яной улыбке. - Но перед тобой лежат три диска.
Не желаешь ли посмотреть все?
   Дальнейшее происходило при полном  молчании  присутствующих.  Ярославичев
вывел изображение на большой экран, щелкнул по иконке и на экране  появились
схемы, изрядно сдобренные  комментариями,  озвученными  голосом  Императора,
таблицы, графики... Все уперли взгляды в экран.
   "... к исходу шестой недели группировка  союзнических  войск,  вторгшаяся
через западные границы, вытянется вдоль шести основных магистралей,  ведущих
с запада на восток...
   ... будут находиться под полным контролем частей "латников"...
   ... интернирование союзнических войск  должно  быть  завершено  к  исходу
одиннадцатой недели. После  этого  части  "латников"  будут  переброшены  на
восточные границы...
   ... нейтрализовать данную вероятную угрозу должен подрыв  гидрокаскадного
комплекса Джень Чуань, высотной плотины Сэнь Тай Фалинь и...
   ... вызовет распад КНР на три крупных, почти автономных региона...
   ... Европа практически лишится оборонительных возможностей..."
   Тучина стиснула зубы. Это был  воистину  блестящий  план.  В  случае  его
реализации   Император   действительно   получал   полный    контроль    над
технологическими ресурсами европейских государств и более - менее  послушную
Америку. Ведь вследствие полной невозможности применения авиации и  ракетной
техники без санкции Империи, а также  интернирования  наиболее  боеспособных
соединений и полной потери ими техники и вооружения они внезапно оказывались
беззащитными перед любой силовой акцией третьих стран  (например,  из  числа
воинственных государств  арабского  мира).  Китай  же  распадался  на  давно
лелеющий мечту о независимости Тибет  (с  несколькими  примкнувшими  к  нему
бедными западными провинциями), технологически развитые, европеизированные и
вступившие в некую  коалицию  с  Тайванем  южные  и  восточные  провинции  и
ортодоксальный и бедный центр с  остающимися  под  его  контролем  северными
провинциями,  чьи  проблемы  усугубляются   присутствием   разгромленной   и
потерявшей технику и материальные запасы тридцатимиллионной  армии.  В  этом
случае суммарные потери в войне оказывались  минимальными.  И  даже  сейчас,
когда уже было  известно,  что  он  провалился,  этот  план  поразил  Тучину
изяществом решений и стройностью комбинаций. Ее вырвал из размышлений  голос
Виктора:
   - Ладно, хватит. Если ты считаешь, что это тебя оправдывает, Дмитрий,  то
ты еще больший идиот, чем я думал. Подумай, чем ты собираешься оправдаться?!
Сколько должно было погибнуть по этому  плану?  Пять  миллионов?  Восемь?  И
сколько погибнет сейчас? Ты стал  настоящим  параноиком.  Ради  того,  чтобы
выпихнуть человечество в космос, ты готов убить миллиарды!
   Глаза Императора зло сверкнули.
   - Не надо приписывать мне чужие грехи, Виктор, у меня хватает своих. Если
ты считаешь, что в  том  самоубийственном  решении,  которое  приняли  вожди
коммунистического Китая, есть часть моей вины, то докажи. А аргументы  типа:
"Я наконец - то понял, что ты - злобное, кровожадное  чудовище,  поэтому  ты
виноват во всем, что произошло" не слишком убедительны.
   - А какие тебе еще аргументы нужны? Разве ты не видишь,  к  чему  привели
твои чудовищные планы?  Сколько  сотен  миллионов  или  миллиардов  умрет  в
засыпанном радиоактивным пеплом Китае, погибнет от голода в Азии,  замерзнет
в Африке, когда льды Арктики и Антарктики доберутся до Индийского океана?
   Император качнул головой:
   - Ты повторяешься, Виктор. К тому же, смею тебе заметить, что ДАЖЕ Я, как
бы высоко ты ни оценивал мою подлость  и  изощренность,  не  могу  развязать
мировую войну на пустом месте,  на  одном  только  собственном  желании.  Ты
говоришь, это я способствовал тому, чтобы она началась именно сейчас. Да,  я
старался, чтобы это было именно так. Те, кто атаковал Империю,  сделали  это
сейчас именно  потому,  что  считали  нас  пока  еще  слабыми.  И  надеялись
справиться с нами минимальными силами. Но подумай, что было бы, если бы  они
представляли себе реальное положение  дел.  Разве  это  заставило  бы  наших
противников отказаться от попытки сломать нас?  Нет!  Парадокс  в  том,  что
война все равно бы началась. Но позже. И вполне вероятно, что к тому моменту
наши противники узнали бы о нас. А  как  ты  думаешь,  кого  в  этом  случае
попытались бы сделать козлом отпущения? И та война была  бы  уже  войной  на
уничтожение, войной человечества с "чудовищными монстрами", с "кровопийцами,
поработившими нормальных людей". В какое число ты бы оценил потери  в  такой
войне, а, Виктор?
   Тучина вздрогнула. О господи, под таким углом  она  на  проблему  еще  не
смотрела. И,  судя  по  растерянному  лицу  Виктора,  он  тоже.  Ярославичев
некоторое время сверлил взглядом Виктора, как будто ожидая  ответа,  но  тот
подавленно молчал. Император вздохнул.
   - Я делаю все, что могу. И космос, и моя власть - это  не  самоцель.  Моя
цель - развитие человека как биологического вида, выживание. Подумай, сейчас
всех нас, все эти  миллиарды  живых  существ  может  уничтожить  всего  лишь
приличной величины булыжник, рухнувший на Землю, а их,  между  прочим,  пруд
пруди даже в этой системе. Но даже и это - не любой  ценой.  Есть  вещи,  на
которые я не пойду никогда, и я надеялся, что за столько лет пусть не  всем,
но хотя бы вам я сумел это доказать. - Он сделал паузу. - Что ж, как  видно,
ошибся. Я правильно вас понял - вы больше не намерены  поддерживать  меня  и
работать вместе со мной?
   Виктор отвел глаза, а Тучина отрицательно мотнула головой.
   - Ну что ж, в таком случае я буду считать вас свободными от обязательств.
Все ваши деньги переведены в имперские  рубли,  похоже,  теперь  они  сильно
взлетят в цене. Так что вы вольны распоряжаться своими средствами и временем
как вам будет угодно. А теперь, если вам больше нечего  мне  сказать,  прошу
покинуть мой кабинет...
   Они только - только добрались до дома  Виктора  и  уселись  за  стол,  на
который хозяин тут же  водрузил  очередную  литровую  бутылку  (против  чего
Тучина на сей раз совершенно не возражала), когда экран большого телевизора,
стоящего в  углу  гостиной,  ожил  и  на  нем  появился  Император.  Виктор,
наполнявший второй стакан, замер.  Камера  надвинулась,  и  лицо  Императора
заняло весь экран.
   - Друзья мои, братья и сестры! Я не собираюсь говорить с вами о том,  что
уже произошло. Я не хочу пугать вас тем, что нам еще  предстоит.  Я...  хочу
дать вам надежду. - Император умолк, камера отодвинулась, и стало видно, что
за  его  плечами  стоят  люди.  Тучина  вновь  увидела  Казакова,  Гаранина,
Смальскую, Мамичева и многих других.
   - Я знаю, то, что мы должны совершить, чтобы сохранить себя, своих детей,
свою страну, свою планету, очень сложно. Я  бы  даже  сказал  -  практически
невозможно. Но среди нас есть такие, кто прошел через то, что тоже  казалось
невозможным...
   Они молча дослушали спич Императора, затем Виктор, щелкнув  "ленивчиком",
выключил телевизор. Несколько минут они  сидели  молча,  испытывая  странную
опустошенность. Еще бы, тайны,  с  которой  они  привыкли  жить  столетиями,
больше не существовало. Тучина вздохнула:
   - Вот и все. Мир знает о нас. Виктор поморщился.
   - Черт, похоже, этот сукин сын опять оказался прав, - с  нервным  смешком
проговорил он. - Подумай сама, что было бы, узнай мир о нашем  существовании
в обычных условиях. Да мы стали бы изгоями, нас бы все проклинали. А теперь?
Теперь мы - последняя надежда этого мира! И  все  благодаря  ему!  -  Виктор
скрипнул зубами. - И мы должны ему поверить, что это не он все устроил?!
   Тучина протянула руку через стол и положила ладонь на  его  подрагивающие
пальцы. Виктор посмотрел  на  нее,  медленно  качнул  головой  -  мол,  все,
успокоился - и взял стакан. Тучина подняла свой, на мгновение  задумалась  и
неожиданно расхохоталась во весь голос:
   - А знаешь, что самое смешное  во  всем  этом?  Виктор  удивленно  поднял
голову.
   - А вот что: он ухитрился сделать так, что мы просто не можем  не  выпить
за его успех, черт возьми! - И она лихо опрокинула стакан в рот...

ЭПИЛОГ

   Клайд вырулил на Проктер - стрит и медленно поехал вдоль залива. Судя  по
карте, этот путь  был  несколько  длиннее,  но  Клайд  надеялся,  что  здесь
безопаснее. Ему уже изрядно досталось на северном въезде в город,  и  он  не
хотел рисковать. Залив был  покрыт  льдом,  а  по  щербатому  асфальту  мела
поземка. Клайд объехал рухнувший на асфальт фонарь уличного освещения, и тут
слева из темноты выдвинулась какая - то  черная  громада,  мгновение  спустя
оказавшаяся разбитым остовом школьного автобуса. Клайд напрягся. В  принципе
он  уже  ехал  по  русской  зоне  патрулирования,  а  с  ними  не  рисковала
связываться ни одна уличная банда, но из - за этого  автобуса  дорога  здесь
сильно сужалась, так что место для нападения было идеальным. Не успел  Клайд
обогнуть искореженный капот, как его самые худшие опасения подтвердились. По
искореженной крыше автобуса прогрохотали башмаки, и что - то очень увесистое
ухнуло на автомобиль, едва не продавив  не  слишком  толстый  металл.  Клайд
надавил на газ. Его старенький "понтиак" рванул вперед. Наверху  заорали,  и
что - то гулко бумкнуло прямо над его макушкой.  Клайд  скосил  глаза.  Ого!
Судя по размеру дыры, стреляли из обреза дробовика медвежьим жаканом.  Клайд
еще сильнее притопил газ и лихо бросил машину  между  двумя  кучами  мусора,
чудом не задев  бампером  упавший  прямо  на  дорогу  волейбольный  щит.  На
повороте машину слегка занесло, и он  успел  заметить,  как  вспыхнули  фары
притаившегося  за  автобусом  джипа  и  тот  грузно  выпрыгнул  на  асфальт,
мгновенно набрав скорость. Клайд нервно  выругался.  Черт,  ну  где  же  эти
русские патрули? Тут сверху снова бухнуло, уже чуть тише, чем в первый  раз,
и чей - то грубый голос произнес:
   - Ну ты, урод, а ну тормози!
   Клайд отчаянно вытянул шею, пытаясь разглядеть что - то в кромешной тьме,
в которой неслась его машина, но сквозь лобовое стекло не видно было ничего,
кроме скачущих по нему снежных вихрей. Фары ему разбили пулями еще на въезде
в город. В этот момент салон озарился ярким светом. Джип занырнул в переулок
и сейчас стремительно  нагонял  машину  Клайда.  Слава  богу,  его  фары  на
мгновение осветили дорогу перед машиной Клайда и он успел  разглядеть  узкий
проход между двумя домами, в который вела  накатанная  колея.  Он,  конечно,
слабо напоминал улицу, этот проход, но в нынешнем Лос - Анджелесе накатанная
колея служила более достоверным свидетельством того, что здесь есть  проезд,
чем асфальтовое полотно или дорожные указатели:
   - Тормози, задница, а то башку отстрелю!!
   Клайд втянул голову в плечи. И резко  крутанул  руль.  Машину  занесло  и
приложило левым задним крылом об угол  дома.  По  крыше  проскрежетало,  как
будто по ней протянули мешок цемента, и вслед  за  этим  раздалась  отборная
ругань. Клайд еще сильнее придавил газ,  и  старенький  "понтиак",  отчаянно
шлифуя задними колесами разбитый и  обледенелый  асфальт,  нехотя  нырнул  в
переулок. Клайд Облегченно выдохнул. На такой разбитой машине  с  изношенным
мотором, заправленной таким говенным бензином прямой перегонки ему от  джипа
не уйти. Может, удалось спастись? Напрасные  надежды.  В  левое  окно  вдруг
просунулся ствол и уперся ему в висок, а хриплый голос проговорил:
   - А ну, сучонок, глуши мотор!
   Клайд явственно почувствовал кожей холод  смертоносного  металла.  Сердце
сжалось. Неужели все? Но он не мог остановиться. От того, как закончится эта
поездка, зависит не  только  его  жизнь,  но  и  жизнь  сестры,  Эйприл,  ее
матери... Поэтому он зажмурил глаза и резко топнул по педали тормоза.  Мужик
на крыше издал "Хэк!" и, пролетев капот, рухнул под правое колесо. "Понтиак"
дважды подпрыгнул, прокатившись колесами по упавшему  телу,  а  в  следующее
мгновение скакнул вперед от чувствительного удара в бампер.  Джип  догнал...
Бутылки с настоящим "Джим Бим", занимавшие все заднее  сиденье  и  заботливо
укутанные в старые пальто и иное тряпье,  жалобно  звякнули.  Клайд  стиснул
зубы. Еще один такой удар - и бутылки разобьются. А если он разобьет бутылки
- вся поездка пойдет псу под хвост. Но если он остановится,  то  лишится  не
только виски, но и, скорее всего, самой жизни. Во  всяком  случае,  один  из
членов банды уже распрощался с жизнью под колесами его "понтиака",  а  банды
подобного не прощают. Но, черт возьми, где же русские?
   Тут джип еще раз наподдал ему в задний бампер,  и  его  автомобиль  будто
пробка вылетел из узкого проезда на какую - то широкую улицу. Клайд крутанул
руль, надавил на газ и... в этот момент впереди что - то громко  бухнуло,  и
джип - преследователь исчез в огненной вспышке. Клайд резко дал по  тормозам
и, вывернув голову, удивленно уставился на вспыхнувший на месте  бандитского
джипа огненный шар. Потом в  голове  что  -  то  щелкнуло,  и  Клайд,  резко
повернувшись, увидел прямо перед собой дуло  пушки  русского  танка,  грозно
нависающее над  бруствером,  сложенным  из  фундаментных  блоков.  Несколько
мгновений он неверящими глазами смотрел  на  это  чудесное  зрелище,  и  тут
напряжение наконец покинуло его. Доехал...
   Пару минут ничего не происходило.  Затем  из  темноты  вынырнула  высокая
фигура  в  полном  снаряжении.  Клайд  поспешно  высунул  в  окно   руку   с
приготовленными документами.
   - Клайд Смитсон, помощник Президента по  национальной  безопасности.  Мне
необходимо увидеться с вашим командованием.
   Из окна молча  протянули  руку,  взяли  его  документы,  провели  по  ним
портативным  сканером,  затем  к  нему  повернулось  черное  поликарбонатное
забрало шлема, и Клайд замер, поняв, что встроенные  сенсоры  сканируют  его
физиономию. Внезапно боец откинул забрало и,  протягивая  Клайду  документы,
сказал на чистом английском:
   - Рад познакомиться, мистер Смитсон. Меня  зовут  Дэймонд  Урусов.  Клайд
замер:
   - Американец? Солдат качнул головой:
   - Теперь уже нет, конечно, но родился и вырос как  раз  здесь,  в  Лос  -
Анджелесе. Клайд медленно кивнул:
   - Рад встретить земляка. Если нужна какая - нибудь помощь, скажите.
   После  всего,  что  только  что  произошло,   это   заявление   выглядело
несколько... самонадеянным, но солдат, наверное,  и  сам  знал,  чего  стоит
верховная власть в нынешних Штатах. Он мотнул головой:
   - Да нет, спасибо. Я забрал своих еще прошлой зимой, а сейчас  попросился
во временный гарнизон, потому что надо было кое - что забрать из  дома.  Мои
сначала хотели уехать на время, пока все не наладится, а теперь  вот  решили
перебраться в Империю насовсем.
   Клайд понимающе кивнул, чувствуя, как в душе поднимается жгучая  зависть.
Родные этого солдата оказались в той немногочисленной  когорте  американских
граждан, которые, согласно имперским законам, имели  право  иммигрировать  в
Империю. Остальные были обречены на вымирание. Впрочем, они сами сотворили с
собой это.
   - Понятно. Что ж, удачи. -  Внезапно  решившись,  он  поманил  солдата  и
наклонился к его уху:
   - Есть виски. Настоящий "Джим Бим", недорого.
   Солдат не сразу понял его  слова,  а  когда  до  него  дошло,  его  глаза
удивленно расширились.
   Клайд зло усмехнулся:
   - Да, парень, здесь жизнь не сахар,  выживаем  как  можем.  Ну  так  что,
будешь  брать?  Настоящего  "Джим  Бим"  сейчас  не   достать,   только   на
правительственных складах  немного  осталось.  А  я  действительно  недорого
отдам, по... двадцать  имперских  рублей  бутылка  (вообще  -  то  это  была
сумасшедшая цена, но в этом солдате  чувствовалась  некая  слабинка).  -  Он
подмигнул солдату и заговорщицки прошептал:
   - Думаю, твоему отцу понравилось бы время от времени  хлебнуть  глоток  -
другой старого, доброго кукурузного виски.
   Тут из темноты вынырнула еще одна фигура.
   - Что, опять сигареты втюхивает, командир? Давай я его шугану.
   Клайд подался  назад  в  кабину,  но  Урусов  повернулся  к  напарнику  и
отрицательно мотнул головой.
   - Не надо. Все нормально. - Он вновь наклонился к Клайду и тихо произнес:
   - Что, неужели все так плохо?
   Клайд зло ощерился, его так и подмывало сказать этому  русскому  кретину,
что если помощник Президента по национальной  безопасности  едет  через  всю
страну без всякого конвоя, потому что у Президента хватает сил только на то,
чтобы удерживать под контролем округ  Колумбия,  а  еще  потому,  что  любой
губернатор может расценить появление вооруженных людей на территории  своего
штата как агрессию, то дела обстоят хуже некуда.  Но  вместо  этого  он  еле
слышно сказал:
   - Эх, парень, ты даже не представляешь, как...
   Они оба замолчали. Можно было побиться об заклад, что обоим в тот  момент
вспомнилось одно и то  же.  Второй  год  Длинной  зимы.  Зал  сената.  Слезы
Президента Уокера,  только  что  объявившего,  что  "Америка  сохранит  свою
свободу!".  И  слова  посла  Империи,  падающие  в  зал  будто  камни:  "Вы,
американцы, фетишизируете слово "свобода". Это  можно  понять.  До  сих  пор
свобода, и ваша собственная, и поддержанная вами так называемая свобода  для
других, причем только для тех,  чья  "борьба  за  свободу"  ослабляла  ваших
соперников, приносила вам только дивиденды. Освободившись от опеки Британии,
вы оставили себе все ресурсы, все материальные ценности,  что  были  созданы
британцами в Новой Англии, а взамен получили свободу от  любых  обязательств
по отношению к материнскому государству и даже  свободу  рук  в  уничтожении
свободы коренных жителей вновь открытых земель. Вам не пришло в голову нести
"бремя белого человека", цивилизуя других. Вы их просто уничтожили.  Что  ж,
теперь вы получили полную свободу. Причем не только от власти Императора,  а
от всего.
   От строго  соблюдаемых  законов  Империи,  от  ее  технологий,  ресурсов,
стратегических запасов и всего остального. Живите, как вам нравится и как  у
вас получится. Но знаете, почему Император не сделал  даже  попытки  убедить
вас принять Коронный договор? Потому что на Земле должно  остаться  хотя  бы
несколько государств, на примере которых каждый  гражданин  Империи  мог  бы
осознать  одну  простую  истину,  а  именно:  как  здорово,  что  я  живу  в
Империи!..."
   Клайд прервал затянувшееся молчание нервным вопросом:
   - Ну так как, берешь?
   Из темноты вновь вывернулась вторая фигура:
   - А чего предлагаешь - то?
   Клайд мысленно выругался. Лучше бы все произошло  один  на  один  с  этим
бывшим американцем. Он чувствовал, чувствовал в нем некую слабину. Но теперь
было поздно об этом мечтать.
   - Виски. "Джим Бим".
   - Ха, подделку.
   Клайд сердито оскалился:
   - Настоящее. Из Вашингтона. Со складов госдепартамента.
   - Покажи.
   Клайд распахнул заднюю дверцу и извлек бутылку. Подошедший солдат  поднял
забрало шлема и придирчиво осмотрел бутылку.
   - Ладно, вроде не фуфло.  Беру.  Все,  сколько  есть.  По  восемь  рублей
бутылка.
   Клайд встрепенулся. Это была вполне приличная цена. Во всяком случае,  он
покупал эти бутылки по семьсот восемьдесят долларов, то  есть  по  нынешнему
курсу он "наваривал" практически еще две цены. А к весне курс подскочит  еще
больше...
   - У меня тут шестьдесят бутылок.
   - Э - э - э, - разочарованно протянул  покупатель,  -  тогда  у  меня  не
хватит. - Он повернулся к первому солдату:
   - Нам обратно  лететь  через  Лондон,  и  я  обещал  Ракели  привести  ей
индийское свадебное платье. Она собирается  второй  день  устроить  по  типу
классических свадебных церемоний касты брахманов - Солдат хохотнул. - Она  у
меня такая затейница... - Тут он вновь повернулся к Клайду:
   - Так что возьму только двадцать бутылок.
   Клайд обрадованно кивнул и принялся суетливо доставать бутылки с  заднего
сиденья. Оказалось, что четыре бутылки разбило  пулями,  но  остальные  были
целехоньки...