ь узости международной  дипломатии. У меня  было ощущение, что он
поймал  Рамиро на  крючок  - старик  был явно заворожен  идеей стать мировым
лидером. Руй, подумал  я, станет  выжидать.  Но  Феликс... Феликс был не тот
тип, с которым  хотелось пропихнуть идею о чистке нестабильных элементов. Он
вибрировал, как старая лампа дневного света на потолке.
     "Что думаете, ребята?"  Рамиро  взглянул на Феликса, потом  на Руя. "Вы
хотите  быть  страной?" Он  закинул  назад голову и захохотал.  "Хотел бы  я
знать, как мы ее назовем?"
     "В честь наших предков", угрюмо сказал Руй. "Пусть называется Кокаин."
     "Как бы вы ее не назвали",  сказал Зи, "это будет замечательная страна.
Она  предложила  бы своим гражданам то,  что  не  сможет предложить  никакая
другая  страна, а это позволило бы вам нанять  лучших людей в любой области,
всего  лишь  обещая им  гражданство. Вы  оказались бы  в позиции  достижения
экономического превосходства."
     "О чем это вы толкуете?", спросил Рамиро.
     "Ваша страна", сказал Зи, "могла бы предложить своим гражданам гарантию
жизни после смерти."
     Три  Карбонелла  встретили  это  заявление с  выражением недоверия. Руй
сказал в конце концов: "Ты толкуешь о софтверном дерьме, парень?"
     "Совсем нет." Казалось,  Зи чувствует себя гораздо увереннее меня. "Это
не имеет ничего  общего  с  перезагрузкой  личности. Я  говорю об актуальном
физическом  пространстве. О Валгалле для мексиканского народа.  О прекрасной
вечности."
     Феликс  испустил  странный  взрывной  звук  и откатился  от  стола.  Он
взобрался по ступеням  алтаря, схватил  золотой канделябр  и  швырнул его  в
огонь Эль Райо. Раздался слабый треск и белая вспышка.
     "Вернись и сядь!", сказал ему Рамиро.
     "No mas, hombre! [исп. перестань, мужик]" Феликс спустился со ступеней.
"Я не стану слушать такое дерьмо." Он дважды стукнул себя в  грудь чуть выше
сердца. "Я не чертов бизнесмен! Я  bandido, твою мать! Yo soy  un  criminal!
Это не то, чем заняты Карбонеллы...  это розовое дерьмецо!" Он ткнул пальцем
в Зи и  подошел  поближе.  "Эта девочка  дергает  нас одной рукой и пытается
отрезать яйца другой! Ты этого хочешь,  папа? Хочешь, чтобы тебя  в  задницу
трахала  сучья  машина?   Хочешь  носить  костюм  и  притворяться  трахнутым
наполеоном?"
     Слезы заструились по лицу Феликса. Этот  сдвинутый  фАкер действительно
любил  семейные традиции. Вероятно, он увидел  себя в контролируемом AZTECHS
будущем,  неким патриархом, вспоминающем  о  старых  добрых днях,  когда  он
привык замачивать по десять-пятнадцать человек еще до завтрака. Но совсем не
забавной была реакция Рамиро и Руя. Вместо того, чтобы относится к нему, как
к  бешеной  собаке,  они  смотрели на  него теплыми,  горделивыми взглядами,
словно  его  идиотское  деяние  вернуло  благостные  воспоминание  о   былых
зверствах Карбонеллов.
     "Сделай это, папа", сказал Феликс.
     Он и Рамиро обменялись многозначительными взглядами.
     "Сделай что?", спросил я,  хватаясь за ручки кресла и готовый к прыжку.
"Не знаю, что твои люди имеют в виду, но рекомендую осторожность."
     "Феликс прав, папа", сказал Руй. "Нам это не надо."
     "Я не понимаю, в чем проблема", сказал Зи. "Но если у вас есть какие-то
сомнения, какие-то вопросы, то за этим я здесь."
     "Что происходит?", поднялась Лупе на ноги. "Эдди?"
     Я  вытащил Зи из кресла. "Джентльмены", сказал я Рамиро и его  выводку.
"Мы уходим."
     Зи оттолкнул меня - он был сильнее, чем выглядел. "Нам всем надо время,
чтобы  подумать", сказал он, обращаясь  к Рамиро. "Это великое  дело..."  Он
прервался и уставился на мерцающую поверхность Эль Райо, как если бы заметил
ее впервые. "Бегите!", воскликнул он.
     Я  услышал  грохот, почувствовал,  как  задрожал  пол.  И точно,  как в
"Крусадос",  стена  красного огня за алтарем  замигала и выключилась.  Я  не
знаю, сколько  бандюг  стояло  по другую  сторону. Достаточно,  чтобы  вышла
футбольная команда.  Почему мы  до сих пор все живы? Потом  я сообразил, что
бандюги,  должно   быть,  целили  в  сэмми,  сохраняя  нас  оставшихся,  как
заложников,  для  выкупа...  Они  двинулись  в  церковь,  паля  из автоматов
прошлого века, неподвластного суппрессорному полю. Грохот эхом разносился по
зданию, и  я потерял нить  происходящего, сосредоточившись на защите  Лупе и
Зи.  Когда мы пробегали  в дверь, Зи получил попадание в спину. Он запнулся,
но продолжал  двигаться.  Красное  пятно,  вроде тех  красивых  значков, что
крепятся к  шевронам приза за второе место,  расцвело чуть пониже его плеча.
Чилдерс  стоял на ступенях, ведя огонь с бедра,  поливая зону микрогранатами
из  своей  AR-20,  потом перенес огонь на  церковь. Двор был  усеян трупами,
пламя  лизало   их  одежду.  Деннар  распахнул  заднюю  дверь  БМП,  помогая
взобраться. Лупе  сама  вскарабкалась в машину. Деннар затащил за нею Зи.  Я
открыл дверцу с пассажирской стороны, намереваясь оттуда скользнуть за руль,
но на водительское место взобрался Чилдерс и завел двигатель. Пули цокали по
бронированной  шкуре. Потом  мы  рванули вперед,  поспешая к воротам. Сквозь
амбразуры окон  спереди и сбоку  я видел рассыпавшихся солдат Карбонеллов. С
визгом рвущегося  металла мы  проломили ворота и покатили по пустырю трущоб,
отделявших Баррио Нингун от собора.
     Чилдерс мчал прямо  в пустыню, не пытаясь объехать хлипких  обиталищ на
нашем пути, а  проламывая их  насквозь.  Мы  словно были внутри вихря. Куски
фанеры,  черепки горшков и кастрюли, мелкие приспособления, игрушки, одежда,
хлопающие листы  картона, какая-то женщина с испуганным лицом - все взлетало
в воздух при проезде нашей машины - сюрреальная разновидность погоды, дождем
летящая мимо окон,  посверкивая в свете  фар.  Жизни  других летели нам  под
колеса, различимые лишь как толчками. Я попытался оторвать руку Чилдерса  от
баранки, но он отпихнул меня. Я треснулся головой о дверцу.  Пока я с трудом
приходил  в себя, я  краем  глаза различил  мощную белую вспышку. От ударной
волны  машину занесло,  развернув почти боком, и раздался чудовищный грохот.
Как  будто  что-то  большее,  чем  целый  мир,  сделало  глоток  в   пустоту
собственного  брюха.  Потом  меня бросило  на  приборную  доску.  Я  кое-как
выпрямился, и  Чилдерс подмигнул мне. "Я оставил  во дворе маленький подарок
Рамиро", сказал он.
     Все еще в оцепенении, я не смог ответить.
     "Просто карманная а-бомба."  Чилдерс крутанул баранку и  что-то грузное
расплющилось  под колесами. "Дешево  и сердито. Радиус зоны поражения двести
ярдов. Мы проскочили."
     Я ухитрился сесть прямо. "Ты понимаешь, сколько народу ты сейчас убил?"
     "С тысячу... пятнадцать  сотен максимум. Я подумал, это хорошая  мысль,
разделаться  с твоей  проблемой  Карбонеллов.  Теперь на их счет  больше  не
придется беспокоиться."
     Я уставился в переднюю  амбразуру, забрызганную кровью кого-то, кого мы
раздавили. Мы выскочили  на край баррио и заскользили по такыру, направляясь
вглубь пустыни.
     "Ты выглядишь, словно кто-то стащил твоего любимого плюшевого кролика",
сказал Чилдерс.
     Я еще раз попытался взять руль. Чилдерс отпихнул меня.
     "Отдышись", сказал  он.  "Это  были  плохие парни.  Мы  должны были это
сделать много лет назад. Но что хорошо,  так ты теперь герой. Лос де Абахо и
Гусманы благословят твое имя."
     "Мы?", спросил я. Кто это мы?"
     Чилдерс помедлил. "Ю-Эс",  сказал он наконец, а потом повторил еще  раз
раздельно: "Ю. Эс."
     Было очевидно,  что Чилдерс  смотрит на себя  как на юмориста. Я не был
уверен, что  он не  юлит  со мной. Он начинал казаться совсем не  похожим на
сэмми. Это следовало  не  столько  из  комедии, сколько  из  факта,  что  он
действовал, продумав все заранее - что не было сильной стороной сэмми.
     "Отвали", сказал я.
     Чилдерс не подал ни малейшего знака уступчивости.
     Я вытащил пистолет. "Я сказал, отвали, парень."
     "Конечно", сказал Чилдерс. "Как скажешь, босс."
     Прежде чем я смог отреагировать,  он  выхватил  пистолет их моей  руки,
развернул  его  и  приставил  дуло  к моему лбу.  Колечко кожи  под  стволом
похолодело.
     "Еще  приказы?",  спросил Чилдерс. "Нет? Окей. Тогда почему бы  тебе не
проверить своего клиента?" И он ткнул меня пистолетом.
     Я взял микрофон интеркома с держалки под приборной доской, нажал кнопку
передачи. "Что у вас там?"
     Ответил  Деннар хриплым голосом. Я  подумал,  что голос Лупе послышался
мне  на  заднем  плане.  Словно она  передает  комментарий.  "Парень жив, но
сомнительный", сказал Деннар. "Он хочет ехать в пустыню."
     "Спроси его о Морли." Чилдерс сунул пистолет в карман.
     Я снова нажал кнопку. "Морли с вами?"
     "Он поет в моем гневе", ответил Деннар.
     "Повтори."
     Деннар не ответил.
     "Полагаю,  ответ отрицательный."  Я  выключил интерком  и  сел,  мрачно
уставившись на бледную трещиноватую землю, плывущую в наших огнях.
     "Понимаю, почему  ты  в депрессии", весело сказал Чилдерс. "То есть, ты
фактически погубил команду, Эдди. Тебе следовало знать, что  у Рамиро всегда
крапленые карты. Обходить  углы - это твоя работа. Тебе повезло, что с тобой
оказался я."
     Я не ответил, хотя это и было правдой. "Где ты добыл бомбу?"
     "Фамильное наследство."
     "Давай напрямик", сказал я. "Что, мать твою, происходит?"
     Он удостоил меня короткого  взгляда. "Имеешь в виду, в  конечном счете?
Или прямо сейчас?"
     "Конечный счет подождет", сказал я.
     Это рассмешило Чилдерса. Он засмеялся, шлепая по баранке. "Люблю козлов
отпущения с чувством юмора."
     "Козлов?"
     "Ты же командир. Ты отвечаешь за все, что не так. Единственная причина,
по которой ты еще жив, это то, что ты можешь  держать удар. Если  ты выйдешь
из строя, я без сожалений прикончу твою подружку. Ты понял?"
     "Ага."
     "Но  вижу,  ты умираешь  -  хочешь  знать",  сказал  Чилдерс.  "Поэтому
расскажу, о чем базар. Я иду за Монтесумой."
     "За ИИ?"
     "Я понимаю." Чилдерс помотал рукой, словно  отмахивался от моей улыбки.
"Ты  думаешь,  какие шансы  у человека против ИИ? Совсем никаких, правда? Но
понимаешь, Эдди,  я-то  не природный  человек." Он сорвал с шеи  пластырь  и
выбросил его.  "Пластырь, это просто туфта.  Во мне больше технологии, чем у
всех мартышек на дереве. Монтесума  хочет видеть меня насквозь. А я не  хочу
звонить в один из его колокольчиков." Он снова нашел  меня  глазами.  "О чем
тебе тревожиться? Это же не бизнес, верно?"
     Я пожал плечами. "Да что угодно."
     "Точно!", сказал  Чилдерс. "Прекрасный  подход, Эдди.  С ним  ты далеко
пойдешь.  Может, даже  в  старые  добрые  Ю  Эс оф Эй.  Тебе бы понравилось?
Понравилось бы, если  б ты и  папочка  восстановили  гражданство?  Это можно
устроить. Просто будь полезным мальчиком и делай все, что я тебе скажу."
     Если Чилдерс думал, что в одну минуту может  назвать меня  козлом,  а в
другую  пытаться купить обещанием награды,  то его  технология  нуждается  в
настройке. Такое высокомерие весьма  характерно для сэмми. Я решил,  что он,
должно  быть, разновидность  мутантного сэмми, с какой-то новой  хреновиной,
сконструированной специально для этой операции. И если это все, что он есть,
то у него имеются слабые места.
     "Не -а!", предостерегающим тоном сказал Чилдерс. "Не начинай думать обо
мне, Эдди. Мыслить опасно, а ты уже видел, что в этом ты не слишком хорош."


x x x
     Мы ехали  по ту сторону каменной головы, направляясь на юг  и на запад,
следуя грунтовками меж низких холмов. Рассвет превратился  в день, и я начал
различать всадников  на гребнях. Не  более трех-четырех кряду. Они держались
на расстоянии и  я ничего не  мог о них  сказать.  Силуэты на фоне  высокого
голубого неба.  Потом незадолго до десяти мотор БМП сдох и мы остановились в
широком arroyo [исп. ручей], с берегами из желтого камня. Проблем с бензином
не  было, механика  была  в порядке. Машина просто встала.  Чилдерс  остался
равнодушен.
     "Было лишь вопросом времени, когда Монтесума остановит нас", сказал он.
"Мы в пределах его первой линии обороны." Он открыл свою дверцу. "Видишь эти
пятна блестящего  песка? Вон там." Он  указал  на язык  песка,  змеящийся  с
обнаженной скалы, прорезавший склон холма. "Это все машины. Триллионы машин.
Не стоит хотеть по ним прогуляться. Похоже, некоторые их машин просочились в
двигатель и заглушили его."
     "Откуда ты знаешь?", спросил я.
     "Мы знаем все."
     "Ю Эс, ты имеешь в виду?"
     Чилдерс улыбнулся. "Если угодно."
     Вплоть до вечера мы укрывались под  нависавшей скалой. Деннар все время
провел в трансе, сидя со скрещенными ногами. С тонкой татуировкой на губах и
веках, журавли  и  фараоновы люди, взявшиеся за руки в  танце, он  напоминал
безмятежного  монстра  из  египетского  кошмара.  Чилдерс,  как  и  подобает
отважному сэмми, отверг благодеяние тени, и провел эти часы, угнездившись на
глыбе темной породы,  что выступала из  песка  примерно в пятидесяти  футах,
пристально  глядя  на  пустыню.  Время  от  времени  его ладонь  блуждала по
рюкзаку, словно  убеждаясь, что он еще покоится  у его колена.  Я воображал,
что в нем  содержится программа, которая  должна отключить, но не уничтожить
ИИ  - если "Ю Эс" хотели  бы убить его, они просто  забомбили бы нейтронками
весь  район. Лупе  первый  час  плакала и  жаловалась, потом заснула. Фрэнки
шастал вокруг,  снимая то и это. Я пытался  заснуть, но продолжал вспоминать
нашу  жестокую  езду через трущобы, и  раздумывать,  как  мой  бизнес  будет
воспринят людьми, поверившими в то, что я разбомбил Карбонеллов,  и я так же
хотел бы знать, как, черт побери, я смогу выпутать Лупе и себя из всего, что
сейчас происходит.
     Зи   лежал  на  раскладных  носилках,   что  были  частью  медицинского
оборудования  БМП,  то обретая,  то  теряя сознание.  В  какой-то момент  он
подозвал  меня,  и я встал  рядом  на  колени.  Его  кожа стала  бледной, но
несмотря на потерю крови и боль, он сохранял свое спокойствие.
     "Сеньор  По",  сказал  он  скрипучим  шепотом.  "Послушайте  меня. Этот
человек...", и он кивнул в сторону Чилдерса. "Вы должны...", он закашлялся и
закрыл глаза, "вы должны помешать ему завершить свою миссию."
     Я немного обдумал сказанное. "Откуда вы знаете, на что он собрался?"
     Зи только мигал на меня, что-то говоря ртом, но не произнося ни звука.
     "Это Деннар сказал вам?", спросил я. "Он замешан?"
     Очень слабо он ответил: "Что известно моему отцу, я тоже знаю."
     "Вашему отцу?"
     "Пожалуйста, сеньор  По. Послушайте."  Зи  нашел мою  руку. "Если вы не
остановите его, вечность будет потеряна."
     "Вечность", сказал я. "О, да... Нам она недоступна."
     Потом - думая,  что если он знает все, что знает "его отец", то я смогу
что-то узнать о Чилдерсе - я сказал: "Он говорит, что ИИ не видит его. Тогда
в чем же дело?"
     "Он  не здесь. Он..." Он  прервался  и  сосредоточился  на  том,  чтобы
оставаться в живых.
     "Вы в контакте с ИИ, верно?", спросил я. "Вы не можете направить его на
Чилдерса?"
     "Это  похоже... Как если  бы мой отец не верит, что  он существует." Он
слегка отключился,  потом  примерно  через  полминуты  продолжил:  "Если  вы
ранены, идите к одной из точек  распределения  органики.  Ворота  в вечность
повсюду вокруг вас."
     Мои  ощущения   рассыпАлись  перед  тем,  как  я   заговорил  с  Зи,  и
высказывание о точках распределения органики  совсем не помогли  мне собрать
их вместе.
     "Эти пункты, есть у них хоть какая-то метка, говорящая что это такое?",
спросил я. "В общем, я совсем не врубаюсь, о чем вы толкуете."
     Лупе подкралась  рядом,  склоняясь  над  моим плечом. "Он  в  порядке?"
Где-то  в  промежутке она освежила свой  мейк-ап и была  готова для  камеры.
Зрительская аудитория высоко оценит миленькую сцену смерти.
     Зи, похоже, чуток собрался с силами,  некая степень оживления вернулась
на его лицо. "Что вы знаете о Боге?"
     Я  не был  уверен, к кому из  нас он обращается, но Лупе встряла сразу.
"Когда  я  была  маленькой  девочкой,  то  по  воскресеньям",  сказала  она,
задушевно  глядя на Фрэнки,  который занял позицию,  чтобы смотреть на нее с
другой  стороны  носилок, " моя мамочка надевала  на  меня  белое  кружевное
платье с гофрированной юбкой, и..."
     Она  начала  сообщать  о  своем церковном  опыте, как она флиртовала  с
маленькими мальчиками, особенно с этим милым Педро Гарса, и все  изумлялись,
как красиво она выглядит. Все это был сплошной вымысел. Лупе выросла в Санта
Барбаре. Ее отец был преуспевающий адвокат, который  проводил воскресные дни
в гольф-клубах, а похмелье матери  редко  позволяло  ей вставать ранее шести
вечера. Насколько я знаю, она  никогда  не  называла  свою мать  "мамочкой".
Шлюха,  стерва  и "эта трахнутая старая  сволочь" были любовными прозвищами,
которыми  она обычно  пользовалась. Я начал подумывать, что, может быть, шок
так  подействовал на ее мозги, что  она переместилась  в свою  телевизионную
личность.
     "Парень  не спрашивает,  что ты  носила в  церкви", сказал я.  "Что  ты
надевала в церковь,  и кого ты хотела совратить, когда тебе было двенадцать,
не имеет никакого отношения к Богу."
     Лупе  нахмурилась на меня,  и я понял, что мы на пороге одного из наших
знаменитых,  поднимающих  рейтинг боев,  но Зи, который был настроен явно на
другой  канал, прервал его, сказав: "Вы как-то спрашивали меня, кем я был до
того, как  пришел  в пустыню.  Сейчас я тот  же, кем был  тогда... но сделан
чистым. Совершенным."
     Я все еще злился на Лупе и моим первым импульсом было сказать Зи, чтобы
он сохранил свою чепуху для святого Петра, или кто там его ждет за пределами
пунктов  распределения органики. Но парень-то умирал. Приходилось быть с ним
помягче.
     "Какими станете и вы", продолжал он. "Оба."
     Я мог бы придумать судьбу и похуже, чем изрекать пошлости и улыбаться в
лицо каждому, но это было трудновато. Глаза Зи закрылись,  и я  подумал, что
он прекратил свою  вербовку,  но он тяжело вздохнул и сфокусировал взгляд на
моем лице.
     "Ваша цель более земная, нежели моя", сказал он. "Но она не менее Божия
цель."
     "Что  вы  имеете в виду под Богом?", спросил  я, пытаясь сделать вопрос
похожим на деловой, а не на дурацкий вызов.
     Счастливая улыбка Зи стала шире. "Оглянитесь вокруг. Вы с Ним сейчас."
     Я смотрел на песок,  на шалфей, на желтоватые  скалы. Я  видел  игуану,
пересекающую пятно  песка цвета охры. Бог?  Почему  бы и нет, подумал я. ИИ,
верящий, что он Бог, или Бог, проявляющий себя в ИИ. Разницы мало.
     Лупе сказала своим профессиональным эфирным голосом: "Зи, вы намекаете,
что ИИ, известный под именем  Монтесума, есть фактически существо, о которым
мы думаем, как об El Gran Seсor?
     "У  каждой эпохи своя аватара", слабо отозвался Зи. "Верьте  сейчас  во
что хотите. Вера - это ваш удел."
     Она  задавала  еще вопросы, но он ответил,  что ему надо отдохнуть. Она
смотрела  на  меня  с  выражением  уязвленной  преданности, возвратившись  в
личность Розы Границы. "Эдди! Ты был низок со мной!"
     Я сказал, чтобы она катилась на хрен, и разлегся в  более удобной позе.
И тогда, взглянув мимо ее плеча, я заметил всадника.
     Он следил за нами примерно в двадцати ярдах от нас и в пятнадцати футах
от  скалы, где расположился Чилдерс.  На таком расстоянии  мне следовало  бы
различить  много   подробностей,  но   насколько  я  мог   судить,   никаких
подробностей  видно не было. Он  выглядел ожившей  тенью лошади и  всадника.
Человеческая фигура вытекала из спины  лошади. Их движения - лошадь тревожно
переступала ногами, всадник поворачивал голову и туловище -  заставляли меня
думать  о  мультфильме. Слишком  текуче  для  живого.  Он  подступил  ближе,
наполовину сократив  расстояние  между нами,  поднимая небольшие клубы пыли.
Деннар  положил ружье на колени. Чилдерс увенчивал свою скалу точн