ерегать ее, пусть и стремится она нас уничтожить. Она - последняя в своем роду, ею все кончается и все начинается. Лелей ее и радуйся ей, вечно храни свои Узы".
     Почтительное молчание заполнило зал. На мгновение Финлею показалось, что Ключ больше ничего не скажет, но, прежде чем он пошевелился, голос зазвучал снова.
     "Твой гнев преуспеет там, где сам ты потерпишь поражение. Поспеши вступить на свой истинный путь и не возвращайся к братьям своим, пока к ним не присоединится она. Всегда помни: она - Союзница. Ты же, Роберт Данлорн, - Враг".
     В следующий момент ослепительный луч света вырвался из сферы и пригвоздил Роберта к месту. Тот замер в неподвижности, лишь лицо его исказило страдание. Секунды, показавшиеся вечностью, все оставалось без изменений; потом свет засиял еще ярче, сфокусировавшись на аярне в руке Роберта, и с оглушительным грохотом камень словно взорвался, разлетевшись на тысячу осколков. Удар повалил Роберта на спину. Как только последний кусочек достиг пола, свет погас, а Ключ принял свой прежний вид.
     Финлей рванулся вперед и упал на колени рядом с братом. Роберт не сразу пришел в себя. Когда же с помощью Финлея он сел на полу, вокруг него собрались все члены совета. Не обращая на них внимания, Финлей прошептал:
     - Что это было? Он говорил тебе это и раньше?
     Роберт нахмурил брови.
     - Только среднюю часть. Остальное же...
     - Ну вот, Генри, ты хотел получить ответ, - решительно заговорил Уилф, не в силах скрыть торжество, - и ты его получил. Ты был прав: Данлорн многое от нас скрывал - явно в собственных целях. Они с Дженн обладают талантом мысленной речи - а он счел возможным скрыть это от нас! Как может такое быть его личным делом? Многие годы он нам лгал, отказывался сообщить пророчество. И он еще утверждал, что оно нас не касается! Мое решение однозначно: теперь судьба его определена.
     Финлей поднялся на ноги и повернулся к Уилфу.
     - Ты не понял. Роберт никогда не лгал. Раньше он ничего не мог вам рассказать. Сам Ключ не позволял ему...
     - Уж не думаешь ли ты, что для меня это хоть что-то значит? Какое нам дело до того, какие интриги плетет твой братец? Он связывал нам руки много лет, и я сыт им по горло! Ты можешь остаться здесь, если желаешь, но как только он поправится настолько, чтобы держаться в седле, он покинет Анклав и никогда сюда не вернется. Я запрещаю ему появляться здесь. Ты понял?
     - Но, Уилф...
     - Не спорь со мной! - рявкнул старик. - Ключ вынес приговор. Он заклеймил твоего брата как Врага. Сам Ключ изгоняет его из Анклава! Собственные деяния Роберта наложили на него проклятие!
     - Все в порядке, Финлей, - тихо сказал Роберт, положив руку на плечо брата. - Я уезжаю. Это и к лучшему. - Роберт повернулся лицом к членам совета. Он стоял выпрямившись во весь рост, глаза его сверкали огнем, который слишком долго в них не загорался. - Я уеду, но что бы Ключ ни говорил, я не собираюсь делать то, что он велит. В мире пришли в движение силы, которые мы не понимаем, и я отказываюсь участвовать в этой игре. Делайте что пожелаете - я не могу вас остановить. К тому же теперь, когда Ключ уничтожил мой аярн, я не могу воспользоваться своими колдовскими способностями; не уверен даже, что смогу изготовить новый аярн. Вот, - Роберт показал на безмолвствующий колокол, - ваш истинный враг. Я только теперь понял это. Вы вольны изгнать меня из Анклава, но что бы вы ни решили делать, не доверяйте Ключу, не верьте ему.
     - Побереги слова для тех, кто станет тебя слушать, Роберт. Я желаю, чтобы завтра к вечеру тебя здесь не было. - Не говоря больше ни слова, Уилф повернулся на каблуке и вышел из зала. Смущенные, растерянные и несчастные, остальные члены совета двинулись за ним.

***

     По пещере, темной и безлюдной, как пустая могила в полночь, гулял ледяной сквозняк. Финлей поежился; холод, казалось, исходил откуда-то изнутри, порожденный истиной, которую он наконец-то узнал.
     - Ну вот, теперь ты остаешься один, братец, - пробормотал Роберт.
     Финлей медленно повернулся; глаза его были полны пытливым интересом.
     - Неужели правда? Неужели ты и в самом деле можешь разговаривать мысленно? Это ты предупредил меня тогда, что вы идете мне на помощь?
     - Могу, но только с Дженн, - кивнул Роберт. - И предупредила тебя она. Я научился такому позднее. Что ж ты не спрашиваешь, почему я не рассказал об этом тебе? Не рассказал всем?
     - Ну, это-то очевидно. Тогда они не оставили бы ее в покое. А теперь...
     - А теперь и подавно не оставят - а я ничего не могу сделать, чтобы ее защитить.
     Пламя по-прежнему пылало в глазах Роберта. Защитить Дженн - самое важное для него, настолько важное, что он готов был лгать Анклаву и навлечь на себя изгнание. Так вот что значат Узы?
     Финлею было трудно так быстро все это понять.
     - Но ведь в первый раз Ключ сказал тебе не только то же, что и сегодня? Было что-то еще... ты упоминал об опасности. Теперь ты можешь рассказать все?
     - Нет. Я уже говорил тебе: даже если бы мог, не стал бы... а теперь особенно.
     - Почему особенно?
     Роберт опустил глаза на осколки своего аярна.
     - Ключ сказал ясно: я - Враг.
     - Раньше он тебе этого не говорил?
     - Нет. Сегодня он добавил кое-что новое.
     - А Узы? Как понимать его слова про Узы?
     Роберт улыбнулся, обнял брата за плечи и повернул его к выходу.
     - Никак. Абсолютно никак, братец. Все, что связано с Узами, - такая древность, что едва ли что-нибудь еще значит теперь.
     - Но Ключ сказал...
     - Не доверяй Ключу, Финлей. Не доверяй никому.
     - Даже тебе?
     Роберт остановился у входа в туннель и повернулся к брату.
     - Мне особенно. По какой-то причине мы с Дженн оказались в центре внимания Ключа. Вот ей ты можешь доверять. До сих пор Ключ ни разу с ней не разговаривал, и она, таким образом, свободна от его скверны. Постарайся всеми силами держать ее подальше от Ключа.
     - Обещаю тебе. Но что ты собираешься теперь делать?
     В этот момент высокомерная уверенность в себе, всегда исходившая от Роберта, внезапно оставила его. То, что осталось, было выражением боли и поражения.
     - Я еду домой, Финлей. Отвечать на вопросы Гильдии о тебе. Отвечать на вопросы матушки. Агать. Я попытался что-то сделать и снова проиграл. Мне казалось, если я помогу Анклаву, то смогу защитить тебя и Дженн. Я надеялся остановить беду, пока не поздно. Однако я ошибался. Я так же не могу помочь Анклаву, как не мог помочь Беренике. Каждая моя попытка что-то сделать, что-то изменить кончается провалом. Похоже, Ключ оставляет мне единственную возможность, единственный путь, и у меня нет выбора: я должен ему противостоять.
     - Но почему? - прошептал Финлей, до глубины души потрясенный отчаянием брата. - Почему ты должен ему противостоять?
     - Потому что я знаю, что случится, если я поддамся. - Роберт вздохнул и стал смотреть в темноту туннеля. - Уже почти рассвело. Мне нужно заняться сборами. Нет смысла оставаться и еще больше все запутывать. Мне нужно побыстрее добраться до дому и сообщить матушке, что на самом деле ты жив. Клянусь дыханием Серина, занятный разговор меня ждет!
     Финлей ясно видел, как привычная маска скользнула на место; голос Роберта обрел прежнюю решительность. Брат снова казался Финлею олицетворением спокойной уверенности и неотразимого шарма, словно не было всех тех глубоких ран, что нанесла ему жизнь. И это было самым великим колдовством, которое совершил Роберт на глазах Финлея.
     - Если ты сейчас уйдешь, Роберт... - Финлей положил руку на плечо брата. - Я ведь должен оставаться здесь, а ты не можешь вернуться. Я не увижу тебя больше, да?
     Роберт покачал головой и улыбнулся; в глазах его заблестел смех.
     - Ну, Финлей, ты же всегда хотел, чтобы меня не было рядом. Ты был гораздо счастливее, когда я отправился в изгнание.
     - Тогда все было иначе. Тогда я еще не понял...
     - А теперь понимаешь?
     Финлей посмотрел в спокойные глаза брата, но на этот раз без страха, гнева и отчаяния. Впервые в жизни он мог, глядя на Роберта, видеть истину.
     - Да. - Роберт поднял брови; это заставило его казаться циничным и уязвимым одновременно. Типичное противоречие...
     - Ты делаешь успехи, братец. Теперь у тебя даже появилось что-то общее с Дженн. Но прошу тебя: если она явится сюда, держи ее подальше от Ключа. Не знаю почему, но у меня такое чувство, что Ключ попытается ею завладеть.
     - Но чего хочешь ты сам, Роберт? Ответом ему была улыбка.
     - Пошли, Финлей. Мне еще нужно собраться в дорогу.


ЛЕГЕНДЫ ЭЛИТЫ II
ГОЛОС ДЕМОНА


Кейт ЯКОБИ
Перевод с английского А. А. Александровой. OCR Библиотека Луки Бомануара






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     И настали времена, когда стало сбываться предсказанное.
     И наступили в землях Люсары новые дни - дни крови, дни гнева. Дни, когда сойтись надлежит Врагу, Союзнице и Ангелу Тьмы. Ибо теперь получили они, наконец, имена...
     Ибо Враг, воротившийся к дому своих отцов маг-изгнанник. Маг, обладающий великой силой, но использовать ее не желающий.
     Ибо Союзница, юная дева, после долгих лет странствий влачащая жребий знатной наследницы и оказывающая втайне помощь тем, кто готовит мятеж против власти таинственной Гильдии.
     Ангел же Тьмы, чернокнижник неведомого доселе в Люсаре могущества. Он правит Гильдией. Он смыкает сеть тончайшей лжи вокруг полубезумного короля-узурпатора. Он готовится действовать.
     Трое встретятся. Такова судьба.
     А с судьбой не спорят. Ее свершают. Мечом и магией...

     В 1341 году Люсара была сильным независимым государством, богатству которого дивились и завидовали соседи. Однако Люсару раздирали распри владетельных домов, и Селар, брат короля соседней Майенны, воспользовавшись этим, завоевал страну и захватил трон.
     Расправившись с прежними владыками Люсары, Селар женился на Розалинде, дочери герцога Маккенны, происходившей из древнего королевского рода; этот брак, полагал Селар, поможет ему основать новую династию - его собственную. С безжалостной решимостью подавлял он всякое неповиновение своей власти, наказывая целую страну за то, что она осмелилась сопротивляться захватчикам.
     Из прежних владетельных домов лишь немногие сохранили хоть какое-то влияние. Главой одного из этих немногих оказался граф Данлорн, Роберт Дуглас. Его отец героически сражался против Селара и погиб в битве. Сам Роберт, представитель древнего рода, все члены которого верно служили Люсаре на протяжении столетий, должен был скрывать страшный дар природы: он был колдуном, а колдунов в Люсаре боялись, ненавидели и преследовали. Порабощенный народ видел в Роберте свою единственную надежду, но тот, не видя иного пути помочь простым людям, согласился сотрудничать с Селаром. За то, что Роберт принес ему клятву верности, новый владыка позволил ему облегчать участь несчастных. Они даже стали друзьями, и на несколько лет на завоеванных землях воцарился мир и покой.
     Однако такое не могло длиться долго. Влияние на короля, которым пользовался Роберт, вызвало недовольство могущественной Гильдии. В этом противостоянии Роберт не нашел поддержки у Селара, и был вынужден покинуть двор, и вернуться в свои замок. Когда же через несколько дней умерла его молодая жена, Роберт покинул Люсару, не намереваясь возвращаться. Народ страны лишился своего единственного защитника, лишился надежды на свободу.
     Однако тремя годами позже Роберт вернулся из добровольного изгнания вместе со своим верным слугой и другом Микой Маклином. Граф намеревался лишь заниматься управлением своими землями, но планы его оказались неожиданно разрушены: к нему явился его брат, Финлей, и потребовал от Роберта, чтобы тот встал во главе тайного объединения колдунов, Анклава, и возглавил борьбу народа против тирании Селара.
     У Роберта было много причин для отказа, однако прежде чем он смог добраться до своих владений, ему пришлось спасать от стражников Гильдии молоденькую девушку. Роберт обнаружил, что она принадлежит к детям из знатных родов, похищенным во время столкновений, предшествовавших завоеванию Люсары Селаром. Девушку звали Дженнифер Росс, она была дочерью графа Элайты и к тому же колдуньей, сила которой весьма отличалась от силы всех колдунов, объединенных Анклавом. Роберт отвез Дженнифер к отцу и продолжил путь домой.
     Селара испугало возвращение Роберта, и король поспешил заключить в темницу вновь избранного епископа Эйдена МакКоули, чтобы поставить на его место своего человека и укрепить свою власть над церковью. К тому же у Селара появился новый друг, гильдиец Сэмдон Нэш, ни на шаг, не отходивший от короля. А потом разыгралась трагедия. Дядя Роберта, герцог Хаддон, возглавил мятеж против Селара и по безжалостному приказу короля был убит.
     Роберта мучило чувство вины перед стариком, однако он принес присягу Селару и не мог нарушить клятвы никогда не поднимать оружия против короля. К тому же Роберт был уверен: любая его попытка помочь угнетаемому завоевателями, народу обречена на провал. Выбора не оставалось...
     Путешествие Роберта и Финлея в горы поблизости от Нанмура окончилось несчастьем. Упав в реку, Роберт был ранен и потерял память. Финлей попытался при помощи колдовской силы найти брата, но был схвачен и обвинен в святотатстве. Слух разлетелся по всей стране: пойман настоящий колдун; тайна, так свято охраняемая Анклавом, стала всем известна.
     С помощью Дженнифер Роберт устроил Финлею побег и благополучно доставил брата в Анклав, но оказался под подозрением у общины и должен был доказать свою верность общему делу. Старейшины потребовали, чтобы Роберт предстал перед могущественным талисманом Анклава, Ключом, а именно этого Роберт всю свою жизнь старательно избегал.
     Ключ открыл собравшимся часть древнего пророчества: Роберта и Дженнифер связывают нерасторжимые Узы, они обладают редким даром способностью мысленно разговаривать друг с другом. Пророчество назвало их Врагом и Союзницей, теми, кому противостоит порождение зла Ангел Тьмы.
     Из-за всеобщего невежества лишь он, Ангел Тьмы, оказался способен понять, какой выбор должны совершить Враг и Союзница и какие несчастья ожидают Люсару. Благодаря тайным знаниям, передаваемым из поколения в поколение, этот человек обрел могущество и стал стремиться к власти. Он узнал, кто такая Союзница, и надеялся завладеть ею, но выяснить, кто же является Врагом, так и не смог. В отличие от всех остальных он знал, что означает наложение Уз и чем это грозит его планам. Слишком поздно суждено было Роберту и Дженнифер узнать его настоящее имя: Сэмдон Нэш.
     Впрочем, у Роберта Дугласа выбора все равно не оставалось. Из Анклава его изгнали, клятва, данная Селару, не позволяла ему помочь своему народу. Честь требовала от него действий, но действовать он не мог... Его чувство к Дженн росло, но нечто, что Роберт скрывал всю жизнь, сдерживало его. Именно это обстоятельство, которое Роберт безуспешно пытался преодолеть, победить, и определяло все его поступки, делая их непредсказуемыми, непонятными для окружающих: им была та часть пророчества, которую Ключ сообщил Роберту еще в детстве, но скрыл от членов Анклава. Року, предначертанию Роберт должен был покориться, как бы ни восставал против этого.
     В глубине собственной души Роберт дал тяготеющему над ним проклятию другое имя: он назвал его демоном.
     Выдержки из "Тайной истории Люсары" Руэля

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

     Гордое знамя Люсары вело нас к победе в сраженьях,
     Пели героям хвалу чистые звуки трубы.
     Все миновало: захватчик жестокий ликует,
     Гнет нас к земле, и покоя уж боле нам нет.
     Триум священный не будет теперь нам защитой,
     Боги нас отдали в рабство надменным врагам.
     Где ты, герой, где защитник убогих и сирых?
     Или твой меч затупился, а гнев твой угас?
     Томас МакКинли, "Битва у Шанох-Анара"

ГЛАВА 1

     Мне нет нужды говорить вам, что раскол не только ранит матерь нашу церковь, но и угрожает благу государства. Именно в такие трудные времена должны мы показать народу свое единство. Споры и перешептывания должны прекратиться. Разногласия наш самый страшный враг, братья мои. Мы должны быть единодушны. Если мы объединим усилия, то легко преодолеем трудности и вновь займем свое место во главе страны. - Епископ Бром умолк и отхлебнул вина из кубка; дьякон Годфри глубоко вздохнул и задержал дыхание, чтобы подавить зевоту.
     Епископский дворец располагался в старейшей части столицы; хотя из его окон открывался великолепный вид на Базилику, это не искупало того, что полуденный зной раскалял его, и в особенности тот зал, где сейчас Бром собрал служителей церкви. Струйки пота текли по спине Годфри, но молодой священник не смел, ни пошевелиться, ни вытереть испарину. Он должен был стоять так же неподвижно, как и остальные братья, собравшиеся в трапезной, где сидел за обедом Бром. За последний год новый епископ обнаружил ненасытное стремление к привилегиям, которые даровались его высоким положением. Летом он почти всегда обедал в этом небольшом зале, где через высокие окна лился предвечерний свет, а с дубовых балок на серый камень стен свешивались шесть драгоценных шелковых гобеленов столетней давности дар короля Вильяма. Говорили, правда, что дар этот был скорее взяткой: король надеялся умилостивить церковь, воспротивившуюся его браку с вдовствующей леди Джардиной.
     Внимание Годфри вновь вернулось к тому, что между глотками говорил Бром. Епископский повар сдобрил жаркое таким количеством специй, что дьякон чувствовал их запах даже оттуда, где стоял, хотя от возвышения его отделяли ряды священников и терпеливо выслушивавшие епископа архидьяконы Хильдерик, Франсис и Олер. Точнее, терпеливыми слушателями были Франсис и Олер; Хильдерик же производил совсем иное впечатление.
     - Прошедший год был труден для нас, - продолжал Бром, - особенно из-за этого глупого бунта Блэра и его приспешников. Благодарение богам, мы теперь избавлены от забот по управлению и расходов на приюты. Братья из Гильдии заверили меня, что эта работа, начатая церковью тысячу лет назад, будет продолжаться их неусыпным попечением.
     Годфри почувствовал, как у него внезапно пересохло в горле. Стоящий не более чем в трех шагах от него, Хильдерик резко выпрямился, вскинув голову. Годфри мог себе представить, что сейчас написано на лице старика.
     - А теперь я сообщу вам, по какой причине я вас созвал сегодня, - продолжал Бром. Он положил нож, вытер пальцы накрахмаленной салфеткой и поднял усыпанный драгоценными камнями кубок. Епископ откинулся в кресле и обвел собравшихся водянистыми глазами; никто из священников не поднял на него взгляд. Бром никогда не был особенно привлекателен, но теперь, на пятидесятом году, потворство собственным слабостям и любви к роскоши сделало из него толстяка; его лицо настолько заплыло жиром, что маленький рот и круглый носик терялись в колышущихся складках. - Мне известно, что расследование, которое Гильдия проводит в Килфедире, еще не закончено и пока нет неопровержимых доказательств того, что в Люсаре возродилось колдовство. Не сомневаюсь, что со временем достопочтенный Осберт и его помощники сумеют отличить истину от лжи. В то же время я полагаю, что церкви приличествует оказать Гильдии полную поддержку, как в самом расследовании, так и в тех мерах, которые Гильдия сочтет необходимым принять.
     - Простите меня, ваше преосвященство, - рявкнул Хильдерик, и Годфри съежился от ужаса. - Не преждевременно ли это? До тех пор пока Осберт не вернется и не сообщит о своих выводах, мы не будем знать, какие меры примет проктор. Как же можем мы поддерживать что-то, о чем нам ничего не известно?
     Бром быстро заморгал, но голос его остался твердым:
     - Нам этого и не нужно знать, архидьякон: дела Гильдии только Гильдии и касаются. А ваше возражение проявление того самого раскола, о котором я говорил. Мой благочестивый предшественник, Даунхолл, хоть и был человеком выдающимся, в определенной степени повредил нашим отношениям с традиционными союзниками