беждать очухавшегося хозяина в  том,  что  ее  стоит  как
следует проучить, сильно надеясь на то, что, когда хозяин закончит с нею, им
самим тоже достанется.
   Домой она вернулась только через два  часа.  Когда  она,  отворив  дверь,
шагнула в горницу, в воздухе повисла последняя фраза  сидевшей  у  родителей
соседки:
   - ...и стекло прямо вдребезги.
   Ташка улыбнулась про  себя.  Что  ж,  сплетня  по  Узловой  пошла  ходить
шикарная. Теперь ситуация близка к своему логическому завершению.
   Следующий день прошел относительно спокойно. Но всем  было  понятно,  что
обстановка накаляется. В  обед  из  мастерских  прибежал  отец.  Заскочив  в
Ташкину комнатку, он суетливо взмахнул руками и забормотал:
   - Собирайся, доченька. Скорей. Я договорился со знакомым  машинистом,  он
обещался подбросить тебя до соседней станции.
   Ташка, валявшаяся на постели, удивленно уставилась на отца:
   - Зачем, папа?
   - Ну как же! - Отец стиснул пальцы. -  Ты  Башмачниковых  не  знаешь.  Он
теперь тебя точно в покое не оставит. А он парень лютый...
   Ташка села на кровати, улыбнулась и произнесла, четко и спокойно:
   - Запомни, папа, ни один подонок не сможет заставить меня в страхе бежать
из моего родного поселка. А если до него это еще не дошло - пусть ему  будет
хуже, - и после короткой наузы добавила:
   - Не волнуйся, обещаю тебе - все будет хорошо.
   К вечеру Ташка окончательно успокоилась. Больше всего она опасалась,  как
бы всесильный  Башмачников-папа  не  решил  подключить  к  делу  официальные
власти, тогда  к  ней  припрется  участковый  разбираться  с  повреждениями,
нанесенными движимому  имуществу  младшего  Башмачникова.  Но,  слава  богу,
обошлось. Значит, она правильно  просчитала  реакцию  сынка,  и  тот  жаждет
личного реванша.
   Эндшпиль наступил вечером. Они как раз пили чай,  молча,  пряча  друг  от
друга глаза, как вдруг хлопнула входная дверь и на пороге появилась та самая
девчонка, которую она видела  в  первый  вечер  вместе  с  Люськой  рядом  с
Башмачниковым-младшим. На этот раз она была одета подчеркнуто скромно, на ее
лице не было косметики:
   - Здрасьте, дядь Илья, теть Насть... Наташ, меня Люська послала.  Просит,
чтоб ты к ней пришла.
   Все замерли, родители уставились на Ташку, отчаянными  взглядами  пытаясь
внушить ей: "Не ходи, ни в коем случае не ходи!" - но Ташка отодвинулась  от
стола, улыбнулась, привстав, сдернула со спинки стула платок и  накинула  на
плечи:
   - Пап, мам, я скоро...
   Отец дернулся, но мать зыркнула на него, и он застыл на месте. Они так  и
остались там, за столом, растерянно и испуганно глядя ей вслед...
   Их встретили уже в следующем проулке. Судя по потушенным окнам домов, все
ближние соседи давно заняли места в передних рядах партера. Что ж, это  тоже
было неплохо. Во всяком случае, когда начнется нормальное,  а  не  "местное"
расследование,  у  милиции  не  будет   недостатка   в   свидетелях.   Ташка
остановилась и огляделась. "Встречающих" было восемь человек. Пятеро впереди
и трое сзади. Девчушка, которая вызвала ее, уже рванула вдоль по улице, явно
не собираясь оставаться в числе  участников  предстоящей  разборки.  А  чуть
впереди, у забора, очень удачно торчала труба. Видно,  когда-то  здесь  была
вкопана лавочка, один из столбиков которой и был привязан к этой трубе.
   - Че пялисси, постелев не будет, вот тут мы тя и разложим.
   Башмачников-младший шагнул к ней. Ташка напряглась, но  действовать  было
еще рано. Сначала этот тип должен окончательно  влезть  в  расставленную  ею
ловушку. И Башмачников не подвел. Он размахнулся и изо всей силы  ударил  ее
кулаком по лицу. Голова Ташки дернулась, по разбитой  губе  потекла  струйка
крови, а Башмачников ударил ее еще раз. Ташка  надрывно  крикнула:  "Ах  ты,
подонок!" и ловко, но как-то совсем  по-женски,  так  что  со  стороны  удар
выглядел беспомощным и лишь  случайно  достигшим  цели,  пнула  его  в  пах.
Башмачников взвыл и отшатнулся назад. Это послужило сигналом для  остальных.
Теперь главное было удержаться на ногах. Ташка несколько  мгновений  яростно
пиналась и кусалась, сзади дернули за платье,  с  треском  оторвав  рукав  и
половину спины, и тут в эту кучу  малу  вновь  ввалился  Башмачников.  Пора!
Ташка прикинула траекторию, вывернулась из очередного неуклюжего захвата, по
пути наподдав затылком кому-то особо ретивому,  и,  поймав  Башмачникова  на
болевой, коротким рывком перебросила его тушу через левое бедро, в последний
момент слегка придержав за руку, чтобы это дебелое тело аккуратно опустилось
основанием черепа на примеченную ею ржавую трубу.  Раздался  короткий  тихий
хруст, обозначавший, что она правильно вычислила траекторию, и  в  следующее
мгновение Ташка с картинным вскриком рухнула на землю,  короткой  подсечкой,
со стороны выглядевшей случайным суматошным  движением  ноги,  опрокинув  на
себя кого-то из нападавших. Тот обрадованно взревел:
   - Башмак, я ее держу!
   Платье рванули уже спереди. Ташка картинно завизжала, задергалась, но тут
со стороны трубы послышался испуганный вскрик:
   - Башмак, ты че, Башмак... ой, бля...
   Нападавшие оцепенели, вывернув головы в сторону лежащего тела, а стоявший
рядом с ним повернулся к остальным и испуганно произнес:
   - Ребя, а Башмак того...
   Все, пора было заканчивать. Ташка от души врезала лежащему на ней громиле
по яйцам и, вывернувшись из-под скрючившегося тела,  вскочила  на  ноги,  со
всхлипом выдохнула: "Подонки!" и, не дожидаясь,  пока  в  их  тупых  головах
появится хоть какая-то разумная мысль, помчалась обратно по улице,  на  ходу
прикидывая, как быстро прикатит "скорая" и не успеет ли у нее к тому моменту
затянуться разбитая губа. С  ее  измененным  метаболизмом  это  было  вполне
возможно. Уже нырнув в свою калитку, она притормозила, оглянулась и чуть  не
рассмеялась  в  голос.  Бог  ты  мой,  куратор  прав,  во  всем  прав,  люди
удивительно предсказуемы и так легко управляемы...

***

   - Смотри, второй курс...
   Филипп остановился и посмотрел на  вереницу  "неопланов",  величественно,
будто океанские корабли, вплывающих на круглую площадь рядом  с  центральным
стадионом. Ташка посмотрела по сторонам. Все шедшие  по  галерее  "Луксора",
огромной  десятигранной  пирамиды,  в  которой  размещался  четвертый   курс
Терранского университета, тоже остановились и замерли, как бы встречая новое
пополнение  терранцев,  возвратившееся  из  "Гнезда".  И   можно   было   не
сомневаться, что весь "Водопад" - величественный  корпус  третьего  курса  -
тоже смотрел на прибывших... братьев и  сестер  (в  классическом  кампусе  -
поселке из небольших двухэтажных домиков, обитали только первокурсники).  Из
первых автобусов начали выходить люди. Они  разминали  затекшие  конечности,
отходили чуть в сторону и поворачивались лицом  к  "Водопаду"  и  "Луксору".
Некоторые вскидывали руки в  легком  приветственном  жесте,  но  большинство
просто стояли и  смотрели.  ТЕПЕРЬ  они  понимали,  почему  раньше  студенты
третьего  и  четвертого  курсов  казались  им  холодными  снобами.   Наконец
"неопланы" окончательно освободились от первой партии  прибывших  и,  блестя
темными полосами боковых  окон,  уплыли  за  новой  партией  студентов,  уже
несомненно скопившейся на аэродроме. Филипп повернулся к Ташке, по его  лицу
гуляла легкая улыбка:
   - Ну что, нас стало больше еще на пятьдесят тысяч.
   Ташка кивнула в ответ и, подняв руку, провела ладонью по его волосам:
   - Пошли уж, Мишка с Лейлой ждут.
   Позапрошлым летом взбесившийся от горя Башмачников-старший  заставил-таки
местного участкового заткнуть Ташку в КПЗ. Но  ровно  через  два  дня  дверь
камеры со скрипом отворилась и на пороге  появился  Филипп.  Он  с  тревогой
посмотрел на Ташку, но она ответила любимому  безмятежной  улыбкой,  поэтому
Филипп  успокоился  и,  отступив  в  сторону,  пропустил   вперед   дородную
сержантку.  Та  протиснулась  в  узкую  (для  нее)  дверь,  одарив   Филиппа
плотоядным взглядом, и зычно рыкнула:
   - Смальская! С вещами на выход.
   Уже в машине Филипп повернулся к ней и тихо спросил:
   - Почему ты мне не рассказала?
   Ташка удивленно воззрилась на него:
   - О чем?
   Филипп нахмурился. Ташка усмехнулась и ласково погладила его по щеке:
   - Глупый, неужели ты думаешь, что мне было бы приятно вспоминать об  этом
подонке?
   Филипп с досадой поморщился:
   - Я не об этом, почему ты мне не рассказала, что собираешься его убить.
   - А я и не собиралась. Думала, что смогу справиться  с  ситуацией  и  без
крайних мер.
   - И почему?..
   Ташка зло скрипнула зубами:
   - Оказалось, что дело совершенно не во мне. Он... насиловал  всех,  всех,
кто попадался ему на глаза. И если б я его не  остановила,  могло  произойти
что-то намного страшнее. Представь, что его  мог  бы  зарубить  какой-нибудь
обезумевший от горя отец... или не зарубить, а  только  попытаться.  Что  бы
тогда Баш-мачниковы сделали с ним и его семьей?
   Филипп посмотрел на Ташку долгим взглядом, лицо его смягчилось.
   - Я боялся за тебя. Боялся... что это просто месть.
   Ташка улыбнулась:
   - Месть? Глупое чувство,  а  мы  за  последнее  время  изрядно  поумнели,
Филипп...
   Когда Филипп остановил машину у  ее  дома,  за  калиткой  тут  же  возник
какой-то громила. Ташка ощетинилась, сначала приняв его за одного из  холуев
Башмачникова-младшего,  но  стоило  ей  выйти  из  машины   и   приглядеться
повнимательнее, как она тут же расслабилась. Это был явно свой, терранец.
   - Знакомься, этой мой сосед, Миша Казаков, он с военного факультета.
   Ташка улыбнулась и стиснула протянутую ручищу:
   - Ну как тут? Миша хмыкнул:
   - Мягко говоря, неоднозначно. После того как твоя мама позвонила Филиппу,
я сообщил кое-кому из своих, с  военного  факультета,  и  мы  приехали  сюда
довольно теплой компанией. К тому же Филипп  звякнул  твоей  подружке  Лейле
(той самой, из Джемете, у которой она гостила прошлым летом), так что  здесь
с нами еще и три девчонки с факультета природных  ресурсов.  Лейла  живет  у
Люси, остальные еще у двух жертв покойного.
   Ташка помрачнела:
   - Неужели все так серьезно?
   Михаил скупо усмехнулся:
   - Уже нет. Местная братва попыталась было объяснить девчонкам, что и  как
надо говорить в милиции, но мы выступили против разговора на подобных тонах.
И, к их глубокому сожалению, оказались несколько более убедительны.
   Ташка покачала головой:
   - Вы не понимаете, мы ведь все равно уедем, а людям здесь жить.
   Филипп усмехнулся:
   - Не волнуйся, все будет хорошо. Я, как приехал сюда, сразу  же  позвонил
куратору. А сегодня утром он перезвонил мне и сообщил,  что  Его  Высочество
вчера вечером общался с министром путей сообщения, а сегодня  утром  вылетел
сюда, чтобы побеседовать с губернатором и начальником местного УВД. Так что,
сдается мне, скоро у господина Башмачникова и  его  подзаборных  псов  будут
крупные неприятности...
   После того лета Михаил и Лейла очень сблизились. Почти так же, как она  с
Филиппом. Хотя для основной  массы  терранцев  столь  устойчивые  пары  были
скорее исключением. Как, впрочем, и для старших (как теперь  стали  называть
тех, кто стал долгоживущим раньше, до  создания  Терранского  университета).
Как выяснилось, периоды долгих привязанностей случаются практически  у  всех
долгоживущих, так что, по-видимому, большинство просто еще не отыскало своих
потенциальных партнеров. В конце концов, когда впереди  столько  времени,  а
внешность, оказывается, довольно просто изменить, ты начинаешь относиться  к
партнеру намного привередливее, чем раньше. А для того чтобы  "потренировать
рецепторы", как ЭТО стали называть после "Гнезда", постоянный партнер  вовсе
не нужен. Тем более что о проблеме венерических болезней  или  СПИДа  теперь
можно было забыть, а вероятность зачатия ребенка (как все уже стали понимать
- скорее к сожалению, чем к  счастью)  составляла  менее  0,  00000000000001
процента. Уж слишком большой участок генов  пары  партнеров  должен  был  бы
совпасть,  чтобы  хромосомы  сперматозоида  и  яйцеклетки  могли  слиться  в
устойчивом единении.
   Мишка и Лейла уже были на месте. Они заняли удобный  столик  у  скошенной
прозрачной стены и  заказали  вино,  сок  и  фрукты.  В  принципе,  алкоголь
оказывал на терранцев существенно более слабое действие,  чем  на  остальных
людей, причем вне зависимости от  градусов  (более  крепкие  напитки  просто
быстрее разлагались), но какого-то  подобия  легкого  опьянения  можно  было
добиться.
   - Привет, я не стал заказывать вино на вас. Ты говорил, у вас через час -
тир.
   Филипп кивнул:
   - Ничего, мы тебя и соком проводим.
   Завтра Мишкина группа улетала в Саратов на месячную стажировку в  местное
вертолетное училище. На  военном  факультете  из  ребят  готовили  настоящих
универсалов, как, впрочем, и на всех остальных. Ташка повернулась к Лейле:
   - А ты как, с ним?
   В принципе, любой терранец выше третьего курса  мог,  просто  по  устному
заявлению, взять сколь угодно продолжительный отпуск. Его Высочество считал,
что  старшие  курсы  уже  достаточно  вошли  в  ритм  непрерывной  учебы   и
совершенствования   имеющихся   навыков   и   умений,   чтобы    сохранялась
необходимость хоть каким-то образом контролировать их успеваемость. Так  что
все  зачеты  и  экзамены  были  на  четвертом  курсе  чистой  формальностью,
реверансом в сторону разработанных и  утвержденных  министерством  программ.
Кураторы  тоже  остались  в  прошлом,  приняв   под   свое   крыло   молодых
первокурсников, со столь знакомым  недоумением  и  ворчанием  воспринимающих
этих простоватых на вид дядек и тетек как возмутительное покушение  на  свою
"взрослую" свободу. Это еще раз подтверждало  железный  закон,  что  природа
стремится к равновесию. Гораздо более плотная, чем  в  любом  другом  высшем
учебном  заведении,  опека  на  первых  двух  курсах  сменялась  необычайной
свободой и самостоятельностью на двух последних.
   Лейла рассмеялась и отрицательно покачала головой:
   - Нет, пусть отдохнет от меня.  Мы  уезжаем  на  Кольский  полуостров,  в
Апатиты, только чуть позже, через две недели. И я не хочу это припустить. Ну
ладно, давайте гулять.
   Это кафе было самым популярным местом отдыха. Оно располагалось почти  на
самой верхушке "Луксора", и прямо над головами сидящих уходило вверх льдисто
блестевшее  навершье  пирамиды.  Так  что  расстояние  отсюда  до  любой  из
граней-факультетов было приблизительно одинаково. К тому же прямо  под  кафе
располагался большой зал центрального лифтового  столба.  И  это  тоже  было
удобно. В распорядке дня четвертого курса на сон и  развлечения  приходилось
всего шесть-семь часов в сутки, а все остальное время было плотно  заполнено
дополнительными курсами, скромно именуемыми  в  расписании  "факультативы  с
необязательным  посещением".  Впрочем,  все   преподаватели,   ведущие   эти
факультативы (а большинство из них  было  приглашенными,  которых  ежедневно
доставляли из Москвы все те же "неопланы"),  первое  время  поражались,  что
даже на очень поздних занятиях, начинавшихся в двадцать три пятьдесят  пять,
аудитории всякий раз были заполнены до отказа.
   На изумленные вопросы  преподавателей  большинство  студентов  с  улыбкой
отвечало, что у них де завтра с утра занятий нет,  так  что  отоспаться  они
вполне успеют. Конечно, это было не так, и существенная часть присутствующих
в  аудитории  после  короткого,  трехчасового  сна  уже   заполняла   другие
аудитории, спортивные залы и тренажерные классы, но к  чему  было  волновать
людей? Никто из них не имел представления о пределах выносливости  организма
своих столь старательных студентов. К тому же почасовая оплата в  Терранском
университете была едва ли не самой щедрой, так что преподаватели чаще  всего
просто выкидывали вопросы о студенческих нагрузках  из  головы  и  увлеченно
занимались любимым делом. Ибо, если ты видишь, что то, чем  ты  занимаешься,
воспринимается окружающими с таким интересом, оно  начинает  гораздо  больше
нравиться  и  тебе  самому.  А  самых  любознательных   просто   переставали
приглашать.
   Они просидели в кафе все полтора часа большого вечернего перерыва. Первой
засобиралась Лейла:
   - Ну ладно, ребята, мне пора. У нас в восемь тренировка  по  джиу-джитсу,
так что мне еще надо успеть добраться до Центрального стадиона.
   Михаил поднялся вместе  с  ней.  И  тут  откуда-то  со  стороны  лестницы
послышался возглас:
   - Мишка, я тебя уже час ищу!
   К столику подлетел невысокий, крепкий парень с восточными  чертами  лица,
одетый в  легкие  камуфляжные  штаны  и  обтягивающую  куртку  с  оскаленным
медведем на рукаве:
   - Здравствуйте, ребята... Ким.
   Все обменялись  рукопожатиями,  после  чего  парень  снова  повернулся  к
Казакову:
   - Комбат собирает группу в ритуальном зале. Все уже там.
   Мишка, уже год исполнявший обязанности командира группы, спросил:
   - А что случилось?
   Ким удивленно вскинул голову:
   -  Так  ты  не  слышал?  Второй  курс  потерял  одного  в   "Гнезде".   С
радиоэлектронного...
   Все ошеломленно замерли. Филипп тихо спросил:
   - Как это произошло?
   Ким сердито сощурился, отчего его узкие глаза превратились в  щелочки.  В
Терранский университет принимались только граждане России  с  не  менее  чем
двухгодичным цензом гражданства, а вот национальность никакого  значения  не
имела. Впрочем, большинству на это было просто  наплевать.  Ярко  выраженных
шовинистов не  было  даже  на  первом  курсе,  а  после  второго  каждый  из
присутствующих при горячем желании и достаточном терпении мог изменить  свою
внешность вплоть до смены первичных половых признаков.  Хотя,  как  говорили
старшие, так далеко заходили чрезвычайно редко...
   - А-а, дурак! Протащил с собой в "Гнездо" почти три литра чистого  спирта
и, когда боль дошла до пика, забрался в какую-то  нору  и  вылакал,  сколько
смог.
   Все понимающе  кивнули.  Такое  количество  спирта  могло  само  по  себе
привести  к  летальному  исходу  вследствие  отравления  организма,  но  для
терранцев основная опасность была не в этом. Спирт  действовал  на  организм
как высокоскоростной катализатор. Так что даже два-три часа в отключке могли
завести процесс Изменения настолько в сторону, что спасти человека ничто уже
не смогло бы.
   - И сколько он провалялся, прежде чем до него добрались через браслет?
   Ким вздохнул:
   - Почти двенадцать часов. Куратор спохватился не сразу, а затем  пришлось
еще резать двери. Тот  придурок  влез  в  нижнюю  гитару  холодильных  камер
продовольственного склада и намертво заклинил все семь дверей.
   Мишка кивнул:
   - Понятно, а почему собирают нас?
   Ким усмехнулся:
   - Он из Вольска. Хотя урну с прахом повезет куратор, а кроме  того,  туда
едет и вся его группа, решено,  что  мы  тоже  будем  на  подхвате  и,  если
понадобится, выступим для антуража.
   Все были с этим согласны. Лучше всего, если эта  трагическая  случайность
пройдет  как  бы  незамеченной.  Мало   ли   каждый   год   гибнет   молодых
ребят-студентов ни просторах  нашей  страны?  Тем  более  что  скорее  всего
официальная версия и подтверждающие ее документы выглядят безукоризненно. Ну
там - во  время  прохождения  тренировочного  маршрута  отбился  от  группы,
загрызен волками,  потому  и  кремирован.  Но  если  вдруг  история  получит
огласку, Терранский университет должен выглядеть в ней  безукоризйенно.  Вне
всякого сомнения, куратор увозил с собой достаточно средств для  организации
поминок и похорон, а если в семье есть  еще  младшие  дети,  то  им,  скорее
всего, будет предложен целевой грант  на  обучение  в  любом  из  московских
вузов. Естественно, КРОМЕ Терранского университета. Да и  ребята  из  группы
погибшего возьмут под опеку его младших братьев и  сестер.  Конечно,  нельзя
нравиться всем и каждому, но каждый терранец обязан  приложить  все  усилия,
чтобы