дать машину и помчался в Ассоциацию. Здесь все гудело.
Газеты переходили из рук в руки. Смысл "событий" для всех был ясен.
  Экстренное собрание правления выработало текст воззвания к населению.
"Ассоциация прогрессивных ученых" настаивала на немедленной экспертизе
медианских чертежей, пока какой-нибудь новый пожар или другая несчастная
"случайность" не уничтожила их.
  Из Ассоциации Чьюз решил заехать к Грехэму. Молодой ученый, видно,
обиделся не на шутку. Чьюзу было это неприятно. Он сознавал, что был
несправедлив к Грехэму: тот не давал никакого повода заподозрить его в
страхе перед "волками". Чем ближе Чьюз узнавал Грехэма, тем более
симпатичен он становился старику. Ах, если бы Грехэм был его учеником, а
не Уайтхэча!
  Вот почему старик решил не ждать Грехэма, а первым пойти навстречу. Надо
было загладить свою грубость.
  У Грехэма он не бывал, но шофер без труда разыскал на одной из окраинных
улиц пятиэтажный, с облупившейся штукатуркой дом, где жил Грехэм; лифта не
было, и, задыхаясь, останавливаясь передохнуть, Чьюз взобрался на верхний
этаж. Здесь он с удивлением увидел, что у двери, номер которой
соответствовал адресу Грехэма, собралось четверо господ, и один из них
возится у замочной скважины с явным намерением открыть дверь. Ключа в его
руках, однако, не было. "Грабители!" - мелькнуло у Чьюза. Отступать,
спрятаться было поздно: его заметили.
  - Вы к Грехэму? - спросил один из незнакомцев, маленький человечек, и
вдруг воскликнул: - Профессор Чьюз! Вот встреча! Лучшей и не пожелаешь!
  Тот, что возился с замком, справился наконец со своей работой, и дверь
открылась.
  Незнакомец, так радостно приветствовавший Чьюза, галантным жестом
пригласил старого ученого войти.
  - Простите, не привык таким способом, - все еще ничего не понимая, сердито
возразил Чьюз.
  - Другого, к сожалению, нет, - развел руками незнакомец. - Пробовали
звонить... бесполезно... Войдемте, профессор, не на лестнице же
объясняться.
  Все вступили в полутемную переднюю. Специалист по замкам включил свет. Из
передней попали в комнату, служившую, видимо, Грехэму кабинетом и
спальней: против большого письменного стола, заваленного книгами, стоял у
стены довольно скромный, обитый материей диван. Второй - и последней -
комнатой была столовая. Здесь, помимо стола и стульев, стоял небольшой
буфет.
  - Как видите, пусто, - проговорил, ухмыляясь, все тот же незнакомец.
  - Когда хозяина нет, принято визит отложить, - как можно спокойнее сказал
Чьюз, хотя тяжелое предчувствие сжало сердце.
  - Боюсь, пришлось бы слишком долго ждать, - все с той же усмешкой,
раздражавшей Чьюза, возразил незнакомец. - Разрешите представиться:
старший следователь Скадерс. - Он вынул из кармана служебное удостоверение
и любезно развернул его перед Чьюзом. - А это - господин Уинтоп,
домовладелец. Ну, а это мои помощники, - следователь небрежно кивнул
головой на двух господ, деловито обшаривавших опытным оком комнату. Чьюзу
показалось даже, что носы у них шевелятся, как у крыс, почуявших поживу.
  Домовладелец, господин Уинтоп, человек довольно упитанный, поклонился с
тяжеловесной грацией и издал неопределенный звук, который с одинаковым
правом можно было счесть и за приветствие и за выражение неудовольствия.
После этой церемонии он с явным трудом втиснулся в утлое кресло.
  - Что все это значит? - спросил Чьюз. Он чувствовал, что ноги уже
отказываются служить, но садиться не хотел.
  Следователь улыбнулся. У этого маленького человека была на редкость
неприятная улыбка: рот растягивался, а нос, точно удлиняясь, повисал над
узкими губами. Вообще все лицо его имело как будто нарочито упрощенный
вид, каким рисуют его дети: незамысловатый овал, полоска - вместо рта,
острый угол - вместо носа. Маленькие глазки прикрывались белесоватыми
ресницами. Пряди спутанных волос спускались на низкий лоб. Встречаясь с
ним взглядом, Чьюз каждый раз испытывал неприятное чувство, как будто
прикасался к холодному, мокрому червяку.
  - Вы спрашиваете, что это значит, - повторил следователь, не сгоняя с лица
своей мерзкой улыбки. - Вот это скорей уж вы должны объяснить, господин
профессор. Отсюда я прямо к вам и собирался за объяснениями. А тут такая
приятная случайность!
  - За какими объяснениями? - спросил Чьюз.
  - Да вы садитесь, профессор. Помогите профессору снять пальто! - строго
сказал следователь своим помощникам. Те бросились к Чьюзу. Он отстранил их
и опустился в кресло. - Можете говорить свободно, профессор. Я надеюсь на
скромность господина Уинтопа, не правда ли, господин Уинтоп?
  - Гм... хм... - выдавил из себя домовладелец и слегка шевельнулся в кресле.
  - Отлично... - сказал следователь, видимо вполне удовлетворенный этим
немногословным обещанием, и, перебросив свое пальто через спинку кресла,
сел. "Помощники" продолжали стоять и шарить глазами.
  - Разрешите спросить, профессор, где и когда вы видели в последний раз
господина Грехэма?
  - Вчера. Он был у меня, в "Ассоциации прогрессивных ученых".
  - А можно полюбопытствовать, куда он отбыл?
  - Не знаю...
  Секунду Чьюз колебался: не рассказать ли, что у них произошла небольшая
размолвка? Но в конце концов какое дело следователю до их отношений?
  Скадерс, очевидно, заметил это колебание и истолковал его по-своему.
  - Не знаете... - протянул он иронически. Гаденькая улыбка уже не сходила с
его лица. - А если я вам скажу это, профессор?
  - Зачем же вы меня спрашиваете, если знаете?
  - Затем, что и вы не можете не знать о том, что господин Грехэм поехал к
вашему сыну, профессору Эрнесту Чьюзу.
  - Его нет в городе...
  - Совершенно верно: сейчас нет. Но вчера он приезжал, однако после встречи
с Грехэмом предпочел немедленно уехать из столицы. Трудно поверить, что вы
этого не знали...
  - Сын позвонил бы, если бы приезжал...
  - А вы сами не звонили и не заезжали?
  - Нет.
  - Ну что же, не смею вам не верить. Однако вы можете позвонить, чтобы
убедиться, что я вас информировал точно. Не думаю, что ваша невестка
станет скрывать от вас...
  - Да что скрывать? Если даже сын приезжал и его навестил Грехэм, то,
думаю, в этом секрета нет... Тем более преступления...
  - Конечно... Но дело в том, что после этого свидания Грехэм исчез. Как
видите, здесь его тоже нет. Он и не ночевал.
  - Он мог ночевать на своем заводе. Как-то он рассказывал мне о таком
случае...
  - Профессор, доверьтесь нашей профессиональной опытности. Неужели вы
думаете, что мы не догадались поискать господина Грехэма и на заводе?
  - Так что же вы предполагаете, господин следователь? - спросил уже
озабоченно Чьюз.
  - Я не только предполагаю, - веско и серьезно, даже без своей улыбочки,
отвечал Скадерс, - я убежден, что ваш сын помог Грехэму скрыться у
коммунистов. Да, помог после того, как стало известно, что Грехэму визы на
выезд не дадут.
  - Чепуха! - решительно сказал Чьюз. - Ваши подозрения грязны, господин
следователь.
  - Это больше, чем подозрения, господин профессор... Впрочем, допускаю, что
ваш сын не имел права посвятить вас в коммунистические планы. Ведь вы,
насколько знаю, еще не состоите в Коммунистической партии? Значит, не все
вам можно доверить...
  Чьюз не отвечал... Он поднялся, готовясь уйти.
  - Профессор, я очень просил бы вас остаться, - снова веско сказал Скадерс.
  - Зачем?
  - Вы понимаете, без обыска не обойтись. Ваше свидетельство будет крайне
ценно.
  - Картина обыска мало привлекательна. К тому же я здесь случайно: вы меня
не приглашали, как, например, господина домовладельца.
  - Да разве я посмел бы?! Но ведь вы уже здесь... Так почему бы вам не
убедиться, что все будет в порядке? Ведь вот на Медианском процессе
адвокаты обвинили же следственные власти в том, что те подбросили
коммунистам секретные документы? Ну, а если мы что-нибудь этакое
секретное, а?.. - Скадерс сделал движение рукой, будто подбрасывал что-то
под диван и, очень довольный своей шуткой, добродушно захихикал.
  - Все равно за вами не уследишь при вашей профессиональной опытности, - в
тон ему ответил Чьюз.
  - А вы следите внимательней.
  - Попробую.
  - Вот и отлично! Для меня вы - неоценимый свидетель, профессор Чьюз. Ну и,
конечно, господин Уинтоп.
  - Хм... - сказал домовладелец, слегка пошевелившись в кресле. И вот тут-то
два господина, чьи имена Скадерс не нашел даже нужным назвать, показали,
на что они способны.
  Сбросив на диван свои пальто, они принялись за дело с быстротою и
настойчивостью ветра, который проникает во все щели. Под их ловкими руками
ящики открывались без ключей и точно сами собой выбрасывали свое
содержимое. Папки покорно распахивались, книги сами перелистывали свои
страницы - ни одна мелочь не скрылась от этих мелькающих пальцев,
виртуозности которых мог бы одинаково позавидовать и знаменитейший
фокусник и знаменитейший пианист.
  Чьюз, сидя в кресле, мрачно наблюдал. Он решил, что следователь, в
сущности, прав: глупо было бы уехать отсюда. И не потому, что следователь
мог подбросить "этакое секретное". Насчет того, что за ними не уследить,
Чьюз сказал лишь с целью уколоть раздражавшего его Скадерса, а теперь с
удивлением убедился, что сказал правду: разве кому-нибудь из зрителей
удавалось заметить, каким образом фокусник вытаскивает десяток быстрых
мышат из цилиндра, который мгновение назад был сложен в плоскую лепешку?
Другое волновало Чьюза: внял ли Грехэм его совету, уничтожил ли он записи
и чертежи? Если их сейчас найдут, они попадут в руки правительства, и
никакой шифр не спасет. Чьюз внимательно просматривал бумаги и записи.
Скадерс не только не мешал ему, но любезно распахивал перед ним все:
смотрите, убеждайтесь, работа чистая! - и затем старательно вносил все в
опись. Сначала Чьюз было надеялся, что вот откроется дверь, появится
Грехэм и спросит: "Что вы делаете здесь, господа?" Но прошел час, другой,
специалисты продолжали свои раскопки, Скадерс неутомимо строчил свою
опись, Уинтоп, кажется, задремал в кресле, а хозяин квартиры так и не
появлялся.
  Часа через три все было закончено. Чьюз с облегчением вздохнул: среди
бумаг не было ничего, что хотя бы отчасти напоминало шифрованные записи.
Очевидно, Грехэм уничтожил или надежно скрыл записи и чертежи.
  Следователь составил протокол обыска и опись, и все подписались. Входную
дверь Скадерс запер, опечатал и для охраны оставил одного из помощников.
Домовладелец, господин Уинтоп, жил во втором этаже, где и простился тем же
тяжеловесным поклоном, вымолвив наконец единственное слово:
"Прискорбно...", впрочем, не забыв сопроводить его своим универсальным
звуком. Скадерс набросал несколько строчек в блокнот и, передав листок
второму помощнику, отослал его. Затем он обратился к Чьюзу:
  - Не будете ли вы столь любезны, профессор, подвезти меня?..
  - Куда?
  - С собой... Вы, конечно, теперь к сыну?..
  Чьюз не ответил. Чиновник счел молчание за согласие и сел в машину Чьюза.
Всю дорогу они молчали.
  Соседство белобрысого следователя было физически противно Чьюзу. И когда
на поворотах заносило, Чьюз, почувствовав прикосновение локтя Скадерса,
брезгливо отодвигался.
  Неприятно было Чьюзу везти этого червяка в дом сына, но отказать - значило
бы только усилить подозрения против Эрни.
  Первым, кто встретил старика в вестибюле, был маленький Джо. С визгом
радости он бросился к деду, не обращая внимания на незнакомого спутника.
  - Папа дома? - сразу же спросил дед.
  - Да ведь он еще не приезжал! - воскликнул Джо, повиснув на руке у деда. -
Мама говорит, что приедет завтра.
  Чьюз с торжеством посмотрел на следователя. У того был самый невозмутимый
вид. Вскоре вышла и Луиза.
  - Вот... следователь... - коротко представил Чьюз привезенного. Тот
галантно поклонился. Луиза ответила царственно-холодным наклоном головы.
"Молодец!" - про себя одобрил Чьюз.
  - Следователь хочет кое-что узнать... Должность такая... - добавил Чьюз.
  Отослали Джо, прошли в столовую и чинно расселись.
  - Я вас слушаю, господин следователь... - Луиза произнесла это ледяным
тоном.
  - Я был бы вам очень признателен, госпожа Чьюз, если бы вы мне точно
указали, в какие часы приезжал вчера ваш супруг и как долго он пробыл дома
перед тем, как снова уехать из столицы.
  - В обязанности этой "должности" входит контроль над часами приезда мужа к
жене, его пребывания и отъезда? - Луиза спросила это, повернувшись к
Чьюзу, точно спрашивала старика, нужно ли ей отвечать на такой странный
вопрос следователя.
  Чьюз молчал.
  - Конечно, вы не обязаны мне отвечать, госпожа Чьюз, - сказал следователь
совершенно спокойно.
  Чьюз заметил, что он воздержался от своей гаденькой улыбочки.
  - Нет, почему же, я скажу, господин следователь, - все так же холодно
ответила Луиза. - Мой муж не приезжал вчера. Я жду его завтра.
  - Возможно, и господин Грехэм не был здесь вчера?
  - Простите, я не знаю господина Грехэма. Так что принимать я его никак не
могла. А муж, я вам уже сказала, в отъезде. Впрочем, обратитесь к слугам,
если не доверяете мне...
  - Помилуйте, я удовлетворен... - следователь откланялся с той же
галантностью.
  "Здорово она его!" - подумал Чьюз, с удовольствием глядя на Луизу. Он
перевел взор на следователя: странно, у того вовсе не было вида побитой
собаки - та же спокойная уверенность в себе. "Попросту бесчувственный
дурак!" - решил про себя Чьюз.
  Едва следователь удалился, Луиза схватила Чьюза за руку:
  - Отец, они были!
  - Кто?
  - И Эрнест и Грехэм... Эрнест вчера приезжал, часа на два, не больше...
Эти негодяи все знают, они следили...
  Чьюз оторопел. Неподвижно смотрел он в лицо Луизы, силясь понять. Эрнест
был?.. Грехэм был?.. Значит, следователь прав: что-то от него скрыли...
  - Где Грехэм? - спросил Чьюз быстро.
  - Не знаю, отец. Эрнест просил только передать, что Грехэм в безопасности.
  В комнату ворвался Джо, сейчас же забрался на колени к деду и принялся о
чем-то весело рассказывать. Дед слушал рассеянно. "Странно, - думал он, -
мальчик не знал о приезде отца... Что-то непонятное..."
  Как ни просила Луиза остаться, Чьюз вскоре уехал домой. Всю дорогу его
мозг сверлила одна и та же мысль: что же в самом деле произошло? Почему
Эрнест обманывал? И Луиза, со своей царственно-холодной улыбкой, лгала
этому, ничтожному червяку. Какое унижение! И себя Чьюз чувствовал
униженным.
  Машина подъезжала к загородному особняку ученого. Чьюз оглянулся: сквозь
заднее окошечко, как в раме, он увидел панораму огромного города. Солнце
село, и на изжелта-красном фоне зари темными, резкими силуэтами, точно
вырезанные из картона, поднимались огромные башни. И все это величие
деловых дворцов - одна бутафория, обман! В этом городе даже вечерняя заря,
со своими пышными багровыми, розовыми и желтыми разводами, выглядела
фальшивой, подкрашенной красавицей... Да и кто знает: может быть,
"парфюмерный король" Пети закупил небосклон и вся эта небесная вакханалия
красок - реклама "Всеобщей корпорации парфюмерии, косметики и губной
помады"?



  8. Гордиев узел


  Логика предугадает три случая, а их миллион!


  Ф.М. Достоевский. "Преступление и наказание"



  Эдвард Чьюз провел отвратительную ночь. Напрасно он старался успокоить
себя тем, что завтра приедет Эрни и все разъяснится. Правда, намек,
нарочно брошенный следователем, успеха не имел: конечно, дело не в том,
что сын что-то скрывал от отца. "Грехэм в безопасности!" - эта коротенькая
фраза, переданная через Луизу, и поспешность, с какой сын снова уехал,
показывали, что все дело было очень срочно, у сына не было ни времени, ни
возможности что-то сообщить, о чем-то посоветоваться - очевидно,
опасность, угрожавшая Грехэму, была велика и надвинулась вплотную. Но
можно ли быть уверенным, что Грехэм сейчас действительно в безопасности?
Оттого, что у Чьюза произошла размолвка с Грехэмом, старику было особенно
тяжело: конечно, размолвка не могла повлиять на внезапный поворот событий,
он очень хорошо это понимал и все же чувствовал себя почти виноватым в
том, что все так случилось.
  Но главное было даже не в этом. Эрни сделал вид, будто он и не приезжал в
столицу. Луиза вынуждена была сказать следователю, что ни мужа, ни Грехэма
она вчера не видела. Итак, сын вступил на путь обмана - вот чего отец
никак не мог принять. Сына еще не было, а старик вел уже с ним
воображаемый спор: "Как ты не хочешь понять, Эрни, что это вопрос вовсе не
морали, а практической выгоды? Обман - их сила, правда - наша сила! Правда
всегда сильней обмана, но они вынуждены хвататься за обман, потому что
другого у них нет. Но почему же нам отказываться от правды и хвататься за
обман? Я еще не знаю, Эрни, что ты сделал, но смотри: этот скользкий
червяк Скадерс уже знает, что ты обманываешь. Будь уверен: он ударит по
этому слабому месту! Пойми, Эрни: нам невыгодно обманывать! Когда я
боролся за "лучи жизни", враги опутывали меня сетью лжи, но я ни разу -
слышишь, ни разу! - не обманул - вот почему они не могли поймать меня в
свою сеть!" Так, ворочаясь с боку на бок, забыв о сне, старый Чьюз
отстаивал свою веру в правду, спорил, волновался, пока, под самое утро,
неожиданно не заснул на неоконченной мысли-фразе.
  Проснулся он поздно и прежде всего потянулся к утренним газетам, которые
Роберт обычно клал на ночной столик, если хозяин вставал попозже. Чьюз был
уверен, что после пожара в Светлых Грезах, после "нападения" на
лабораторию Уайтхэча следующей сенсацией будет "бегство Грехэма к
коммунистам". Ну, конечно же! Развернув "Горячие новости", Чьюз как раз
обо всем этом и узнал: "Грехэм, убедившись в том, что ему не дадут визы на
выезд в Коммунистическую державу, скрылся у местных коммунистов, причем
унес с собой чертежи своего секретного оборонного изобретения. Последнее
обстоятельство с несомненностью установлено во время обыска,
произведенного вчера на квартире исчезнувшего Грехэма: чертежи изобретения
обнаружены не были. Во время обыска присутствовал в качестве свидетеля
профессор Чьюз-старший. "Это очень кстати, - писали "Горячие новости", -
даже так называемым "прогрессивным ученым" придется поверить своему
лидеру, что Грехэм взял чертежи с собой. Несомненно, профессор
Чьюз-старший мог бы сообщить еще немало интересных подробностей, так,
например, он мог бы рассказать, почему вернувшийся два дня назад в столицу
его сын, профессор Чьюз-младший, после того как его посетил инженер
Грехэм, снова срочно выехал из столицы и принял все меры к тому, чтобы об
этом его приезде известно не было. Так же точно профессор Чьюз-старший мог
бы разъяснить, почему как раз после этой встречи Грехэма и Чьюза-младшего
и внезапного отъезда Чьюза-младшего исчез и сам Грехэм. Да мало ли чего
еще мог бы рассказать профессор Чьюз-старший, если бы, конечно, пожелал!
Мы уверены, что он пожелает: он всегда выставлял себя поборником истины.
Итак, мы ждем его письма! Всем известно его мастерство в эпистолярной
литературе!"
  Скомкав газетный лист, Чьюз с досадой швырнул его на пол. Вот плоды
хитроумного обмана, предпринятого Эрни!
  Около полудня Роберт доложил хозяину о приезде профессора Эрнеста. Чьюз
поспешно оделся и вышел в кабинет, где его уже ждал сын. Мрачно он
выслушал рассказ Эрни о записке Рэдчелла и отъезде Грехэма.
  - Значит, всем этим "Горячим новостям" мы не можем и возразить, - все с
тем же мрачным видом сказал отец. - Ведь Грехэм действительно скрылся у
коммунистов.
  - А разве ты считаешь это предосудительным, отец? - спросил Эрнест. -
Лучше, по-твоему, было бы попасть в лапы врагам? И потом есть еще один
существенный факт: Грехэм не брал с собой никаких чертежей и записей. Он
все уничтожил. По твоему же совету, отец. Вот почему ты не видел их во
время обыска.
  - А как это доказать?
  - А разве отсутствие чертежей является доказательством того, что Грехэм
взял их с собой?
  - В том-то и дело, Эрни, что они не заботятся о доказательствах, а нам они
нужны.
  - Нет, на этот раз я думаю, что нам просто надо игнорировать все газетные
инсинуации, - возразил Эрнест. - Враги кусают себе л