лет выискался.
     - Но хоть отдышусь, - размеренно и как ни в чем не бывало продолжал он. - М-да, хотелось бы мне посмотреть на это самое чудесное исчезновение. Так хотелось бы...
     Вдали, во тьме сужающегося по всем законам перспективы коридора, забрезжило зыбкое факельное сияние. Серега подкинул свой факел, зажатый в правой руке, поймал его на лету и порешил оставить там, где он и был, - кто знает, может, и пригодится разок. Как говорится, на всякий случай... а случай, он всякий-разный бывает, и лишний этот самый разок в глаз кому-нибудь ткнуть горящим факелом никогда не помешает... Не гуманист вы ныне, сэр Сериога. Увы, ответил он сам себе, рано или поздно все вырастают из гуманистов, к тому же этот бой, вполне возможно, будет самым последним в его жизни... и лучше уж пусть здесь заколют, обидевшись за факел прямо в глаз. Все лучше, чем вновь попасть в лапы тех краснорубашечников.
     Сияние приближалось, перерастая в свет. Вскоре Серега во всех деталях смог разглядеть осторожно и с явной опаской приближающееся к нему войско - надо думать, трое спасенных вдосталь понарассказывали сложенные в его честь турусы на колесах - мол, напало на нас чудище стоглазно, стозевно, зло, озорно... А может, то воздействовали на сознание старинные басни о скелетах дихломорфа... Все равно, использовать следует все, и, прежде чем вступить в бой (который он, само собой разумеется, проиграет, - но с честью, господа мои, с честью! - ибо тут толпой на одного), надо попытаться как следует уболтать эту команду бело-красных ангелочков.
     - Господа и сэры! - воззвал он и несколько картинно уперся рукой в бок (левой уперся, основной его рукой - и таким образом до максимума сблизил кисть с рукоятями ножей). - Ныне я - герцог Де Лабри по праву эльфийской мандонады. И предупреждаю вас! - Он возвысил голос до крика, выпучил глаза, начал злобно сверлить взглядом приближающихся воинов. - Всякий, кто дерзнет принести мне вред, будет наказан. Страшными казнями! Иль не слышали вы о мандонаде эльфийской?! На что обрекаете вы род свой до... до тринадцатого колена! Ибо проклинаю! То есть вот прямо сейчас прокляну я вас и всех детей ваших до этого самого... до тринадцатого колена! Если дерзнете! И кровь моя будет на вас! Рядышком с проклятием!
     Увы, его речь (весьма пламенная, надо отметить) на приближающийся отряд впечатления не произвела.
     - Господа, вы же находитесь в скелете дихломорфа! - решил он кинуть на пробу еще одну карту. Чи не козырь? - И злоумышляете против его хозяина! Вот исчезнете все разом, тогда...
     - Так давай же, брат, подождем этого исчезновения, а? - с лиричной издевкой в напевном теноре предложил кто-то из толпы. - Вместо того чтобы так усердно болтать, как ты делаешь!
     Серега вздохнул и пожал плечами.
     - Давайте...
     Рыцари подступали к нему, выстроившись полукругом на всю ширь коридора. Все с мечами наголо, в глазах смесь страха (ясное дело, страха не перед ним, а перед жутковатой, веками овеянной славой таких вот туннелей скелетного образца) и торжествующего восторга - супротив них стоял один-единственный хлипенький молокосос с ножом и факелом в тощих ручонках. Никакого сравнения с ними, могучими вояками за оборону святой матери Священной комиссии. И что особенно хорошо - прихлопнешь такого комарика, а скажут-то, скажут! - что убили в страшном и тяжком бою чудовищного злодея и самозванца герцога Де Лабри. Изувера и, само собой, вора и насильника небывалой силы (как про то уже объявлял ранее милейший, но, увы, ныне покойный барон Квезак). И будет нос в борще при самых минимальных затратах на свеклу и сало...
     Он не делал предупредительных выпадов в их сторону, типа тех, какие случаются у киногероев в лихих боевичках - просто побрезговал. Будем умирать с достоинством.
     Рыцарь слева плавно поднес острие меча к его горлу, нежно посоветовал:
     - Поднимай-ка руки, брат. И брось-ка по дороге ножичек, вдруг да точил его кто, неровен час порежешься еще, заблудшее дитя Всевышнего и Единого.
     Момент истины. Серега, не отрываясь, смотрел на поблескивающую в свете факелов сталь. И размышлял медленно, как в тягучем сне - вот если сейчас прыгнуть вперед, то все. Не будет больше никаких мучений, боли, пыток. Или все-таки поднять руки, понадеявшись на маловероятное спасение? Короче, или - или. Не совсем подходящие здесь сценарии для нас, для хамлетов российских...
     ... И в этот момент коридор залило ослепительно-белым светом.
     Он рефлекторно зажмурился. Буквально на долю мгновения зажмурился. В уме крутилось - что? Световой удар по глазам силы был немаленькой, ощутимый. Читывали мы у одного крайне интересного автора про световые гранатки, читывали... но здесь-то им быть откуда? Как и прожектору с такой вот осветительной мощью...
     Серега торопливо разжал веки. Ослепительно-белого светового сияния больше не было. Освещенность тоннеля вообще резко поменяла свой вид. И тип, то бишь направленность. Факелы светили не с уровня человеческого плеча, а снизу. Валяясь прямо на полу. Там они, собственно, и горели - мирно так догорали себе. Дымя, чадя и потрескивая в разом посвежевшем коридорном воздухе (озон? как после грозы, что ли?).
     И еще кое-что изменилось: рыцарей Священной не стало. Исчезли, как Лох-Несское чудовище перед лицом неопровержимых научных доводов. От них остались только доспехи - в разрозненном виде. Радостно сияющие серебром рыцарские облачения валялись теперь на полу отдельными скорлупками. Вперемешку с мечами, булавами, боевыми топорами и прочим убийственным боекомплектом феодальных времен...
     Серега подковылял к доспехам на малость подгибающихся ногах (и с чего бы это, а? помнится, посылая его сюда, сэр Монтингтон Скуэрли охарактеризовал этот милый мирок как "дивное местечко" и даже добавил что-то вроде "слушай, да это же почти каникулы!"). Поворошил по-разному изогнутую сталь носком сапога. От сладенько-кусачих сэров рыцарей Священной не осталось ничего - ни одежды, ни... Он вгляделся попристальнее. Ну да, даже порошка какого-нибудь черно-серого в рыцарских руинах не обнаружилось, типа того, что остается после человека в некоторых традиционных фэнтези-фантазмах... Просто - ни-че-го...
     Он повернулся спиной к бренным останкам и зашагал прочь на самой максимальной скорости, какую только мог позволить себе, - все ж таки честь мундира... то есть герцогского звания обязывала. Бежать со всех ног для него сейчас было бы просто верхом неприличия, а вот идти быстрым шагом - пожалуйста. Буквально через сотню шагов Серега натолкнулся на компанию бравых своих соратников, в полной темноте жмущихся к стенкам костяного туннеля.
     - Ну? - спросил с наигранно-фальшивой бодростью. - Кого поджидаем, соколы, служаночку из замка на свиданку?
     Бывшие смерды хлынули к нему от стен тоннеля, облепили как мухи.
     - Господин... Сэр Сериога! Мы тут - помочь вам, ежели что. Мы уже и бежать собралися было к вам, а тут светово это...
     - Помочь? - для пущей назидательности решил погрознеть ликом господин Серега. - А что вам было приказано мною, а?! Бежать не останавливаясь, так? Сказал ведь, что сам догоню! Ну? Где текулли с лекарем?!
     - Мы разделились, - блестя в полутьме широко распахнутыми глазами, торопливо прошелестел пожилой Вези. - Господина текулли и господина лекаря уже, наверное, и до конца хода донесли...
     - Ну, тогда... ладно. Вы извините, что я тут... сорвался, накричал.
     Вези побелел так, что почти слился с белой костью стен:
     - Что ты, что ты, господин наш! Виноваты, понимаем. Не повесил за непослушание - и то спасибо тебе большое, милостивец ты наш...
     Навстречу по туннелю неслась леди Клотильда, невнятно что-то рычавшая и бряцавшая увесистым доспехом не хуже приличного танка. Серега, опрометчиво понадеявшись на свои слабые силенки, принял этот оживший боевой таран на молодецкую грудь. И не устоял - закачался, отчаянно замахал руками в поисках точки опоры. И нашел ее на могучих девичьих плечах. Две ручищи, каждая толщиной со среднестатистическую бычью ногу, мяли Серегу, поворачивали, толкали вперед и назад для попеременного осмотра-зажима в тискообразных объятиях. Титаническая красотка плакала где-то над ухом и одновременно смеялась, безостановочно треща сорокой: да где ж ты был, как смог... а как мог не подать весточки. К черту бы в зад твое сиятельство, в бога в душу и вперехлест на постели рожалой девственницы...
     Он в ответ мычал что-то малоразборчивое и ощущал на щеках слезы Клотильды.
     Вокруг толпились дебровские рыцари, молча, при полном вооружении. Поглядывали смущенно-горделиво - мол, орел наш герцог, орел!.. и все тут. Его товарищей по последним часам, бывших смердов, моментально оттерли в сторону шипастыми плечами, закованными в сталь боками. Клоти, наобнимавшись вдосталь, потащила его к выходу, тут же по пути детально разъясняя и объясняя ему всю ту кучу ошибок, которую он совершил при прорыве сюда - вот это было неграмотно, вот это вообще не правильно, вот так не следовало делать, не чувствуется выучки...
     Туннель, расширяясь, заканчивался яйцеобразной комнатой с гигантской щелью по всей передней части... нет, черт побери, какая щель? Пасть это была, самая обыкновенная пасть, составленная из классических сужающихся к переду змеиных челюстей с не менее классическими же четырьмя зубами в центре. И если это пасть, то...
     То значит - костяной туннель-скелет, по которому они шли до этого, заканчивался черепом. В полном комплекте...
     Толпа идущих с ним подвалила к порогу-челюсти. Клотильда мощной рукой переправила Серегу через возвышение, выволокла наружу. Теперь они уже точно очутились в комнате, огромной, каменной, наполовину заполненной загадочно-чужой черепушкой. Снаружи "мертвая голова" походила уже не на змеиные останки, а на... кого? дракона, динозавра?
     Серегу подтащили к стальной двери в самом дальнем углу комнаты. Рука Клоти протянулась, раскрывая перед его носом створку...
     И тут кто-то перепуганно охнул... и все разом заоборачивались назад, к черепу, из пасти которого только что вышли. Серега обернулся тоже - как все, так и мы, что уж тут...
     С белой черепной кости, там, где шел вниз длиннющий скат от двух сильно утолщенных треугольных ноздрей к щели рта-пасти, слетали вниз хлопья и куски чего-то белого, мелово (от слова "мел") хрустящего при соприкосновении с каменным полом. Ни дать ни взять отваливалась самая обычная, самая банальная штукатурка... только вот откуда бы ей взяться на этом чудовищном черепе?
     А на кости из-под штукатурки (если это, конечно, была все-таки она) обнажалась надпись, ряды незнакомых букв с человеческую ладонь величиной - мелко, но вполне доступно для прочтения прямо отсюда, из угла комнаты.
     - И почему это у меня такое пресильное ощущение, что ты, сэр Сериога, опять вляпался в очередную историю с предсказанием... Дурно пахнущим предсказанием! Ибо скотинка сия была не из тех, коих жертвуют Всеблагому! - громким речитативом возмутилась леди Клотильда. Ни к кому конкретно не обращаясь вроде бы. - Каких таких обязательств опять набрал на себя, а, Сериога? Во что вляпался, куда?!
     - Есть здесь кто-нибудь, кто может все это прочитать? - проигнорировав ее длинную тираду, устало поинтересовался Серега.
     Из-за барьера рыцарских тел хрипло прокаркал текулли:
     - Я, господина... Я зная, сэра и господина!
     Рыцари, плотной массой перекрывавшие доступ к бедолаге, как-то мгновенно перегруппировались, всколыхнулись в судорожном движении, как единый, слитый из множества живых клеток организм. И явили взору Сереги текулли - самую чуточку помятого и подзадохнувшегося в результате чересчур уж крепких рыцарских объятий. - Зная я, господина... - заметно упавшим и дрожащим на этот раз голосом повторил текулли. - Читая я буквица сия, если хотеть ты. Буквица барраядли, да! Счас, во-от...
     И он начал напевно читать, проговаривая слова четко и ясно. В его речитативе на этот раз и намека не было на тот ломаный, исковерканный выговор, которым текулли изъяснялся до сих пор.
     Обещано, что он придет.
     Обещанное на себя возьмет.
     Захочет посмотреть на СХОД.
     Потом в уплату приведет
     Меня - ко мне.
     Так сказано, обещано, записано - Так будет, так случится, так предписано.
     И, чтобы не было меж нами долгих слов - Ищи на лбу его след всех моих зубов.
     - До чего ж я счастлив и до чего горд, до чего горд и до чего весел, - сообщил Серега всей потрясение молчащей комнате и добавил:
     - Чудненько, одним словом. И кто же возьмет на себя тяжкий труд сообщить мне, что бы все это могло значить?
     После долгой, абсолютно беззвучной паузы отозвался-таки один голос:
     - Э-э-э... Думаю, что я...
     Через толпу рыцарей скромно пробрался герр доктор, нервно потер мертвенно-бледные руки. Рыцари сопроводили его продвижение между ними вышколенно-выжидающими взглядами хорошо обученных сторожевых псов.
     - Смогу удовлетворить ваше любопытство. Существуют определенные верования и достоверные мнения о душах, вернее, о мысленных эманациях некоторых существ, так вот они... Как писал Теодорикус Орвийский в своем философском труде "О сущности неких сущностей", концепция души вообще есть...
     - Короче, - недовольно дернул бровью Серега. Рыцари, мгновенно уловившие это движение, тут же подобрались, формируя и стягиваясь в небольшое кольцо вокруг лекаря.
     Тот, вздрогнув, слегка поежился. Ничего, лучше извиниться потом, чем вот прямо сейчас всю эту мутовню слушать...
     - Кор... А, ну да, ну да. Так вот, этот самый Теодорикус писал, что души дихломорфов, сиречь умственные эманации их, не уходят, как то, к примеру, делают души людские, в край послесмертия, а претерпевают новую метаморфозу. Возрождаются к жизни заново, вселяясь пожившей уже душою в плод еще не рожденный, зреющий до срока в чреве, э-э... самки, так сказать, матери того же роду-племени. А затем появляются на свет в облике новорожденного дихломорфа. Но... бывают и души заблудшие, так сказать, не обретшие того тела, какое должно, и вот они, как бы это сказать... приходят в этот мир в людском облике. Душа, так сказать, находясь между жизнью и смертью, что-то там такое важное забывает... И вот уже боле вернуться к истинному облику своему не может, покуда не вспомнит! И вот, э-э... дабы прервать цепь неподобающих для дихломорфа воплощений в образе людском, долженствует заблудшей душе в ее человеческом теле прийти и войти, так сказать, в соприкосновение с чем-либо из своих останков. Ибо останки сии сохраняют частицы разума и памяти того самого разумного существа, коим некогда и являлось... являлся... являлись...
     - Печально до ужасти, - встрял Серега в поток научного, так сказать, мышления. - Ну а я-то здесь при чем?
     - Из ваших же уст, ваше сиятельство, слышан я про то, что согласие останков дихломорфов покупалось сделкой. Предположим, душа сего дихломорфа заплутала в телах человеческих еще в незапамятные времена... и предположим, что взамен согласия послужить людям сей местности была предложена некая помощь по отысканию нужного человека. Здесь, как вы видите, начертано на кости типичное пророчество. Э-э... Не изъявляло ли его сиятельство некоего желания...
     Серега покопался в бренной памяти, поднапрягся:
     - Было... одно. Сказал, что до ужаса хотелось бы посмотреть, как они исчезать будут. Они же в этот момент прямо передо мной стояли, вояки эти из Священной, НКВД ваше местное...
     - Вот-вот! И, несомненно, сии останки посчитали вас после этого лицом, указанным в пророчестве. Желание поглядеть СХОД вы выразили, а, э-э... ваша способность и, так сказать, пригодность для выполнения всяческих предсказаний теперь уже, наверное, и червям могильным здесь известна... Так что теперь...
     - Должен пойти и найти идиота со следами четырех зубов на лбу, так, что ли? А если я не согласен?
     - Э-э... Так сказать... Сие предсказание, судя по внешнему виду и прочему, относится к виду словесно-предписанных, и, как таковое, свершиться должно всенепременно и обязательно. Будет ли на то ваша воля иль нет, сие не суть важно... В нужный момент, милорд мой и сэр Сериога, встретите вы человека с указанными следами. Хотя случайности в сем деле исключены... Ваш долг по отношению к сему дихломорфу и, так сказать, к сему пророчеству, будет состоять в том, чтобы привесть того человека сюда. Чего бы вам это ни стоило. А неисполнение предсказания грозить будет бедами великими населению города Дебро, кое отныне под вашей рукою и под вашей благосклонной защитой обретается.
     - Вот уж не было печали, - проворчал Серега, помаленьку отходя. - Ну да ладно... Приведем - если доживем! А сейчас...
     Он повертел головой, высматривая за плотным строем рыцарей свою компашку из бывших рабов. Но не нашел - чересчур уж могутные подобрались у него вояки, из таких только стенку перед штрафным строить.
     Поэтому просто высказался в пространство:
     - Людей, пришедших со мной, провести в замок. Напоить, накормить, помыть, обуть-одеть. Есть здесь кто-нибудь из слуг?
     Из толпы выступил один, убеленный сединами до хрустальной прозрачности:
     - Слуги все в замке, милорд. Но я прослежу за этим вашим приказанием лично.
     - Буду вам весьма благодарен, - как можно любезнее отозвался Серега, и на лицах всех тотчас появилось потрясение, ничуть не меньше того, что появлялось на лицах его соратников из угнетенных и заклейменных. В те моменты, когда он к ним обращался. Да, не созрел еще этот мирок до приличий...
     В замке нашлась ванна - ею служила здоровенная бочка в человеческий рост величиной и диаметром в полный размах Серегиных рук. Леди Клотильда препоручила его заботам двух почтенного возраста слуг, и те, заложив Серегу в горячую воду, теперь суетились вокруг, беспрестанно предлагая то растереть господина, то размять ему плечи. Ему чуть ли не постоянно приходилось останавливать их неуемное рвение вежливыми "нет, спасибочки", и это было единственным, что нарушало весь общий процесс его кайфования в блаженно-горячей ванне. Потом был страшно поздний ужин а потом и еще более страшно позднее совещание. Которое начала леди Клотильда.
     - Сэр Сериога, пока вы, э-э... приводили себя в порядок с дороги, я опросила ваших спутников. Должна заметить... хоть в вашем поведении и были некоторые недочеты, но прорыв в город и захват трактира был осуществлен вами тактически блестяще...
     - Помнится, там, внизу, внутри подземного хода, вы были обо всем этом совершенно другого мнения... - немного желчно сказал Серега.
     Клоти открыла рот, явно собираясь по-свойски высказаться и на эту тему, но наморщила лобик и промолчала. Да, разложение в рыцарских рядах достигло размеров - о-го-го! Раз уж и стремительная наша Клоти начала думать вместо того, чтобы говорить...
     За нее ответил оборотень, сидевший в человеческом облике напротив Сереги:
     - Практически... для неученого и нетренированного мальчишки, коим, в сущности, вы и являетесь... вы, милорд, сделали чертовски много. И все прошло удачно. Прирожденный убийца, м-м? Кажется, именно так наша уважаемая леди охарактеризовала вашу, э-э... удачливость в подобных делах. Интересно, а как эту вашу интэрэсную особенность терпит ваша же тонкая, чувствительная до соплей со слюнями натура?
     - Не сметь оскорблять герцога Де Лабри, вы... лесное извращение! - громовым голосом рыкнула тут же пришедшая в себя леди Клотильда.
     - Молчу, прекрасная наша дама, молчу. Ну так поговорим наконец о Мастере растений? Признаться... были у меня некоторые возможности получить подобную информацию и раньше, но я ими не воспользовался. Просто не подумал о возможности и такого хода в развитии событий, честно говоря. Мастер растений - это, м-м... Сильно же на вас обиделись. Да и потом, лично мне, как оборотню и, э-э... лесному извращению, как вы понимаете, ничто не угрожает в данной ситуации, мне, сами понимаете, бояться нечего.
     - И уж так мы за вас все рады, так рады... - проворчал Серега.
     - Не юродствуйте, мой малознающий друг. Кстати, о вашем таланте убивать... Как говорится, убивцы бы