дорогой Герослав, - невозмутимо заметил король Эльфедра. - Зато смотри, сколько полезного из этого получилось: прапор ордена Палагойцев тут же успокоился, потому что наконец заполучил короля Зигфрида в свое полное и нераздельное владение. Теперь в нашу сторону он даже и не глядит - опять-таки пока не глядит, надо отметить... Вот утвердит Зигфрида на троне, станет хозяином империи - тогда и вспомнит о нас, сирых. У тебя власть над оборотнями, у меня своя отдельная планета, имеющая власть над империей, - как такое перетерпеть? Лесной хозяин с отбытием сэра Сериоги тоже обрадовался и тут же переключился на свои любимые козни против КПСС...
     - Так это он? - со значением переспросил Герослав. - Слышал я, что кто-то этой Комиссии по сетевому спасению доступ в наш мир перекрыл, но не думал, что он...
     - И напрасно. Он у нас первый противник чужаков. И даже я не знаю, кто тут прав, а кто виноват.
     Те, кто борется с чумой прогресса ради сохранения стабильного покоя в Нибелунгии, или те, кто ратует за дерные шаги вперед. В общем, ладно. Это все большой политик, дружище Герослав... а нам пока нужно думать о малой. Как говорится, кривая дорога лучше прямой трясины... Глянь, как все прекрасно, - весомые фигуры отвлечены своими заботами, сам сэр Сериога, надо полагать, уже успел соскучиться по нашему миру.
     - Думаешь... - вскинул брови оборотень. Однако в голосе у него не ощущалось ни вопроса, ни интереса. Он скорее соглашался, а не спрашивал.
     - Думать мало, Герослав, - с легкой иронией сказал Эльфедра. - Надо знать. Юноша Сериога, как я помню, в каждом своем действии был на редкость простодушен. И добросердечен. Явно из пешек своего мира, ибо главные фигуры во всех мирах с пеленок учатся совершенно другому отношению к простым людям - это аксиома...
     - А может, они там все такие? - с насмешкой заметил оборотень.
     Однако помимо насмешки в голосе прозвучало что-то похожее на надежду. Даже очень похожее...
     Король Эльфедра удивленно приподнял и без того высокие брови.
     - Староват ты для мечтательства, Герослав. Веришь в Хрустальный Мир <Одно из преданий Империи Нибелунгов. Это мир, где все равны и счастливы, в отличие от империи. Где души людей хрустально чисты, а природа на диво щедра. По преданию, в этот мир можно попасть, нырнув в чистейший родник, в котором не видно дна. Пробовали многие - чьи-то тела потом нашли, а чьи-то нет. И хотя это ровным счетом ничего не объясняет и не доказывает, но добавляет преданию притягательности...>, да? Однако туда, по словам менестрелей и прочих болтунов, пускают только чистых душой, прямо-таки девственно прозрачных - что помыслами, что прочим. А где уж нам в наши годы блюсти себя в подобной роскоши. Особенно тебе, после всех твоих прав первой ночи, гм...
     Оборотень не издал ни звука. Только опустил глаза и с преувеличенным вниманием начал разглядывать носок собственного сапога из потертой, в рыжих подпалинах черной кожи.
     - Но в любом случае родина нашего Сериоги - отнюдь не Хрустальный Мир, Герослав. Ухватки у него, уж извини, совсем не те. Не из счастливого детства, за которым следует не менее самодовольная юность... Оно, счастливое детство, почему-то вечно порождает людей слегка бесчувственных, не понимающих, что такое горе людское, что такое нужда... Их, как правило, требуется в это дерьмо по самую макушку окунуть, чтобы до них наконец дошло: ах-ах, как это ужасно. Да и после они отнюдь не кидаются помогать направо и налево всем сирым и болезным. Вместо этого тут же принимаются громко канючить: хочу к маме-папе, на безоблачную родину... А наш Сериога, совсем напротив, уж такой сердобольненький, такой чувствительный... И назад не просился, исходя горючими слезами. Не-эт, на родине сэра Сериоги все совсем не так прекрасно, как ты тут себе наизображал. Да и вообще, Герослав, нету во Вселенной миров, где люди не делились бы на первых и второстепенных, это уж я тебе говорю как эльф, король... да и просто как разумное существо. Итак, повторюсь - сэр Сериога в своем мире не из столпов общества, так что сейчас он снова сидит в своей луже, наверняка не слишком высоко расположенной по склону тамошней общественной горки, хлебает там свою прежнюю кислую похлебку, морщась и давясь... И наверняка успел уже соскучиться по нашему миру. А также по своему титулу в нем, по своей обожаемой Клоти... Кстати, а с чего она запила?
     Герослав хмыкнул, покачал в воздухе одной ногой:
     - И откуда ты всегда все знаешь?
     Король эльфов довольно гукнул, прошелся по комнате, выбрал кресло поразлапистее, с размаху опустился в него под протестующий скрип пружин:
     - Заходил тут на днях под видом человека в один здешний трактир, так там мне попалась такая замечательная служанка... И разговорчивая, просто страсть!
     - Староват ты таскаться за служанками, Эльфедра, - с ехидством подметил его собеседник. - А насчет нашей баронессы... Тебе по-ученому или по-простому?
     Король эльфов задумчиво покривил уголки широкого рта:
     - Пусть будет по-простому - я вообще существо нетребовательное, всему люблю находить простые объяснения.
     - Грусть-тоска ее съедает, - с язвительной торжественностью объявил оборотень, а в миру - Герослав Де Лабри. - Одолела девку, и видеть она никого и ничего не желает, кроме вина...
     - До чего же незатейливо, - поморщился Эльфедра. - Ну а если по-научному?
     - Да примерно то же самое. Отсутствие жизненной мотивации. Она... гм... пожила некоторое время в коловороте событий возле нашего общего друга сэра Сериоги. И поняла вдруг, что можно жить по-другому - не просто шататься по дорогам и весям в качестве странствующего рыцаря, участь которого ездить от замка к замку в поисках пропитания, за неимением в наши дни заказов на драконов... А можно быть еще и чем-то... кем-то большим. Можно бороться даже за последнего нищего сопляка...
     - Последнее, надо думать, явилось для нашей сиятельной баронессы настоящим открытием, - съязвил король эльфов.
     - Ну, не перегибайте палку, ваше уважаемое величество, в обетах наших рыцарей есть кое-что об опеке над слабыми и сирыми. Просто никто из них не считает, что это может относиться и к простолюдинам, - довольно сказал оборотень. - И слабые и сирые должны быть непременно благородного происхождения, иначе их никто не кинется спасать - кто ж спасает траву под копытами коней... А вот баронесса Дю Перси научилась жить чуточку по-другому. И ей это, как ни странно, понравилось. А потом сэр Сериога исчез, и на баронессу навалилась депрессия. Жгучая тоска, по-нашему... Наш юный герцог неустанно подбрасывал леди всяческие поводы для действия, и все они были по большей части добрые и милосердные, ну прямо как наставления странствующих монахов. А потом он взял и очень даже скоропалительно исчез - и доблестной Клоти стало попросту нечего делать. И некого спасать. А когда нечего делать, жизнь становится сомнительным и малонужным фактором. Сама по себе жалеть простых людей и прочую шваль она не приучена...
     - Вот бедная-то... - подозрительно ласковым тоном посочувствовал несчастной баронессе король Эльфедра.
     - К сказанному добавить нечего.
     - Чудесно! - оживился Эльфедра. - Ах, как все удачно складывается!
     - Ну, это как сказать, - протянул оборотень. И снова сделал большой глоток из бокала. - Что, собственно, вы намереваетесь сделать?
     - Одной благодарственной любви короля Зигфрида к нашему общему другу сэру Сериоге для нас маловато, - поучающим тоном ответил на вопрос оборотня король эльфов. - Любовь как сдерживающая сила против целого ордена Палагойцев - это, увы, не годится... Сэр Сериога помимо любви должен приобрести в нашем мире еще и определенный политический вес. Стать значительной фигурой в этом мире, так сказать...
     - И каким же путем произойдут такие дивные изменения? Если мне не изменяет память, молодой сэр Сериога к значительности никогда не стремился. Так, доброхотствовал помаленьку...
     - А вот каким путем, друг мой... это я еще как следует не обдумал. М-да... Может, пошлем его за каким-нибудь артефактом, который придаст ему что-нибудь этакое - или значительности в лице, или же просто физическую мощь вдохнет в юное тело. И славы добавит, что всегда чрезвычайно привлекает простолюдинов и в их глазах превращает самых последних дураков в народных героев. А может, собьем в кучу таких же охломонов... то есть таких же скучающих без дела героев, как леди Клотильда, да и поручим ему руководить ими. Исключительно из добрых соображений...
     - А может, он не согласится? - Оборотень приподнял бокал, рассматривая на просвет остатки розовато-желтой жидкости, плескавшейся на округло-стеклянном донце.
     - Согласится-согласится, - уверил король эльфов. - Поскольку у сэра Сериоги есть одно, но до крайности болезненное место, а именно жизнь и процветание нашей дражайшей леди Клотильды. Намекнем юному сэру и герцогу, что предмету его... гм... дружественной любви или любовной дружбы - я уж и не знаю, как именно назвать то, что творится между ними, - так вот, этому предмету вот-вот придет хана.
     - Обманем, значит?
     - Зачем обманем? - притворно удивился Эльфедра. - Ба, дорогой, да где ты тут обман видишь? Одна чистая правда! Бедная Клоти и в самом деле на краю погибели. Или в вине утопнет, поскольку лакает его не просыхая, или...
     - Или?
     - Или, как и мы, привлечет к себе внимание ордена Палагойцев, которому может вдруг разонравиться истинная история спасения малолетнего короля Зигфрида. А как известно, нет лучшего способа подправить любую историю, чем прикончить всех ее положительных героев. Отрицательные же герои и сами промолчат - не дети, понимают... И будут потом излагать исключительно правильную версию, удовлетворяющую всех власть предержащих. Да и потом... Нашему сэру Сериоге и раньше врали, что леди Клотильда, дескать, на краю гибели - и ничего, верил, кивал... и бросался туда, куда его посылали...
     - Жалко, он сейчас эту беседу не слышит...
     - Хорошо, что не слышит, - строго поправил Герослава король эльфов. - Потому что его юношеская вера в то, что добро все-таки можно и нужно творить, нужна нам сейчас как воздух. И, как ни смешно это звучит, нужна именно для того, чтобы сотворить определенное добро. Для тебя и всех оборотней, для меня и всех моих эльфов, для него самого, для леди Клотильды и, наконец, тех двоих сопляков, что он спас.
     - В общем, всем будет хорошо... Кстати, а при чем же здесь вера? Его удачливость - вот это я понимаю, это да, необходимо. Везучий паренек...
     - Герослав... - укоризненно покачал головой Эльфедра. - А я-то думал, что история побивания камнями под стенами собственных замков научила тебя хоть чему-то. Тебя ведь вместе со всей твоей дружиной побили, так? Хозяина и сюзерена... И ни один из своих городов ты так и не сумел взять. Ни добром, ни приступом.
     - Я бы взял, - угрюмо буркнул оборотень, - но рыцари очень быстро разбежались...
     - Вера, Герослав. Они все поверили, что ты - зло. У нашего юного Сериоги все получается не просто так - он верит, что нельзя отказать жаждущему или пройти мимо голодного ребенка. И что надо быть добрым. И именно эта вера прокладывает ему дорогу. И привлекает к нему людей. Немного банально, но увы... Именно вера в добро творила в лице нашего сэра Сериоги форменные чудеса...
     Оборотень с шумом высосал остатки сидра из бокала, покачал ногой, свешивающейся со столешницы.
     - И благодаря этому у него все и получается? Прям счас начну верить, что надо быть добрым...
     - Видишь, - поддел оборотня эльф, - добро заразно - как бешенство. И слюни текут, и вообще симптомы схожие... Похоже, и с тобой в конце концов все будет так же, как в случае с леди Клотильдой. Я уж, прости, на всю эту историю по-другому смотрю.
     - И как же именно? - заинтересовался оборотень.
     Гибко изогнувшийся на столешнице Князь двуликих детей ночи даже ногой перестал качать и всем телом подался в сторону эльфа-короля. Тот улыбнулся, сцепил на впалом животе тонкие длинные пальцы, лениво заговорил:
     - Не может наша на диво здоровая, аж кровь с молоком...
     - Фуй, какое простонародное сравнение, - поморщился оборотень. - Слышала бы тебя сейчас наша благородная леди... Враз бы с пьяных глаз да в морду закатала!
     - И никакого у вас почтения к титулам - что у тебя, Герослав, что у нее. - Король Эльфедра дернул уголком рта, что с одинаковым успехом можно было принять и за довольную ухмылку, и за возмущенную мину. - А между тем по этикету ты даже сидеть не должен в моем присутствии... Итак, продолжу. Наша на диво здоровая - кровь с молоком - леди не может враз потерять все свои жизненные мотивации. Вот так, запросто... Даже из-за потери любимого дружка Сериоги. Не так воспитана, не так жила... да и вообще не из меланхоличных она натур, крытых для пущей выразительности бледной кожей по лицу и декольте. На мой взгляд, дело в другом. Она глотнула иной жизни - отличной от ее собственной, такой, в которой было место добрым поступкам. Звучит-то как банально, а? И теперь не может жить без этого - добро тоже бывает своего рода наркотиком, то бишь веществом, радующим душу и тело, но к которому слишком быстро привыкаешь... У леди Клотильды проблема в том, что без юного герцога она не может быть доброй.
     Сама на добрые поступки - типа спасения нищих простолюдинов, заботы о чужих голодных сопляках и так далее - она не способна. Леди Дю Персиваль из здешнего мира и имеет рыцарское воспитание... а доброте и доброхотству тут не место. И сэр Сериога ей попросту необходим - как нравственный стержень, что ли. Сама леди не в состоянии решиться на добрый поступок - ей нужен кто-то, кто будет ее толкать на этот путь, который - вот парадокс-то, а? - ей и самой нравится...
     Герослав фыркнул, пожал плечами:
     - Ладно... Значит, у бедной леди не отсутствие жизненной мотивации, а непреодолимая тяга к добру, творить которое сама она отважиться не в силах... По мне, что то, что это, - один хрен. Что сейчас-то делать будем? Решай, знаток доброго...
     - Для начала отправим леди Клотильду в мир сэра Сериоги, - медленно проговорил король эльфов. - Пусть встретятся, порадуются...
     - А если они там и останутся?
     - Это как показать ребенку конфетку, - пояснил оборотню король эльфов. - Получив на руки леди Клотильду, сэр Сериога тут же припомнит все, что оставил здесь. Титул, земли, уважение, даже преклонение его вассалов... И наша буйная леди на фоне его родных пределов еще пуще подчеркнет убожество тамошней жизни...
     - И останется лишь указать ему место и время, когда и где мы откроем для него портал перехода... - в тон эльфу добавил оборотень.
     - Точно, - довольно улыбнулся король эльфов. - Вот увидишь, он нам еще и благодарен будет по самые исподние места души. За возвращение сюда...
     - Ну-ну. Я смотрю, ты уже и ручки для целования приготовил. Смотри не промахнись в расчетах, Эльфедра. Или как там тебя называл сэр Сериога - Федя, да? Ну так вот, Федя, будь осторожен в расчетах. Вдруг сэр Сериога не захочет быть послушной марионеткой в твоих руках?
     - Ты слишком увлекся этим мальчишкой, Герослав, - упрекнул собеседника король эльфов.
     Оборотень пожал плечами:
     - А он мне нравится. Хоть и приблудный, но достойный росток на моем фамильном древе. А ты ему один раз уже показал, что умеешь крутить свои делишки за чужой спиной. Так-то вот, Федя... Ну, пошли будить нашу спящую баронессу.
     Оборотень негромко стукнул костяшками пальцев по столу. Потом, выждав паузу, стукнул уже погромче. Опять подождал. Наконец заорал:
     - Есть там кто-нибудь или нет?! Слуги!!
     Почти тут же на крик явился ражий молодец в черно-синем одеянии. Фамильные цвета рода Де Лабри, припомнилось вдруг оборотню. Когда-то это были его цвета. А сейчас они принадлежат уже другому...
     Он стряхнул нахлынувшее было чувство горечи. Громко сказал слуге:
     - Смотрителя замка ко мне. Живо!
     Слуга ушел, что-то нечленораздельно ворча себе под нос. Король Эльфедра, или, как его только что назвал оборотень, Федя, лукаво улыбнулся оборотню. Спросил:
     - Ты расслышал, что он про тебя сказал, а, Герослав?
     - Конечно, - сквозь зубы ответил оборотень. - ?Животина в людском облике, раскомандовался тут, ровно сам герцог...? Черт с ним, Эльфедра. Я здесь остался исключительно ради мальчишки, которого сэр Сериога назначил в наследники герцогства. Хочешь - верь, хочешь - нет... Так что потерплю... лет с десяток. Хотя знаешь, иногда так в лес и тянет...
     Эльфедра посерьезнел лицом, оборотил на него внимательно-задумчивые глаза, но ничего не сказал. И оборотень тоже больше не открывал рта, молча глядя в окно. С определенной тоской. Поверх башен замка Дебро в дальних далях по воздуху плыла лента горизонта, окаймленная полосой зубчато-синего леса.
     Явился мажордом - маленький, сухонький седой старичок. И тоже в черно-синем. Отвесил не слишком глубокий поклон, сказал протяжно, без особого почтения:
     - Что угодно... э-э?
     - Милорд, - грозно сказал король эльфов. - Что угодно милорду! - Он встал с кресла и двинулся в сторону мажордома. - В свое время, когда вы, местный народишко, изгнали герцога Герослава де Лабри с его собственных земель, я промолчал, - начал говорить Эльфедра, четко разделяя слова. - Не захотел вмешиваться в ваши местные дела. Поскольку тогдашним представителям рода Де Лабри мандонада <Мандонада - обет эльфов, даваемый определенному человеку за какие-то заслуги. Дает право на титул и земли плюс право на защиту жизни и полученного от эльфов манора от чужих посягательств.> эльфийская дана не была. Потом я много раз сожалел об этом. Но теперь поумнел. И либо вы будете оказывать опекуну наследника должное уважение, либо я припомню, что эльфы все еще могут затворять водные жилы на ваших землях и вызывать падеж скота... И не толко скота, как мне помнится, - ты все понял, старик? Так что запомни сам и другим передай. Ну?! Милорда не слышу.
     - Милорд, - испуганно проблеял мажордом. - Милорды, я не хотел...
     - Вот и не хоти, - отчеканил король эльфов. - А теперь слушай своего господина.
     - Крут ты иногда, Эльфедра, - посетовал оборотень. - А ты, мажордом, слушай мою команду: больше леди Клотильде вина не давать. Вообще. Ты понял? И, как только очнется, зови меня.
     - Понятно, милорд. - Мажордом немного помялся, потом спросил заискивающим тоном: - А кормить-то ее хоть можно? Милорд...
     - Даже нужно. Леди Клотильде предстоит вскорости отправиться за нашим общим другом и твоим господином, сэром Сериогой. Так что кормить уважаемую леди следует как... как на убой. Все понятно? Свободен.
     - Да, милорд! - радостно прошамкал старик. - Конечно, милорд! Уж как наша ледюшка-то будет рада. За сэром Сериогой, ишь ты...
     Старичок удалился, счастливо бормоча себе под нос.
     - Дивно, - покачал головой король эльфов. - Могу поспорить - он прямо сейчас отправится к Клоти, растолкает ее и преподнесет пьяной вдрызг баронессе радостную весть. Про предстоящий поход за Сериогой Лабрийским.
     - Так что тебе сейчас лучше не покидать меня, дружище, - открыто ухмыляясь его королевскому величеству, заявил оборотень. - Поскольку сюда вот-вот притопчет наша грозная леди Клоти, дыша воодушевлением и перегарами...

ГЛАВА ВТОРАЯ

А Игорь князь в Русской земле...

     В типовых блочных пятиэтажках иногда существует так называемая ?линия шепота? - странный казус, благодаря которому слова, произнесенные шепотом, к примеру, где-нибудь на кухне, совершенно неслышимы в прилегающем к кухне коридорчику. И напротив, довольно хорошо различимы в самом дальнем углу смежной с кухней комнаты. Как раз в том углу, где располагался скромный диванчик, на котором бывший сэр Сериога Лабрийский и имел обыкновение спать каждую ночь. Ибо по причине того, что квартира у семейства Кановниных была всего лишь двухкомнатная и спальня в этой квартире имелась только одна, Сереге, сэру и по совместительству герцогу Де Лабри, приходилось спать в большой комнате на продавленном скрипучем диванчике. Как до факта своего герцогства, так