иги со словесами мудрыми нашлись для вас у воспитателей ваших, а вот благодати божественной, кою в души человеческие принести могут токмо члены Священной комиссии, сиречь пречлены, - увы, были вы ее лишены. Бывает и такое, особливо ежели край дик, опасен и беден, к сожалению всех истинно верующих, не сильно рвутся пречлены в такие места, даже и им не охота в Царствие Его раньше времени попадать. Ну да ладно. Итак, мечи свои на бой с силами диавольскими я освятила...
     - Простите ради бога, - вкрадчиво поинтересовался Серега, все еще полусидевший на кровати, - жажду приобщиться к благости этих, как вы сказали... пречленов. А откуда все-таки берутся эти самые жертвенные агнцы?
     - Как откуда? Грешники грехи искупают скотиною, взыскующие мольбы к Богу ею же подкрепляют. Опять же, каждый месяц должно жертвовать на Божеские нужды всякому... Я тоже обычно, как только лишняя монетка в кармане заваляется, покупаю овечку. И жертвую ближайшему пречлену. Потом, правда, два дня пощусь... но душа дороже! Своя душа, конечно же, коя этим действием очищается. А овечья душа уходит Богу, кровью же благословляют...
     - А куда идет мясо? Плоть, то есть?
     - Плоть... Мясо... - надолго задумалась бесхитростная леди. - М-м... Не знаю, честно говоря, но думаю... А впрочем, не до этого самого нам, не до раздумий! Аларм, сэр Сериога! В окнах уже закат! И, кстати, пречлен уверен, что следует мне обязательно пойти с вами, дабы охранять вас и обеспечить своим мечом, то есть мечами своими победу вашу. А оборотень, как верно про то глаголил мне пречлен, был и есть порождение диавольское, и посему советов его слушать вельми опасно. И должно мне, хотя бы и мечом заткнув его проклятую глотку...
     Серега слез с кровати, внимательно посмотрел на леди Клотильду. Та, похоже, сама была не до конца убеждена в том, что произносила сейчас. Странно, какое дело этому пречлену (читай - загадочной Священной комиссии) до того, пойдет с ним леди Клотильда или нет? Странно это... А если сказанное оборотнем - правда? И ничего, кроме правды... И победу над тварями в колодце действительно можно одержать лишь при условии появления там его, Сереги, исключительно в одиночку... Но тогда можно предположить и другое: что пречлену об этих тварях тоже все известно, все - вплоть до условий их уничтожения. Но по каким-то своим причинам уничтожение этих тварей пречлену не выгодно. Почему? Вот, похоже, главный вопрос, логично проистекающий из той несколько смущенной филиппики, которую выдавала леди Клотильда в адрес оборотня. Почему ему (читай - ИМ) это невыгодно? Что за корысть этому самому пречлену во всей этой мертвечиной пахнущей бредятине?
     - Леди Клотильда, - решился наконец Серега прервать поток обвинений в адрес бедолаги-оборотня. - Скажите, вы не узнавали ни у кого... ну, пока я спал, об этих тварях еще кому-нибудь в замке известно? Вассалам барона, слугам там...
     - Само собой, - утвердительно мотнула буйной головушкой Клоти, - здесь все об этом наслышаны. И, когда барон бывал в отлучке, накрепко запирали двери и ночами напролет молились о спасении. Иногда и напрасно молились, бывало. Твари выползали на охоту за невинными душами. А что?
     - И агнцев в подкрепление молитв жертвовали здесь немерено, должно быть...
     - Не-е, - снова мотнула головой девушка, - здесь почти все принадлежит барону. А если у кого и было что, то прятал подальше, чтобы добрый хозяин не прознал. А то начнешь жертвовать - пречлен проговорится барону, потом признавайся, что в кубышке лежит да откуда взялось. Разве что вассалы могли бы, но те старались в отлучки барона здесь не ночевать. Останавливались в городе.
     - Гм... оборотень, может быть, и прав... И очевидной выгоды в виде поднесенных агнцев пречлен в данном случае не имеет? Итак, если оборотень все же говорит правду, а пречлен не согласен с ним, о чем так старательно и ставит в известность вас... Леди Клотильда! А может быть, Священная комиссия хочет сохранить местных тварей в целости и сохранности? Или уж и вовсе - может быть, ей хочется, чтобы кто-нибудь из нас сложил-таки этой ночью свою буйную головушку?
     Клотильда с явственным сомнением наморщила очаровательный лобик. По гладкой коже цвета персика поползли восхитительные складочки. Серега тут же застыл, будучи совершенно не в силах и не пытаясь даже отвести глаза от столь редкого зрелища - леди-рыцарь думают...
     - Скорее второе, чем первое, - замедленно, словно долгая пауза, ушедшая на размышления, всерьез подкосила ее немалую молодецкую силушку, сказала Клоти. - Вы... то есть мы, мы вмешались в их планы. Само собой разумеется, они знать не могут, что нужный им мальчишка... то есть его величество король Зигфрид, находится сейчас на нашем попечении. Пока не могут.
     - Думаете вы... то есть думаешь ты, - твердо поправился Серега, - что та ведьма не успела еще добраться до маркиза Баленсиаги и обо всем ему рассказать?
     Брови леди Клотильды изумленно взлетели вверх.
     - Сэр Сериога! Неужли не помните вы? Еще в замке Балинок-Деде пригрозила я ей карами немалыми, ежели не выполнит она приговор мой справедливый! Она ж не выполнила и вновь покусилась на мальчишку! Неужто же могла я допустить, чтобы то слово мое всуе прозвучало? Эта... ведьма, как вы выразились, не то что добраться до маркиза - до нужника теперь сама не доберется! И если даже жива - в чем я, кстати, сомневаюсь, - то, безо всякого сомнения, ужасна ее участь. Ибо она обездвижена и лишена возможности говорить навеки. Моей рукой.
     - Гм... - прочистил горло Серега. - Но вдруг кому-нибудь да даст как-то понять, тот и решит выступить в роли гонца..
     - Друг мой Сериога! Даст понять - и это после меня?! - еще пуще изумилась леди Клотильда, даже глаза от возмущения выпучила. - Ныне она живой и безгласный труп! Обещано - сделано! И не морщись так! Нет прощения злу, терзавшему столь жестоко безвинного и беззащитного ребенка, но и того превыше - слово мое рыцарское! Сказанное при всех и олицетворяющее закон! Ибо закон, как говорил мой предок Перси, закон - это мы!
     - А, ну да, - смущенно молвил Серега, - вы же как-никак первый род после Нибелунгов, вам виднее... Жираф большой, ему видней... А помимо захвата мальчика еще за что-нибудь Священная комиссия может на нас обидеться?
     - Запросто. Мы захватили замок Дебро, почти прикончили его мерзавство барона. А он - их верный союзник. То есть был - и верный, и союзник...
     - А заодно надежа и опора, - в тон Клоти протянул Серега.
     - Да... Да-да. - Клотильда синхронно мигнула обоими глазами. Морщинки на ее лбу разгладились, и речь сразу же потекла свободнее и увереннее. - Даже не имей вы за собой эльфийской мандонады, то и тогда... Самозванец вы или нет - Священной вы все равно мешаете. Ужас как верно намекнули вы на все это, сэр Сериога!
     Серега с самым серьезным видом покивал головой, дескать, ага, а как же. Хотя назвать его более чем прямые обвинения в адрес досточтимой и Священной просто намеками - это, знаете ли...
     - И если глянуть с этой точки зрения, сэр Сериога, - с воодушевлением все громче и громче продолжала леди Клотильда, - то, несомненно, следует мне послушаться оборотня вашего... то бишь нашего. Нашего друга и это, гм... советчика. И, к моему сожалению и глубочайшему раскаянию, не послушать на этот раз его благость пречлена. Увы мне! Вам, друг мой, в одиночку придется сразиться с тем мерзостным и неведомым злом. Надеюсь я лишь на силу проклятия мага Мак'Дональда: твари - это не люди, особой беды вам от них не должно быть...
     - Стало быть, не всегда слова пречлена несут эту самую... благодать божественную? - с самым невозмутимым видом подковырнул ее Серега.
     - Всегда! - жарко возразила набожная леди. И сделала перед лицом круговое движение ладонью - истово так, прямо как крест православный положила. - И везде-везде! Но... Как говаривал мой предок Перси - пока правая рука круговращенье в честь Бога совершает, левая вечно соседскую девку за зад ущипнуть норовит! Сие высказывание и к пречленам вполне относимо быть может...
     Серега хмыкнул, одним прыжком соскочил с роскошной кровати. Ополоснул опухшую от дневного сна физиономию водичкой из невесть откуда взявшегося кувшина, то ли позолоченного, то ли и впрямь золотого. Набрал в рот воды, с сожалением и тоской (едва ли не впервые за свою недолгую жизнь) вспомнив о такой роскоши, как зубная щетка и паста. Наверняка изо рта у него сейчас разит так, что одним дыхом убить можно...
     - Готов! - объявил он терпеливо ждущей в проеме распахнутых дверей баронессе Дю Персиваль. И почти тут же кинулся вдогонку за стремительно помчавшейся от него по коридору Клоти.
     Оборотень ожидал в большой зале, той самой, где накануне барон Квезак праздновал свадьбу. Он пребывал в этот момент в своем человеческом обличье, и обличье это, расслабленно-сыто развалясь, сидело в кресле. Одном из тех трех, что стояли на возвышении, и причем не где-нибудь, а точнехонько в центре хозяйского стола. И в самом крупном из всех трех. И к тому же щедрее прочих декорированном позолоченными финтифлюшками. Господ баронских гостей (а также и его, Сереги, будущих вассалов - будущих, это если он переживет эту ночь) - нигде не было видно. Лишь в углу у камина сидели трое и азартно резались в кости. Судя по заковыристой брани и крайне образным глагольным формам, летящим из угла, то были самые что ни на есть чистопородные рыцари. Но относятся ли они к гарнизону замка или же к числу приезжих вассалов, Серега не знал и знать не мог.
     Вдвоем с Клоти они торопливо уселись в кресла, стоявшие по бокам того самого, главного - явно хозяйского-энд-баронского, в котором сейчас так вальяжно нежился оборотень. Слуги поспешно заменили пустые тарелки и кувшины на полные. (Оборотень явно время зря не терял.) И мгновенно улетучились, бросив напоследок на троицу за столом испуганные взгляды.
     - Кстати, а где все наши гости? - в коротком перерывчике между двумя кусками поинтересовался Серега. - Разъехались по домам?
     - Все здесь, - полузадушенно по причине набитого рта прохрипела Клоти, - по комнатам разбрелись и это... ждут окончания сегодняшних событий. Победит его сиятельство герцог - скажут, что остались, дабы верноподданнейше принести присягу новому сюзерену. Буде победят мерзкие бароновы приятели - остались для выражения горячего желания поучаствовать в справедливой казни некоего самозванца со товарищи, кои обманом их опоили сонным зельем и затем потребовали от них присяги, но они, честные и благородные, само собой, мужественно отказались...
     - Красиво описываете! - Серега чуть было не подавился куском, который уже почти проглотил на момент всего этого... живописания. - И слова ваши, баронесса, ободряют просто до жути. Как и ваши трехдюймовые глазки...
     - Ага. - довольная баронесса мотнула головой, почти в точности повторив одно из движений своего вороного коня. То самое, которым он отгонял мух, - моим братьям тоже ужасно ндравится перекинуться со мной словечком перед каким-нибудь особо опасным сражением рыцарским. Мол, с тобой, Клоти, как побеседуешь, так сразу и начинаешь понимать всю тщету и зыбкость жизни человецкой. И думы сразу только об одном - чтоб противника трах мечом-и сразу на две половины!
     Оборотень, похоже налопавшийся и наболтавшийся досыта еще до их появления в зале, ни в беседе, ни в трапезе вновь прибывших двух благородных персон участия не принимал. А между тем в высоких узких окнах залы, куда Серега с внутренней дрожью то и дело кидал страдальческие взгляды, догорал фиолетово-алый закат. И наступала черно-фиолетовая ночь, жалко украшенная мелкими и тусклыми местными звездочками...
     Перед толстенной дверью местной камеры пыток Клоти еще раз придирчиво осмотрела все его боевое снаряжение. Лично прошлась рукой по всем пряжкам и завязкам одежды.
     - Сие вельми важно, - деловито пояснила в ответ на радостно-вопрошающий взгляд Сереги (бог ты мой, предмет его тайных воздыханий - и ладошки приложила на, гм... не в обществе будь сказано, завязки его штанов!), - в бою плохо завязанные штаны вечно с ног спадывать начинают, а сие может и движения сковать, и на скорости ответного удара сказаться...
     Затем Клоти смачно плюнула на пол, попав точно между носков сапог Сереги. Молча сложила из кулаков две здоровенные дули и ткнула ими в пространство над Серегиными плечами. Вновь повторила все это, но теперь уже с оборотнем. Ритуал на удачу, как понял Серега.
     Ох и вправду - удачи бы... Дверь захлопнулась за его спиной, по которой тут же ощутимо сквозануло дрожью и гусячьими пупырышками. И вот он без Клоти... А так хорошо, когда она рядом. Подстрахует, сопли утрет. Теперь вся надежда была только на зажатый в дрожащей руке эльфийский меч. Да на нож за голенищем сапога. Да еще на оборотня. Тот уже обернулся в лиса и теперь крайне деятельно пролазил у Сереги между ног. Чтобы Серега явился на бой с тварями непременно в виде всадника. На лисе. Как Чапай на белом коне...
     Барон все так же нудно выл и стонал в углу на своем личном "троне раздумий" (теперь уже личном в самом широком смысле этого слова... и вообще во всех смыслах). Но в данный момент на Серегу это вытье не производило никакого впечатления. Не вызвало душевных переживаний. Увы. Здорово же он тут опаскудился, прямо-таки всеми фибрами души впитав непреходящей ценности сентенцию - своя рубашка ближе к телу.
     Жить, что самое ужасное, хотелось все сильнее и сильнее. Мухтар на плече взвыл и резко засандалил все свои когти в шею. Оборотень в лисьей личине, на спине которого гордо, аки орел на перевернутом корыте, восседал в этот момент Серега, рывком двинулся вперед. Крепкие кости лисьего хребта чувствительно вдарили по мягкому месту. Но было уже не до того.
     За глухо шелестнувшим кожаным занавесом царила непроглядная тьма. Серега, наполовину занятый борьбой со своими страхами, наполовину - проблемой длинных ног, которые так и норовили заскрести по полу - низковата была спина у лиса, не сразу и заметил, что запах в коридоре, идущем к зловещей комнате, переменился. Запашок затхлой плесени, который он помнил по первому посещению этой каменной кишки, исчез. Вместо этого воздух тошнотворно вонял кровью. Только что разлитой, только что покинувшей живое тело. Воображение услужливо рисовало густые брызги на стенах, широкие теплые красные лужи, наплывающие на стыках стен и пола... На деле ничего этого не было. Не было вообще ничего - только непроглядно черный мрак вокруг. И когти Мухтара в шее. А пахнет - ну так и пусть себе пахнет, мы теперь уже не прежние баре, нас от этого не стошнит, мы и похуже запахи обоняли, бывало. Одно только здешнее благородное общество так пахнет, так, простите за моветон, воняет...
     Каменная кишка казалась чуть ли не бесконечной. Странно, но днем проход был вроде как покороче... Тишину нарушали лишь звуки их дыхания - учащенного и хрипловатого у Сереги и мерного, почти неслышного у лиса. Время от времени раздавались скребки лисьих когтей по камню пола.
     Неожиданно впереди сначала блекло так полыхнуло - словно чуть блеснул отсвет от чиркнутой кем-то спички. Предварительно зажатой в кулаке. А затем впереди разлилось прозрачно-белое сияние. С радужными разводами бледно-зеленых тонов.
     Лис резко затормозил. Позвонки в очередной раз врезались в тело. Но Серега этого не заметил. Ибо зрелище, представшее его глазам, напрочь вышвыривало из сознания все другое и побочное. В том числе и нужды бренного тела.
     Они были на месте. Точнее, стояли в арке проема, прорезанного коридором в одной из четырех стен комнаты - той самой КОМНАТЫ, с колодцем и "горяченьким" содержимым в нем. Но теперь на уровне пола комнаты, находившегося чуть ниже такой же поверхности в коридоре, а если быть более точным - ВМЕСТО этого пола, - плескалась и лучилась мелкими волнами загадочная жидкая субстанция. Волны, скорее даже волночки, шли по ее поверхности рябью текучих морщинок. Плещущаяся в комнате, как в бассейне, жидкость и источала то самое сияющее белое свечение. Побеленные стены комнаты в нем приобретали мутно-синий оттенок с отливом гниющего мяса. По потолку и стенам танцевали злобные зайчики от мерно бликующей снизу жидкости.
     Сам колодец по-прежнему оставался таким, каким был и днем, - тускло-черное цилиндрическое сооружение из грубо обработанных камней.
     - Что дальше? - шепотом спросил Серега у замершего между его колен лиса. Спросил скорее для проформы, для обретения хоть какой-то уверенности в себе. Известно, что звук собственного голоса действует на человека успокаивающе... Лис не ответил.
     Только царственно так приподнял переднюю правую лапу и ступил на то, что заменяло здесь нынче пол.
     Они провалились, буквально ухнули вниз, задыхаясь и барахтаясь в ЭТОМ, как в настоящей воде. Кстати, то, что находилось под светящейся рябью, ею, похоже, и было. Самой обычной водой. По крайней мере, на вкус.
     Отчаянно колотя руками и ногами, Серега начал всплывать вверх, к бликующему серебром озерцу над головой. Успев глазами охватить все то, что находилось под ним.
     Вода (если это вода) была голубоватой и пронизанной светом. Как в хорошем бассейне, где обязательно присутствуют искусно спрятанные невидимые прожектора подсветки. На темноту жаловаться не приходилось. И Серега ясно увидел то, что заинтересовало его больше всего. Дно у новоявленного водоема отсутствовало.
     Стены комнаты, призрачно-голубые под слоем светящейся воды, четырьмя плоскостями вертикального тоннеля уходили вниз. До бесконечности. Он попробовал глазами найти хоть что-то, хоть какой-то намек на окончание шахты, но его не было. Четыре склеенные друг с другом ленты уплывали вниз, потихоньку сужаясь и затуманиваясь внизу дымкой удаленности. И нигде не было даже и намека на искомый квадратик поперечного сечения...
     А посередине этой бесконечной шахты, наполненной водой, трубой уходил вниз колодец. Утончаясь в перспективе до размеров нити
     Пробкой вынырнул Серега на поверхность, кашляя и отплевываясь. Поискал глазами оборотня и нашел. Тот уже вновь обернулся человеком (правильно, в лисьей шкурке плавать тяжелее) и скрючился теперь на узком поребрике колодезной стены. Рядом с ним отчаянно фыркал и отряхивался Мухтар.
     Серега по-собачьи доплыл до точки сбора всех спасенных, цепляясь за расщелины в кладке, взобрался на ограждение. Ноги опустил в воду - длинноват был для того, чтобы так же изящно уместить и тело и ноги на каких-то жалких десяти сантиметрах, как это исхитрился сделать оборотень.
     - Ну?! - спросил у оборотня, тяжко дыша после непредвиденного купания. - Дальше что? И кто-то, кстати, говорил, что я должен быть непременно верхом на вас. Прямо как на лихом коне. И где враги, которых мне предначертано бить и побеждать?
     - Не знаю, - оборотень философски пожал плечами, - и - умоляю вас, герцог, - не ведите себя так, как обиженный сопляк, которому гадалка нагадала жену красивую и богатую, а замуж за него из всех девок пошла лишь самая страшная и нищая. Я, в конце концов, вооружен тем же знанием, что и вы, - леди Клотильда, по моим сведениям, успела вам поведать окончание легенды об Отсушенных землях. Помните? "Злыдни, сотворившие это, не померли и не помрут, доколе не прибудет герой, зверем везомый и везущий с собой зверя, отомстит и вконец освободит от чар земли зачарованные. И воля Создателя такова, что не помрут, пока сие не случится, век бродить будут по земле и гибели ждать!".
     - Ну-ну, - растерянно сказал Серега. - Припоминаю что-то такое... Так, значит, зверем везомый - это, ну... ага. А зверя везущий - это, ну... понял. Вы и Мухтар... А еще что-нибудь? В смысле информации - что делать будем и кого ждать?
     Оборотень отрицательно качнул головой.
     - А как же эльфы? - припомнил еще кое-что Серега. - Вы же говорили, они что-то там такое в зерцале смерти зрили?
     Оборотень с некоторыми легкими (можно даже сказать, наилегчайшими) проблесками сочувствия во взоре посмотрел на него:
     - Зрили лишь, что это должны быть вы. И все.
     - А что, чисто теоретически мог быть и другой? - с явственно слышимым в