- Я хочу попросить тебя кое о чем, только, пожалуйста, не раздражайся.
     - Хорошо, постараюсь, - серьезно ответил Роберт. - Чего ты хочешь?
     - Не мог бы ты научить меня владеть мечом? Роберт резко натянул поводья и повернулся к Дженн.
     - Это что, шутка?
     - Эй, - предостерегающе подняла палец Дженн, - ты обещал не раздражаться.
     - Нет, я только сказал, что постараюсь, а это не одно и то же.
     - Я серьезно говорю. - Когда Роберт ничего не ответил, Дженн продолжала: - Я все думаю о тех разбойниках прошлой ночью. Что, если бы с тобой что-то случилось? Ты же сам говорил, что мне следует научиться самой себя защищать.
     Роберт перебросил ногу через седло и спрыгнул на землю.
     - Что за наказание эти женщины, - бормотал он себе под нос, отстегивая ножны от седла. - Нетерпеливые, неразумные, настырные... Проклятие всей моей жизни! И чем я только заслужил...
     - Не причитай, Роберт! - Дженн улыбнулась и тоже спешилась.
     - Нет, не стой так далеко. Если ты хочешь научиться пользоваться мечом, подойди поближе. Ты хоть удержать его сможешь?
     Без всякого предупреждения он бросил Дженн меч в ножнах. Она попыталась поймать его, но действительно оказалась слишком далеко. Меч с зловещим стуком упал на землю, а Роберт возвел глаза к небу.
     - Подними его. Пойдем вон туда, на берег. Тогда, если ты изрежешь меня на куски, будет легче обмыть мои раны.
     Роберт повернулся и двинулся к песчаному берегу, предоставив Дженн поднимать меч и вприпрыжку бежать следом.
     Песок был плотным и ровным; поток в этом месте поворачивал, и Роберт встал у самой воды на выступающей части берега.
     - Вынь меч из ножен и держи его обеими руками. Нет, не так! - Роберт вырвал у Дженн клинок и снова вложил его ей в руки, показав, как пальцы должны лежать на рукояти. - А теперь поднимай, пока кончик не окажется примерно на уровне глаз. Нет! Подожди, пока я отойду на безопасное расстояние. О боги, ты пытаешься меня убить!
     Дженн с трудом подавила смех. Роберт был таким сердитым! Она сделала, как он сказал, расставила ноги и подняла перед собой меч.
     - Держи его крепко. А теперь... да смотри же на меня, а не на меч! Фехтование, как и большинство умений в жизни, требует всего двух вещей: силы и сообразительности. Через несколько минут выяснится, не хватает тебе только одной из них или обеих.
     Дженн начала хихикать, но нахмуренные брови Роберта быстро отрезвили ее.
     - Думай о мече как о продолжении своих рук. Никогда не пытайся держать такой клинок одной рукой. Даже если ты его не выронишь, управлять им ты не сможешь. Самое главное для тебя - научиться защищаться. - С этими словами Роберт поднял палку, валявшуюся на берегу, и замахнулся ею, кик мечом. - Меч служит не только оружием нападения, но и щитом, никогда об этом не забывай. А сейчас, когда я нанесу тебе удар, подними меч, чтобы парировать его.
     Роберт поднял палку над головой и опустил ее на Дженн. Она отчаянно взмахнула мечом, попала по палке, и та разлетелась на куски. Дженн больше не смогла сдерживать смех, но Роберт остался суровым.
     - Прости. Я ничего не смогла сделать...
     - Так, значит, ты полагаешь, что все это забавно? Ну хорошо. - Роберт схватил другую палку и стал надвигаться на Дженн, оттесняя ее к воде. - Раз ты усвоила первый урок, мы сразу перейдем ко второму: как сохранять равновесие.
     Песчаный берег быстро куда-то исчез, сапоги Дженн начали скользить по покрытым водорослями камням. Скоро вода дошла Дженн до колен, и она остановилась, неуверенно балансируя на скользких камнях, но все же подняла острие меча на уровень глаз.
     Роберт наступал. Он снова взмахнул палкой, вынуждая Дженн защищаться. На этот раз клинок лишь скользнул по дереву, вырвался у Дженн из рук и отлетел в сторону.
     - Не урони меч в воду! Как мне отражать им нападение толп кочевников, если он весь покроется ржавчиной? Ради всех богов, женщина, сосредоточься. Подними меч. Начнем еще раз.
     Новый взмах палки... На этот раз Дженн удержала меч, но так шлепнула им по воде, что фонтан брызг полетел Роберту в лицо. Он замер на месте и оглядел свою мокрую одежду. И тут Дженн не выдержала. Наклонившись, она зачерпнула воду и облила Роберта еще раз.
     - Ну вот! Теперь я защищаюсь успешно!
     Роберт сделал шаг к ней, и Дженн со смехом кинулась прочь, скользя и разбрызгивая воду. Роберт даже не остановился, чтобы поднять меч. Дженн бежала со всех ног, но он бежал быстрее. Все еще смеясь, она попыталась оправдаться:
     - Прости меня, Роберт, я не могла удержаться. Обещаю, что буду хорошей! Честно, буду!
     - Только сначала я преподам тебе урок, который ты не скоро забудешь! - рявкнул Роберт.
     Дженн продолжала бежать, но все еще смеялась, а потому скоро стала задыхаться. Неожиданно руки Роберта стиснули ее талию, она вскрикнула, и они оба упали на землю. Дженн попыталась вывернуться, но Роберт держал ее крепко. Перевернув ее лицом вверх, он прижал ее руки к земле. Взглянув на него, Дженн увидела, что его глаза полны смеха.
     Роберт продолжал стискивать ее руки, хотя Дженн больше не сопротивлялась, и на мгновение на его лице появилось совсем другое выражение, в глазах промелькнуло что-то...
     Вдруг он резко приподнялся, руки его разжались, и Дженн сумела выскользнуть из-под него. Вскочив на ноги, она снова кинулась бежать, попыталась спрятаться за деревом и вдруг замерла на месте, увидев перед собой четырех всадников.
     Роберт остановился рядом с Дженн.
     Их окружили четверо вооруженных до зубов воинов; на Роберта они смотрели со странным выражением, весьма напоминавшим отвращение. Вперед выехал человек лет сорока, с седой бородой и суровым лицом.
     - Да не покинет вас милость богини, - произнес он традиционное приветствие.
     - И тебя пусть благословит Минея, - ответил Роберт.
     - Вы не здешние? Чужестранцы?
     - Да. Мы из Фланхара. Воин коротко кивнул:
     - Я командир здешней стражи. Должен сообщить вам, что ваше поведение непозволительно.
     Дженн затаила дыхание и не смела сказать ни слова. Искоса бросив взгляд на Роберта, она заметила, что тот нахмурился.
     Начальник стражи продолжал:
     - Не знаю, что принято в вашей стране, господин, но здесь мы такого не потерпим. - Воин повернулся к Дженн: - А теперь, паренек, скажи мне правду. Не оскорбил ли тебя твой хозяин действием? Можешь не бояться: любое твое обвинение будет рассмотрено по справедливости.
     Обвинение? Оскорбление действием?
     Дженн уже открыла рот, чтобы попросить объяснить ей... но тут ужасная правда обрушилась на нее, как весенний ливень.
     Взглянув на Роберта, она увидела, что на его лице отражается смесь изумления и растерянности.
     - Так вы решили, что меня...
     До чего же трудно не рассмеяться! Еле сдерживаясь, Дженн отвернулась.
     - Спасибо, господин, но я не собираюсь выдвигать никаких обвинений.
     - Тебе нет нужды выгораживать хозяина, парень. Мы видели, как он гнался за тобой и как потом ты еле вырвался из его объятий. Если ты боишься, знай: мы тебя защитим.
     Ох, только бы не рассмеяться!
     - Да нет же, господин! Все было не так, как вы подумали. Хозяин учил меня защищаться мечом. Пожалуйста, поверьте: мне не нужна ваша помощь.
     - Значит, расставаться с ним ты не желаешь?
     - Нет, господин.
     - Что ж, хорошо. - Воин кивнул, бросил на Роберта еще один суровый взгляд и вместе со своими солдатами поскакал прочь.
     Дженн сдерживалась, сколько могла, но, взглянув на Роберта и увидев озадаченное выражение его лица, охнула, согнулась пополам и расхохоталась так, что в конце концов ноги перестали ее держать. Взгляд оскорбленной невинности, который бросил на нее Роберт, только подлил масла в огонь. Теперь уже Дженн каталась по земле, держась за живот, страдая от настоящей боли, но была не в силах перестать смеяться.
     Ох, до чего же неожиданная и сладостная месть!

***

     - Ну и как? Нравится тебе?
     Дженн стояла на краю того, что когда-то было крепостной стеной, и с высоты сорока футов смотрела на широко раскинувшуюся внизу равнину. Нарушали ее однообразие на многие лиги вокруг редкие заросли кустарника - и дворец Бу.
     - Невероятно! - выдохнула Дженн.
     Он поражал своими размерами, даже на таком расстоянии. Название "дворец" не очень подходило этому сооружению: оно скорее представляло собой целое селение, лабиринт низких длинных зданий с высокими тонкими башнями по углам и расположенным в центре возвышающимся надо всем куполом. Закат заставлял красный камень стен светиться, подобно углям угасающего костра. Путники находились еще так далеко от дворца Бу, что Дженн не могла разглядеть никаких подробностей, никаких украшений. Единственное строение в бескрайней пустыне, дворец был совершенно безлюден.
     Дженн охватил озноб. Много лет назад Ключ послал ей видение о собственном создании. Сейчас перед Дженн было то самое место, где это случилось... да, именно гигантский купол и был местом рождения Ключа. Теперь Дженн сможет увидеть его собственными глазами.
     Казалось, она снова слышит пение, которое сопровождало ее видение. Слова на неизвестном языке, низкие, чистые, мягкие голоса... Воспоминание? Или...
     - Дженн! - Прикосновение руки Роберта заставило ее вздрогнуть. - Ты хорошо себя чувствуешь?
     Дженн взглянула на него. В последних лучах заходящего солнца лицо Роберта виделось ей совершенно отчетливо: такое знакомое, полное силы, но все же отстраненное. Темные волосы лежали на плечах, как капюшон монашеской рясы, зеленые глаза, которые Дженн так хорошо знала, смотрели открыто, но настороженно.
     Пророчество гласило, что он - Враг.
     Пророчество также гласило, что их связывают Узы.
     Что за всем этим кроется?
     Когда Дженн заговорила, голос ее тоже прозвучал отстранение:
     - Роберт, почему ты не хочешь сказать мне, чем кончается пророчество?
     Его лошадь затанцевала на месте, словно чего-то испугавшись. Роберт успокоил животное, потом взглянул в лицо Дженн.
     - Почему тебе так хочется об этом узнать?
     Дженн подавила вспышку гнева: опять он уклоняется от ответа! Сделав глубокий вдох, она спокойно ответила:
     - Потому, что ты от меня что-то скрываешь.
     - Нет, - ровным голосом проговорил Роберт, - ты хочешь узнать пророчество полностью не поэтому.
     Сначала Дженн показалось, что Роберт дразнит ее, но потом она поняла, что выражение лица Роберта говорит совсем о другом. Хмурясь, она нерешительно спросила:
     - Там... там говорится обо мне? И... что-то плохое?
     Роберт молчал, глядя на небо, где начали появляться первые звезды; потом он повернул голову и посмотрел на далекий дворец Бу.
     - Роберт!
     - Знание, чем кончается пророчество, ни к чему хорошему не приведет.
     - Кроме тебя, кто-нибудь знает?
     - Только Эйден, но и он тебе ничего не скажет.
     - Я... я и не стала бы его спрашивать.
     Услышав эти слова, Роберт перевел взгляд на Дженн. В его глазах промелькнуло что-то похожее на облегчение.
     - Я просто хотела убедиться, что ты... - Дженн помолчала, подыскивая слова, но потом решительно продолжила: - Что ты поделился с кем-то, что ты не взвалил всю ответственность на себя одного.
     Роберт, склонив голову набок, внимательно посмотрел на Дженн, потом глубоко вздохнул и улыбнулся:
     - Ответственность остается на мне независимо от того, поделился я с кем-то знанием о пророчестве или нет, но все равно я тебе благодарен.
     Он дал шпоры коню и начал спускаться на равнину. Дженн двинулась следом, тоже улыбаясь.
     Долгое время тишину нарушал лишь стук копыт по каменистой равнине. После заката все кругом быстро окутала темнота. Дженн не в первый раз пожалела, что не обладает способностью Роберта видеть в темноте: ей хотелось бы по мере приближения к дворцу Бу получше рассмотреть его.
     Наконец Роберт остановил коня и спрыгнул на землю. Дженн последовала его примеру, и Роберт взял у нее повод ее лошади. Перед ними чернела пасть огромных распахнутых ворот.
     - Роберт...
     - Что?
     - Ты уверен в том, что здесь безопасно? - пробормотала Дженн; ей вдруг захотелось покинуть эти места, какие бы ответы их тут ни ждали.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Ты уверен, что здесь никого нет?
     - Абсолютно уверен. Я уже час оглядываю окрестности колдовским зрением. Или ты что-то почувствовала?
     Вот в зтом-то Дженн и не была уверена. Нахмурившись, она ответила:
     - Пожалуй, дело тут не в колдовском зрении. Просто... Роберт положил руку ей на плечо, и сразу же смутное чувство опасности исчезло.
     - Не спеши, дай себе привыкнуть к Бу.
     Дженн закрыла глаза и позволила своему колдовскому зрению проникнуть во все темные закоулки огромного здания, пытаясь найти то, что вызвало у нее беспокойство. Ей ничего не удалось обнаружить, однако ведь ее способности искательницы всегда были невелики... Тревожное чувство не вернулось к ней, и Дженн открыла глаза.
     - Я, должно быть, просто вообразила что-то. Давай войдем. Роберт провел Дженн в находящийся за воротами двор.
     Под их ногами песок скрипел на древних камнях. Дженн отчаянно хотелось вызвать колдовской свет, чтобы озарить темные помещения, которые, она чувствовала, окружали их, но такая мысль почему-то воспринималась почти как святотатство.
     Они остановились перед высоким строением, темный силуэт которого заслонил усеянное звездами небо. Роберт привязал коней и снял с них вьюки.
     - Давай попробуем найти что-нибудь, из чего можно было бы развести костер. Не знаю, как ты, а я голоден.
     Дженн молча двинулась за ним; дрожь пробирала ее до костей. Ее нога нащупала ступени портика, потом Роберт распахнул огромные двери, ведущие внутрь здания.
     Дженн не видела абсолютно ничего. Она погрузилась в непроглядную тьму и не могла сделать дальше ни шагу.
     Ключ. Пророчество. Слово Разрушения...
     Это то самое место. Дженн не было нужды видеть огромный купол, ей не требовался солнечный свет, чтобы знать: стены прорезаны узкими высокими окнами. Да, то самое место, место, где был создан Ключ и которое он показал ей в видении, место, где возник демон Роберта за пять столетий до его рождения.
     Роберта больше не было рядом, он исчез в густой, как патока, темноте. Дженн слышала, как он ходит по огромному помещению, как носит что-то; его шаги по изъеденному временем камню будили резкое эхо, дыхание звучало гулко, как шум ветра.
     Что-то вспыхнуло в темноте, и Дженн зажмурилась; сердце ее заколотилось. Потом золотое сияние осветило улыбающееся лицо Роберта: в руке его горел колдовской свет.
     - Иди сюда. Здесь, внутри, еще сохраняется дневное тепло. Пожалуй, нам и костер не понадобится.
     Ключ. Пророчество. Слово Разрушения...
     Враг.
     Собрав все свое мужество, Дженн сделала шаг вперед. Как только ее нога коснулась пола здания, она снова услышала пение. Оно звучало теперь громко, как будто те колдуны были все еще здесь, рядом, все еще пели, все еще создавали Ключ...
     Как громко! Как ужасно громко!
     Дженн вскрикнула и прижала руки к ушам, пытаясь защититься от этих звуков. Уже падая на колени, она заметила, как Роберт кинулся к ней, но тут тьма сомкнулась и пение поглотило Дженн без остатка.

ГЛАВА 15

     На опушке, где ждала Сайред, деревья были совсем редкими. Тоненький ручеек прыгал по камням и скрывался в поросшей зеленым мхом лощине. Девушка выпустила узду: ее конь, устав после долгой скачки, потянулся к воде и шумно зафыркал. Сайред снова оглянулась через плечо; дядюшка Гилберт и барон де Массе все еще были погружены в разговор, и ей ничего не оставалось, кроме как сдерживать свое нетерпение. Никак нельзя было показать, что она торопится - начались бы догадки о том, что так притягивает ее в Дромму.
     Только там ли он еще? И захочет ли видеть Сайред после того, что произошло между ними в прошлый раз? Он чуть ли не прямо сказал, что находит ее поведение неподобающим... Щеки Сайред вспыхнули от этой мысли. Как объяснить ему, что для девушки, выросшей в другой стране, где обычаи не такие, как в Люсаре, нет ничего зазорного в том, чтобы самой сделать первый шаг?
     Какое здесь все зеленое, хоть весна еще делает только первые робкие шаги! И холмы пологие, а долины просторные, совсем не такие, как дома... И люди совсем другие - открытые, добродушные.
     Вроде Мики. Честное лицо, искренний взгляд, проникающий прямо в душу.
     Невольная улыбка тронула губы Сайред, и она поспешила отвернуться от мужчин, чтобы те ничего не заметили. Мике так подходила эта земля, эта свежая зелень. Он был здесь дома, хотя и чувствовалось, что его влекут какие-то другие края. Приходилось ли ему когда-нибудь покидать Дромму? Ведь его семья, должно быть, живет где-то по близости. Неужели все его надежды, все мечты ограничиваются работой в той отвратительной таверне? Проклятие, как много Сайред хотелось бы узнать!
     - И как ты собираешься провести остаток дня? Сайред прогнала непрошеные мысли и с независимым видом обернулась:
     - Я думала побывать на рынке. Я обещала матушке, что на этот раз привезу ей какойнибудь подарок.
     Дядюшка Гилберт кивнул и взглянул на де Массе.
     - Моей племяннице, кажется, нравится Люсара. В детстве ей приходилось 'слышать так много рассказов матери - Сайред ведь наполовину малахи, наполовину люсарка, так что стоит одной ногой там, другой - тут.
     - Ну, главное, чтобы не забыла, какая страна ее родина, - ответил де Массе.
     Гилберт рассмеялся:
     - Вы сами должны об этом не забывать. Удачи вам, Люк. Если все пройдет удачно, рассчитываю летом видеть вас в Карахаме.
     Де Массе поднял руку в прощальном жесте, вскочил в седло и углубился в лес, направляясь в лагерь войска Селара, расположенный в соседней долине.
     - Что ты имеешь в виду, говоря "если все пройдет удачно"? - тихо спросила Сайред. В словах, которыми обменялись дядюшка Гилберт и де Массе, явно чувствовалась какая-то недоговоренность.
     - Ты же прекрасно знаешь, о чем мы говорили. - Гилберт с улыбкой поцеловал племянницу в лоб. - А теперь отправляйся за покупками. Увидимся в лагере. Только не очень увлекайся, девочка моя. Завтра вечером мы возвращаемся в Карахам, и будь я проклят, если стану искать тебя по всем окрестностям.
     Сайред кивнула, но не нашлась, что ответить. Чем может она увлечься, раз Мика скорее всего не пожелает иметь с ней ничего общего?
     Гилберт сел на коня и тоже исчез в чаще леса. Конечно, Сайред могла просто не заглянуть в таверну и сохранить воспоминание о Мике в сердце ничем не замутненным и щемяще сладким... но вдруг он передумал? А еще лучше - вдруг ей удастся уговорить его бросить скучную жизнь в Дромме и отправиться с ней вместе в Карахам!
     Рука Сайред невольно ухватилась за луку седла. Дав шпоры коню, девушка заставила его двинуться вперед бодрой рысью. По мере приближения к деревне, когда лесные звуки стали уступать место шуму и голосам, Сайред ощутила необычную для себя робость, но все же не натянула поводья до тех пор, пока не оказалась на рыночной площади. При мысли о том, что она скажет Мике, ее сердце заколотилось от страха.
     Если он все-таки передумал - хватит ли у нее смелости признаться в том, кем она является?
     Сайред остановилась перед таверной, в этот ранний час еще закрытой. Она свернула к воротам и спешилась, одернула платье, пригладила волосы, заправила непослушные пряди, выбившиеся из косы, растерла руками щеки, чтобы вызвать румянец, и только тогда вошла во двор.
     Двор был пуст. Целую минуту Сайред стояла там в растерянности. Не могла же она заглядывать во все строения, окликая Мику...
     Но тут задняя дверь тязерны распахнулась, и из нее вышел Мика с ведром и щеткой в руках. Он не сразу заметил Сайред, но когда заметил, лицо его расцвело радостной улыбкой, которую он, впрочем, сразу попытался спрятать.
     Мика медленно опустил ведро на землю.
     - Так ты вернулась.
     Он не сделал попытки подойти к Сайред. Он просто стоял, освещенный утренним солнцем; ветерок шевелил его кудрявые волосы. До чего же он в