ни забыли и те заклинания, и противодействующие им, поскольку ни те, ни другие не использовались. А они могут помнить.
     - Короче, - медленно сказал Сергей, - вы предлагаете атаковать не й-хондриков, а их причину - палагойцев.
     - Да, милорд.
     - А как именно? Или у вас нет конкретных предложений?
     - Почему же, милорд?! - нахально сказала Дерхелла и заняла позу, при которой все ее округлости вдруг разом выпятились. - Мы считаем, что вы просто должны восстановить Заклятие замка Чехура. Рука Воина это может - и это было бы лучшим решением...
     Сергей задумался. Произнести всего несколько слов и разом восстановить былой статус-кво. И никаких тебе палагойцев, никаких возможных неприятностей от них...
     Вот только злодеи, злоумышлявшие против нынешнего существования Нибелунгии, были людьми. Напуганными, действующими подло и вероломно, но - людьми по крови и плоти. Он с неприятными ощущениями в животе припомнил зрелище пыток, которым подвергались палагойцы в замке Чехура, пока Заклятие... или Проклятие замка действовало.
     На войне, как на войне, попытался убедить он себя. Увы, не помогло. Вернуть живые существа в тот ад, из которого он их вытащил... чтобы решиться на подобное, следовало быть совершенно другим человеком.
     А Серега был таким, какой он есть.
     - Я тут подумал... - протянул он. - А не пора ли мне нанести визит главному прапору их ордена?
     И, не слушая возражений, сиятельный герцог Де Лабри развернулся ?кругом через плечо?, а затем направился к башне размашистой походкой - поразмышлять на свободе о только что объявленном решении.

***

     Леди Клотильда, косясь на него злобным взглядом, до ужаса напоминающим взгляды ее черного жеребца, рывком поправила на нем кольчугу и подтянула ворот поближе к шее, едва не придушив при этом.
     - Не сердись, Клоти, - попросил он, едва отдышавшись после трогательной Клотильдиной заботы, - пойми, тебе совершенно незачем идти со мной. Драться я с ним не собираюсь. Просто один юный сэр собирается встретиться с одним благородным старцем для крайне волнительной беседы...
     Вместо ответа Клоти швырнула ему на правое плечо петлю наплечной перевязи и рывком затянула ременную застежку - да так, что Серега снова едва не задохнулся.
     - Клотильда, ты не должна сердиться... Нет, ты не можешь сердиться! В конце концов, я мужчина, а мужчина имеет право...
     Договорить, на что мужчина имеет право, он не успел - Клотильда хлопком развернула его спиной к себе и с лязгающим звуком прицепила к ушкам на перевязи длинные ножны эльфийского меча. Палагойский клинок, меч рыцарей-колдунов, Сергей решил с собой не брать, ограничившись на этот раз эльфийским. В памяти свежи были воспоминания о том, как палагойский меч неожиданно одухотворился духом святого Милгота. И кто его знает, какие еще глубины скрываются в оружии рыцарей Палагойского ордена - вдруг клинок не пойдет против своих бывших хозяев...
     Думая так, Сергей признавал как минимум частичную одушевленность этого меча. Вариантов, как это будет проявляться, было неисчислимое множество - меч способен неожиданно вывалиться из его руки, повернуться не туда, задеть не то место...
     Клотильда закончила одергивать и поправлять его снаряжение, а затем молча вышла из комнаты, очень аккуратно прикрыв за собой дверь.
     ?Лучше бы она ею хлопнула?, - горестно подумал Сергей. Когда разгневанная женщина так обращается с дверью, значит, чаша ее гнева переполнена аж до самых краев и даже переливается. И стало быть, предмету ее злости следует заранее попрощаться с надеждами на скорое прощение...
     Сергей натянул на кисть Руку Воина и мысленно попросил доставить себя в ту точку и место, где находился главный прапор ордена Палагойцев.
     Что- то мелькнуло перед его глазами, потом настал мимолетный головокружительный сумрак -и он очутился в комнате с высоким сводчатым потолком. За высоким и широким окном справа красовались уже знакомые кружева решеток террас Чехурского замка.
     Благообразный старец громадного роста полулежал в роскошном кресле, установленном у окна. Седые кудри вились по резным деревянным завитушкам, обрамляющим роскошный рытый бархат черно-алого цвета, которым были обиты спинка и подлокотники кресла. Тело старца укрывало что-то вроде длинной рубахи, стелившейся по худому костистому телу свободно. Черный шелк рубахи-рясы сиял густым влажным блеском в дневном свете и рельефно обрисовывал игрой света и тени каждую складку одеяния. По шелку сплошь струились вышитые причудливые золотые арабески, от ворота до подола.
     Испуга при его внезапном появлении главный прапор не выказал. На суровом лице ничто не дрогнуло. Сергей, помнивший благообразного старца еще по первому посещению Нибелунгии, узнал его сразу.
     Старик по-прежнему неподвижно лежал в кресле и рассматривал гостя, храня при этом абсолютное молчание. Кроме них двоих - прапора и герцога Де Лабри, - в комнате больше никого не было.
     - Добрый день, - первым нарушил тишину Сергей. - Надеюсь, вы не собираетесь звать на помощь или устраивать какие-нибудь магические штуки...
     - Произносить заклятия, - звучно поправил его прапор. - Нет, не собираюсь. Вы не представляете собой угрозы ни по вашим качествам воина, ни, уж простите, по вашим магическим качествам - ни для меня, ни для кого другого из нашего ордена. - Против этого достаточно спорного утверждения Сергей протестовать не стал. - Можно спросить, как вы проникли через охранные заклятия главного замка ордена?
     - Можно, - вежливым тоном сказал воспитанный мальчик Сереженька. - Я был там, где вы прикончили иглистого дракона ради его крови. Тамошний хозяин...
     При этих словах лицо прапора дернулось и выразило неподдельное удивление. Итак, о существовании в том мире Господина и его драконьего пастуха, мятежного духа пустынь, он не знал.
     - ...был очень недоволен смертью одного из них. И дал мне нечто... достаточно мощное, чтобы прикончить вас всех сразу. - На самом деле он вовсе не был уверен, что Рука Воина может уничтожить всех палагойцев. Вдруг уничтожение палагойского сообщества для нее не является достаточно ?великим свершением?? - Впрочем, я могу ограничиться тем, что просто восстановлю Проклятие замка Чехура... или Заклятие, не помню точно, как оно называется...
     - Проклятие, - одними губами прошептал старец, повернув к Сереге мгновенно окостеневшее лицо. Хватило одного упоминания о Проклятии, чтобы разом лишить прапора всей его уверенности...
     - Да, просто восстановлю Проклятие замка Чехура. Просто, быстро, приятно.
     Прапор сипяще выдохнул через полураскрытые губы. Затем, опомнившись, снова принял безразличный вид:
     - Юный сэр. Не кажется ли вам, что вы просто хвастаетесь?
     - Нет, - чуть громче, чем говорил до этого, сказал Сергей. - Вы ведь, наверное, уже в курсе, что все ваши амулеты Дригар в одночасье потеряли свою силу? И ведьмы уже расправляются с покусившимися на лордов простолюдинами?
     Лицо Прапора вновь окостенело.
     - Вижу, что вы уже полностью осведомлены, - благожелательно промурлыкал Сергей, - а раз так, то понимаете, что я навряд ли шучу или блефую. Меня уже уговаривают зашвырнуть вас обратно, к прелестям вневременного Проклятия, где вами опять займутся куклосы из неизвестного мне мира...
     - Надеюсь, вы не ожидаете, что я вам поверю и начну умолять не делать этого? - с некоторым презрением (но все же напряженным тоном) спросил прапор.
     Сергей вздохнул:
     - Вы знаете, у нас с вами разговор складывается совсем как у двух персонажей из рыцарского романа. Причем очень ограниченных персонажей - что по мыслям, что по воображению. Я же как-то проник сюда - это для вас не убедительно? Вы тут про какие-то охранные заклинания упоминали - уж простите покорно, но я сюда попал по собственному желанию в мгновение ока и всякие там ваши магические замки-запоры совершенно не заметил. Или вы хотите сказать, что мое явление в вашем замке вам только снится?
     Благообразный старец поиграл брежневской густоты бровями, пробормотал:
     - Я вам не верю. Предъявите то ?нечто мощное?, что вам якобы дали.
     Сергей опять протяжно вздохнул:
     - Вы не понимаете, прапор. Знаете, что самое печальное? Эта вещь не способна проводить дегустацию своих возможностей по мелочам. Она, как мне сказали, исключительно для великих свершений. А тушить солнце только ради того, чтобы вас убедить, - согласитесь, это как-то чересчур.
     - Я вам не верю, - не слишком убежденно повторил старец.
     - Тогда давайте решим все в реалиях, которые вам ближе, прапор.
     Он поискал взглядом, где бы сесть, и примостился на краешке стола, нахально закинув одну ногу в кожаном сапоге с частично зашнурованным раструбом на подлокотник ближайшего кресла. Кресло стояло как раз напротив того, в котором сидел старец. Благообразную харю прапора от этого аж повело.
     - Предлагаю турнир. Вот только сражаться будем не мечами.
     - Сопляк! - рыкнул старец. - Сам не понимаешь, о чем болтаешь!!
     Сергей завздыхал снова, всем своим видом показывая: дескать, месье, как я сожалею, что вы не манж па сис жур в таких простых вопросах.
     - Вы на меня будете нападать всей своей силой, а я, бедный, постараюсь сохранить во время этого непринужденную позу и ровное дыхание... Соглашайтесь, прапор, я вас умоляю! Моя целость против заклинаний всего вашего ордена - это ли не мечта идиота?
     - Идиота зрю перед собой! - обиделся старец.
     - Точно! - с готовностью, которая могла показаться даже подобострастной, воскликнул Сергей. - Итак, я стою, а ты нападаешь. Вместе со всеми своими рыцарями. А потом, когда ты...
     - Милорд я и сэр! - вторично и очень громогласно обиделся старец. - На ?ты? со мною?!
     - Прошу прощения, прапор. - Сергей поднял обе руки в знак того, что осознал ошибку. - И как сказано у одного хорошего писателя - башуста, артык-ага, трусь лбом покорности о порог милосердия вашего... А потом, когда вы устанете метать в мою сторону громы и молнии, мы поговорим о том, следует ли мне просто восстановить Проклятие замка Чехура над всеми вами или же мы пойдем совсем по другому пути...
     Старец метнул взгляд, который когда-то, в его молодости, наверняка был огненным. Сейчас от прошлого горенья остались одни головешки.
     - Ну что ж... Я сотру тебя в порошок...
     Из- под тонких губ прапора слова выдавливались со змеиным шипением. И если бы Сергей по-прежнему был милым домашним мальчиком, такое вполне могло бы его напугать, если бы он услышал такое когда-то, месяца этак три назад...
     - Простите, милорд, но я тоже милорд и сэр, - услужливо напомнил старцу Серега, - так почему же вы мне тыкаете? - Именно прапор ордена когда-то посвятил его в рыцари, и звание ?сэр?, дарованное им самим, благообразному старцу никак не следовало забывать.
     То был дар за то, что он освободил здешних обитателей от Проклятия замка Чехура, которое, вполне возможно, придется восстановить вновь. Хоть и не хотелось творить такую жестокость - не Пол Пот же он в конце концов, чтобы пытки непокорных в тенетах вневременья и внеземелья радовали ему душу...
     - Сэр. Так когда, сэр?! - буркнул прапор.
     - Да хоть прямо сейчас, - оживленным до неприличия тоном сообщил слегка пораженному старцу Сергей и встал, по пути едва не опрокинув кресло, на которое опиралась его небрежно отставленная в сторону и крайне дерзновенная стопа. - Чего тянуть-то?
     Ох и взглядец был в этот момент у предоброго старинушки... Но относился ли он к обиде за собственные роскошные мебеля или к Серегиному вызывающему поведению - вот это так и осталось для сэра Сериоги тайной.
     ?Таким, наверно, Мефистофель на душу Фауста смотрел...? - несколько нахально попытался срифмовать про себя герцог Де Лабри, особенной тяги к поэзии никогда не питавший. Потом он вздохнул и вслух сказал:
     - Куда идти-то? И как долго ждать вашего общего сбора? - и, не удержавшись, съехидничал: - Вам непременно надо собраться - всемером одного забивать сподручнее.
     - Выйдем на поляну, - недружелюбно ответил прапор. - А ждать тебе... то есть вам долго не придется, преотвратный сэр, рыцари мои соберутся по одному моему желанию...
     Поляна, располагавшаяся возле уже знакомой Сергею громады замка Чехура, оказалась вытянутым в длину полем внушительных размеров. По общему виду поляна больше подходила для ристалищ и прочих рыцарских выгулов, чем для трогательных дамских прогулок на предмет плетения веночков, а потому и название ?поляна? как-то не вязалось с этим местом. Да и трава тут была старательно вытоптана множеством рыцарских сапог...
     - Чего стоим, чего ждем? - почти радостно осведомился Сергей, выбирая себе позицию поудобнее посреди лазорево-зеленой травы.
     Прапор, яростно глянув на него, развернулся и принялся отсчитывать шаги по травке.
     Сергей с некоторой беспечностью глядел на него. Теплота мягкой кожи на правой руке казалась весомой и ощутимой, она грела и странным образом наделяла уверенностью в себе...
     И пока он так благодушно глазел на шаги старца, даже простодушно раззявив при этом рот - в полном соответствии со своим имиджем простофили, - подлый прапор вдруг мгновенно развернулся на полушаге и со зверской до ужаса рожей замахнулся рукой в его сторону. Сергей, не успевший ничего осознать, скорее инстинктивно, чем по велению разума, переступил с ноги на ногу. И опять-таки скорее инстинктивно, чем осознанно, его тело сместилось при этом сантиметров на двадцать вправо.
     Мимо груди что-то стремительно шурхнуло, невидимое, но пролетевшее с дикой скоростью и пахнувшее на Сергея мощной веерной струей жаркого злого воздуха. В противовес этому мурашки, которые брызнули у него по спине, оказались до ужаса ледяными.
     Громовой раскат от пролетевшего рядом с телом невидимого ?чего-то? с запозданием ударил в уши. Фигура прапора, находившаяся прямо перед ним шагах в тридцати, вдруг моргнула и исчезла. Слинял? Или же могучий старец-маг готовит новое нападение?
     Следовало принимать какие-то меры. И очень срочно. Он крутанулся на пятках, опасливо заозиравшись, в промежутках между взглядами тревожно сообщив в сторону перчатки и мысленно, и вслух:
     - Э-э... Эй! Ты должна меня спасти. Не знаю уж, как к тебе обращаться... В общем, так, на меня сейчас будут нападать маги-рыцари, и очень тебя прошу: защити меня!
     Странная щекочущая дрожь пробежала по коже кисти, на которой покоилась перчатка. Было полное ощущение того, что перчатка брезгливо скукожилась. А что, если спасение владельца не является для волшебного причиндала поистине ?великим деянием??
     Блямп! Ракурс симпатичного окололесного пейзажика, в центре которого он стоял - с поляной, заросшей очень даже милой сине-зеленой травкой, окруженной по периметру купами округлых, точно барашки, деревьев того же самого оттенка, с розовато-сиреневым небом над ними, - вдруг мигнул перед его глазами и повернулся совершено другим боком.
     Он очутился в другой точке на поляне. Теперь деревья были несравненно ближе, а замок, бывший до этого по правую руку от него, глядел прямо в лицо. Промежуток между местопребыванием ?там? и ?тут? занял ничтожно мало времени - вряд ли он успел даже моргнуть.
     Только одолевала легкая тошнота и головная боль.
     На месте, где он (предположительно) только что стоял, лазорево-зеленая травка вдруг вспучилась и с натугой, проходя через стадию горбатого пузыря, разродилась земляной раной, с фонтаном земляных брызг, корней, ошметков травы и дерна. Серега неверяще уставился на красновато-черный разрыв, появившийся на том самом месте, где он только что стоял. А если бы он не сместился?
     ?Тогда, - мысленно ответил он сам себе, - можно было бы с полным основанием считать, что ты и не родился. По крайней мере, в одном сомневаться не приходится - просто запачканной одежкой дело бы не обошлось?.
     И посреди всех этих увлекательностей и паранормальностей был только один светлый момент: перчатка все-таки его защищала!
     Прямо перед ним на расстоянии двух метров возник потерявшийся было прапор - с вытянутыми перед собой обеими руками, радостно улыбающийся.
     Перемещение... И снова он очутился на другом мерте. Старец был виден теперь со спины, а замок Чехура очутился сзади Сергея. Из вытянутых рук старца тянулась и лилась длинная красно-фиолетовая молния толщиной с его руку. Там, где струя молнии - с потрескиванием и искрами - упиралась в купы деревьев, сине-зеленая листва стремительно облетала, оставляя от густых древесных крон сожженные черные скелеты ветвящихся стволов. Потянуло горелым и кислым...
     Снова перемещение. Туда, где он только что был, с тыла стремительно надвигался рыцарь на мощном черном коне, выставив перед собой копье, - в полном вооружении, в латах, в шлеме с черно-золотыми узорами и двумя угловатыми нашлепками по бокам шлема, напоминающими расплющенные до состояния узорчатой лапши рога. С копья рыцаря исходило мрачное черное свечение, клубком собирающееся в полуметре от копья.
     Опять перемещение. Трое рыцарей на поляне - один конный, два пеших. Значит, так ведутся магические дуэли? Все появляются на месте поединка когда хотят и делают что хотят...
     Недалеко от него, там, куда он переместился, трава вдруг перестала волноваться под дуновением ветерка и быстро застыла светло-серой резной окаменелостью. Сергей успел увидеть, как брызнуло каменной волной по живым еще стеблям и листьям, утолщая и преобразуя их в подобия бажовского каменного цветка...
     Очень интересно. Но ему было не до удивления. И уж тем более не до любопытства.
     Потому что все эти чудеса были смертью, которая только чуть-чуть до него не дотянулась...
     Перемещение. Строй из рыцарей там, прапор спереди и немного слева. Делают неизвестно что, но глядят при этом туда, где его уже нет.
     Облегчение. Тошнота накатывает волнами, там, где он был, творится невесть что, виски разрываются от боли.
     Еще одно перемещение. Неподалеку на поляне материализовалось непонятного вида чудовище, снабженное всеми классическими признаками класса чудовищ - громадная пасть с торчащими вперед длинными желтыми клыками, когтистые лапы числом непонятно сколько, потому что оживший кошмар из детских сказок все время деятельно махал конечностями...
     Перемещение. Перемещение.
     Алые пятна в глазах и желтые пятна в небе - то ли галлюцинации, то ли очередное колдовство магов-рыцарей. Боль разрывает голову. По всей поляне странные вихри и черные молнии.
     Перемещение. Какое по счету? На поляне было черно от рыцарей, слаженными строями несущихся направо и налево, - перекрестные атаки, впереди которых клубилась непонятная пыль, мутно-зеленая по цвету.
     Пока что ему удавалось смотреть на все эти чудеса со стороны. Но когда-нибудь Рука Воина не успеет вывести его из-под очередного удара, и тогда...
     Перемещения прекратились. Словно ответив на его мысли, из-под ног вдруг брызнуло слюдяными разводами и образовалось вокруг него подобие округлых стен из воды. На самой кромке слюдянистых стенок, грозно и мощно растущих вверх, искристо и алчуще блестели фиолетовые, черные и алые сполохи. Но нарастающий пузырь с легкостью отразил их и слился наверху в единое целое.
     Теперь Сергея окружало хрустальная сфера, искажающая пространство. По поверхности ее били темных тяжелых цветов молнии и сполохи, глядеть на все это изнутри было жутко...
     Но пузырь, возвышавшийся сейчас вокруг него, внушал чувство полной защищенности. Молнии расплющивались о водянистые стенки, преобразуясь в сверкающие сполохи. Снаружи клубился туман, своды прозрачного пузыря то и дело подергивались каменистой коркой, которая тут же осыпалась, открывая все те же искривленные прозрачные стены...
     Он осел на давно уже ослабевших ногах, уронил голову на грудь. И потерял сознание...
     Сергей очнулся, когда местное солнышко уже начало подбираться к точке своего полуденного стояния. Пузырь по-прежнему незыблемо смыкал над ним свои своды. А снаружи, упираясь в его стенки лбами в шлемах, плотной черной стеной с золотыми проблесками пузырь облепил