, мы с тобой сядем и очень подробно поговорим.
     Роберт не сдержал улыбки, хоть улыбаться и было больно.
     - Что ты сказала Лоренсу?
     - Ничего. Я просто заставила его мне помочь.
     - При помощи чистой логики? Дженн отвела глаза.
     - Нет, не совсем.
     - Ты ужасно рисковала.
     - У меня не было выбора. - Пожав плечами, Дженн снова наполнила его кубок. - Ты уверен, что ничего не помнишь?
     Роберт попытался сосредоточиться, но в голове было пусто. Ничто не объясняло, как он оказался в лесу так близко от Элайты. Но одну вещь он помнил.
     - Я не должен был попасть сюда. Твой отец не захочет, чтобы я оставался в Элайте.
     - Да, - мягко ответила Дженн, - когда тебе станет лучше. Скажи мне, как ты себя чувствуешь? Я имею в виду - помимо ушибов.
     Ее взгляд стал пристальным, чего не было мгновение назад. Чтобы доставить девушке удовольствие, Роберт заглянул внутрь себя, но снова ничего не обнаружил. Его память казалось начисто вытертой, чистой и свежей, словно он пережил собственное Начало Веков.
     - Я прекрасно себя чувствую, Дженн. Почему ты спрашиваешь? Напряжение исчезло из ее взгляда, и девушка улыбнулась:
     - Не важно. - Она встала и убрала поднос. - Мне кажется, тебе следовало бы снова уснуть. Может быть, утром ты вспомнишь, что с тобой случилось.
     - Но я на самом деле совсем не устал, - запротестовал Роберт. Ему не хотелось, чтобы Дженн уходила.
     - Хочешь еще вина?
     - Спасибо.
     Дженн снова наполнила его кубок и уселась на краю постели. Так что же в ней все-таки так изменилось? Теперь это была не несчастная бездомная бродяжка, которую он привез в Элайту почти полгода назад.
     - Скажи, - тихо спросил Роберт, - тебе не хватает твоих странствий?
     - Честно? Конечно, не хватает. - Дженн сложила руки на коленях и опустила глаза. - Бывают дни, когда я мечтаю об одном: вскочить на коня и уехать. Иногда мне даже кажется, что в один прекрасный день я так и сделаю. Я потеряла свободу, Роберт, а она всегда была для меня драгоценна. Я знаю, ты не предполагал такого, когда привез меня сюда, да и сама я тогда об этом не думала, но свободы я все равно лишилась.
     - А много ли у тебя было свободы раньше, когда ты жила в Шан Моссе?
     - В таверне? Сколько угодно. - В глазах Дженн засветилась теплая улыбка. - Мой отец был хороший человек. Он никогда меня не бил - хотя я иногда того и заслуживала. Я часто выскальзывала вечерами, когда в зале было много посетителей и мне следовало бы помогать отцу. Я уходила в лес и забиралась на свое любимое дерево. Оттуда я пыталась увидеть как можно дальше - мимо проходил торговый тракт; мне было интересно, каков мир за пределами леса. Я гадала, как выглядит океан, на что похожи горы, широкие равнины, засеянные пшеницей и рожью. Мне очень хотелось увидеть все это, но я и думать не могла о том, чтобы оставить дом и отца. Когда же он умер...
     - Что случилось тогда?
     Дженн нахмурилась и отвела глаза.
     - Явился его племянник и стал распоряжаться в гостинице. Он сказал, что я слишком молода, чтобы оставаться там, и отправил к родственникам на ферму на другом конце леса. Хозяйка фермы приняла меня, но у нее была дюжина собственных детей, и я оказалась лишней. Жизнь стала... нелегкой. В тот год был неурожай, и ее муж с горя напивался. Однажды утром он вышвырнул меня из дому всего с несколькими медяками и ломтем хлеба. Я туда больше не вернулась.
     Роберт молчал; рассказ Дженн произвел на него глубокое впечатление. Что ж удивительного, что девушка не хотела ехать в Элайту. Она, должно быть, ужасно боялась оказаться лишней и здесь - или быть отвергнутой из-за ее прошлого.
     - Я тогда не знала, что делать, куда идти. Несколько дней я скиталась, потом дошла до деревни. Там была гостиница, и я спросила, нет ли у них для меня работы. Меня взяли, и я несколько месяцев там пробыла. В той гостинице я чувствовала себя почти как дома - новые люди все время сменяли друг друга. Потом однажды туда пришел сказитель. Все, затаив дыхание, слушали его рассказы. Потом, когда он уходил, слушатели дали ему денег, а я подумала: я тоже могла бы это делать. Странствовать и рассказывать всякие истории, узнавать новые. Полная свобода... Я и не мечтала, что встречусь с живой легендой, сама стану частью истории.
     Роберт осторожно поинтересовался:
     - Ты жалеешь, что так случилось? Жалеешь, что приехала сюда?
     Дженн взглянула на него заблестевшими глазами.
     - Нет, Роберт, не жалею. Есть и другие ценности, помимо свободы, правда? Едва ли ты можешь с этим спорить.
     - Нет, - ответил он, - не могу.

***

     - И он совсем ничего не помнит о том, что случилось?
     - Пока нет, но постепенно вспомнит, я уверена. - Дженн обошла стол и налила Якобу эля. Она старалась не щуриться от яркого света, льющегося в окна, но это ей плохо удавалось. Вот что получается, когда не спишь всю ночь. По крайней мере на рассвете Роберт уснул снова; к полудню, когда проснется, он наверняка будет чувствовать себя лучше.
     Якоб не обратил внимания на кружку с элем, которую поставила перед ним Дженн, и схватил дочь за руку, заставив ее посмотреть ему в глаза.
     - Он не может здесь долго оставаться.
     - Я знаю, отец. - Чего хочет от нее Якоб? Ждет ли он доказательств, что Дженн не чувствует лояльности по отношению к Роберту? Неужели он потребует, чтобы она выгнала Роберта, несмотря на его раны? - Пожалуйста, не беспокойся. Он не пробудет здесь ни минуты без необходимости. Он прекрасно знает о твоих чувствах.
     Якоб выпустил руку Дженн и сердито посмотрел на стол.
     - Это не имеет никакого отношения к моим чувствам. Меня больше волнует, как посмотрит на случившееся король после твоего неожиданного отъезда из столицы. Селар, должно быть, очень пристально следит за обоими нашими Домами. Что он скажет, когда узнает, что Данлорн здесь? Ты должна научиться думать о политических следствиях своих поступков, Дженнифер. Ты навлекаешь опасность не только на себя, но и на других.
     - Но тут все совершенно невинно, отец. С Робертом произошел несчастный случай, а мы ему помогли. Наверняка даже король не увидит в этом ничего плохого.
     - Откуда ты знаешь? - возразил Якоб. - Почему ты так уверена, что тут все так невинно? Тебе неизвестно, что Данлорн делал в том лесу, а он утверждает, что ничего не помнит. Я не прожил бы так долго в этом опасном мире, если бы был так доверчив, особенно в том, что касается Данлорна. Я понимаю, ты считаешь себя в долгу перед ним, но я должен позаботиться о твоей безопасности, дитя. Если у Данлорна осталась хоть капля чести, он согласится со мной.
     Дженн хотелось возразить, сказать отцу о всей глубине чувства чести, отличающей Роберта, но она не могла этого сделать. После всех прошедших лет Якоб ни за что не изменит своего мнения о Роберте. И на самом деле его интересовало другое: может ли он доверять дочери.
     - Конечно, отец, - прошептала Дженн, ненавидя себя за эту намеренную ложь. - Мне очень жаль. Я позабочусь о том, чтобы он уехал сразу же, как только сможет сесть на лошадь. Он сюда не вернется, обещаю тебе.

***

     Финлей совершенно не представлял себе, сколько прошло времени, как долго он находится в камере. Здесь ничего не менялось: темнота, сырость, отвратительный запах крыс и гнилой соломы. Из-под двери пробивался тоненький лучик света; высоко справа в стене было окошко едва в фут шириной, но и оно вело в коридор, а не наружу.
     Все это время Финлей находился в одиночестве; его тюремщики боялись его, боялись даже допрашивать. Что за ужасные последствия повлекла за собой его ошибка! Что он наделал!
     Финлей скорчился на полу, обхватил себя руками и попытался не дрожать от холода. По крайней мере он уверял себя, что дрожит именно от холода. Он не мог позволить себе бояться. Особенно сейчас.
     Руки у него были холодны как лед, цепи врезались в тело. Голова сильно болела, и когда он двигался, Финлей чувствовал, как трескается корочка засохшей крови. Во рту у него пересохло, но в этой сырой камере одна мысль о возможности напиться вызывала у него тошноту.
     У Финлея отобрали аярн, а без него он был слеп и беспомощен.
     Не лучший способ завершить жизненный путь.
     Финлей попробовал рассмеяться, взглянуть на ситуацию с иронией, как сделал бы на его месте Роберт... Однако все было бесполезно. Роберт мертв, и убил его он, Финлей.
     В коридоре раздался звон металла, дверь распахнулась, залив камеру светом. Финлей зажмурился. В помещение вошли двое стражников с обнаженными мечами; за ними шел третий - он поставил у ног Финлея кружку с водой.
     - Ну и как тебе здесь, колдун? - проворчал сержант. На Финлея с покрытого оспинами лица смотрели холодные черные глаза. В них были отвращение и ненависть, но и страх тоже. - Хочешь признаться в своих преступлениях?
     Финлей скорчился в своем углу. Не стоит провоцировать этих людей. Воспитанный в них ужас перед колдовством и так уже заставлял их искать предлог для того, чтобы убить его.
     - Мне не в чем признаваться. Я еще тем парням в лесу пытался объяснить: никакой я не колдун.
     - Расскажешь это судьям! - сплюнул стражник. - Через два дня они явятся, чтобы тебя судить. Тебе хватит времени на покаяние. У нас поблизости живет священник - приведем сразу, как попросишь.
     - Но мне не в чем каяться!
     - Ну, тогда мы тебе немножко поможем. - Сержант махнул рукой одному из солдат, и тот сделал шаг вперед, целясь мечом в лицо Финлею. Острия клинка рассекло правую щеку узника. Боль была жгучей, как огонь, но Финлей сдержал крик.
     - Пора тебе признаться нам, кто ты такой есть. Что ты делал в лесу? Откуда явился?
     Финлей с трудом поднялся на ноги, сердце его колотилось, как молот. Они не должны узнать его имя!
     - Ну, давай, колдун! Назови свое имя. Кто ты такой? - Неожиданно сержант ударил Финлея по лицу. Тот отлетел к стене. Прежде чем он смог вдохнуть воздух, сержант ударил его снова - на этот раз в живот. Финлей сложился пополам, и сержант подошел к нему вплотную, обдав зловонным дыханием. - Не такой уж ты могучий, в конце концов!
     - Я же... говорил... - выдохнул Финлей, пытаясь распрямиться, - я не колдун.
     Сержант схватил Финлея за волосы и отогнул его голову назад.
     - Скажешь это еще раз, колдун, и я просто перережу тебе глотку! Не так уж мне и хочется дожидаться судей. Знаю я, как разделываются с вами эти фанатики из Гильдии, так что предпочту избавиться от тебя лично. Зачем нам здесь твои гнусные лживые уловки! Понял? Может, ты и темный ангел, да только я позабочусь, чтобы ты не вышел отсюда иначе как мертвым или на плаху.
     Резким движением сержант ударил Финлея затылком о камень стены и сделал шаг назад.
     - Ну-ка прикуйте его к стене. Мало ли какие мысли у него появятся насчет побега.
     Стражники схватили Финлея и прижали спиной к холодным камням. Он чувствовал, как кровь течет у него по шее, так что грязная рубашка становится еще и влажной. Когда один из солдат стал надевать на его правую руку железный браслет, сержант кинулся вперед и сорвал с пальца пленника перстень.
     - Это что? Где ты его взял? Черный орел на серебряном поле... Уверен: где-то я его уже видел.
     - Я нашел перстень, - быстро сказал Шинлей.
     - Ах вот как! - ухмыльнулся сержант. - Тогда ты не станешь возражать, чтобы я его забрал и выяснил, кому он принадлежит. Перстень недешево стоит, да и твоя одежда тоже. Богатая одежда. Может, ты не нашел его, а украл? Или снял с мертвеца?
     Сержант расхохотался и вместе со стражниками вышел из камеры. Дверь с лязгом захлопнулась, но не успело стихнуть эхо, как Финлей услышал еще один отзвук. Ощущение накрыло его, как ночная тьма. Хоть он и был слеп без своего аярна, тут он не мог ошибиться, тем более что они с Робертом несколько недель назад отрабатывали умение обнаруживать именно это... Где-то рядом был малахи.
     Финлей сел, привалившись к стене. Цепи зазвенели - так дрожали его руки. На этот раз он не пытался обмануть себя - то, что он испытывал, было страхом.

***

     Солнце уже садилось, когда Дженн привела к Роберту доктора. Когда они вошли, Роберт еще спал, но тут же проснулся. Дженн помогла ему сесть, опираясь на подушки, и прогнала мучившие ее опасения. Разобраться с ними можно будет и позже.
     - Это доктор Вишарт, - начала она. - Он приехал из приюта для больных, чтобы вас осмотреть.
     Роберт взглянул на нее, потом кивнул старику.
     - Мы ведь раньше встречались, доктор, не так ли?
     - Очень любезно со стороны вашей светлости помнить об этом, - прошамкал Вишарт; его слезящиеся глаза остались бесстрастными. - Как ваша светлость себя чувствует сегодня вечером?
     - Уже вечер? Ну, у меня не гнутся суставы, однако встать я смог бы.
     Вишарт кивнул и протянул руку, чтобы пощупать шишку на лбу Роберта.
     - Боюсь, что раны вашей светлости серьезнее, чем кажется. Едва ли вам удастся ходить, да если вы и попытаетесь, такой удар по голове не может не вызвать головокружения. Я бы советовал вам недели две провести в постели, ваша светлость. Вы помните, что с вами случилось?
     Дженн быстро подошла к постели и бросила Роберту предостерегающий взгляд.
     "Скажи ему, что упал с лошади, - больше ничего".
     - Моя лошадь споткнулась, доктор. Должно быть, я упал и ударился головой.
     - Понятно, - пробормотал Вишарт, ощупывая плечо Роберта, потом выпрямился и повернулся к Дженн. - Те травы, что вы давали ему, вполне годятся, миледи, а еще я посоветовал бы сделать припарку на плечо. В остальном же главное - покой. Через три дня я загляну, но обязательно дайте мне знать, если начнется ухудшение.
     Дженн кивнула и проводила старика до двери. Когда она вернулась, Роберт смотрел на нее со смесью смущения и раздражения. Дженн не сдержала улыбки.
     - Ты еще и радуешься!
     - Какая неблагодарность! - рассмеялась девушка, садясь рядом с Робертом. - После всего, что я для тебя сделала!
     - Послушай, я не могу оставаться две недели в постели. Я себя прекрасно чувствую.
     - Я знаю. На самом деле старый доктор, пожалуй, несколько перестраховывается. Не так уж тяжелы твои раны. Ты ничего не сломал, хотя ездить верхом некоторое время будет больно. Тем не менее ты нуждаешься в отдыхе - по крайней мере на пару дней. Откуда ты знаешь доктора Вишарта?
     Роберт проверил, как сгибаются у него запястья; лицо его стало непроницаемым.
     - Он однажды лечил мою жену.
     - Ох... - Так вот откуда Белла узнала... О боги, не может это быть правдой!
     Дженн резко поднялась, принесла поднос с ужином и поставила его перед Робертом. Она продолжала наблюдать за ним, пока он ел. Роберт все еще был очень бледен, глаза его утратили свой обычный блеск. Это, конечно, нехороший признак... С другой стороны, ничего необычного он, по-видимому, не испытывал и вел себя нормально, как будто ничего не случилось. Неужели он забыл о своем дяде... или просто безупречно держит себя в руках? Но если так, то почему она видит в нем боль - глубоко внутри, словно скрытую болезнь? Дженн вздохнула:
     - Наверное, нам лучше сосредоточиться на том, что с тобой случилось вчера. Ты хоть лес помнишь? Ты знаешь, зачем там оказался?
     - Никакого леса я не помню, - нахмурился Роберт. - И реки не помню тоже.
     - Ну а что это такое, ты знаешь? - Дженн сунула руку под кровать и вытащила какой-то предмет, завернутый в алую ткань. - Я нашла его у тебя за пазухой. Поскольку я не поняла, что это такое, то спрятала вместе с твоим аярном. Я боялась рисковать.
     Она развернула ткань и показала Роберту серебристый цилиндр. Он снова нахмурил брови, и рана у него на лбу налилась кровью. Роберт на секунду зажмурился, потом со свистом втянул воздух.
     - Шинлей! - Роберт судорожно рванулся с кровати, но Дженн удержала его.
     - Что с ним? Финлей был с тобой?
     - Да. Мы с ним поднялись на гору и осматривали пещеры. Я упал и, должно быть, свалился со скалы. Финлей, наверное, сейчас меня ищет. Клянусь богами, как же он должен беспокоиться! Мне нужно...
     - Нет. Я пошлю людей на поиски. Если он видел, как ты упал, он, наверное, осматривает русло потока. Ты подожди здесь. - Однако прежде, чем Дженн успела подняться, дверь распахнулась и в ней появилась Фиона, бледная как смерть.
     - Дженн, я всюду тебя ищу! Я только что услышала очень тревожные новости.
     - Что? Что случилось?
     Фиона бросила взгляд на Роберта, потом закрыла дверь и взмахом руки наложила на нее предупреждающее заклятие.
     - Финлей. Его схватили по обвинению в колдовстве.
     На этот раз Роберт вскочил с постели, и Дженн и не пыталась его остановить. Вместо этого она стала расспрашивать Фиону о подробностях.
     - Как это случилось?
     - Он был в лесу. Двое лесорубов заметили что-то ярко светящееся у него в руке. По описанию это именно Финлей. Был он с вами вместе, Роберт?
     - Да, был. Дженн, где остальная моя одежда? Я должен вызволить Финлея.
     Дженн медленно покивала; сердце ее бешено колотилось.
     - Да, конечно.
     - Но вы никуда не можете отправиться в таком состоянии! - воскликнула Фиона. - Вы даже не сможете ехать верхом!
     Роберт не обратил внимания на ее возражения и потянулся за камзолом, который ему протягивала Дженн.
     - Где они держат Финлея?
     Фиона заколебалась, переводя глаза с Дженн на Роберта и обратно.
     - Скажите ему, - пробормотала Дженн, - вы же видите, его не удастся остановить. - Девушка повернулась и открыла шкаф у противоположной стены. Порывшись в нем, она достала старую темную одежду.
     - Финлей в деревне под названием Килфедир; это в глубине леса. Вы никогда не найдете туда дороги без проводника.
     - Роберт не поедет один, - сказала Дженн. - Я с ним. Фиона, вы должны будете нам помочь. Я могу оседлать коней и вывести их через сад, но вам придется создать иллюзию: иначе стражники увидят нас. Роберт с этим сейчас не справится, а я еще не научилась.
     - Вы не представляете, во что ввязываетесь! - возразила Фиона. - Вы никогда ничего подобного не делали! Что, если вас хватятся? Что скажет ваш отец?
     - У нас нет времени на разговоры, - бросил Роберт, натягивая сапоги.
     Да, времени не было. Дженн перекинула старую одежду через плечо и повернулась к Фионе.
     - Будет гораздо хуже, если хватятся вас. Вы здесь чужая, и все сразу решат, что вы в этом замешаны. Оставшись здесь, вы сможете придумать какое-нибудь оправдание моему отсутствию. Скажите, что я легла в постель, потому что у меня разболелась голова. Я ведь и правда не спала прошлую ночь, ухаживая за этим предателем. Отец поверит вам. Пожалуйста, Фиона! Финлей в опасности, и мы должны ему помочь.
     Фиона перестала противиться.
     - Хорошо, - прошептала она.

***

     Ночь была ясной, тысячи звезд сверкали на небе, как алмазы. До Роберта, остановившегося на склоне горы, чтобы удостовериться в отсутствии погони, с озера долетел еле заметный прохладный ветерок. В долине было пусто и тихо, и Роберт повернул коня и начал спускаться с холма. Дженн в одежде конюха ехала следом. Волосы ее скрывала глубоко надвинутая шапка. Внешне девушка казалась юной, хрупкой и беззащитной, но Роберт знал, что внешность обманчива: глаза ее блестели твердой решимостью.
     Роберт отпустил поводья и предоставил коню самому находить дорогу на каменной осыпи. Боль в бедре была острой и с каждой минутой мучила Роберта все сильнее. Как в таком состоянии он сможет помочь Финлею? Если бы только он не поскользнулся и не упал с того проклятого утеса... Если бы вообще он не ввязался в это глупое приключение... Если бы Оливер не оказался таким глупцом!
     Теперь Роберт вспомнил все - до последней подробности, мучительной и унизительной. Однако сейчас случившееся не волновало Роберта. Нужно было сосредоточиться на том, как спасти Финлея, и вообще найти выход из этой ужасной ситуации.
     - Ты себя нормально чувствуешь? - спросила Дженн, догоняя Роберта.
     - Что ты все время об этом спрашиваешь! - рявкнул Роберт.
     - Прошу прощения.
     - И незачем извиняться! - Роберт пустил коня галопо