м поговорите... Ты мне
позвони вечером, ладно? - он хлопнул сына по плечу и, просочившись мимо,
исчез в коридоре.
  Тим медленно прикрыл дверь, не отрывая взгляда от отцовского гостя. Перед
ним сидел в мягкой расслабленной позе, уютно сложив руки на коленях, самый
мощный сенс, какого только Тиму доводилось видеть в жизни. И его лицо
показалось Тиму удивительно знакомым.
  - Самохин Андрей Николаевич, - представился сенс, не вставая и не
протягивая руки. - Присаживайтесь, Тимофей.
  - Тимофей Костенко. Обычно меня называют Тим.
  - Присаживайтесь, Тим, присаживайтесь. Тим медленно подошел к столу и
сверху вниз уставился на сенса. "Лет тридцать пять-сорок. Достойный
противник. Сидит очень спокойно, правда, замкнув контур, но это у него
инстинктивное. Не "щелкает", не суетится, вообще делает вид, что он
обычный человек. Черной метки не наблюдается. Симпатичное лицо".
  Сенс в свою очередь рассматривал Тима.
  - Я слышал, ваше журналистское расследование зашло в тупик... - произнес
он глубоким, бархатных тонов голосом.
  - Вы не обычный сенс, - пробормотал Тим, осторожно садясь напротив.
  - Что? - поднял бровь Самохин.
  - Вы не обычный сенс, - повторил Тим.
  Самохин небрежно пожал плечами. Но на лице его появилось озабоченное
выражение. Похоже, он изначально настроился на беседу с позиции обычных
людей, несенсов. И теперь не мог сменить заранее отработанную модель
поведения. "Совсем ты, мужик, не гибкий, - подумал Тим. - А это скорее
всего значит, что если ты и провокатор, то поневоле. Оч-чень интересно!"
- Вы как себя чувствуете, Тимофей? - спросил Самохин. Тим "щелкнул" глубже
и машинально кивнул. "Активный биоэнергетик с колоссальным потенциалом
пси. Может быть, недостаточно умелый, но чрезвычайно мощный. Экстремально.
Со мной, положим, не справится, но рядового терапевта-целителя в порошок
сотрет. Ну ты, не валяй ваньку", - Тим слегка ткнул собеседника
лучом-сенсором в лоб.
  Самохин пошатнулся на стуле и чуть не потерял равновесие. Но "щелкать" все
равно не стал. Он явно хотел выглядеть нормальным и соответственно вести
себя. "Черт, - подумал Тим с раздражением, - а мне тогда как себя вести?"
- С вами все в порядке, Тимофей? - поинтересовался Самохин, утирая слезу,
набежавшую на глаза от энергетического удара.
  - Терпимо, - бросил Тим.
  - Хорошо, - кивнул Самохин. - Так получилось, что я осведомлен о вашей
проблеме...
  - Это о какой? - прищурился Тим. - Если насчет секса, так я с мужиками
завязал, все, с концами. СПИДа боюсь, и вообще, противные они...
  Самохин изумленно вытаращился. Тим, склонив голову набок, ждал реакции.
  - А... - выдавил Самохин наконец. - Шутить изволите.
  - Угу, - кивнул Тим и довольно крепко стукнул Самохина в живот. Тот хрипло
закашлялся и на некоторое время потерял дар речи. Тим смотрел, как Самохин
копается по карманам в поисках носового платка, и размышлял: "Почему он не
хочет "щелкнуть" в ответ? Загадка какая-то".
  - Извините, - пробормотал Самохин сдавленным голосом и громко высморкался.
  - Тимофей, давайте серьезно, а?
  - Давайте, - сморщился Тим. - Зачем я вам нужен?
  - Знаете, у меня другое впечатление. По-моему, это я вам нужен.
  - На фига? - искренне удивился Тим.
  - Вы попали в затруднительное положение, так ведь? Вы столкнулись с
проблемой, которую окружающие вас люди предпочитают в упор не видеть и
полагают надуманной.
  - Давайте называть вещи своими именами. Бредовой они ее считают. Бредовой.
А меня - маниакально-депрессивным типом.
  - Совершенно верно. Я просто как-то постеснялся... Ну и как вам, Тимофей,
жизнь маньяка-одиночки? - Самохин хитро подмигнул.
  Тим рассмеялся. "А ты молодец. То ли психолог, то ли просто умный... Или
ты в курсе, что "Программа "Зомби" - не бред..."
- Да не так уж плохо, - ответил Тим. - Оказывается, пугать людей - очень
веселое занятие. И потом, с сумасшедшего взятки гладки. Можно гнать все,
что в голову взбредет. Совершать эксцентричные поступки. Обижать всех
направо и налево... - тут он не удержался и треснул Самохина под коленку.
Тот дернулся и заглянул под стол. Совсем как обычный человек. -
Маскируетесь обалденно, - заметил Тим. - Реакции совершенно человеческие.
  - Что? - снова поднял одну бровь Самохин.
  - Да так, ничего...
  - Так вот, Тимофей. А как вы отреагируете, если я вам сообщу, что вы не
одиноки в своем, э-э... затруднении?
  - Что, мой бред не уникален? - улыбнулся Тим.
  - Ну, в какой-то степени и уникален тоже. Дело в том, Тимофей, что вы вели
расследование в некой пограничной области знания. А я представляю фирму,
которая в этой же области ведет исследования. Понимаете, Тимофей?
Исследования. Мы занимаемся биоэнерготехнологиями. Вам должна быть знакома
эта тематика, вы ведь бывали у Полынина, да?
  Тим кивнул.
  - Мы можем полностью реабилитировать вас, - сказал
Самохин.
  - Это в каком смысле?! - мгновенно окрысился Тим.
  - Да нет же! - рассмеялся Самохин. - Лечить вас никто не собирается. Ух,
какой вы, однако, горячий молодой человек...
  - Захочу прижечь, мало не покажется, - пообещал Тим.
  - Ой-ой-ой! - рассмеялся Самохин и выставил перед собой раскрытые ладони.
- Мне уже страшно! - В этот момент он получил чувствительный удар по
затылку и машинально обернулся. Тим сейчас же треснул его снова. Самохин
затряс головой и укоризненно на него посмотрел. - Кончайте дурачиться, -
попросил он. - Это недостойно вашего дара, Тимофей, честное слово.
  - Очко жим-жим? - ехидно поинтересовался Тим.
  - Перестаньте, - сказал Самохин жестко.
  - А я ведь могу вас убить, - произнес Тим задумчиво. - Легко.
  - Вы просто напуганы, Тимофей, - в глазах Самохина, где Тим ожидал увидеть
хотя бы отголосок страха, ничего подобного не оказалось. - Вы просто не
понимаете, кто друг, а кто враг. И стараетесь всех поставить в известность
о том, какое у вас стальное сердце. Напрасно.
  У Тима что-то щелкнуло в голове. "Стальное сердце? Этот тип использовал
термин, который сто лет назад выдумал я. Наверное, совпадение, но больно
уж не к месту оно пришлось".
  - Я вам зла не желаю, - терпеливо продолжал Самохин. - И я действительно
могу сделать так, что вы вернетесь к нормальной жизни и никто не будет
показывать на вас пальцем.
  - А я эти пальцы откусываю, - изрек Тим. Ему становилось все сложнее
дурачиться и играть. Он ощущал легкое смятение.
  - Уфф... - Самохин опять полез за платком, нерешительно повертел его в
руках и сунул обратно в карман. - Тимофей, мы будем серьезно
разговаривать? Вы же взрослый человек, в конце концов...
  - Чего вы от меня хотите? - произнес Тим, ставя ударение на каждом слове.
  - Приезжайте к нам в Институт, - сказал Самохин, и Тим почувствовал, что
"Институт" именно так и произносится, с заглавной буквы. - Мы попросим вас
принять участие в нескольких экспериментах, неопасных и безболезненных.
Небольшое обследование, некоторые замеры. Вам же будет интересно лучше
знать природу того, что с вами происходит... А в благодарность мы выпишем
вам диплом-сертификат. Гораздо солиднее того, что вы могли бы получить у
Лапшина.
  - И?..
  - И с таким дипломом вы сможете все, Тимофей. Во-первых, ни одна сволочь
не посмеет усомниться в том, что вы биоэнерготерапевт. Во-вторых, для вас
будут открыты двери самых престижных лечебных учреждений. Сейчас,
например, открываются две элитные клиники... Вы же хотите лечить больных,
верно? А тут у вас будет совершенно официальный статус и, между нами
говоря, великолепный оклад.
  - А что я должен буду делать, кроме лечения? - спросил Тим вкрадчиво.
  - То есть? - широко раскрыл глаза Самохин.
  - Вы хотите сказать, что не знаете, чем занимаются выпускники "Центра
Новой Медицины"? Вы ничего не слышали о кодировании, которое они проводят
некоторым своим пациентам?
  - Не понимаю, - пробормотал Самохин. И Тим вдруг увидел: он действительно
не понимает. Сейчас, на глубоком уровне пси-восприятия, Тим хорошо
различал самые тонкие человеческие мотивации. Фактически он видел, где
правда, а где ложь. И Самохин ошеломил Тима искренностью своих побуждений.
Возможно, он был марионеткой Проекта. Скорее всего его послали к Тиму как
подсадную утку. Но все равно приятно было видеть честного и открытого
человека. Хотя ситуация от этого только запутывалась.
  - Вам фамилия Гаршин что-нибудь говорит? - спросил Тим с надеждой.
  - Да нет...
  - Гаршин Иван Иванович, тощий такой еврей, язвенник, примерно ровесник
ваш. Довольно известный журналист.
  Самохин отрицательно помотал головой. Вид у него был обалделый.
  - Хананов? - продолжал допрашивать Тим. Тот же ответ.
  - Как вы вышли на моего отца? - спросил Тим устало. Самохин замялся.
  - Убью, - сказал Тим с чувством.
  - Это вряд ли, - заметил Самохин почти с вызовом.
  - Да ладно, - отмахнулся Тим нетерпеливо. - Как? Самохин задрал глаза к
потолку.
  - Мне очень не хочется обсуждать с вами эту тему... - начал он.
  Тим вздохнул и перебил его.
  - Здесь нет "жучков". Поверьте, я вижу. И нас никто не сканирует
психотронной техникой. Можете расслабиться.
  - Я верю, что вы можете видеть это, - сказал Самохин печально. - Но я
связан подпиской. Наш Институт - режимное учреждение. И я не имею права
обсуждать с вами такие вопросы, Тимофей.
  - Вы понимаете, что я могу вытащить из вас эту информацию силой?
  - Догадываюсь, - кивнул Самохин все с той же печальной миной на лице. - Но
мне кажется, что вы не будете так поступать.
  - Правильно кажется. Самохин протяжно вздохнул.
  - Скажем так. Ваш отец сам искал помощи. Понимаете, Тим? Информация об
этом дошла до моего руководства, оно заинтересовалось и поручило мне
согласиться на контакт с ним. Я был надлежащим образом проинструктирован.
Инструкцию я почти дословно изложил вам. Отец ваш звонил мне на днях, мы
договорились о встрече. Вот, собственно, и все.
  - Режимное учреждение... Ваша тема тоже закрытая?
  - У нас все темы закрытые. Но я думаю, что это делается по инерции и...
для самозащиты. Вы же читали эту жуткую статью в "Науке и жизни"? Академия
наук совсем не такая дружная семья, какой хотела бы казаться. Опять же,
проблемы финансирования... И поверьте мне, Тим, ничего особенного в моей
теме нет. Моя группа отрабатывает методики активизации природных
способностей человека. Паранормальных способностей, разумеется.
  Тим поднялся, заложил руки за спину и подошел к окну.
  - Почему ваше руководство так заинтересовалось мной? - спросил он, не
оборачиваясь.
  - У нас работает много биоэнергетиков. Я думаю, кто-то узнал, что вы
тоже... из наших. И когда выяснилось, что вы подвергаетесь гонениям...
  - Это что еще значит?
  - Ну, вас отказываются публиковать, вы ушли из газеты. Большинство
сенсов-терапевтов от вас шарахается.
  - А-а...
  - Это ведь общая проблема для всех биоэнергетиков, Тим. Даже для тех, кто
занимается наукой. И я в свое время попал в весьма щекотливое положение...
В молодые годы, совсем как вы. Тоже э-э... подвергался гонениям. Так что я
вашу ситуацию отлично понимаю. И мое руководство, как мне кажется, тоже.
Разумеется, Институт к вам обращается не из голого сострадания, нет. Вы
можете для нас очень многое сделать. И для развития биоинформатики в
глобальном масштабе - тоже. Подумайте, Тим.
  - Ну-ну...
  - А за это вам гарантируют конкретную помощь и поддержку. И вы не
отказывайтесь, - в голосе Самохина зазвучали мягкие, почти отеческие
нотки. - Хороших биоэнергетиков сейчас очень мало, почти все они
расползлись по каким-то шарлатанским конторам. Чураются тех, кто связан с
официальной наукой. Между собой грызутся. А иногда, я полагаю, оказываются
втянуты в неблаговидные предприятия... И вы ведь главного не знаете, Тим.
Скорее всего не знаете...
  - Ну, - Тим повернулся к Самохину лицом.
  - Ходят слухи... - произнес тот, потупившись. - Говорят, компетентные
органы со дня на день начнут охоту на биоэнергетиков. С подачи президиума
Академии наук. После этой дурацкой статьи в "Науке и жизни". А ведь
журнальная публикация может служить основанием для открытия уголовного
дела...
  - Биоэнергоинформатика - лженаука, - вспомнил Тим. - Экстрасенсы -
шарлатаны. Психотроника - афера.
  - Психотроника не афера, - вздохнул Самохин. - То, что делает моя группа,
- чистой воды психотроника. И у нас получается. Вы же меня видите? Ну,
должны видеть. Или я ошибся, вы сейчас не используете пси?
  - Допустим, использую. И что?
  - Неужели не видно? Неделю назад меня э-э... Мы это называем
"форсировали". Правда, это только первый уровень, мне еще предстоит
несколько серьезных метаморфоз, но начало положено.
  - Вы бы еще холеру выпили, - скривился Тим. - Пастер хренов.
  Самохин посмотрел на Тима укоризненно.
  - Не ругайтесь, - попросил он. - Я же не мог положить под излучатель
своего лаборанта. Я должен был сам...
  - Да понятно! - Тим рубанул ладонью воздух. - Все понятно! Значит, так. Вы
мне тонко намекаете, что выбора нет. Либо я прибегу к вам под теплое
крылышко, либо меня возьмет за задницу КГБ.
  - Ну, приблизительно так. Поверьте, Тим, вам у нас будет хорошо. Вы будете
на своем месте, будете заниматься любимым делом. Отличные люди рядом, у
нас прекрасная команда подобралась... А когда страсти немного улягутся,
спокойно вернетесь к своей терапии. С дипломом, с деньгами, с устойчивым
положением в обществе. И я не исключаю, что вы будете гораздо сильнее, чем
сейчас.
  - Но сначала я должен поработать лабораторной крысой... - задумчиво
протянул Тим.
  - Это вы утрируете, Тимофей.
  Тим подошел к Самохину вплотную и, до предела "щелкнув", внимательно
"принюхался". "Не врет мужик. Свято верит в то, что говорит. Аж противно,
до чего искренний".
  - Право же, не знаю, какие мне еще привести аргументы, - пробормотал
Самохин. - Ну, например, Рябцев Владимир Владимирович очень о вас хорошо
отзывался. Исключительно в превосходной тональности. Он вас просто
боготворит.
  - О боже! - простонал Тим. - И здесь Рябцев! Он меня преследует. Рябцев
моя идефикс. Моя любимая бредовая идея!
  - Да, он большой оригинал, - кивнул Самохин. - Но это не значит, что к его
мнению не прислушиваются. Конечно, сейчас Владимир Владимирович несколько,
э-э... не в форме. Но в свое время он очень много хорошего сделал. Я,
собственно, с его подачи заинтересовался биоэнергоинформатикой много лет
назад.
  Тим устало присел на край стола.
  - Вы где-то на северо-западе... - пробормотал он.
  - Да, Речной вокзал. У нас там большая территория. Целый научный городок.
Между прочим, и жилье есть, если вас это интересует. Приезжайте, Тим. Вот
прямо в следующий понедельник и приезжайте. Только позвоните мне хотя бы
за день. Я как раз буду на работе в это воскресенье. - Самохин достал
визитную карточку. Тим вяло ухватил ее двумя пальцами и не глядя сунул в
задний карман джинсов.
  - Ладно, - сказал он. - Я подумаю.
  И не прощаясь вышел.
  Шагах в двадцати справа его сознание нащупало отца. Тим обернулся. Отец в
напряженной позе сидел в кресле в углу лифтового холла и со страдальческим
выражением лица глядел на сына. Тим повернулся к нему спиной и быстрым
шагом пошел к лестнице.

  * * *

  Отец нагнал его на улице. Тим стоял посреди Арбата и, задумчиво озираясь,
прикидывал, где тут нальют и при этом не отравят. Ему позарез нужно было
расслабиться, обдумать услышанное от Самохина и прикинуть, как себя вести
дальше. Тим был здорово раздражен, и толпа праздношатающихся обтекала его
со всех сторон с запасом метра в два.
  - Ну? - спросил отец, подходя к Тиму вплотную и заглядывая ему в лицо
тоскливыми собачьими глазами.
  - Ну, - кивнул Тим. Смотреть на отца было противно. "Надо же, "сам искал
помощи"! И нашел, мать твою так, хорошего помощника! С черной меткой.
Выписал мне путевочку благодарный пациент дядя Ваня Гершович! А если они
меня в этом своем Институте того... Препарируют? Приду я к дураку
Самохину, а меня прямо у него из-под носа - трах шокером в поясницу, хвать
под белы рученьки, шлеп иглой в вену - и на операционный стол!
  Хотя нет, теперь со мной такой номер не пройдет. Здорово я поумнел с тех
пор, как огреб по балде тяжелым предметом. И особенно - после того, как
оператор Проекта... Как же это по-английски? Ах да, "to squiss all the
shit out of somebody". Только обычно это выражение в переносном смысле
используется, а со мной в натуре такое произошло. Все дерьмо он из меня
вышиб, сволочь. И весь ужин заодно. Но зато и всю дурь. Теперь чтобы
контролировать мои действия, меня придется убить. А этого пока не хочет
никто - ни я, ни Проект".
  - Так ты согласился? - спросил отец тихо. - Согласился лечь на
обследование?
  "Ах, вот как это называется... - Тим невольно улыбнулся. - Да, наверное.
Пожалуй, я согласился. Как минимум, ничто мне не мешает заглянуть к
Самохину просто так и рассказать ему кое-что из того, что удалось нарыть
по "Программе "Зомби". Он-то эксперт, он все поймет. И сможет, наверное,
меня просветить в некоторых вопросах. Кстати, это идея. Если кто и в
состоянии отделить в показаниях зомби шизу от фактов, так Самохин. Ну,
похоже, я согласился. В любом случае, до понедельника еще пять дней,
времени навалом..."
- Да, - кивнул Тим. "...А если сенсов действительно начнут травить, то мне
просто деваться некуда, кроме как в Институт. И возможно, решить все свои
проблемы безболезненно я смогу именно там. Это пока я болтался на свободе,
Проекту нужны были провокации. А если я приду в Институт - это значит, что
я окончательно спустил флаг. И одно из влиятельных в Проекте лиц может
явиться в мою, э-э... палату? камеру? - тьфу, блин! - чтобы спокойно
поболтать со мной по душам, не опасаясь, что я подпорчу ему энергетику. В
любом случае теперь я стою гораздо ближе к ответам на свои вопросы, чем
когда-либо. Да, кажется, я согласен. А если злые дяди бросятся меня вязать
- я им не завидую".
  - Молодец! - сказал Сергей Костенко, оживая на глазах. - Это правильно. А
то мы с матерью просто испереживались за тебя...
  - Да ну? - прищурился Тим. Он все еще находился в глубоком пси, и ему не
составило труда, мгновенно выбросив ложноножки, "ухватить" отца за бока.
Он проделал это совершенно автоматически, и, только когда отец умолк и
застыл, Тим отметил, насколько все получилось легко.
  Тим отошел к ближайшей стене, И отец послушно двинулся за ним. У стены Тим
повернулся к нему лицом, окутал их обоих своим полем, "подогрел" его до
максимально комфортной обстановки и спросил:
  - Что тебе сказал Гаршин?
  - Он дал мне визитку и сказал, что это очень хороший специалист, - ответил
ему отец, лучезарно улыбаясь. Сейчас он был счастлив. Наконец-то сын
полюбил его. А он в сыне души не чаял, как всегда, и хотел ему только
добра.
  - А что он говорил конкретно про меня?
  - Ну, у тебя же подвижная психика, Тимуля. В подростковом возрасте это
удалось выправить, но сейчас ты пережил стресс... А Гаршина я давно знаю,
у него с сыном были такие же проблемы. Но парень обследовался в этом
Институте, ему назначили транквилизатор, очень легонький, такой же, что ты
пил в свое время, и теперь все хорошо. Поэтому будет очень здорово, если
ты пройдешь обследование.
  Тим "взял" отца плотнее и, задыхаясь от волнения, задал следующий вопрос.
  - Вы с Гаршиным из одной конторы?
  - Что ты! - рассмеялся отец. - Нет, конечно. Он обычный паук. А я
сотрудничаю с другой фирмой. Меня когда в пауки звали, я был моложе тебя.
И я вербовщику сказал - хорошо, но звание не ниже майора, и чтоб ты был
моим подчиненным. Он вскочил и убежал. А когда вернулся, я уже был хорошо
пристроен. Ты думаешь, почему я стал "выездным", почему меня взяли в
министерство? Иначе никак. Да, Тимуля... Я ведь о тебе думал, о маме.
Нужно было выбирать: либо работаешь на одних, либо на других. Или всю
жизнь получаешь сто рублей, и тебя же еще постоянно давят. Я выбрал
работу, за которую не стыдно. Не стыдно тебе в глаза смотреть, понимаешь?
  Тим молчал, глядя отцу под ноги. Он слегка ослабил контроль, чтобы тот
выговорился. Задавать вопросы Тим больше был не в состояни