обственно, он их вел сюда или же кто-то другой - этого Серега никак не мог вспомнить. Впрочем, Клотильды на этот раз с ним не было, так что мог и вести.
     - Не стоит благодарностей, - натужно выдавил он, заливаясь краской - как от хвалебных слов, так и от мыслей вообще. Вообще, и в частности - о дивной леди, дивной во всех отношениях и в любом облике... гм, - нам сейчас вообще не до этого самого вот, не до благодарностей.
     На лицах слушавших его бывших смердов Священной было прописано истовое внимание к каждому его слову. Даже руки чинно сложили на коленках, как школьники.
     - Надо... нам надо решать, что делать дальше. Думаю, нам следует как-то пробраться в город и...
     В короткой паузе, употребленной им на новый вдох, один из мужчин быстро вставил торопливой скороговоркой:
     - Города скоро не будет, господин. Ваша светлость кое-чего не знает.
     Серега, чувствуя некоторую неловкость, заявил:
     - С этого дня повелеваю звать меня просто Серегой.. Ну хотя бы сэром Сериогой. И чего ж я такого не знаю?
     С дальнего конца бревна ответили:
     - Господин, мы говорим о Мастере растений. Гонцы Священной комиссии вызвали сюда своего Мастера растений. Они его уже везут - под хорошей охраной, по безопасным дорогам. И как только он прибудет, про город под названием Дебро всяк может позабыть, милорд... то есть сэр Сериога. И вы тоже можете... Прямо даже сейчас уже можете позабыть...
     - Что это за Мастер растений? - быстро спросил Серега. Поймал пораженные взгляды, тут же ответил на них. - Да, я мало что знаю. Вот такой уж у меня большой недостаток. С вашей помощью, надеюсь, буду знать больше. Итак, что это за Мастер?
     - Говорят, это не магия, - пожилой мужчина коротко пожал плечами, - что еще хужее - стало быть, серебром ее не остановишь. Он накладывает заклятия... а может быть, и заклинания.
     - Заклинания, - шепотом поправил старшего тот, который говорил перед ним. - Заклятия - это то, что навечно на эту землю или на человека налагается. А заклинание - это на время.
     - Ладно, заклинания... Для ваших друзей это все равно что смертный приговор, милорд... то есть сэр Сериога. В траве, в земле всяк найдет десятки семян, полуистлевших, невзошедших, доспевающих... Вот с ими-то и говорит Мастер растений, приказывает им разрастаться, всходить, расти. Беда только, что растения, травки-деревца эти - они после такого совсем другими становятся. Зло в них вселяется, и они не землей-водой-светом, как то положено божьему растеньицу, питаться начинают, а жрут людей. Те, что поменьше, - деточек. Побольше - ну, такие и лошадь с всадником могут схрупать за раз и не перекоситься. Верно говорю, ужасти грядут страшные. Так что ждет Дебро страшная погибель. Всенепременно ждет. И тока дурак туды сунется. Простите за-ради бога, милорд, то я не про вас - вы ж про это не знали, посему и думали в город вернуться. Только это дуростью будет. Погибнут там все и мы с ними ни за что ни про что...
     - Дивно, - быстро сказал Серега. - Как с этим можно бороться?
     - Дык кто ж это знает-то, милорд...
     - Да, нетути средствов-то таких...
     - Ну, можеть, я и знаю кой-што об энтом, детушка.
     Последние слова вклинились в перепуганный лепет бывших смердов Священной, как нож в масло. Прозвучав чуть ли не с самого неба.
     "Чушь какая", - подумал Серега, задирая голову и обозревая окрестности. По большей части окрестности небесные. Этот голосок он узнал бы и из тысячи других. Этакий до ужаса знакомый капризно-сварливый тенорок. Старинушка-старче, точно. Пресловутый лесной хозяин. И ни с какого ни с неба сие прозвучало. Из-за овражного склона только и мог раздаваться этот глас ехидный...
     Простолюдины на дереве вдруг заохали и закрутили перед лицом раскрытыми ладонями (местный ритуальный жест, припомнил Серега, круговращение в честь Бога, как называла это леди Клотильда). Он оглянулся и увидел. Сам господин лесной хозяин - прошу любить и жаловать - спускался сверху, смешно переваливаясь на коротких ножках. Окончил спуск и примостился на реденькой травке неподалеку от Сереги. Поморгал, подставил лицо ярким лучам света, льющимся сверху.
     - Силен ты у нас, детушка. Поручения мои сполняешь, вижу. Был барон - и нету барона, была - тьфу, гадость! - то ись нечисть эта из замка Дебро - и нетути ее... Молодца! Ну молодца!
     "Орден еще дай. - недобро прокомментировал про себя Серега эту похвальную речь - Имени Гнилого Пня во Мху четвертой степени". И с холодным любопытством вгляделся в нарочито-глуповатое лицо старинушки. Всего лишь посредник, как сказал король эльфов. А ведет себя как пуп мироздания...
     Объект Серегиного внимания в этот момент самым невинным образом нежился на солнышке. Что, только что из-под земли вылез? Или еще из какой берлоги.....
     Старичок почесал брюхо под линялым зеленым кафтанчиком, поскреб ногтями шею, сдвинув вниз затейливо расшитый драгоценными камнями стоячий воротник. И небрежно сказал:
     - Ну, за сей успешный и ратный труд тебя и отблагодарить не грех. Действо сие - мастерство над растениями - есть наука сложная, но открытая вами, людишками, совсем случайно. Мастера над елементами - были и есмь таковые у Священки-то вашей, в незапамятны времена еще искать начали, как заставить землицу давать не один, скажем, а по два али по три урожая в год. Вот и натыкнулися... Оне, правда, думают, что уся суть - в неких там евонных елементах, кои они вкупе со словами на землицу сыплют. Но на самом-то деле... случилось одному из них когда-то натолкнуться на нужное сочетание словов вкупе со временем необходимым. Вот оне и стали баре...
     - Не магия, значит? - как можно небрежнее поинтересовался Серега.
     - Не, какая там магия... Вот ты, ежли тебе придется топором кому-нябудь бошку рубить, ты энто магией кликать станешь? Кто-то железа нагреб из горы, кто-то проплавил и топор поковал, ты топор энтот у белы рученьки узял... И шмяк себе по пальцу - палец в сторону, а у тебя мыслишки - мол, раз так, дайко-ся я и соседушку моего так же уважу, за то, што косо на мене посмотрел. Дело нехитрое - нужным словом разбудить в Зеленых злую сторону души земной. А оне, Зелененькие-то, бессловесные, и послать подальше добрым словом сих ворогов не могуть...
     - Средство, - лаконично напомнил Серега.
     - Средство, малец, есть дело нехитрое. Другое дело, чтоб не сгинуло оно у тебя одного в голове, людям тож досталось, на печаль-погибель для Священной. Понял?
     - Понял, - фыркнул Серега, - запомню, передам, сохраню. Побуду, так сказать, наставником по обмену опытом с передовой молодежью этого края... Ну?!
     - Ужас, до че юнцы ноне испохабились! - поразился старичок-лесовичок. - Почтенному, пожилому старцу - и нукают, как коняге какой-нибудь запряженной. Иде почтение к старшим?!
     Ответное словосочетание, такое коротенькое - один предлог (подразумевающий начало ответа на вопрос "где?") и еще одно только словечко, но зато на пять букв и та-акого очень даже женского рода, так и вертелось у Сереги на языке. Но он сдержался. Хотя и далось ему это воздержание нелегко, ох как нелегко.
     - Слушай и запоминай... Ябет виторлус тенатс ад сел... Ну, повторяй!
     Серега повторил. Потом еще и еще. И еще, и снова. До тарабанистой скороговорки. В памяти вроде бы отложилось...
     - Но запомни! Говорить сие следовает токмо изнутри. Заклинание этого ихнего Мастера направлено будет на город, там и будет твориться самое ужасное... А ты должон внутрь проникнуть еще до этого. Лучше говорить с городской стены. И, как тока начнетси, отсчитать равномерно до пята десятков - сие вельми важно, вьюнош! Выжить и стерпеть до этого моменту! И лишь затем слова произнесть.
     - А что будет, если не досчитаю?
     Старичок, хихикнув, пошамкал губами, словно бы решая в уме задачу - говорить или не говорить, - затем сказал услужливо:
     - Дурнем будешь. Сам же потом и пожалеешь. А сказать - не, не скажу. Больно уж ты непочтителен к старшим, сумлеваешься в кажном слове. Так што - либо делаешь как я сказал, либо... Сумлевайся тады и дальше, вьюнош! Гляди тока, как бы с того свету не пришлось сумлеватьси-то!
     - Ну, допустим. - Серега вскинул глаза вверх, промерил высоту здешнего светила - примерно полдень. - Допустим, я вам поверю. Но слова точно помогут?
     - Манодадой клянусь! - побожился старичок.
     - Чем-чем? Нет, не клянись луной, Ромео. Хрен с тобой, верю. Верую, ибо нелепо, как сказал один почтенный старец...
     - Мудер! - азартно восхитился тут же лесной хозяин.
     Серега сплюнул со зла. Болтун чертов, нет чтоб еще чем-нибудь помочь. Сидеть на колком пне, прижимая руки к месту пониже пояса, становилось все неудобственней. И опять же...
     - Досточтимый... А не могли бы вы нам еще и с одеждой помочь? Сидим, как видите, нагие и босые.
     Старичок, зараза, тут же резво подхватился с места и повернулся лицом к овражной кромке, явно намереваясь срочно покинуть их раздетое общество.
     - Не могу!
     - Тогда верните мои тюки, - упрямо сказал Серега. - Или хотя бы ту одежду, что в них есть.
     - Нетути уже! - отмахнулся от него вредный старче. - Эльфы усе разобрали. Ужасно, стервецы, любят в человецкой одежонке зверей лесных смешить! Так что про свою поклажу могешь и забыть. Не осталось там боле и нитки!
     - Ну хоть в город могли бы помочь попасть! - в отчаянии крикнул Серега, адресуясь уже к спине своего собеседника, прытко штурмующего в этот момент крутой склон оврага. - Хоть как-то, хоть в чем-то могли бы помочь...
     - Помоги тебе твой Бог, детушка, а я никак не могу! - откликнулась спина.
     - Стой! - еще громче завопил Серега, припомнив еще кой о чем. - Как там они все?! Мишка, Микошка?! И Слуди, и этот, как там его... текулли?! С лекарем?!
     - А и хорошо живут, - старичок, успевший уже улепетнуть наверх, высунул голову из-за среза склона, хитро заулыбался, - тебе поминают... Вот как порядок во всех своих делах наведешь, так и милости просим за ними! А чо? Можа, когда и взаправду научишься сам свои собственные сопли утирывать, безо всяких там посторонних...
     И склон опустел. Осталась только цепочка маленьких следов, бегущая вверх. И несколько головоломных слов в голове...
     - Господин, - робко протянул сбоку один из его новоприобретенных товарищей, - господин, я об одежде... Тут неподалеку есть трактирчик один, и вот... Там еще трактирщик такой, жутко скупой...
     - Припоминаю, - равнодушно сказал Серега, - были, приходилось. А что?
     - Одеждой у него вполне можно разжиться, господин.
     "Господин" тут же заинтересовался:
     - Как? Скуповат трактирщик-то... В долг он и половой тряпки не даст... Разве что силой взять... что, конечно, не слишком хорошо, но...
     - Господин наш сэр Сериога, - доверительно зашептал ему низкорослый человечек, - этот трактирщик, он... Ну, словом, изредка, да занимается разбоем. Бывает, путник какой одинокий забредет - кто его хватится? А главное, кто именно к нему искать-то его придет? Да никто. А то еще парочка от родителей сбежит с деньгами отцовскими вместе, у таких на уме завсегда только одно - как бы подальше в глушь забраться, там уж, мол, никто их и не достанет. В общем, всяко бывает. Я в позапрошлом годе при обозе святого и всеблагого пречлена Гиффи состоял, так мы туда и заезжали... А пречлен Гиффи тогда в одном селе взял под опеку двух дочерей из семейства одного проклятущего еретика, творившего беды соседям, с которого пречлен Гиффи заживо кожу содрал, чтоб, значит, благое дело совершить - дабы грешная кожа не мешала злому духу, в еретика вселившемуся, к Сатане уйти, а душе, очищенной сим добрым деянием, - к Богу. Ну а дочки красивые были, их, как пречлен Гиффи заявил, тоже уже скверна коснулась... Ну вот он их там и очищал. Трактирщика тож к ним допустил. А после... очищения этого меня с трактирщиком послали тела прибрать. Тот - а он уже в подпитии был, - сильном, опять же, видно, и очищение ему шибко понравилось, размяк умишком-то, - и разоткровенничался передо мной. И выносили тела мы не через ворота, а через подземный ход, который он сам специально отрыл из трактира и до самой до тамошней лесной глубинки - ну, на тот случай, если заедет кто, а у него и тело неприбранное в трактирных покоях все еще лежит... Я там все приметил, углядел. Найду, Господин. Даст бог, в трактире никого не будет, трактирщик - он и за скотиной присмотреть должен, и по делам, бывает, уходит... Проберемся, своруем одежонку. У него там целый склад этого добра, на продажу, а протдать он не решается - кровь на ней, следы от ножа, да и узнать могут случайно - ткани ведь богатые, шитье опять же хорошее, приметное... А выкинуть ему жалко. Вот и попользуемся...
     Серега пожал плечами. Вот он, выход. Не совсем приятный для него и хороший, правда, но... Выбирать не приходилось.
     - Веди...
     Хоть человечек и определил расстояние, отделявшее их от трактира, как "неподалеку", все же пешком дорога оказалась куда как долгой. Серега то и дело охал, сбивая босые ноги на узловатых корнях. Его спутники, в отличие от него, шли молча, не жалуясь и не морщась. Видимо, жизнь в лагере Священной-энд-Нетленной приучала людей к терпеливости. В общем, все это, конечно же, было неплохо, а точнее говоря, только это и было неплохо в данной ситуации...
     Шли прямиком через лес. В спортивном ориентировании эти ребятки дали бы сто очков вперед любому. Человечек, шедший в голове их странной (и полностью раздетой) колонны, время от времени сверялся по светилу. Затем они продвигались дальше.
     Когда положение местного солнца над горизонтом уже начало намекать на наступление второй половины дня, шедший впереди резко остановился. Вскинул руку над плечом, призывая к молчанию и тишине.
     Серега, как и все, прислушался. Где-то впереди, совсем неподалеку, раздавалось тягучее коровье мычание.
     - Пришли. - Впередиидущий повернулся к Сереге, услужливо поклонился. - Сейчас, господин, отыщу вход. Подождите только чуток.
     Серега хотел было уже сказать, мол, хорошо-хорошо, не торопитесь, но сумел промычать только нечто вроде "э-э..." - горло пересохло. Попить-поесть бы, да и поспать-полежать тоже не помешало б... М-да. Худенький и низкорослый человечек, который привел их сюда, наклонился к земле. Походил внаклонку, буквально принюхиваясь к тому, что было под ногами. Лес в этом месте имел небольшую проплешину, этакую крохотную полянку с несколькими кустиками по окружности. Трава росла густая, высокая и шелковистая. Серега плюхнулся на пятую точку опоры, блаженно вытянул ноги на траве. Нежная поросль из тонких сине-зеленых стебельков напоминала девичьи волосы - мягкая, колышущаяся под лесным ветерком грива. Показалось даже, будто где-то неподалеку кто-то заливисто смеется. Вот только почему-то смеется невесело. Почему бы это...
     - Господин! - тот самый человек, который привел их сюда, стоял теперь над ним и с силой тряс за плечо. - Господин сэр Сериога! Не слушайте голоса мертвых, не к добру это! Рази можно так на кладбищах душ неупокоенных...
     Сэр Сериога очумело уставился на него.
     - Ну да, господин, - робко подтвердил тот, - он же прямо здесь и хоронит их. Вон у тех кустиков мы тогда тех двух девушек закопали. Гляньте, трава какая густая! Земля здесь плотью человеческой накормлена. Кладбище целое... И, почитай, все они не в срок и не по-доброму под землю ушли. Не к добру все это. Буде голоса какие послышатся, не прислушивайтесь. Мало ли что...
     Серега, невинное дите двадцатого века, в котором стенающие призраки существовали только в голливудских ужастиках, тут же простодушно поинтересовался:
     - А может, они помощи просят? Почему бы и не помочь?
     Вокруг него все тут же, как по команде суеверно крутнули ладонями перед лицом.
     - Защити нас Бог, добрый господин. Как можно?! И вещи такие прямо здесь говорить - не к добру, ой не к добру это... Вставайте же, вставайте! Теллек уже и проход нашел...
     Найденный вышеупомянутым Теллеком проход находился чуть в стороне, левее и сразу за кустиком. Серега подошел, несколько брезгливо обозрел откинутую вбок квадратную крышку, сколоченную из досок. На них густо налипли земляные черви, мокрицы. Жерло прохода, полого уходящее вниз, под пласты почвы, поддерживала дощатая обрешетка, которая столь же густо была усажена на всем протяжении (насколько хватало глаз) все теми же милыми насекомыми. Бр-р. Единственная радость, что хоть тараканов здесь нет (этих зверюшек Серега не переваривал еще больше).
     - Поехали! - Он обреченно махнул рукой и полез вниз, под землю. Он сказал "поехали!", он взмахнул рукой...
     Доски обрешетки под ногами сыто чавкали, прогибались и щелкали, разбрызгивая грязь на идущих. Теллек, скромно шагавший позади Сереги, комментировал:
     - Дорога прямая, не извольте беспокоиться. Ручкой за стенку, вот так... Так и дойдем. Тут и свету не надо, под ногами доски, милое дело.
     - Куда выходит ход? - коротко спросил Серега, припомнив повадки бойвумен феодально-ледникового периода - вот та бы уж точно и наверняка в первую очередь об этом спросила, прежде чем лезть в такую дыру. С кого, собственно, и следует ему здесь пример брать буквально во всем - в бою, труде и житие. Ах Клоти..
     - В чулан возле кухни, благородный господин. Там дверка за бочкой такая неприметненькая...
     - Заперта?
     - Э-э-э... Вроде бы да, благородный господин. Прости, что не сказал об этом раньше.
     - Да ничего страшного, - устало отмахнулся от перепуганного бедолаги Серега, - нас здесь целая толпа, навалимся, враз выломаем.
     - Да, благородный господин! Верно! Дверь там хлипенькая, дерево, в сырости-то стоя, прогнило все. Вот увидишь, мы ее вышибем! Ты не беспокойся, господин наш, мы тебя не подведем, не...
     "Как бы это я вас, ребятки, не подвел", - подумал с грустью Серега. Тяжко вздохнул на ходу. Пусть себе эта КПСС (то бишь Комиссия по сетевому спасению, уславшая его сюда) что хочет, то о нем и думает, но лично он отсюда не уйдет, пока не найдет на свое место, точнее, на место герцога Де Лабри, более или менее нормального человека или наследника. Причем лучше бы, конечно, найти именно человека, а не просто наследника...
     Размышления были завершены, когда Серега на полном ходу врезался носом в перегородку. Ну вот и искомая дверь.
     Шепотом приказав всем смолкнуть и не дышать, он приложил ухо к доскам, прислушался. За дверью вроде бы все было тихо. Сюда, во всяком случае, не долетало ни звука. Серега тщательно ощупал косяки, взялся за них руками, навалился всем телом, затем подергал саму дверь, попробовал навалиться и на нее плечом. Безрезультатно. Что бы там ни говорил насквозь перепуганный Теллек, дверь была сработана на совесть. И так же на совесть вделана в косяк, выполненный не из досок даже, а из вполне солидных цельных древесных стволов.
     - Господин! Дай мы попробуем! - перепуганным шепотом заскулил у него за спиной Теллек со товарищи.
     Серега обреченно посторонился, пропуская их к двери. Сам прислонился поодаль к сырой обшивке, устало прикрыл глаза. Бывшие холопы Священной, пыхтя, налегали на дверь, шепотом споря, у кого весу больше и чей напор сильнее...
     По волосам прошлось гладящее прикосновение. Мокрица проползла, спокойно предположил Серега. Брезгливости не почувствовал - свыкся уже как-то с мыслью о том, что это и есть типичнейшие и вполне нормальные представители местной фауны в этом милом, хотя и слегка подзабытом богом местечке.
     Потянуло в сон. Что ж, покемарю, пока ребяты там стараются. Хуже от этого никому не станет. Дверь не поддастся, это уже было ясно. Пусть они еще немножко постараются... а там пойдем искать другие способы подхода. Хотя какие тут могут быть способы? Дождаться темноты и атаковать укрепленный не хуже крепости трактир в лоб? Можно, конечно, попробовать и еще какую-нибудь нору здесь поискать - залез же сюда оборотень за курями, сыскал лазейку... Девичий смех опять зазвенел над самым ухом.
     - Ты кто? - очумело спросил Серега. В темном пространстве коридора двигались белесые фигуры. Текли к нему...
     Девичий голосок ответил:
     -