въехал,  шлепая   гусеницами,
старенький, но вполне исправный огнеметный танк и, не вступая в переговоры с
"героями",  залил  дом  тонной   напалма.   Из   двух   десятков   боевиков,
забаррикадировавшихся в помещении клуба,  выскочить  из  полыхающего  здания
успели только семеро, а  выжило  лишь  трое,  причем  наименее  пострадавший
навсегда остался инвалидом второй группы.
   Впрочем, те, кто  толкнул  Зарбуза  на  этот  самоубийственный  поступок,
попытались отыграться позже, развернув настоящую истерию в газетах по поводу
жестокого убийства неразумных детей. Причем скандалом дирижировал кто  -  то
очень умелый и  не  стеснявшийся  в  тратах.  Газеты  наперебой  публиковали
фотографии субтильных юнцов в траурной рамке  (а  если  юнец  не  производил
впечатления субтильного,  то  его  безутешной  матери),  неуклюжих  поделок,
сделанных ими в детском саду, слезливые истории о помощи бабушке на огороде,
походе в магазин в пять лет, снятых с дерева кошках и перевязанных лапках  у
бездомных собачек А попытки  некоторых  изданий  опубликовать  факты  пьяных
дебошей, кровавого "наказания" провинившихся, массовых драк и изнасилований,
которыми также оказалась богата биография погибших, привели к тому, что  эти
издания подверглись настоящей травле.
   Апогея скандал достиг тогда, когда один из корреспондентов, из числа тех,
кто оседлал эту тему наиболее плотно, прорвался к Императору на каком  -  то
протокольном мероприятии и, сунув ему под нос микрофон,  попросил  высказать
свое отношение "к чудовищной жестокости и произволу преступников в погонах".
   Этот кадр был потом растиражирован всеми новостными каналами мира. Виктор
и сам помнил, как вся их семья, тогда только собиравшаяся подавать  прошение
на получение подданства и иммиграцию, собралась у телевизора,  чтобы  своими
глазами увидеть то, о чем дядя Иосиф (он целыми днями торчал  у  телевизора,
перещелкивая имперские каналы и то и дело оглашая  воздух  возгласами  типа:
"Руфочка, посмотри, как интересно, показывают  такой  же  генератор,  как  у
нашего  Леви!"),  уже  успевший  посмотреть  все  это  в  дневной  программе
новостей, рассказывал  буквально  взахлеб.  Виктор  навсегда  запомнил,  как
Император  остановился,  окинул  подскочившего   корреспондента   неожиданно
тяжелым взглядом (отчего тот сразу же как - то скукожился) и, протянув руку,
взял  микрофон.  Причем  этот  жест  вышел  у  него  каким  -  то   небрежно
величественным. Он поднял голову  и  обвел  глазами  остальных  журналистов,
повисших на ограждении и спинах дюжих  телохранителей,  затем  едва  заметно
скривил губы в слабом намеке на ироничную улыбку и поднес микрофон ко рту
   - По интересующему вас случаю сейчас идет серьезное расследование, причем
и по служебной, и по судебной  линии  Поэтому  я  намеревался  до  окончания
следствия воздерживаться от любых заявлений, чтобы не повлиять,  пусть  даже
косвенно, на его результаты... - Тут Его Величество сделал паузу, от которой
у всех, кто стоял рядом с ним или сидел у экранов телевизоров, мурашки пошли
по коже. - Но вопрос задан, и не ответить на него я считал бы  трусостью.  -
Император  упер  взгляд  прямо  в  объектив  телекамеры.  -  Я  считаю,  что
преступник, стреляющий в милиционера, не достоин права жить! - Он  помолчал,
будто давая возможность остальным осознать его слова, и заговорил снова:
   - Поэтому каждый, кому придет в голову шальная мысль  просто  попробовать
взглянуть на моего  милиционера  или  солдата,  сержанта,  офицера,  короче,
любого, кто принес мне присягу, через прорезь прицела или  попытаться  любым
иным способом нанести ему  вред,  должен  знать,  что  с  этого  Момента  он
становится  моим  личным  врагом.   -   Император   вновь   обвел   взглядом
присутствующих, сказал:
   - Спасибо, - и отдал микрофон.
   В течение последующих семи месяцев в Империи было  ликвидировано  (жестко
или  не  очень)  более  двухсот  националистических  организаций  различного
толка...
   - И чего?
   Израель пожал плечами.
   - Да так...
   Они снова помолчали. Потом Израель спросил:
   - Завтра уезжаете?
   Виктор кивнул. За дверью раздался дробный стук  Каблучков,  и  в  комнату
влетела возбужденная Ракель.
   - Виктор, привет, мама сказала, что ты пошел гулять. Я так и  знала,  что
ты у Израеля. Привет, Израель!
   Израель, который и сам неровно дышал к  Ракель  (настолько  неровно,  что
Виктору казалось, что он сменил  гнев  на  милость  именно  после  того  как
сообразил, что, если уедет Виктор, у него самого появится шанс сблизиться  с
Ракелью), слегка зарделся и приветственно кивнул.
   - Привет, Ракель.
   Но той было не до формального обмена любезностями.
   - У меня потрясающая новость! Мы тоже уезжаем в Империю.
   - Что - о - о - о?!
   У обоих мальчишек округлились глаза.
   Ракель победно усмехнулась:
   - Папа уже давно разослал резюме в  разные  фирмы,  и  вчера  ему  пришли
ответы  одновременно  из  "Локхида"  и  с  русского  Хруничева.   Американцы
предлагают большую зарплату, но папа склоняется к  предложению  русских.  Он
говорит, что у них интересней и больше возможностей для роста. Так что  если
все будет нормально, то на следующей неделе папа уезжает  в  Москву.  А  нас
собирается забрать, как устроится, но  не  раньше,  чем  у  меня  закончится
школа. - Ракель перестала тараторить и окинула мальчишек победным  взглядом.
Оба были обескуражены, но по - разному. На Израеля жалко было смотреть, зато
Виктору хотелось орать от восторга.
   - Ой, я забыла сказать, Виктор, тетя Руфа просила тебя скорее идти домой.
Все уже собираются ужинать и ложиться спать. Ведь вам завтра рано вставать..
   Виктор чуть не скривился, но даже эта фраза теперь  не  смогла  испортить
ему настроения. В конце концов, как оказалось, уезжая, он оставлял не так уж
и много. Впрочем, кто его знает, может  быть,  он  когда  -  нибудь  сюда  и
вернется.

9

   Отец встретил его в аэропорту когда Дэймонд, преодолев наконец паспортный
контроль и дождавшись,  пока  не  слишком  расторопный  мулат  подкатит  ему
тележку с его багажом (бог ты мой, как  разительно  все  это  отличалось  от
русских аэропортов), выбрался из  прохладного  здания  аэропорта  в  палящее
пекло, с момента посадки самолета прошел уже почти час.
   Отец, как обычно, ждал на стоянке. У них с отцом еще много лет назад сама
по себе сложилась такая негласная традиция. Если отец по каким - то причинам
встречал его в аэропрту, то не маячил у стойки, а  ждал  в  машине,  которая
всегда стояла на одном и том же месте (ну на пару машин дальше  или  ближе).
Когда Деймонд, сопровождаемый чемоданом, катящимся за ним,  будто  щенок  на
поводке, подошел к машине, отец вылез наружу, церемонно  пожал  ему  руку  и
несколько недовольно поморщился.
   - И стоило тратить такие деньги на эту игрушку...
   Дэймонд сначала не понял, в чем дело, и недоуменно посмотрел по сторонам,
потом до него дошло, что отец имел в виду чемодан, и он рассмеялся.
   - Деньги? А сколько это стоит здесь, папа? Отец сварливо нахмурился:
   - Ну да уж не дороже, чем в твоей Империи.  На  той  неделе,  когда  мама
приценивалась к такому же для Нормы - мы же тебе писали, что она в этом году
собирается в Нью - Йорк, поступать в колледж театрального искусства,  -  так
вот, на такой игрушке стоял ценник в семьсот долларов.
   - Нет, папа, дороже, - со смешком сказал Дэймонд. Но вы не  беспокойтесь.
Я подарю ей свой. У нас эта игрушка стоит всего семьдесят рублей, и  у  меня
таких два. Этот я купил перед самым отлетом,  хотелось  покрасоваться.  Отец
покачал головой:
   - Ну ладно, садись.
   Когда Дэймонд отворил дверцу, в лицо пахнуло  жаром  разогретого  салона.
Дэймонд отшатнулся. Отец настороженно произнес:
   - Что?
   Дэймонд усмехнулся:
   - Да  так,  отвык.  У  нас  же  все  машины  на  электрической  тяге,  от
аккумуляторов, так что климат - контроль работает постоянно, вне зависимости
от того, включен двигатель или нет. Я когда купил свой "корнет",  так  сразу
как выехал из автосалона, установил необходимую температуру и влажность, и с
того дня и зимой, и летом сажусь в одинаково прогретый или остуженный салон.
А на ваших машинах с ДВС (ДВС - двигатель внутреннего сгорания) или дизелями
климат включается только при работающем двигателе.
   Отец вскинул подбородок:
   - Смешно тратить такие деньги на электромобиль, когда бензин почти ничего
не  стоит.  К  тому  же  я   терпеть   не   могу   возиться   с   проводами,
электросчетчиками и всем этим.
   Дэймонд миролюбиво кивнул. Он решил не говорить отцу,  что  электромобили
пользуются  сменными  аккумуляторами,  каковых  на  каждой  машине  от  двух
(требования по безопасности Имперского общества  любителей  автомобилей)  до
десятка, в зависимости от марки и желания владельца. Так что когда кончается
заряд в одном, водитель просто  останавливается  у  ближайшего  придорожного
кафе или магазинчика и меняет разрядившийся аккумулятор на  полный,  уплатив
только стоимость электричества и услугу.
   - Извини, папа, конечно, у каждого свой вкус. Они тронулись.  Через  пять
минут, когда салон остыл, отец недоверчиво спросил:
   - А у вас что, совсем  нет  машин  с  двигателями  внутреннего  сгорания?
Дэймонд пожал плечами.
   - Ну почему, есть. Например, "бентли", или "феррари", или какие -  нибудь
раритеты, на любителя. У нас на них очень  большие  налоги,  так  что  иметь
такую машину имеет смысл только в том случае, если и  сам  автомобиль  очень
дорогой.
   Дома его ждали не только мать и сестра. Оказалось, что у них в гостях все
семейство Эмерсонов и сам старина Деккероуз. Он  еще  больше  постарел,  его
плешь уже успешно захватила большую часть головы, но в остальном это был все
тот же мистер Эшли Деккероуз.
   После скромного ланча (Дэймонд тут же припомнил широкие русские застолья)
они с Ругги вышли в сад. Ругги подхватил Дэймонда под локоток и, окинув  его
взглядом, одобрительно цокнул языком:
   - А ты подкачался. Какой курс, Эй - бо или Кан - тей - кабан?
   - Что? - не понял Дэймонд.
   - Значит, тренажеры, - констатировал Ругги. - Наверное Ди - ги  комплект,
- закончил он завистливо.
   - Ах вот ты  о  чем!  -  рассмеялся  Дэймонд.  -  Нет,  это  вторая  рота
одиннадцатого учебного бронекавалерийского...
   В этот момент на веранду вышел отец и махнул  Деймонду  рукой.  Наверное,
включил видеодиск, который он привёз, и теперь все гости собрались у экрана,
чтобы послушать его комментарии.
   - Иду, пап.
   Ругги придержал его за руку.
   - Слушай, а ты помнишь Линду? Ну, пухленькая такая с  голубыми  глазками.
Ты еще в школе за ней ухлестывал. А она на тебя внимания не обращала.
   Дэймонд вспомнил.
   - Ну так вот, она сразу после школы уехала в Лос - Анджелес, а  три  года
назад вернулась и выскочила замуж за Флая. Ну, его - то ты точно помнишь. Он
у нас в школе был капитаном бейсбольной команды, а потом играл за "Риверсайд
хокс". Помнишь, его папаша вывесил в своем баре на  углу  такой  здоровенный
плакат, на котором все "хоксы" в полной форме и его  ненаглядный  сыночек  в
первом ряду.
   Дэймонд кивнул.
   - Так вот, они завтра устраивают барбекю по  случаю  повышения  Флая.  Он
отхватил должность старшего сетевого менеджера в "Дэйкоб  продактс",  причем
во многом благодаря поддержке Стива  Блеймена.  Тот  пару  лет  был  старшим
менеджером "хоксов", как раз тогда, когда  там  играл  Флай,  и  с  тех  пор
неровно дышит ко всему, что напоминает ему о той поре. А то бы Флаю,  с  его
тупой башкой, никогда не видать этой должности. - Ругги горько  вздохнул.  -
Жаль, что у меня в жизни не было такого Блеймена...
   Дэймонд терпеливо ждал окончания.
   - Так вот, - спохватился Ругги, - я тут пару дней назад встретил Линду  и
обмолвился ей, что ты приезжаешь. Так вот она сказала, что они  с  Флаем,  -
Ругги хохотнул, - рады будут видеть тебя у себя в гостях.
   Дэймонд кивнул:
   - Хорошо, я приду, - и пошел к веранде, на которой снова появился отец...
   На вечеринке у Флая  с  Линдой  собралось  довольно  много  народа  Линда
пополнела, но ее это совершенно  не  портило.  Флая  разнесло  побольше,  он
окинул Дэй - монда недоверчивым взглядом, попытался  стиснуть  ему  руку  (а
зря, потому что не получилось), а затем быстро умелся куда - то  на  лужайку
за домом. Линда виновато улыбнулась:
   - Извини, Дэйм, у нас в гостях мистер  Блеймен,  -  и  через  пару  минут
исчезла вслед за Флаем, правда, перед этим представив его  своей  двоюродной
сестре,  приехавшей  к  ним  погостить  из  "далекого  Вермонта"   (Дэймонд,
привыкший  к  российским  расстояниям,  с  трудом  сдержал  улыбку).  Сестра
оказалась изрядной болтушкой, поведала ему о себе, о своей  семье,  о  своем
парне, о своей кошке, о кошке Сесилии, о кошке тети Эрмы, о  Лайме  Роузвуд,
на которую хотят быть похожими все современные  девчонки,  "потому  что  она
носит такие симпатичные розовые платья и занимается  Эй  -  бо"  (как  потом
выяснилось, это оказалась очередная модная поп - стар), и о  многом,  многом
другом. Так что когда рядом с ним появился Флай, наконец проводивший мистера
Блеймена и тут же принявший по этому поводу  на  грудь  пару  порций  виски,
Дэймонд воспринял его как избавителя. Флай был  все  таким  же  -  шумным  и
самоуверенным. Он пыхнул ему в лицо совершенно самогонным перегаром  (только
попробовав русской водки, Дэймонд понял, почему русские презрительно кривили
рот  при  упоминании  о  любимом  напитке  американцев;  действительно,   по
сравнению с водкой виски - ну натуральный  денатурат)  и  покровительственно
хлопнул по плечу.
   - Тебе пора возвращаться, Дэйми.  Скоро  наши  парни  хорошенько  надерут
твоим русским задницу. Дэймонд усмехнулся:
   - Почему ты так думаешь?
   - Это же понятно! - удивился Флай. - У вас карликовая армия и  устаревшее
оружие! - Он громко захохотал. - Да у нас машины меняют в пять раз чаще, чем
русские свои танки.
   Дэймонд покачал головой:
   - Ты не совсем прав, Флай, во - первых, русская армия насчитывает полтора
миллиона человек. Тот бесцеремонно рубанул рукой:
   - Этот твой дополнительный миллион - полное дерьмо, скаутский лагерь  для
школьников (судя по тому, что все остальные согласно закивали, Флай повторил
расхожий газетный штамп).
   Дэймонд вновь покачал головой:
   - И это не так. Дело в том, что я сам служил.
   - Ты?! - Флай вытаращил глаза.
   - Да, - кивнул Дэймонд, - и как раз в этом, как ты  говоришь,  "скаутском
лагере для школьников". В бронекавалерийских частях.
   - А как тебя туда занесло? Дэймонд пожал плечами:
   - Дело в  том,  что  каждый  мужчина  в  Империи  ОБЯЗАН  пройти  военную
подготовку. Так что через полгода  после  того,  как  я  принял  гражданство
Империи, меня призвали.
   - И что?
   - Я отслужил год. Причем учили нас очень хорошо.  Первые  полгода  шла  в
основном закалка и наработка кондиций, общих для  всех  вооруженных  сил,  а
потом все больше и больше внимания стало  уделяться  военной  специальности.
Каждый, как правило, осваивает две - три смежных. Я, например,  по  основной
военной специальности - "башнер" (он употребил русское слово), а кроме  того
могу выполнять функции механика - водителя и стрелка - зенитчика  самоходных
зенитных установок.
   - А что такое "башиниор"? - поинтересовалась Линда.
   - Башенный стрелок боевых бронированных машин. И могу сказать, что  учили
нас не за страх, а за совесть. Например, у нас по всей территории части были
натыканы имитаторы пультов автоматов наведения. Они были везде - в  спальных
помещениях, спортзалах, столовых, в спортгородках и парках. Так что  чем  бы
ты ни занимался - качался на тренажерах, плавал в бассейне,  ел,  читал  или
спал, как только раздавался сигнал захвата цели,  ты  должен  был  вскочить,
подлететь к ближайшему пульту и нажать тан -  генту  "Огонь",  "Отбой"  или,
если на экране были другие цели, перевести маркер прицела на боевую  цель  и
выстрелить. И все это максимум за четыре секунды. - Дэймонд улыбнулся.  -  Я
однажды так торопился выскочить  из  бассейна,  что  грохнулся  и  заполучил
закрытый перелом ступни. Две недели хромал в аппарате.
   - А почему за четыре секунды? - спросил кто - то. Дэймонд повернулся в ту
сторону, откуда послышался вопрос.
   - Понимаете, корпус моего танка был  изготовлен  году  этак  в  семьдесят
пятом прошлого века, но все, что внутри и  снаружи,  давно  уже  другое.  На
наших танках  стоят  системы  подавления,  способные  снизить  вероятное  гь
поражения танка снарядом или противотанковой ракетой минимум до сорока  пяти
процентов. А  это  означает,  что  для  того,  чтобы  попасть  в  мой  танк,
противнику, - Дэймонд развел руками, - кто бы он  ни  был,  потребуется  как
минимум  два  снаряда.  А  минимальное  время  между  выстрелами,  с  учетом
быстродействия  автоматов  заряжания  и  рефлексов  человека,  как   раз   и
составляет четыре секунды.
   - Значит, ты должен успеть выстрелить раньше, чем в тебя выстрелят второй
раз?
   - Не только выстрелить. Первое время  на  имитаторах  действительно  были
обозначены силуэты только боевых машин. Потом ты мог подбежать и обнаружить,
что прицельный маркер наложился на мирный гражданский  автомобиль,  неведомо
как оказавшийся на поле боя, а танк - противник торчит где - то за бугром  и
в ста э - э... ярдах подальше. Потом  показывалось  несколько  целей,  и  ты
должен был определить, по какой стрелять первой.  Иногда  надо  было  успеть
поменять тип снаряда, иногда вид оружия, поскольку лупить из орудия калибром
сто  двадцать  пять  миллиметров  по  легкому  бронетранспортеру  -   глупо,
достаточно спаренной двадцатипятимиллиметровой пушки. Каждую  неделю  задачи
все  усложнялись  и  усложнялись,  так  что  к  итоговому  учению   мы   уже
насобачились так, что за  двадцать  секунд  умудрялись  "положить"  шесть  -
восемь целей в порядке уменьшения опасности, при  этом  пару  раз  за  серию
поменяв вид оружия и умудрившись оставить невредимыми  пару  "мешалок"  э  -
э... небоевых целей.
   - А вы стреляли настоящими снарядами? Дэмонд кивнул:
   - Конечно. На полигонах. И на итоговом учении.  Но  там  мы  стреляли  по
большей части без автоматов наведения.
   Флай хмыкнул:
   - Мазали?
   Дэймонд утвердительно качнул подбородком:
   - Сначала жутко. А к весне... - Он прищурился. - Вон тот джип  видишь?  -
Деймонд показал рукой на небольшой  старенький  японский  "Мицубиси  паджеро
пинин", маячивший на опушке леса где - то в паре миль от  них.  -  Так  вот,
любой башнер моего призыва, используя только  простой  оптический  прицел  и
стандартные ручные приводы, на спор попадет ему из танковой  пушки  точно  в
стекло боковой двери, причем передней или задней, на твой выбор.
   Флай некоторое время напряженно раздумывал над его словами.
   - Так у вас обязательно служит каждый?
   - Да.
   - И как давно это у вас? Дэймонд пожал плечами:
   - В России так было всегда. На протяжении тысячелетий. Каждый  мужчина  -
воин.
   - То есть все ваши сто восемьдесят миллионов... Дэймонд рассмеялся:
   - Ну, не сто восемьдесят, поскольку женщины служат только по  желанию,  к
тому же часть мужчин уже не подходит по возрасту, состоянию здоровья и  иным
показателям, но подготовленных  резервов  у  Императорских  вооруженных  сил
достаточно...
   В тот вечер они засиделись за полночь. Флай быстро набрался и ушел спать,
а они с Линдой расположились на лужайке под тентом. Она долго  расспрашивала
его о жизни в Империи, а потом проводила до калитки...
   На следующий день Дэймонда разбудил  отец.  Сам  Дэймонд  еще  не  совсем
адаптировался к смене  часовых  поясов  и  потому  начинал  отчаянно  зевать
задолго до темноты, а вот просыпался не  в  пример  позже  других,  ближе  к
полудню.
   - Дэйм, проснись, Дэйм... у меня плохие новости. Дэймонд открыл  глаза  и
сел на кровати.
   - Что такое, папа?
   Отец держал в руках очки, и по колебанию их дужек Дэймонд  пон