- делай выбор, кем хочешь
быть в глазах людей. Хочешь, чтоб считали мужиком - следи за зверем.
Обоих зауважают. Хочешь выглядеть уродом - расслабляйся. Застрелят
когда-нибудь. Кого-нибудь".
     Бой оторвался от выставленной "пистолетом" задней лапы и потянул
носом воздух. К Гоблину вразвалочку, засунув руки за пояс, шел Рэмбо.
В Школе средний рост охотника был сто восемьдесят пять, и кличку свою
Рэмбо схлопотал именно по этой причине. Он до среднего роста не
дотянул верных пятнадцать сантиметров. Из-за этого же, наверное, пес у
него был как шелковый. Не дрессированный, а просто задрюченный. Винни
даже сделал Рэмбо по этому поводу выговор. Мол, негоже из кавказской
овчарки выбивать тягу к инициативе. Эта сволочная порода тем и хороша,
что может работать без оглядки на человека.
     Сейчас рэмбовский Шах топал в двух метрах позади хозяина, охраняя
его со спины. Многие в Школе, подметив такую манеру у Кармы, сочли ее
полезной и старались воспитать у своих псов. Все обломались - но
только не Рэмбо.
     Бой смерил гостей презрительным взглядом и снова вернулся к своей
лапе. Рэмбо прислонился к буму рядом с Гоблином и махнул Шаху -
садись.
     - Что-то будет? - спросил он Гоблина, указывая подбородком в
сторону Школы.
     Гоблин кивнул. За полтора года охоты он успел привыкнуть к тому,
что в Школе траурных церемоний не бывает. Может быть, потому что
зачастую нечего хоронить. Или из-за Мастера, который, по слухам, в
принципе не одобряет массовые ритуалы. И сейчас он "дедов" явно не на
поминки собрал.
     - Угробит он нас всех, - сказал Рэмбо задумчиво. - Чует моя жопа,
дело пахнет керосином. Не пора ли нам в отставку, а? Пока не поздно...
     - Не дури. Что ты будешь делать там... - Гоблин показал. - За
забором? Колбасный цех охранять? Вместе с чайниками из Второй Школы...
     - Не знаю, - признался Рэмбо. - Но я буду живой. Очень полезно
для здоровья.
     - Ну, это-то ненадолго. Придут твари и съедят. Ты же знаешь
расчеты - за пятнадцать-двадцать лет они выедают весь континент.
     - Расчеты делались по максимуму, - усмехнулся Рэмбо. - Это все
пропаганда, друг мой. Чтобы держать в узде молодых и лопоухих. А я,
например, имею свой расчет. И убежден, что начальник наш затевает
авантюру.
     - У тебя мало было случаев убедиться, что он ничего не делает
зря? - Гоблин начал понемногу злиться.
     - Он не умнее нас с тобой.
     - Но он гораздо больше знает, согласись.
     - Да, - кивнул Рэмбо. - И сейчас все, кого он собрал, тоже будут
гораздо больше знать.
     - Обиделся, что и тебя не пригласили? - рассмеялся своей догадке
Гоблин.
     - Нет, батенька, - сказал Рэмбо жестко. - Мне не обидно, ЧТО не
пригласили. Я хотел бы знать, ПОЧЕМУ.
     - Раз не пригласили, значит ты в этом не участвуешь, вот и все.
     - Ты так думаешь? - Рэмбо криво усмехнулся. - А мне вот кажется
иначе. Может, именно мы с тобой, и все эти гаврики, - он мотнул
головой в сторону площадки, - как раз очень даже и участвуем. Может,
никто и не участвует ни в чем, кроме нас.
     - Ну-ка, объясни, - попросил Гоблин, настораживаясь.
     - Ты заметил, как за последний месяц "деды" от нас отдалились, а?
     - Ну... что-то с ними происходит, да...
     - Этой ночью погибли двое из самых древних. Сам посуди, когда ты
проведешь на охоте пять лет безболезненно, тебе не покажется, что ты
неуязвим, а? Покажется! И тебе уже не понравится, что ты, такой
крутой, можешь воткнуть, как последний чайник. И вот, теперь у них
совещание, на которое нас не зовут...
     - А может, тебе е...альник разбить, а? - спросил Гоблин с
безграничным презрением в голосе.
     - Ты тоже в Мастера влюбился, - вздохнул Рэмбо.
     Гоблин вставил пружину на место, защелкнул крышку аптечки и
сдвинул рычажок выброса. Крышка легко отскочила. Гоблин снова ее
закрыл, открыл, закрыл, открыл, удовлетворенно кивнул сам себе и
вытащил пачку сигарет из отделения, предназначенного для
индивидуального перевязочного пакета.
     - На, - он протянул сигареты Рэмбо. - Покури и успокойся.
Паникер.
     - У меня когда-то был разряд по шахматам, - пробормотал Рэмбо,
глядя в сторону Школы и игнорируя предложение. - Но с Мастером я
сыграть не рискну. Хотя готов повторить, что он не умнее нас. Только
вот его логика... Он не человек, понимаешь? Все, что для нас с тобой
ценно, для него - пустой звук. Может быть, его таким сделали, а может,
он всегда такой был...
     - Ты ошибаешься, - Гоблин закурил. - Он просто не такой, как все.
И я ему здорово сочувствую. Другой бы на его месте давно сломался.
     - Или его убили бы, - криво усмехнулся Рэмбо. - Тебе не кажется,
что именно за эту вот непохожесть Мастера и поставили старшим? Чтобы
такие, как ты, ему сочувствовали и безоговорочно его слушались?
Элементарный психологический трюк.
     - Возможно. Я думаю, в Штабе хватает толковых психологов. Но
мне-то что с этого? У меня своя голова на плечах.
     - Говорят, он тоже был психологом. Знаешь, что с ними случается
иногда?
     - Он не сумасшедший. Он просто несчастный человек.
     - Он не человек, - повторил Рэмбо.
     Гоблин посмотрел на него с сожалением.
     - Думаешь, ты мне глаза открыл? - спросил он. - Да ничего
подобного. У нас просто разный подход к вопросу. Для меня главное то,
что Мастер - хороший старший на охоте. А для тебя - то, что он на нас
смотрит, как на расходный материал. Верно?
     - Положим, - Рэмбо потупился, нервно теребя застежку на поясе.
     - Ты просто боишься, - обвинил Гоблин. Рэмбо встрепенулся было,
но Гоблин выставил раскрытую ладонь. - Я не говорю, что ты трус. Ты
хороший охотник, это все знают. Но ты Мастера боишься. Этой самой
логики его боишься. Конечно, бояться проще, чем пытаться человека
понять...
     - Да там понимать нечего! - взмолился Рэмбо с отчаянием в голосе.
- Твой любимый Мастер - это существо, которое где-то растеряло все
человеческие ценности! Нету их у него, ясно тебе?
     - И мне это нравится, - улыбнулся Гоблин. - Будь он другим, нас
давно уже съели бы. Всех.
     - Тьфу! - Рэмбо оторвался от бума и пошел обратно к площадке. Шах
вскочил и пристроился хозяину в кильватер.
     - Эй, Рэмбо! - позвал Гоблин. Тот притормозил и через плечо
бросил на того настороженный взгляд. Синхронно с ним обернулся пес.
     - Может так получиться, - сказал Гоблин негромко, - что через
полгодика я буду старшим группы Пять. Пойдешь ко мне аналитиком... -
Гоблин выдержал паузу, - ...если раньше не сбежишь?
     - А кто "замок"? - спросил Рэмбо хмуро.
     - Наверное, Кот.
     - Еще один влюбчивый юноша, - фыркнул Рэмбо. Мгновение подумав,
он цыкнул зубом и прищурился. - Все может быть. Если раньше не сбегу,
конечно...
     - Вот тогда иди и думай, Бычий Х...й, - процитировал Гоблин
анекдот про индейцев.
     Новонареченный молча продолжил свой путь, размышляя о том, что
поступил сейчас единственно правильным образом. Убедить Гоблина не
удалось, а ссориться с ним глупо. "Надо же, Кота - заместителем
старшего группы! Вот уродство! Ну и хрен с ними со всеми. Главное -
найти, куда делать ноги, когда начнется заваруха. А дурачье пусть
гибнет вместе со своим драгоценным Мастером. Хотя Мастер-то
вывернется. Убийца. Надо же, гад, бросил Гоблину вкусную косточку -
пообещал командную должность. Через полгода, когда Гоблин уже будет
под землей!"
     Бой поднялся, сел поближе к хозяину, преданно заглянул ему в лицо
и положил на колено тяжелую лапу. Гоблин потрепал пса по голове и
снова поднял глаза на здание Школы. "Вот ведь сука этот Рэмбо! Ну,
будем надеяться, что теперь он быстренько свалит в отставку. Рядовым
охотником парень себя уже не видит, а вакансия аналитика откроется
именно в Пятой. Только вот работать в паре с Котом - это для Рэмбо как
серпом по яйцам. Ха-ха".
     Гоблин смотрел на окна тактического класса и ругал про себя Рэмбо
последними словами. Проклятый коротышка растеребил-таки душу. Гоблин
мучительно пытался вычислить, что же именно задумал Мастер. И какова
вероятность того, что этот безусловно замечательный, но совершенно
непонятный человек приведет Школу к гибели.


                                *****

                             Некоторые приемы, такие как апортировка
                             например, особенно трудны для собак
                             отечественных пород.


     В кабинете Генерала собралось человек десять. За длинным столом
уселись руководители всех секторов Штаба и подчиненных ему служб.
Такие совещания проводились очень редко, раз в квартал. Мастер так и
не смог понять, зачем они нужны вообще. Ему совсем не улыбалось сидеть
в компании полузнакомых людей и битый час выслушивать туманные
рассуждения о пользе Проекта для человечества. Но отказаться
участвовать в дурацком бюрократическом атавизме было невозможно.
     Кое-что, отличающее нынешнюю сходку от предыдущих, Мастер заметил
сразу. Сегодня люди явно старались занять за столом место подальше от
Генерала. Дальше всех, на самый край, отполз Доктор. Вплотную к
Генералу рискнули сесть только двое. Очкарик и сам Мастер. Друг
напротив друга. Мастер привычно глянул Очкарику в его стереотрубу и
невольно облизал вмиг пересохшие губы.
     Месяц назад линзы у Очкарика были, как обычно, "плюс ноль
девять". Теперь же они едва тянули на полторы десятых.
     И Генерал тоже выглядел подозрительно цветущим. Раньше это был не
по годам изношенный, склонный к гипертонии бывалый мужик - за что
Мастер и обозвал его про себя Генералом. Но сейчас ни следа не
осталось от привычных мешков под глазами, кожа разгладилась и
приобрела здоровый цвет, Генерал глядел орлом, был подтянут и моложав.
     Мастер бросил короткий взгляд на Доктора. Представитель Базы
ерзал на стуле, нервно потирал ладони и наконец, не выдержав, скрестил
руки на груди. Мастера тоже подмывало это сделать. И Генерал, и
Очкарик дышали на Мастера легким морозцем, от которого сводило кожу на
спине и ломило в затылке. Мастер убрал руки под стол, сложил
указательные и большие пальцы в колечки, и одну ладонь обхватил
другой. "Большего сегодня нельзя себе позволить. Я хочу идти в бой с
открытым забралом. И если удастся, сбить этих уродов с толку. Раньше я
не стеснялся обращаться с ними в открытую как с энергетическими
вампирами. А сегодня вот постесняюсь". Мастер надел на лицо привычную
маску холодного интереса к происходящему и застыл, уставившись в
пространство между Генералом и Очкариком. Сгрудившиеся на дальнем краю
стола начальники секторов поглядывали на Мастера с уважением и
опаской.
     Генерал царившего в комнате смятения то ли не замечал, то ли не
понимал, то ли просто решил неадекватную реакцию сотрудников
игнорировать. Он принял у Очкарика лист плотной бумаги, посмотрел в
него, глубокомысленно хмыкнул, вернул помощнику и начал речь.
     - Господа! - обратился он к собравшимся, глядя, как обычно, в
стену поверх голов. - Сегодняшнее наше совещание не совсем обычное.
Н-да, не совсем. В первую очередь я уполномочен от лица главного
куратора Проекта передать вам благодарность. Вот.
     Штабные слегка расслабились, некоторые даже осмелились
улыбнуться. Доктор насупился. Мастер никак не переменился в лице и
ждал развития событий.
     - Да, - продолжил Генерал, - буквально час назад мне звонили
сверху, и я должен сообщить вам, что наша работа в зимнем сезоне
получила "отлично". Руководство высказало уверенность в том, что мы и
впредь проявим глубокое понимание стоящих перед нами задач. Более
того, было отмечено, что службы, деятельность которых мы обеспечиваем
и координируем, являются на сегодняшний день ключевыми в решении
стратегических задач Проекта.
     Доктор насупился еще сильнее. Ему явно не хотелось, чтобы его
сектор был для чего-то ключевым. Штабные, наоборот, приободрились.
Мастер мысленно отмотал с каждого уха по метру лапши. Для начала
Генерал всех скопом погладил по шерстке. А теперь каждому по
отдельности надает тумаков. Знаем, знаем. Сами такие.
     - Руководство Проекта, - сообщил Генерал, - не дает нам на
весенний период никаких принципиально новых заданий. Тем не менее, это
не повод расслабляться. Мы по-прежнему должны отвечать требованиям
времени. А требования эти постоянно ужесточаются. Нагрузки растут.
Некоторым может показаться, что львиная доля этих нагрузок ложится на
плечи секторов "Ц" и "Д", - Генерал одарил ласковым взглядом Доктора и
Мастера поочередно. - Так вот, этим некоторым я хочу сказать:
ошибаетесь, господа! Ошибаетесь! Наши сотрудники, ведущие работу в
поле и на научном фронте, имеют право спросить: почему до сих пор не
решено то и это? Почему хромает материальное обеспечение? Почему так
скверно... нет, я не побоюсь этого слова - архискверно! - обстоят дела
в секторе по связям с общественностью? А? И что себе думает,
обложившись умными бумажками, сектор психоподдержки?
     Мастер решил подыграть Генералу и повернулся лицом к штабным.
     - Да! - воскликнул Генерал патетически, кладя Мастеру на плечо
холодную, как лед, тяжеленную руку, от чего Мастера чуть не стошнило.
- Вот он имеет право спросить у вас - как мы дошли до жизни такой?! Но
он не спросит, потому что выполняет свой долг и не ищет для себя
поблажек! В отличие от некоторых! Они знают, о ком я сейчас говорю. И
я требую - довольно!
     Штабные кисло смотрели на Мастера. Генерал убрал руку с его плеча
- за что Мастер готов был рассыпаться в благодарностях, - испепелил
взглядом тех, которые знали, что говорят о них, и немного сбавил тон.
     - Значит, так, - сказал он почти нормальным голосом. - Сектор "Д"
- единственный, к которому нет замечаний. Вопрос о премиях, -
обратился он к Мастеру, - решен положительно. По утечке личного
состава компенсации в полном объеме уже выплачены, проверь. Ни в чем
не будешь знать отказа, только работай. Понял?
     Мастер кивнул. "Поскорее бы этот балаган кончился. Домой хочу.
Устал. Напрасно я сел рядом с этими... существами. Елки-палки, кто бы
мог подумать, что я позволю твари прикоснуться к себе, и не убью ее. И
сам останусь жив. Правда, это тварь высшего разряда. Вон, как к своему
телу хорошо относится, холит его и лелеет... Ничего. Посмотрим, что от
этого тела останется, когда я в него батарею разряжу... да из обреза
весь магазин в яйца захреначу... так, чтоб ноги поотлетали... да
собакам крикну "Фас!"... Ух, как это будет! Черт возьми, а ведь это
будет не скучнее, чем секс! Слушай, Генерал, до чего же я тебя
ненавижу, а?"
     - Сектор "Ц", - продолжал в это время Генерал, не подозревая, что
именно сейчас его в мыслях четвертуют и грызут зубами. - Тоже почти
все нормально. Главная задача - быстро формируйте еще две выездных
бригады. Иначе захлебнетесь. И так уже работаете почти на пределе.
Ясно? Две недели вам сроку на подготовку дополнительных бригад.
     Доктор хмуро закивал. Мастер знал, что у Доктора есть в резерве
две опытных бригады. Но одну из них водит Олеся, которая нынче в
опале. А другая спешно переучивается на нового бригадира, потому что
Шаман устал бороться с тягой к левитации и, тренируясь в полетах с
крыши гаража, капитально поломал ногу.
     - А в остальном дела идут отвратительно! Сектору паблик рилейшнс
строгий выговор с занесением и два дня на представление детального
плана работ, - командовал Генерал. - Аналитикам строгий выговор и
неделю на подачу детального отчета. Финансовому сектору выговор.
Прикрытию... ладно, с вами будет отдельный разговор. Первый отдел -
считайте, что пронесло. Психологам - строгий выговор и завтра ко мне в
десять-ноль на разбор полетов. Координации - принять к сведению сами
знаете, что. Научный сектор - будем решать. Стоит вопрос о
расформировании. Непонятно, зачем вас придумали вообще. Если и дальше
не поймем - разгоним к едрене-матери... Материальному обеспечению -
ладно, не виноваты. Финансы виноваты, не учли. Финансы, я сказал, что
тебе выговор? Правильно. Кто остался? Управление? Вот управление -
молодцы. Приказал - сделали. Не приказал - не сделали. Вот как надо
работать! На всех уровнях - учет и контроль! А то есть у нас тут
любители проявить инициативу... - повернулся было Генерал к Мастеру,
но осекся, вспомнив, что минуту назад хвалил его и ставил в пример. -
Ладно, у тебя специфика, с тебя и спрос другой.
     - Естественно, - не удержался от реплики Мастер. Заплеванные и
растоптанные штабные затаили дыхание в надежде, что начальника сейчас
малость спрыснут холодной водичкой, как это не раз случалось прежде.
     Но сегодня Генерал даже не стал обнюхивать наживку.
     - Все ясно? - грозно спросил он. Подчиненные дружно кивнули. -
Тогда по местам и работать! Работать! Все свободны. Кроме сектора "Ц".
     Штабные поспешно вскочили и рванулись к выходу. Доктор положил
локти на край стола и тяжело вздохнул. Мастер поднялся, кивнул
Генералу и последним вышел из кабинета. Притворив за собой тяжелую
дверь он почувствовал сожаление о том, что нельзя было, проходя мимо
Доктора, ободряюще похлопать того по плечу.
     - А вас, сударь, ждет машина, - сказал Доктору Очкарик. - Вас
хочет видеть главный куратор Проекта. Немедленно.
     - С повышением вас, Андрей Николаевич, - промурлыкал Генерал. -
Надеюсь, к следующей встрече мы с вами будем уже, так сказать, в
равных должностях.
     - Мы очень рады за вас, - добавил Очкарик.
     - Да не кисните вы, Андрей Николаевич! Все будет отлично!
     - Надеюсь... - с трудом выдавил Доктор.


                                *****

                             Встречаются особи, так и не запечатлевшие
                             человека, не испытывающие привязанности
                             ни к кому из людей. Такие животные только
                             терпят присутствие человека и потребности
                             в общении с ним не испытывают. Особенно
                             это нужно иметь в виду владельцам
                             отечественных пород.


     Едва передвигая ноги, Мастер плелся к себе в кабинет. День
выдался на редкость отвратный, и самым тяжким моментом стал визит к
родителям Петровича. Выражать соболезнования вслух Мастер никогда не
умел, считая этот обычай, вкупе с поминками, дурацким и варварским.
Психологическую обоснованность таких ритуалов он понимал отлично, но
ничего с собой поделать не мог. Человека не вернешь ни словами, ни
слезами. Пришел отдать честь ушедшему - стой и молчи, пока не спросят.
И так все ясно. Мастер не раз видел, как бурные соболезнования друзей
покойного доводили до истерики вдов и родителей. Скорее всего,
истерика эта была нужна, чтобы очистить мозг и успокоить душу, и
спровоцировать ее могло только воздействие извне. Но быть одним из
провокаторов Мастер решительно не хотел.
     Поэтому сейчас он чувствовал себя окончательно разбитым и с
превеликим трудом двигал разлаженный организм к заветной двери, за
которой притаилась в сейфе бутылка лекарства. Все внутри стояло колом,
хотелось одновременно ругаться, плакать и стрелять, а еще лучше -
эмигрировать куда-нибудь за пределы Солнечной системы. Даже Карма,
поддавшись настроению хозяина, не цокала бодро копытами, а как-то
особенно противно скребла по полу когтями.
     До кабинета оставалось метров десять, когда походка собаки вдруг
изменилась. Сработал рефлекс - Мастер тут же затормозил и оторвал
глаза от пола. Карма медленно обходила его сбоку, выдвигаясь к двери,
которая была почему-то на пару сантиметров приоткрыта. Следов взлома
не наблюдалось - просто какой-то умник взял и разгадал пятизначный
код.
     Мастер сунул было руку под куртку, но передумал - опасности не
было. Хвост у Кармы торчал кверху, она не рычала и вообще не проявляла
никаких эмоций кроме живого интереса к происходящему. Подойдя к двери
вплотную, собака протянула лапу, подцепила дверь когтем, отодвинула ее
и сунула голову в образовавшуюся щель.
     - Заходи, красавица! - раздалось из-за двери.
     Карма плечом раскрыла дверь настежь и оглянулась на Мастера.