углу еще одного такого же и начинает с ним задушевно общаться.
Постепенно их набирается человек десять, они хохочут, бурно
жестикулируют и непрерывно курят. Старший звереет, встает на уши и
испускает душераздирающий вопль. Обычно после этого охотники смущенно
убираются к чертовой матери, то есть выпускают с псарни собак и
отправляются с ними валять дурака в зону выгула. Но на пути к ней
лежит тренировочная площадка. По которой в это время носится, высунув
языки и вылупив глаза, штук сорок взмыленных особей, двуногих и
четвероногих.
     Оставить это зрелище без комментариев дежурная группа,
разумеется, не может. Но просто стоять, критикуя, охотника недостойно.
Поэтому шатающиеся в ожидании темноты оболтусы (их уже все пятнадцать,
во главе с заместителем старшего группы) начинают опять-таки помогать.
Возражения тренирующихся их не останавливают. Кончается все обычно
собачьей дракой, то есть - отдавленными лапами, рваными штанами,
отбитыми руками и сносом наименее крепких строений штурмового городка.
Но это еще не конец спектакля. Антракт.
     Кое-как растащив собак и обменявшись проклятьями, группы начинают
сообща заглаживать учиненные на площадке разрушения. Под яростный стук
молотков заново возводятся лестницы, барьеры и тоннели. Наспех
латается непонятно кем обрушенный потолок "лабиринта". Несколько самых
отпетых энтузиастов ломами долбят землю, чтобы поглубже вогнать опоры
бума. Три года стоял и каши не просил, а теперь отчего-то покосился.
Вгрызаясь в промерзший грунт, бойцы подбадривают себя рассуждениями о
том, что своротить такую монолитную штуку, как бум, под силу только
настоящим охотникам.
     На часы никто не смотрит, а тем временем сумерки все гуще. С
крыши Школы семафорит прожектор, требуя от дежурной группы занять
места согласно штатному расписанию. Кульминационный момент пьесы:
дежурная группа хором роняет инструмент и стремглав несется к зданию
Школы, крутя хвостами и сверкая пятками. Так случается почти каждый
раз, но всегда момент "срыва" дежурной группы настолько внезапен, что
остающиеся к нему просто не готовы. Несколько секунд на тренировочной
площадке, где, разумеется, ни одна деревяшка еще как следует не
прибита, а все сшито на живую нитку, продолжается немая сцена. Потом
кого-то разбирает истерический хохот. Дружный мат в двадцать глоток.
Занавес. Аплодисменты.
     Ввалившись в Школу, дежурная группа поднимается в тактический
класс. Но тут кто-то высказывает здравую мысль: а вдруг старший еще у
себя? Что это мы будем сидеть и его ждать? Пошли, за ним зайдем.
Группа дружно сворачивает в злосчастную комнату управления. Остановить
ее на этом пути может только внезапное появление старшего или
Мастера. Если ни тот, ни другой не перейдут группе дорогу, то
выковыривать ее из комнаты придется еще добрую четверть часа.
     Остается только радоваться, что группы не водят по Школе собак -
непременных участников любого затеваемого охотниками безобразия. Но
это, к счастью, просто физически невозможно. Как бы ни были притерты
друг к другу собаки охотников, затащить их всех в небольшое помещение
значит спровоцировать жуткую грызню. На псарне у каждого зверя свое
место, а возьми их с собой, например, в тактический класс - тут же
начнут делить территорию. Поэтому по Школе с собаками ходят только
двойки, ошейник и поводок обязательны. Исключение сделано лишь для
Мастера и Кармы, которые вместе почти всегда. Точнее говоря, они сами
постановили, что им так можно. Еще не погиб Будда, и Мастер был всего
лишь старшим группы Два, а Карма уже лазала по всей Школе и повсюду
совала нос. И никто не возражал. Как-никак, единственная женщина в
большом мужском коллективе... Девушка. Блондинка.
     Сейчас девушка отдыхала на псарне и развлекалась, гоняя по клетке
любимую игрушку - большую клизму. А в комнате управления группы Два
стояла гробовая тишина. Мебель была приперта к стенам, а Крюгер и
Хунта ползали на животах по расстеленной на полу склейке
аэрофотосъемки. Мастер остановился у ее края. Хунта воткнул в карту
палец, встал на четвереньки, повернул голову к Мастеру и вместо
приветствия сказал:
     - Здесь.
     - НПО "Приборотехника", - пробормотал устало Крюгер,
переваливаясь на бок и двигая к себе пепельницу. - Площадь... до хрена
тысяч квадратных метров. Периметр - тоже... до хрена. До хрена
бетонного забора с колючей проволокой. Два КПП, бронированные двери,
ворота сдвижные. Лебедь говорит, ворота серьезные. Навешены на рельс,
как все нормальные ворота, но у них еще и внизу есть паз, по которому
они ходят. Вот, наверное, вратарям зимой геморрой его чистить...
     - Гранатомет, - предложил Китаец.
     - Бессмысленно, - отмахнулся Хунта, с трудом вставая на колени и
потирая спину. - У гранатомета кумулятивный заряд. Он прожжет в этих
воротах дырку. А нужно их снести. Можно, конечно, долбануть по
верхнему рельсу... Но вряд ли в Школе найдется снайпер, который
попадет в него из "Мухи" хотя бы со ста шагов. Кстати, скрытно
подобраться вплотную будет непросто. Окраина, место открытое, метров
двести до ближайшего приличного угла. Вот, где гаражи, видишь?
     - Зато есть солидная прямая, - заметил Китаец. - Километр, а?
     - Девятьсот двадцать от поворота до ворот, - сказал Крюгер.
     - Ну и отличненько. Грузовик угоним. Загрузим балластом...
     - А кто таранить будет? - поинтересовался Мастер.
     - Интересно, кто у нас больше всех похож на камикадзе? -
задумался вслух Крюгер.
     - Я не японец, - надулся Китаец. - Я бурят. Идите на хер!
     - Таранить будет автопилот, - предложил Хунта. - Баранку
заблокируем, на педаль - кирпич... Нет, все равно дурацкая идея.
Передачи как переключать? Ну, выведу я его на вторую. Ну, спрыгну...
Мало. Не разгонится.
     - Мы вскроем эту штуку, отцы, - сказал Мастер, так спокойно,
будто речь шла о консервной банке. Три головы одновременно повернулись
в его сторону.
     - Мы вскроем ее, - повторил Мастер. - Я вам обещаю.
     - Ты уже знаешь, как? - спросил Китаец с надеждой в голосе.
     - Да, - кивнул Мастер. - Я уже знаю, как.


                                *****

                             В общем, собака - это живое существо со
                             своим внутренним миром, причем далеко не
                             бедным и не являющимся примитивной копией
                             внутреннего мира человека. Миры эти как
                             бы лежат в разных измерениях, лишь
                             частично перекрывая друг друга.


     - Отпечатков, конечно, никаких, - резюмировал Батя, разглядывая
крашеный зеленым фанерный ящичек.
     - Если и были, то сплыли, - вздохнул Лебедь. - Эта штука лежала в
глубоком снегу пять дней минимум.
     - Как ты думаешь, - обернулся Батя к Китайцу, - Джонни сможет
провести выборку?
     Китаец облокотился на стойку пульта дежурного и задумался. Лебедь
закурил и уткнулся взглядом в мониторы слежения. Шерлок, аналитик
группы Раз, расстелил на коленях какую-то схему и, казалось, ушел в
нее с головой. Но Китаец отлично знал, что Шерлок слушает его очень
внимательно. Этого парня в Школе не любили. В отличие от большинства
охотников, он был хитрая задница и мелкий пакостник.
     Батя спокойно глядел на Китайца. Надежный, расчетливый, иногда
чересчур крутой, он чем-то напоминал Китайцу первого старшего Школы,
Будду. Глядя на Батю, Китаец всегда невольно вспоминал, что Будда
плохо кончил. "И Батя тоже допрыгается. Слишком он властный. И в
последнее время частенько наезжает на Мастера. Но раз уж Батя от меня
чего-то хочет, умнее будет его выслушать. И рассказать Хунте".
     - Не знаю, - ответил Китаец наконец. - В любом случае, я этого
делать не буду.
     - Почему?
     - Во-первых, Мастер не разрешит. Во-вторых, просто незачем. А
в-третьих, опасно. Если эта сука возьмет, и прямо из строя в Джона
выстрелит...
     - Не выстрелит, - усмехнулся Лебедь. - У него патроны
бракованные. Я подменил еще на прошлой неделе, когда он в душе мылся.
     - Ну, ударит...
     - Ты пойми, родной, - сказал Батя. - Сегодня выборку из строя
делать никто не собирается. Но сегодня у нас есть Мастер. А вот
представь себе, что завтра его взяли, и съели...
     - Ну, ты сказал! - возмутился Китаец. - Как это съели?! Кто?
     - Да кто угодно. Штаб, твари, Техцентр, девица эта его
красивая... И мы останемся в говне по уши. Положим, Дети все за нас. А
молодняк? Двадцать пять рыл! Которые ни хрена не понимают! Ты,
например, стрелять в них согласен? В забавных сопливых мальчишек с
собачками? А?
     - Ты представь, как ты Джону в глаза смотреть будешь, - вставил
Шерлок. - После того, как пару-тройку собак кокнешь, ни в чем не
виноватых.
     Китаец отвернулся и нервно забарабанил пальцами по стойке пульта.
Дежурным по Школе сидел Лебедь. Батя и Шерлок полулежали на диване
рядом. Аналитик по-прежнему рассматривал схему, а Батя легонько водил
туда-сюда ладонью над крышкой ящика с зондами. Джонни нашел его час
назад, в дальнем углу зоны выгула, под самым забором. Со второго
захода - нашел! Полностью оправдав фразу из старой книжки о том, что
качество чутья кавказцев не вызывает сомнений, только вот непонятно,
как это использовать. Очень может быть, что "выборку" Джон тоже сможет
провести. Нужно всех охотников вывести во двор, потом дать Джону
понюхать ящик и тут же провести собаку вдоль строя.
     - Поздно, - сказал Китаец, не поднимая глаз. - Запах выветрился.
     - Ты же знаешь, что запах - не главное, - улыбнулся Шерлок,
отрываясь от схемы и поднимая на Китайца прозрачные бесцветные глаза.
- Наши собаки могут больше. Наши сумасшедшие песики...
     Китаец закусил губу. Джон здорово погрыз ящик, вытаскивая его из
сугроба. И вытащив, продолжал грызть, волтузить по снегу, пока не
отняли. А потом всю дорогу до порога Школы пытался вырвать находку у
хозяина из рук.
     Батя отодвинул ящик на край дивана, секунду подумал и опустил его
на пол. Из-под пульта раздалось недовольное рычание.
     - Понял? - спросил Батя Китайца. - Даже я чувствую, как эта штука
жжется. Минимум неделю еще она будет вся в черных пятнах. Я уверен,
что выборку может сделать любая опытная псина. Но твой парень уже
пятый год на охоте. Он самый крутой. Я от тебя сейчас ничего конкретно
не прошу. Мне нужно только принципиальное согласие. На случай
непредвиденных обстоятельств.
     - И что ты докажешь выборкой, даже если она удастся?
     - Для Школы кража - дело невозможное. Если я докажу, что Саймон -
вор, он окажется вне закона. И это поможет народу понять остальное.
Потому что потом я расскажу людям, зачем он украл. И затем ты сможешь
преспокойно стрельнуть гаду между глаз. Никакого конфликта не будет.
Все будут готовы, понимаешь?
     - Нам так и так придется идти брать Техцентр, - сообщил Шерлок,
глядя через плечо Лебедя на мониторы слежения. - О! Ветер приехал!
Наконец-то... Вот, но если Мастера, не дай Бог, съедят, некоторые
горячие русские парни могут начать войну экспромтом. А мы считаем, что
хороший экспромт нужно готовить загодя.
     Китаец сосредоточенно жевал губу. Под пультом ворочались,
недовольно ворча.
     - Вы у себя, во Второй, слишком близко к Мастеру, - сказал Батя
мягко. - Видишь, как тебя перекосило от одной мысли, что его может не
стать... Мы его тоже ценим. И иметь запасной план в такой ситуации -
не предательство, а совсем наоборот. Это значит, что мы уважаем его
идею и хотим идти до конца при любом раскладе. Потому что Мастер во
всем прав. Но Саймон ему, ты это знаешь, как брат. И Мастер будет
момент истины оттягивать до последнего. А я просто хочу, чтобы у нас
был готовый сценарий на тот случай, если сам он публично раскрыть
Саймона не успеет.
     Китаец сунул в рот сигарету и уставился в потолок. Лебедь,
подавшись вперед, лег на пульт грудью и протянул Китайцу зажигалку.
Тот прикурил и благодарно кивнул. Лебедь сложил на пульте руки и
уронил на них голову.
     - Спать хочу... - пробормотал он невнятно. - Спать...
     Под пультом ненадолго перестали ворчать, подумали и вполголоса
зарычали. Жалоба на дискомфорт и предупреждение, что нервы не
железные,
     - Бать, убери ящик... - попросил Лебедь.
     Рык под пультом усилился. Батя поднял ящик на диван.
     - У Саймона это, видимо, периодами, - предположил Лебедь,
поднимая голову. - Я с ним на днях разговаривал - ничего, обычный
мужик. Только нелюдимый слегка. А когда он у Горца зонды тырил - был,
наверное, сам не свой. И вот, наследил.
     - Сам-не-свой, - продекламировал Батя, не сводя глаз с Китайца. -
Пусть хоть месяц пройдет, хоть два. Пусть никаких следов не останется.
Пусть. А я носки его вонючие в этот ящик засуну. Украду, не
постесняюсь. Но я не допущу, чтобы в Школе начались разброд и шатание.
Потому что когда столкнутся мнения, начнется стрельба. Винни согласен.
Мэксу я завтра скажу, когда после дежурства отоспится.
     - Да, - сказал Китаец.
     - Ты расскажешь во Второй?
     - Да.
     - То есть, к Хунте мне подходить не нужно.
     - Не нужно.
     - Смотри веселей, брат. Ничего же страшного не произошло.
     - Нет, - слабо улыбнулся Китаец. - Я просто только сейчас
понял... Как бы это... Я понял, что игры кончились. Я все надеялся,
что обойдется как-нибудь. Не знаю, как, но обойдется без войны.
     - Если бы мы не нашли Техцентр - может, обошлось бы.
     - Обошлось бы - тьфу! - каждому по гробу, - проворчал Лебедь.
     - Точно, - кивнул Батя. - По пуле в затылок. А так две трети из
нас имеют шанс уцелеть. Таков мой прогноз, господа.
     - Так вот почему ты беспокоишься о молодых... Они тебе нужны как
заслон, пушечное мясо? - спросил Китаец холодно.
     - Угадал, - ответил Батя просто. И улыбнулся.


     - Я дальше не пойду, - заявил Бенни, останавливаясь посреди
тротуара и мотая головой, как заупрямившаяся лошадь. - Хватит.
     - Километра полтора осталось, - сказал задумчиво Мастер. - Ладно.
Давай вон в рюмочную зайдем. По стакану, а?
     - Нет. Пошли назад.
     - Ну, пошли. А чего ты стоишь тогда? Эй, Бенсон! Не стой так,
люди оборачиваются.
     Бенни поочередно отодрал от асфальта ноги, будто они у него
приклеились.
     - Там впереди опасность, - прошептал он, деревянно разворачиваясь
на месте. - Туда нельзя...
     - Там впереди Лебедь и Ветер, - успокоил сенса Мастер, слегка
подталкивая его ладонью в спину.
     - Отзови их. Скорее! Ох, пошли отсюда...
     - Они вернутся, не беспокойся. И ноги не волочи. Экстрасенс!
     - Урод со справкой! Дубина...
     - Что, бригадир, очко на ноль? На что это похоже, а, Бенсон?
     - На дырку... - выдохнул Бенни. - На самую большую дырку на
свете... Только она... Ох!
     - Помнишь, у светофора палатки? Там безопасно?
     - Да! - Бенни ожил и прибавил ходу. Потом наддал еще. Мастер
тихонько рассмеялся. Возле светофора был один заманчивый павильончик.
"Там наверняка отпускают допинг в разлив. А нет - так бутылку возьмем.
Ноль семь".
     В павильоне оказалось безлюдно и тихо, имелся довольно чистый
угол со столом. Подумав, Мастер все-таки взял не "ноль семь", а
поллитру. Бенни, получив в руки выпивку, долго крутил в пальцах
пластиковый стакан и, будто прислушиваясь, оглядывался назад, в
направлении, откуда они с Мастером только что бежали.
     - Знаешь, - сказал он, ставя непочатый стакан на стол, - это
действительно страшно. Представь себе дырку в сто раз больше и мощнее
обычной. Вот, что там было впереди. Но такое еще понять можно. А
вот... - он, не договорив, ухватил стакан, выдохнул и движением
искушенного пьяницы вылил спиртное в рот. - Х-х-ха! Ууу! Бр-р-р!
Пор-рядок. Еще!
     Мастер налил еще.
     - Чокнулись, - скомандовал Бенни.
     - Мир друзьям, смерть врагам, - сказал Мастер.
     - Смерть, - кивнул Бенни, сжимая тонкий стаканчик так, что тот,
щелкнув, прогнулся.
     Мастеру холодная водка показалась эликсиром жизни. Он ничего
особенного впереди не почувствовал. Но до того испереживался за Бенни,
что нуждался в поправке нервов, не меньше, чем ошарашенный сенс.
     - Так вот, - выдавил Бенни сквозь конфету. - Это здорово похоже
на дырку. но нормальная дырка излучает из-под земли наружу. А эта -
наоборот.
     - Под землю? - переспросил Мастер, жуя.
     - Угу, - Бенни снова потянулся к бутылке. - Именно.
     - Та-ак, - протянул Мастер. - Ладно, добьем и побежали. Нехорошо
ребят на морозе держать.
     - А где они сейчас? - Бенни посмотрел в заиндевевшее окно.
     - Со всех сторон.
     - Серьезное дело, - поднял Бенни брови, разливая остатки.
     - Говорят, у меня мания преследования. Мы с самого начала тратим
очень много сил на обнаружение слежки. А ее нет как нет. Ни
электронной, ни простой "наружки".
     - Ты для них - таракан, - улыбнулся Бенни. - У тебя просто
завышенная самооценка. Так это называется у вас на психфаке?
     - Почему меня все считают психологом?
     - Потому что ты один держишь Школу. Вздрогнули?
     - Двоечники... - пробормотал Мастер.
     Второй стакан принес еще большее облегчение. Мастер кинул бутылку
в мусорный бак, закурил и сделал Бенни приглашающий жест. Теперь уже
не спеша, они двинулись по пустынной улице в сторону метро.
     - Даже машины не ездят, - сказал Бенни, вдруг помрачнев. - Это ты
сейчас ничего не чувствуешь. А вот поживи здесь год-другой - почуешь.
Осознаешь, что такое душа в пятках. Н-да. Интересную штуку ты мне
показал, Мастер. Спасибочки. Расширил мою эрудицию.
     - Ты лучше скажи, эрудит, что с этой штукой делать.
     - Сбрось на нее бомбу, - посоветовал Бенни на полном серьезе.
     - Ну откуда у меня бомба? И потом, город же...
     - Городу все равно п....ц, - сказал Бенни меланхолично.
     - Думаешь, не справимся?
     Бенни помотал головой.
     - Не успеете. Тварей будет все больше, и будут они умнеть день
ото дня. Я вижу кризис через полгода.
     - Доктор мне такого не говорил.
     - Доктор идеалист. И продажная шкура. Одновременно.
     - Он просто несчастный человек.
     - Он дочку собственную отдал этим... этим, - Бенни задохнулся и
сжал кулаки. - Он с ней обошелся, как ты с собакой не стал бы!
     - Но это было закономерно, - сказал Мастер спокойно. - Доктора
они давно взяли за задницу. И тебя возьмут. Рано или поздно.
     - Вот, - Бенни показал, - меня возьмешь!
     - Ладно, не гони волну. Ты мне все-таки скажи, что делать с
Техцентром?
     - Повторяю, сбрось на него бомбу.
     - А если без бомбы? Перед взрывом я хочу посмотреть, что там
внутри.
     - Там несколько сотен глубоко зомбированных людей. И десяток
хозяев. Которые ничуть не лучше, потому что давно сошли с ума. И куча
аппаратуры, в которой ты все равно ни х...я не поймешь.
     - Интере-есно, - протянул Мастер. - А вот Костенко понимал
что-нибудь в аппаратуре?
     - Конечно! Он был первый в истории форсированный сенс. Ему не
надо было даже понимать - он чувствовал. Как я, наверное, только
гораздо лучше.
     - Почему же он тогда разрушил подстанцию? Ее ведь можно было
перепрограммировать... Развернуть против хозяев. Или времени не
хватило?
     - Я думаю, - сказал Бенни, - что он любое насилие над личностью
ненавидел в принципе. А такое подлое, как психотроника - в
особенности. Времени у него точно не было, но время - не главное.
Важен именно принцип.
     - Но ведь он понимал, наверное, какая от генераторов может быть
польза...
     - Наверное, - согласился Бенни. - Но ему-то эти генераторы
сломали жизнь. И не ему одному.
     - Резонно, - процедил Мастер. - Согласен.
     - Если встретишь его, не пугайся.
     - Почему?
     Бенни усмехнулся и отряхнул ладонью снег с бороды.
     - Вы с ним очень похожи внешне. Надо же, я только сейчас это
понял! Ну-ка, стой!
     Мастер остановился и позволил Бенни внимательно себя рассмотреть.
     - Почти как братья, - заключил Бенни. - Правда ты у нас
фотомодель, а он такой... аристократ. Как же я раньше не заметил?
     - Не смущай меня, - попросил Мастер. - А