о безопасны. Любую шваль  отлавливают,  стоит  ей  только
появиться. Иначе  нельзя,  ибо  любое  насильственное  преступление  тут  же
отпугивает туристов, что резко снижает цены и,  соответственно,  возможность
заработать. Так что мэр любого курортного  городка  найдет  тысячу  способов
поквитаться с нерадивым полицейским и его начальниками, да и  сами  горожане
готовы прийти на помощь любому туристу, только бы  было  их  побольше,  этих
туристов, готовых потратить свой отпускной бюджет в их городке. А  возможно,
у Ташки сработал условный рефлекс. В Империи уже давно можно было бродить по
самым глухим местам, совершенно  не  опасаясь  насилия.  И  не  потому,  что
криминальный мир вдруг взял и исчез. Просто после нескольких лет планомерных
и систематических мероприятий  каждому  "авторитету"  стало  ясно,  что  его
взаимоотношения с правоохранительными органами могут складываться  двояко  -
либо без спешки, с соблюдением долгих  процедур:  "ваши  проблемы  начнутся,
когда мы докажем вашу вину", либо по - быстрому: "мы действуем, а  остальное
- ваши проблемы". Причем переход от первого типа отношений  ко  второму  был
наиболее вероятен в том случае, если на территории, подведомственной данному
"авторитету",  случался  всплеск  насильственных   преступлений.   Так   что
"авторитеты"  следили  за  всякими   молодежными   группами   и   сексуально
озабоченными  компаниями,  тусующимися  на  "их"  территории,  едва  ли   не
ревностнее, чем менты. Впрочем, была еще одна причина...
   - Молодые люди, вы не могли бы подать мне мою одежду?!
   Трое чернявых парней, рассевшиеся  прямо  на  ташкиных  шмотках  и  нагло
пялившиеся на нее, осклабились. Ташка молча рассматривала  их,  ожидая,  что
они будут делать дальше. Судя по всему, не местные,  то  есть  не  из  этого
городка. Одежда не та. Но на туристов не тянут. Бедновато  выглядят.  Скорее
всего, рабочие с горных плантаций, что раскинулись километрах в семидесяти к
юго - западу. Мальчики приехали поразвлечься. И, судя по наглому  поведению,
уже не впервые. Причем именно на этом месте. Но вряд ли они занимаются  этим
слишком часто, иначе полиция их давно бы уже повязала. Разыскать эту  троицу
по приметам - не слишком сложная задача даже для  местных  полицейских.  Так
что, скорее всего, ни одна их жертва  о  них  ничего  не  сообщала.  Женщине
всегда  стыдно  признаться  в  том,  что  ее  изнасиловали.  И  она   решает
перетерпеть, забыть, выкинуть эту страшную ночь из памяти, не думая  о  том,
что безнаказанность только поощряет насильника и  ее  молчание  в  девяноста
девяти случаях из ста означает, что за ней последуют другие...
   - Ну так сколько мне ждать?
   - Э - э, зачем тарапицца, дэвушка? Ты такая красивая,  что  мы  не  можем
отвести глаз...
   Тот, кто произнес эти слова, говорил по -  русски  вполне  сносно,  но  с
заметным акцентом. Возможно, когда - то работал на стройках в России  или  в
прежние года подрабатывал в местном туристическом бизнесе,  официантом  там,
или велорикшей... Ташка окинула взглядом ухмыляющиеся  лица.  Да,  все  трое
местные (кавказский тип), наглые, уверенные в своих мужских достоинствах (ну
еще бы, ни одна  из  изнасилованных  не  обратилась  в  полицию  -  выходит,
понравилось).
   Они наверняка думают, что, если женщина купается голышом в глухом  месте,
значит, готова на все. Их трое, они сильнее,  крики  жертвы  из  -  за  шума
многочисленных кафе, заполняющих прибрежные бульвары, вряд ли кто услышит, к
тому она уже голая. Ташка покачала головой и насмешливо произнесла:
   - Ну я, может, и красивая, только терпеть не могу, когда на меня  пялятся
разные уроды. Так что, если не хочешь неприятностей, вали - ка ты отсюда,  и
побыстрее.
   Первый загоготал:
   - Зачем так гаваришь? Зачем грубишь? Мы тебе ничего плохого  не  сделаем,
только приятно. Ты же сама хочешь, иначе зачем голой ходишь?
   Ташка усмехнулась. Нет, ну что за уроды! Видят же, что она ведет себя  не
как все. Не боится, не бежит, не орет. Ты хоть задумайся, почему? Нет, слюни
до колен, и вперед... ну что ж, ребята, вы  заслужили  все  то,  что  сейчас
произойдет.
   Ташка шагнула вперед  и,  нагнувшись,  зацепила  край  футболки,  которую
прижимал к песку объемистый зад самого здорового. Здоровый с шумом  сглотнул
и протянул руку, чтобы ухватить ее за грудь,  заманчиво  колыхающуюся  перед
его глазами... и это было последнее, что он запомнил...
   Спустя пятнадцать минут Ташка шла по ярко освещенному бульвару, размышляя
о том, хорошо ли это - лезть со  своим  уставом  в  чужой  монастырь.  Среди
терранок существовало негласное, но непреложное правило: "Инициатор  попытки
изнасилования  должен  быть  убит".  С  остальными  расправлялись   в   меру
необходимости и желания, но инициатор становился трупом всегда. И чем  более
многочисленной была компания,  тем  более  жестоким  и  изощренным  способом
совершалось убийство. Дабы накрепко заложить в затуманенные алкоголем  мозги
непреложный постулат: не трогай женщину  -  сдохнешь.  И  это  было  третьей
причиной того, почему сегодня можно было пройти любой русский город из конца
в конец даже в одной ночной рубашке (или без оной) без какого - то  ни  было
риска подвергнуться насилию. Ну, может, за  исключением  случая,  если  тебе
встретится сексуальный маньяк...
   Филипп сидел в летнем кафе у входа в  отель  и...  внимал.  Какому  -  то
французу. Судя по тому, что он говорил  на  французском  языке.  Большинство
иностранцев (те же немцы, датчане, итальянцы и остальные), попадая за рубеж,
предпочитают общаться на  английском  (хотя  благодаря  тому,  что  во  всех
"цивилизованных" странах многие сейчас  усиленно  учили  русский,  бывали  и
исключения), и только французы демонстративно  отказывались  говорить  по  -
английски. Как американцы считали себя самой главной мировой  державой,  так
французы считали себя самой главной державой Европы. А потому, в отличие  от
большинства, некоторые  туристы  из  этих  двух  стран  страдали  "синдромом
поучения" в тяжелой форме.  Они  будто  специально  ехали  в  отпуск,  чтобы
поучить жалких обитателей  всего  остального  мира,  как  им  следует  жить.
Впрочем, надо отдать должное, их были единицы,  но  на  фоне  почти  полного
отсутствия таковых среди туристов  других  национальностей  эта  особенность
часто бросалась в глаза.
   Филипп посмотрел на Ташку  и  чуть  подался  вперед,  видимо,  что  -  то
заметил, Ташка беззаботно махнула ему рукой и села рядом.
   - ... пора признать,  что  попытка  исправить  дело,  возродив  в  России
монархию, оказалась совершенно бесплодной.
   Сидевший с ними за одним столом парень, все это время слушавший  француза
гораздо внимательнее, чем Филипп, немного  подумал  и  спросил  (тоже  по  -
французски):
   - А почему? Француз побагровел:
   - Ну я же тебе только что объяснил...  Филипп  наклонился  к  Ташке  и  с
непроницаемым лицом пояснил:
   - Это Виктор, с факультета промышленных инженеров, выпуск - 14,  живет  в
"Амбассадоре". Он приехал только вчера, а нас с тобой заметил в обед,  когда
мы уходили с пляжа. Он изгаляется над французом уже полчаса, а до того никак
не доходит.
   Ташка понимающе кивнула, терранец всегда мог  заметить  в  толпе  другого
терранца. Им была  присуща  особая  культура  движений  и  жестов.  Впрочем,
обычные люди с наметанным глазом опознавали их с неменьшим успехом.
   - Что случилось?
   Ташка едва заметно  улыбнулась.  Не  дай  бог,  француз  решит,  что  она
улыбается ему, вони не оберешься. Впрочем, разрулить ситуацию будет довольно
просто, но ее проще не доводить...
   - Да так... несколько подонков почему  -  то  решили,  что  если  женщина
купается  ночью  голой,  то,  значит,  она  только  и  мечтает,   чтобы   ее
изнасиловало как минимум трое мужиков. Я... рассеяла их заблуждения.
   В этот момент француз, лицо которого уже приобрело свекольный оттенок,  с
шумом выдохнул и попытался взять себя в руки.
   - Хорошо, попробуем еще раз. Ну вот вы, скажем, чем занимаетесь?
   Виктор,  очень  талантливо  изображавший  из  себя  этакого  "тормоза"  -
работягу  с  сибирских  заводов,  наморщил  лоб,  якобы  задумавшись,  потом
ответил:
   - Танки ремонтируем. У нас же новых армия уже лет двадцать  не  закупает,
так что так... старье "поправляем", как можем.
   Филипп чуть слышно хмыкнул. Мишка рассказывал ему кое - что про этот  так
называемый "ремонт". Ну, в том, что, освоив производство электродвигателей и
сменных  аккумуляторов  для  гражданской  продукции,  русские  не   преминут
поставить ее на военную, никто в мире не сомневался.  Так  что  эта  позиция
"ремонта" вряд  ли  была  большим  секретом,  как  и  то,  что  прицельно  -
навигационное оборудование и остальные электронные системы тоже "освежались"
поелику возможно, но вот все остальное... А остального  было  немало.  Во  -
первых, броня. Американцы еще в конце 20  -  го  века  усилили  бронирование
своих "Абрамсов" включениями обедненного урана.  Но  это  изрядно  утяжелило
танк. Русские подошли к проблеме по - другому,  сняв  фрезами  верхний  слой
брони и залив ее карбокалиевым композитом, по сравнению с ураном  обладавшим
почти двукратной  твердостью  и  почти  четырехкратной  вязкостью.  То  есть
двухсантиметровый слой композита по способности противостоять подкалиберному
снаряду   равнялся   тридцатисантиметровому   слою   гомогенной   брони,   а
кумулятивному - даже сорокапятисантиметровому. Что повышало  степень  защиты
танка почти в два с половиной раза. А если учесть, что, кроме всего прочего,
этот композит обладал еще и способностью поглощать ЭМ  -  излучение,  отчего
при тех же силуэте и габаритах отражающая способность танка снижалась  почти
в восемь раз, и был при этом раз в двенадцать легче стали,  то  единственным
существенным недостатком  такой  брони  оказывалась  ее  сверхвысокая  цена.
Впрочем, этот композит использовался не  только  в  качестве  брони.  Им  же
изнутри  покрывались  стволы  танковых  орудий  и  пулеметов.  И  это   было
неспроста. Вооружение  "отремонтированных"  боевых  машин  внешне  выглядело
совершенно обычно. Отличия скрывались внутри.
   Во - первых, ни пушка, ни пулемет уже  не  имели  патронников.  Поскольку
исчезли патроны. Вместо них автоматы заряжания  и  ленты  подавали  в  ствол
голые,  подобно  новоиспеченным  младенцам,  снаряды   и   пули,   а   затем
высокоскоростные форсунки впрыскивали внутрь  камеры  сгорания  порции  двух
компонентов  жидкого  метательного  вещества,  которым  заполнялись   бывшие
штатные баки для горючего. Оба компонента по  отдельности  были  не  слишком
агрессивны и почти не  горючи.  Но  стоило  им  перемешаться  в  распыленный
высоким давлением туман, как достаточно было малейшей искры, чтобы прогремел
взрыв, вышвыривающий снаряд или пулю из ствола оружия  с  такой  силой,  что
стальные внутренние поверхности ствола стерлись бы  за  какие  -  то  сто  -
двести   выстрелов.   Причем   запасов   ЖМВ   при   соотношении   выстрелов
пулемет/крупнокалиберный пулемет/орудие как 100:10:1 хватало почти на 10 000
выстрелов. То есть на одной заправке ЖМВ танк мог сделать  90  выстрелов  из
125 - мм пушки на максимальную дальность, 900  выстрелов  из  универсального
14,5 -  мм  пулемета  на  крышке  башни,  пригодного  для  стрельбы  как  по
воздушным, так и по наземным целям, и еще 9000 из  двух  курсовых  и  одного
спаренного с пушкой 9 - мм пулеметов. Вернее, мог бы, если бы хватало запаса
пуль и снарядов. Впрочем, став теперь более компактным (отпала надобность  в
метательном пороховом заряде и, соответственно, гильзах, и потому, например,
снаряд для орудия теперь был почти в три раза компактнее прежнего  унитара),
боезапас тоже  увеличился.  Например,  максимально  допустимый  боезапас  по
снарядам составлял 85 штук, но при этом  12  штук  размещались  в  отдельной
резервной  бовукладке  в  тыльной  части  корпуса,  поэтому,  чтобы  до  них
добраться, необходимо было остановить танк,  вскрыть  горизонтальные  боевые
щитки двигательного отсека и потом вручную передать снаряды  башнеру,  чтобы
тот установил их в автоматизированную боеукладку. Там  же  хранились  и  две
коробки с лентами на сто тяжелых пуль для крупнокалиберного пулемета и шесть
с лентами на триста - для  курсовых  и  спаренного,  доступ  к  которым  был
совершенно таким же. Так что эта боеукладка в мирное время, как правило,  не
использовалась, и чаще всего там возили  либо  дополнительный  экипаж  (если
ехали на стрельбы), либо какой - то старшинский груз, либо самого старшину с
кашеваром. Двое в эту "кутузку" влезали вполне свободно, трое  с  некоторыми
неудобствами, но тоже ничего, а  в  какой  -  то  части  однажды  умудрились
запихнуть туда аж восьмерых. Что с ними стало после получаса езды по  ухабам
- представить страшно... Во всяком случае,  даже  без  учета  дополнительных
улучшений только эти меры выводили старенькие русские Т - 64, 72,  80  и  их
модификации как  минимум  на  уровень  новейших  американских  "Паттонов"  и
французских "Леклерков - III", считавшихся лучшими танками в мире.  Впрочем,
по  результатам  ограниченной   серии   закрытых   сравнительных   испытаний
выяснилось, что боевая эффективность  действий  "модернизированных"  русских
танков в атаке приблизительно равна эффективности того же "Леклерка - III" в
обороне. Но было объявлено, что это случайный и статистически  недостоверный
результат, а боевую эффективность объявили равной. Причем сами американцы  и
французы продолжали считать, что их танки по своим возможностям  превосходят
русские в 2 - 2,3 раза. Это,  как  Филипп  понял  уже  давно,  была  обычная
практика Императора, благодаря которой он и избегал до сих пор  обвинений  в
излишней милитаризации страны. Делалось это так: брался старенький  автомат,
пулемет,  бронетранспортер,  орудие,  а  затем  от  него  оставалась  только
оболочка или, вернее даже, форма корпуса. А все остальное заменялось  новым,
превосходящим старое едва ли не на порядок. И это называлось "ремонтом" или,
когда изменения уже невозможно  было  укрыть  за  старыми  формами  корпуса,
"некоторой  модернизацией".   Впрочем,   поскольку   основой   боевой   мощи
современных  армий   являлись   авиационные   и   ракетные   технологии,   а
"модернизированные" русские танки практически отсутствовали на рынке военной
техники (некоторые детали, скажем,  те  же  электродвигатели  или  несколько
упрощенное прицельно - навигационное оборудование ставились на  индийские  и
вьетнамские танки, что лишь успокаивало "иностранных наблюдателей",  имевших
практически  свободный  доступ  к  этим  "модернизированным"  образцам),   к
"игрушкам" русских в этой области, а также в области  стрелковых  вооружений
относились снисходительно. Ибо никакого качественного преимущества это вроде
бы не давало.
   - Ну вот, - обрадовался француз, - я и говорю...
   - Прошу прощения, - прервал его Филипп, - вы очень интересно говорите, но
моей жене надо подняться в номер...
   Француз вскинул подбородок и, по - видимому, только сейчас обнаружил, что
за их столиком появилась дама. И кто  говорил,  что  французские  мужчины  -
самые галантные?
   Когда кафе закрылось, они с Виктором пошли гулять к морю. Светало.  Ташка
нарочно протащила их мимо места своего приключения. Трупа не было.  И  кровь
тоже была присыпана  песочком.  Похоже,  ребята  все  поняли  правильно,  и,
очухавшись, подобрали труп подельника и потихоньку ретировались...
   Пока она обследовала пляж, ребята нашли общую тему.
   - Значит, скоро в Нью - Йорк? Филипп кивнул:
   - Да.
   Он  успел  рассказать  Виктору,  что  уезжает  в   Штаты   представителем
Императорского олимпийского комитета в оргкомитете Нью - Йоркской Олимпиады.
Это была вторая Олимпиада с тех пор, как Россия стала Империей, но, судя  по
тому, что  она  привлекла  внимание  Императора,  американцев,  непоколебимо
уверенных в том, что она  станет  символом  их  превосходства  и  праздником
американского духа и силы, ждало разочарование.
   Виктор задумчиво наморщил лоб:
   -  Похоже,  Император  готовит  американцам  большую  плюху.  Я  был   на
прошлогоднем выпуске,  так  вот,  многие  ребята  по  -  просьбе  Императора
"отодвинули" карьеру и профессионально занялись спортом  -  ушли  в  команды
мастеров, сборные. Ну о Крабаре - то вы слышали...
   Они  согласно  кивнули.  Выпускник  Терранского  университета   Александр
Крабарь (медико - биологический факультет, выпуск - 11) прославился тем, что
вот уже на протяжении трех лет оставался  самым  высокооплачиваемым  игроком
УЕФА. Ну еще бы, все эти три года его клуб, мадридский  "Реал",  знаменитый,
но до прихода Крабаря переживавший  черную  полосу  и  едва  не  пошедший  с
молотка, становился и чемпионом страны, и чемпионом УЕФА. А еще Крабарь  был
известен тем, что категорически отказывался от рекламных контрактов.
   - Мне хватает того, что я зарабатываю, и я не собираюсь позволять  другим
вмешиваться в мою жизнь, решая за меня, что я буду надевать, на чем ездить и
чем питаться.
   - Так вот, сегодня практически по  всем  олимпийским  видам  спорта  наши
ребята добрались как минимум до первой десятки. - Виктор мгновение  помедлил
и добавил с недоумением:
   - Только зачем это, не понимаю.
   Филипп пожал плечами, он знал немного  больше  Виктора,  но,  сказать  по
правде, тоже задавался этим вопросом. Так долго и  тщательно  скрывать,  что
терранцы значительно отличаются от обычных, "средних" людей, а потом взять и
продемонстрировать  явные  признаки  этого  отличия  нескольким   миллиардам
человек, которые будут наблюдать за Олимпийскими играми... Надеяться на  то,
что среди этих миллиардов болельщиков,  фанатов,  спортсменов,  журналистов,
тренеров и спортивных чиновников  не  найдется  ни  одного,  кто  не  сможет
сопоставить факты, просто глупо. Тем более что допинг - контроль  ничего  не
покажет.
   - Не знаю. До Олимпиады еще далеко. Возможно, Его Величество думает,  что
обстоятельства  могут  сложиться  так,  что  ему  понадобится  как   следует
разозлить американцев... или напугать всех вместе. К тому же ничто не мешает
все отменить и оставить ребят дома, а на Олимпиаду отправить других Так что,
не исключено, это просто страховка.
   Виктор понимающе хмыкнул:
   - Уж больно дорогая страховка получается. Боюсь, в этом случае  мы  можем
вообще  остаться  без  медалей.  Ведь  сейчас  наши   отбирают   игровой   и
соревновательный опыт у тех, кто мог бы поехать на Олимпиаду, если б не было
их...
   Тут вмешалась Ташка:
   - Ну о чем мы говорим, ребята? Аида купаться. Встретим восход в море!
   И она побежала к воде, на ходу скидывая платье.

4

   - Фамилия?
   - Урусофф... э -  э  -  э,  Урусов.  Паспортистка  оторвалась  от  экрана
ноутбука и строго посмотрела на него поверх элегантных очков.
   - Так - офф или - ов? Дэймонд широко улыбнулся:
   - Конечно - ов, просто... я пока не привык. Паспортистка кивнула и выдала
пулеметную дробь на клавиатуре.
   - Имя?
   - Дэймонд.
   - Отчество.
   Дэймонд  задумался.  Как  по  русски  будет  правильнее:   Джошевич   или
Джошиевич?
   - М - м - м... мэм, то есть сударыня, я еще не слишком хорошо говорю по -
русски... Моего отца зовут Джошуа, так что вы  сами  решите,  какое  у  меня
отчество.
   Паспортистка важно кивнула и задумалась. В  этот  момент  дверь  кабинета
приоткрылась и в щель просунулась очередная веснушчатая девичья физиономия.
   Стрельнув  в  Дэймонда  любопытными  глазами,   девушка   повернулась   к
паспортистке.
   - Лю - уб, а Люб, у тебя белый маркер есть?
   Паспортистка, которую (как  выяснилось  уже  двадцать  минут  назад,  при
первом посещении) звали Любой, сердито поджала губы и, с  грохотом  выдвинув
ящик стола, извлекла оттуда белый маркер:
   - На, возьми.
   Девчушка с веснушками впорхнула в кабинет, с любопытством посматривая  на
Дэймонда, схватила не глядя  маркер  и  выбежала.  Пока