слайтс уехал
из гостиницы, сняв небольшую квартиру. Он срочно приглашает к себе Райча.
Тот поехал по новому адресу.
  Слайтс начал с извинений: он вынужден был вызвать Райча. Ехать к Райчу он
не решился. Никогда не следует считать противника глупым. Неприятно было
бы запутаться в сетях наблюдения теперь, когда он придумал план, сулящий
успех. Участвовать придется самому - инкогнито необходимо...
  - Есть план? - взволнованно спросил Райч.
  - Есть, но... - возразил Слайтс. - Без этих проклятых "но" никогда не
обойтись. Хотел бы с вами посоветоваться... Могли бы и помочь.
  - Охотно....
  - Посмотрим еще, охотно ли... - загадочно возразил Слайтс. - Не знаю,
поймете ли меня правильно... Вы ведь тоже из семьи ученых... Мир высоких
взглядов, твердых принципов, ну и все такое - не спорю, все благородно...
Не заподозрите, что иронизирую... Нисколько... Но, видите ли, в этом
арсенале добродетелей нет оружия против Вундертонов. Мошенников надо бить
их же оружием. Эрнесту же благородство нужно...
  - Опасаетесь, не согласится с вашим планом? - догадался Райч.
  - Сознаюсь: мой план не очень гармонирует с принципами Эрнеста. Но честно
скажу: не знаю, как он поступит. Вот ей-богу, будь у меня такие же
взгляды, не знал бы, что делать. Принципы-то принципами, да ведь либо
изобретению, либо Грехэму конец, если его не освободить... Словом, что бы
Эрнест ни решил, все плохо: или помешает, или против себя пойдет. Для
таких людей, как Эрнест, это трагедия... Я понимаю и, видите ли... я
Эрнеста... ну, как бы сказать... ну, словом, ценю... - Слайтс вдруг
сконфузился, отвернулся и принялся маршировать по комнате из угла в угол.
  Райч молчал.
  - Что ж вы молчите? - резко спросил он Райча, остановившись против него.
  Райч увидел, с каким тревожным ожиданием смотрит на него Слайтс.
  - Мне трудно судить... - сказал Райч. - Вашего плана я не знаю. Может, вы
и преувеличиваете...
  - А что, если без Эрнеста? - спросил вдруг Слайтс, по-прежнему не спуская
глаз с Райча. - Не оскорбительно, как думаете? Ну, зачем ему знать?
Передовой ученый, прогрессивный деятель - надо беречь... Не подумайте, что
я боюсь провала, который может скомпрометировать его имя. Я уверен в
успехе. Но как бы он не счел себя скомпрометированным в собственных
глазах. Римляне говорили: что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку. Но
верно и обратное: что дозволено быку, то не дозволено Юпитеру.
  - А для себя считаете дозволенным? - спросил Райч.
  - Можете считать меня быком... Страдать угрызениями совести не буду....
  - А долго, Слайтс, вы будете говорить загадками? - спросил в упор Райч. -
Или это секрет?
  - Нисколько. Для того вас и пригласил... без вашей помощи не обойтись.
  Тут Слайтс сел за стол и единым духом выложил проект "индийской феерии" и
небывалой рекламной конторы. Райч был поражен.
  - И вы думаете... выйдет? - спросил он, изумленно глядя на Слайтса. Если
бы дело не было так серьезно, он счел бы все за шутку.
  - Клюнет! - уверенно воскликнул Слайтс. - Господ этих я знаю... И Деневена
знаю... Рекламу обожают...
  - А не заподозрит?
  - Обязательно...
  - Так как же?
  - Да что заподозрит? То, что перед ними мошенник. И отлично! Такие дела
мошенниками и делаются. Зато не заподозрит, что связано с Грехэмом.
  Райч раздумывал. План Слайтса уже не казался ему таким фантастическим.
Райч чувствовал, что эта веселая авантюра его подкупает. Но Эрнест? Да,
пожалуй, прав Слайтс: не для Эрнеста. Он сказал об этом Слайтсу.
  - Вот видите! - воскликнул тот. - Уверен, и вы думаете: не совсем законное
дельце заваривает отставной следователь.
  - Ошибаетесь: ничего подобного не думаю... Находчивость ценить умею...
Если иначе нельзя... А что до этих господ... По правде говоря, не очень-то
меня волнует, обидятся ли они...
  - Честное слово, вы - молодец, Райч! - в полном восторге воскликнул
Слайтс. - Я б вам и рольку хорошую дал, да боюсь, человек вы известный:
ваши портреты украшают газеты. Испортите феерию. А вот ваши студенты - ой
как пригодились бы! Надо ведь все быстро... А начну я набирать безработных
актеров - сколько времени пропадет! Да и дело деликатное... Зачем
афишировать? Лишние люди - лишняя опасность. Наемный народ легко
перекупить. А Деневен не дурак.
  - Не знаю, согласятся ли... - сказал Райч.
  - А почему нет? Я не хочу, Райч, посягать на невинность ваших парней. Но
втолкуйте им... Вы же понимаете!.. Ей-богу же, как сказал бы капеллан
нашей тюремной часовни святого Экзюпера преподобный отец Франциск,
перемошенничать мошенника - святое дело!
  - У каждого свои принципы, - сказал Райч.
  - Э, черт! - воскликнул Слайтс. - У каждого должен быть основной принцип:
не донкихотствуй!
  Райч невольно улыбнулся.
  Провожая гостя, Слайтс вдруг спросил:
  - Похож на румына?
  - На румына? - удивился Райч.
  - Отлично! Буду румыном!
  - Не зарывайтесь, Слайтс! Зачем это?
  - Затем, что непохож! Значит, явный аферист! Эх, и поддену я господина
Деневена! - со злобным сладострастием сказал Слайтс. - У меня с ним давние
счеты!
  Райч вспомнил недавний рассказ Эрнеста: должно быть, сыщик, который
испортил Слайтсу карьеру, был от Вундертона.
  Так была организована "индийская феерия". Новоявленный румын снял
приличное помещение под контору общества "Жизнь - это реклама!" Студенты
Райча прошли через режиссуру председателя нового общества и превратились в
секретаря, племянника и стражей "раджи". Свои роли они исполняли с
увлечением, какого так часто не хватает профессиональным актерам.
  И вот раджа Патарахчайя, он же румын Пертупулеску, а в конце концов Билл
Слайтс, сидел в кабинете "индийского особняка" и ждал, пока знаменитый
детектив Деневен, очутившийся в цейтноте, обдумывал ответный ход...


16. Слава господина Деневена


  ...Виртуозность негодяйства уже портится многими человеческими слабостями.


  Н.Г. Чернышевский. "Что делать?"


  Итак, господин Деневен отлично понимал, что в затруднительное положение он
попал по собственной неосторожности, а неосторожен был потому, что и в
голову не могло прийти, чтобы кто-то посмел бороться с ним. И уж меньше
всего он ждал этого от людей, в кругу которых вращался Грехэм. Наконец,
если бы господин Деневен тщательно анализировал все причины, он должен был
бы признаться, что его поймали на маленькой слабости: он был неравнодушен
к славе, а "индийская реклама" была так увлекательна! Но господин Деневен
был человек дела: он не занимался пустыми анализами, рефлексиями,
бесполезными сожалениями и запоздалыми раскаяниями. Он деловито обдумывал
и высчитывал, как выбраться из капкана, оставив в нем поменьше собственной
шерсти и мяса.
  Прежде всего: нельзя ли начисто отрицать перед журналистами то
обстоятельство, что он знал о готовившейся индийской инсценировке?
Например, сказать, что его завлекли враги, конкуренты... Но журналисты:
видели, как он принес "бриллиант". "Секретарь" предусмотрительно оставил
камень в соседней комнате у одного из "чалмоносцев", - вероятно, тот время
от времени щелкает крышкой, поражая журналистов небесным сиянием "Голубого
Льва". И хотя "Лев" - не булыжник, для профессиональной экспертизы не
составит труда установить, что от бриллианта в нем не больше, чем от льва.
Словом, "вещественное доказательство" участия господина Деневена в
публичном мошенничестве было налицо. Такое сенсационное разоблачение
грозило детективной карьере Деневена крахом. Этот вариант отпадал.
  Следовательно, оставалось лишь согласиться передать Грехэма этому
неизвестно откуда взявшемуся "румыну". Но согласиться что-то сделать - это
еще не значит сделать. Нельзя ли обмануть?
  Что же, посмотрим, как пойдут дела, - может, и удастся. По правде говоря,
господин Деневен не очень обольщался и этим вариантом: противник неглуп,
вряд ли позволит обставить себя.
  Итак, третий, он же и последний вариант: действительно передать Грехэма.
Видимо, придется примириться: это меньшее зло.
  Далее Деневен рассмотрел два варианта возможных последующих действий.
Во-первых, попросту удрать. Собственно, он уже давно думает о том, что
пора ему поработать на самого себя: довольно господину Вундертону
эксплуатировать чужие таланты. Талантов и капитала у господина Деневена
хватит для самостоятельного: детективного бизнеса. Да вот в чем беда:
Грехэм слишком крупная дичь. Вундертон не простит Деневену потери. Трудно
начинать самостоятельное дело, имея таких врагов.
  Другой вариант: как только птичка выпорхнет из клетки, сейчас же, не теряя
времени, броситься за ней в погоню. Конечно, вновь ее поймать будет
труднее: ее сразу же попытаются увезти подальше и запрятать. А "румын",
видно, с опытом!
  Ну что ж, поборемся!
  Придется, конечно, выдержать неприятный разговор с Вундертоном. Ничего!
Позлится-позлится - и согласится: все же это лучший выход. К тому же
Вундертон одобрил соглашение с анонимной компанией "Жизнь - это реклама!"
- значит, часть вины на нем... Кстати, выгода этого варианта: реклама
все-таки будет сделана. Довести ее до эффектного конца он сумеет и сам...
Что ж, лишняя слава не помешает...
  Словом, господин Деневен подсчитал все математически точно: убытки были
сведены к минимуму. Очевидно, это было единственно разумное решение, и
"председатель" нисколько не удивился, услышав его от знаменитого детектива.
  - Итак, что я должен сделать? - спросил Деневен.
  - Сущие пустяки! - любезно ответил "председатель". - Вы пишете записку
людям, охраняющим Грехэма. Ее отвезет ваш шофер. По этой записке один из
ваших помощников садится с Грехэмом в прибывшую машину, и их доставляют
сюда. Надеюсь, вы не предпримете ничего такого, что бы возбудило у ваших
людей подозрение. Как-никак, вы остаетесь пока у нас... - "Председатель"
многозначительно посмотрел на Деневена. - Впрочем, - "председатель"
любезно улыбнулся, - уверен: все будет корректно...
  "Грехэма придется привезти", - мысленно решил Деневен. Он не хотел
рисковать своей безопасностью. А если пуститься на хитрость, лжерумын не
посчитается с тем, что господин Деневен - знаменитость. Нет, знаменитость
из "индийского особняка" живой не выйдет...
  И вот тогда-то началось усиленное движение в индийском особняке, около
него, от него и к нему. Оно чуть не свело с ума журналистов. К общему
возмущению, вызвали шофера Деневена и впустили в ту таинственную комнату,
куда не было ходу журналистам. Шофер вскоре вышел и уехал на своей машине.
К еще большему возмущению, журналистов попросили выйти из особняка и даже
со двора - снова они должны были торчать перед бронзовой решеткой. Вскоре
вернулась машина Деневена. К сожалению, занавеси в ней были задернуты, а
вход в особняк был расположен так, что с улицы не было видно, кто приехал.
А что кто-то приехал новый - не было сомнения. Может быть, привезли
дерзкого похитителя "Голубого Льва"?
  Потом началось сущее безобразие, с которым журналисты примириться не
могли! Одна за другой уезжали все машины, забрали даже стоявших у ворот
стражей в чалмах. Вероятно, уехал и сам раджа. Черт возьми, некого будет
интервьюировать! И когда из-за угла дома во дворе показалась машина
Деневена, среди возбужденных журналистов начался повальный героизм: они
падали на холодные каменные плиты двора, своими телами отважно преграждая
путь последней машине.
  Дверца машины открылась, и выглянуло улыбающееся симпатичное лицо
Деневена. Звучным голосом,