напоминающий плюханье коровьих лепешек. - В стародавшие времена входило селеньице наше в майорат Де Лабри, милорд... Миледи... Слезно молим, так сказать... - Хм... И как же перешло ваше село к барону Квезаку? - равнодушно спросила леди Клотильда. - Когда его сиятьство бежали... ну, то еще сиятьство, что в древности... в стародавнейних годах то ись и герцогство-то того... этого! Ну, тогда предок нонешнего барона Квезака и объявил, что отноне, мол, и навечно принимает село наше под свою руку... Леди Клотильда мощным глотком осушила чашу с вином и встала из-за стола. - Ну, сэр Сериога... Берешь ли ты сих страдальцев под длань свою? - Я... Беру, конечно. А... Как? - Вот незадача. Перчатки-то у тебя нет, - обронила леди Клотильда и с хрустом потянулась. - Есть, миледи!!! - заполошным криком отозвался тут же один из крестьян и замахал руками. Из деревни на хороших рысях вылетела четверка молодых парней и понеслась в их сторону. На плечах у них покачивались носилки. Серега выбрался из-за стола и присоединился к баронессе Дю Персиваль, застывшей перед крестьянами в небрежно-выжидательной позе. Принесенные носилки бережно опустили на землю. То, что лежало на них, было добросовестно усыпано грудой свежесорванных полевых цветов. Так добросовестно, что и видно ничего не было. Леди Клотильда наклонилась и брезгливо поворошила мизинцем спутанную массу из стеблей и лепестков. Под цветочками-листочками блеснула вороненая сталь. - Ого! Старинная штучка... Гульфик из кольчужки, надо же! Серега стряхнул цветы и принялся ошарашенно разглядывать кольчужные колготки с чем-то вроде застежки в паху, стальные башмаки и наколенники, рубаху из стальных колец со стальными элеронами на груди, локтях и плечах. Отдельно лежали литые серебряные шпоры в виде шипасных драконов и шлем - яйцевидный, с выгнутой носовой пластиной и кольчужной сеткой сзади. Кажется, именно такой шлем на Земле, в эпоху рыцарей, назывался бассинетом. Кольчужная сетка на шлеме - вантай. Круглые пластины, защищавшие подмышки, - ронделли. На этом, похоже, и заканчивались его познания в средневековом доспехостроении. Сбоку прилагались громоздкие пластинчатые перчатки - с отстегивающимися большими пальцами, ощетинившиеся шипами на пальцевых сгибах. - Малый походный доспех герцога Де Лабри! - с гордостью возвестил пожилой крестьянин и заулыбался улыбкой деда, преподносящего внуку большой леденец на палочке. - Здеся раньше усадьба была. Кады барон Квезак ее захватывал, то мы упасли-уберегли... - Вы успели разграбить усадьбу раньше барона! - отрезала разом посерьезневшая леди Клотильда. - А доспех на всякий случай приберегли, не продали где-нибудь на ярмарке и не переплавили на гвозди. Вдруг да прежний хозяин объявится! Барону Квезаку заявили, что, мол, так оно и было в усадьбе всегда - голые стены да пол без ковров, а он, дурень, вам и поверил, а есть ли на полу следы от шпор, не посмотрел... А ведь должны были остаться, если доски без покрытия... А там, где ковры, там и утварь должна быть, и одежда, и посуда дорогая, и прочая радость. А перед герцогом, буде он появился бы, отбрехались бы тем, что барон-де и разграбил. Доспех сей предъявили бы в знак своего радения перед сеньором. А где оружие от доспеха, дети полей и огородов?! Крестьяне разом подхватились со своих задов и снова переместились на три точки опоры - колени и лоб. - Не було, миледи-спасительница! - Ну-ну, - не сжалилась Клотильда. - Представляю, каких топоров и гвоздей вы из меча понаделали. Спасительница... Да разрази меня гром, ежели хоть одного из вас я спасу, погубители доброго меча рыцарского! - Прости-и-и! - взвыл хор голосов. Леди Клотильда повернулась к Сереге, возложив руку на бедро с тяжелой грацией культуриста. - Решайте, сэр Сериога. Берете ли вы под свою защиту этих недостойных смердов? - Леди Клотильда... - Сергей помялся, лихорадочно обдумывая ситуацию и пути возможного выхода из нее с наименьшими потерями в глазах леди Клотильды. - Э-э... Ну вы же понимаете. Какой из меня защитник? Для них, я имею в виду... Да для кого угодно - я ж в жизни меча в руках не держал, я... больше книжки читал. А ведь, как я понимаю, барон Квезак... Он не обрадуется. Сильно не обрадуется... - В корень смотрите, друг мой сэр Сериога. Не обрадуется - это еще скромно сказано. Очень даже не обрадуется, и весьма. Но вот в чем штука... Не рискнет сэр Квезак пойти против мандонады эльфийской. Вы пока по делам своим туда-сюда... Ну, до его слуха все и дойдет. Сначала до слуха, потом где-то через месяц - и до мозгов. Ха-ха... - Хорошо, - убито сказал Сергей, чувствуя себя в западне, где сиделось ему - глупее некуда - герцог Де Лабри, ваш бродь, прошу любить и жаловать. - Что я могу... что я должен сделать? Клоти иронично повела бровью. - Должен?! Сэр Сериога, герцог Де Лабри никому ничего не должен, наоборот, - она метнула огненный взгляд в сторону вжимающихся в землю пейзан, - это ему кое-кто задолжал. Вы не должны, у вас нет кредиторов по причине крайне малого времени пребывания в титуле герцогском. Боже, сэр Сериога, у вас ведь даже и врагов-то еще нет - вы просто не успели их завести! Это вам еще предстоит! Увлекательнейшие вас ждут времена и события, сэр Сериога... - Да, без врагов - это нехорошо, - сказал Серега, испытывая сильнейшее желание нервно заржать. - У каждого порядочного человека должны быть враги... - О!!! - леди-морской пехотинец полила Серегу неожиданно вспыхнувшим взглядом. - Вижу, будет все же из вас толк, сэр Сериога. - Да это один умный человек сказал, не я, - робко попытался Серега откреститься от чести стать толковым по-рыцарски. - Прочитал, запомнил, сказал, - значит, твои уже это слова, сэр Сериога. И хорошо это, ибо предстоит тебе стать родоначальником новой династии... - Что делать-то? - буркнул Серега, мрачнея еще больше. Быть герцогом в мире, где нет ни нормальных книг, ни телевизора с видиком, ни... Леди Клотильда сунула ему в руку шипастую перчатку (Серега охнул, защемив кожу на пальце скрипучим сочленением), схватила его за плечо и поволокла за собой. Хватка у нее была железная. У Сереги было полное ощущение того, что его плечо зажато в стальных тисках... Они остановились перед воротами в деревенской изгороди. Леди Клотильда по-строевому развернулась к семенившим за ними следом пейзанам, рявкнула: - Где?! Подскочили двое, на вытянутых руках держа перед собой молот, явно только что в спешном порядке принесенный из кузни. Клоти величественным жестом показала на ворота. - Выберите место для вашей перчатки, сэр Сериога. Приложите и... э-э... подержите, а я прибью. Серега, ощущая себя героем мыльной оперы или дурно слепленного исторического боевика, приблизился и нерешительно прижал расстегнутую перчатку к толстенным, почерневшим от непогоды и времени доскам. Леди Клотильда критически осмотрела принесенные крестьянами гвозди, отобрала три - все длиной в ладонь и толщиной в палец, легонько перехватила молот за рукоять и подошла к Сереге. - Так... Чуть повыше! Теперь держи гвоздь... Все три гвоздя были вбиты в дерево и перчаточную сталь тремя короткими и мощными ударами - по удару на каждый гвоздь. И перчатка оказалась намертво приклепанной к воротам.
     Остаток дня до самой ночи они провели в блаженном ничегонеделании. Правда, не все. Например, сиятельная баронесса Дю Персиваль посвятила это время прилежному осмотру оружия и снаряжения. Счистила со всех своих табельных единиц появившуюся за эти дни ржавчину, тщательно наточила их и смазала чем-то вроде машинного масла. Причем, помимо двух своих мечей, дротиков, копья и целой коллекции разномастных кинжалов, она наточила и смазала еще и Серегин меч - тот, что достался ему от эльфов. Ну, чем бы дитя ни тешилось... Слуди с Микошкой ползали в траве, гулькали о чем-то своем, личном и время от времени заливались смехом - один робким колокольчиком, другой басовито и глухо, как встревоженный шмель. Притащился плутоватый и довольный собою Мухтар - хитрая зверюга спрыгнула с Серегиного седла, как только он двинул коня через толпу. Сейчас на кошачьих усах обличительно трепыхался цыплячий пух, а блестящую серую шерстку покрывали крайне подозрительные красно-ржавые пятна. Подрастающий котенок (или уже кот?) нахально ленивой инспектирующей походкой обошел их бивак, затем, выбрав из всего их имущества седло леди Клотильды для своих личных нужд, принялся точить об него когти. Трепетно относящаяся к своему снаряжению леди Клоти, мгновенно уловившая крайне подозрительный скрип, не вставая, запустила в Мухтара стальным башмаком. Серый плут испарился ровно за долю секунды до того, как увесистая конструкция из стальных пластинок врезалась в землю возле седла.
     Серега наблюдал за всем этим весельем, сидя возле мужчины-оборотня. Тот был без сознания, от кожи исходил набирающий силу жар. Сергей обтирал мокрой тряпкой горячий лоб, смачивал пересохшие, потрескавшиеся губы. И молился про себя, чтобы страдалец подольше оставался без сознания - потому что боль, которая тут же начала бы его терзать, должна была быть дикой и непереносимой. Солнце лениво укатывалось к горизонту. Слишком лениво и медленно, по мнению Серега.
     Но наконец укатилось.
     Закат догорал - сиренево-алый цветок в серебристой листве облаков. Синяя, прохладная и пряно пахнущая тьма сгущалась. Подошла леди Клоти, приплелся Слуди, уложив предварительно спать умаявшегося за день Микки. Даже Мухтар фыркал и шипел где-то поблизости, неразличимый в густой траве. В темноте все кошки серы, вспомнилось Сереге. А если кошка и так серая? Тогда в темноте ее и вовсе нету...
     Оборотень охнул. И очнулся. В слабых отсветах костра, разведенного вечно везде поспевающей леди Клотильдой, лицо его казалось маской из углов и выбоин, приправленных вспухшими мазками черно-багровых синяков.
     - Пора, наверно... - с некоторой опаской высказал свое предположение Сергей. - Костер ему не помешает, как вы думаете?
     - Не-ет... - просипел мужчина. Жар, идущий от его кожи, был просто обжигающим. Если он, Серега, хоть что-нибудь понимал в медицине, то у несчастного должен был быть как минимум разлитой абсцесс в брюшной полости, сиречь внутреннее и скоропалительное нагноение раны в кишках. А может, уже и сепсис. Заражение крови. И выкарабкаться из всего этого в мире, где об антибиотиках и слыхом не слыхивали, - это, милостивые судари и сударыни, нечто совсем уж нереальное. От сепсиса и в Серегином-то мире, бывало, не всегда спасали... И не всегда - это еще скромно сказано, вот редко - это будет гораздо ближе к истине.
     Книжный мальчик Сереженька содрогнулся.
     Каковы бы ни были силы оборотня, но они были явно на исходе. И хотя шибко Серега сомневался в том, что знаменитое, в куче книг описанное свойство оборотней заживлять на себе любые раны сможет помочь, но, в любом - точнее, в данном - случае, вся надежда была только на это. Следовало поторопиться.
     Страшно было начинать и делать то, что могло убить лежащего перед ними человека... даже не могло, - убьет наверняка. То, что, по большому счету, человеку-оборотню и так не выжить, уверенности не прибавляло. Наоборот - уносило ее.
     Леди Клотильда начала было освобождать несчастного от бревен, к которым тот был привязан, но была остановлена Серегой. В прежние времена, как припомнилось ему, в операциях, где не было обезболивания, предусматривалось обязательное обездвиживание пациента. За неимением операционного стола с ремнями сойдут и бревна. Он откинул одеяло и положил ладони на шероховатый ствол. Пора.
     Он тянул плавно, стараясь избегать остановок и рывков. Мужчина кричал. Сначала страшным, заходящимся голосом, затем голос стал слабым и сипящим. Он слабел на глазах. Пошло внутреннее кровотечение, догадался Сергей. И торопливо, уже ни о чем не заботясь, рванул кол. В свете костра под сгустками крови блеснул чистым, безжалостным сиянием металл. Серебро. Враг всей оборотней.
     Слуди при первом же крике посаженного на кол удрал к Микошке. Леди Клотильда и Серега сидели по обе стороны от бедолаги и ждали. Хотя ждать, собственно, было нечего. Чудеса чудесами, а тело...
     Ноги начали укорачиваться. Серега в некотором оцепенении смотрел, как уменьшается человеческая ступня, из кожи брызжет волос, а ногти прорастают стружкой длинных звериных когтей. Из веревочных пут, ставших сразу свободными, высвободились уже не реки и ноги, а лапы.
     Огромный, с теленка размером, роскошный черный лис лежал на боку перед ними, вытянув черное великолепие хвоста, оправленного в серебро светлого подпушка. Кровь, такая заметная на белой человеческой коже, на черном с серебром меху была незаметна. Зверь был неподвижен.
     - Я сейчас... - пробормотала леди Клотильда и сбегала к столу, где стараниями крестьян их уже ждал скромный поздний ужин в лице трех жареных поросят и четырех тушеных с овощами гусей.
     После короткого раздумья баронесса остановила свой выбор на поросенке и вернулась к Сереге с упитанной тушкой в руках. Отломила сочную, с поджаренной кожицей ляжку и положила рядом с оскаленной лисьей пастью. В воздухе запахло так аппетитно, так... возбуждающе. Серега не удержался и, несмотря на всю необычайность ситуации, потянул воздух ноздрями. В носу даже свистнуло. Странно, вроде бы насморка у него нет...
     Свистнуло? Нет, скорее уж хрустнуло! И явно не у него в носу... Черный лис, вытянув до предела морду вперед и придерживая одной лапой угощение, пожирал мясо, не поднимаясь с земли. Леди Клотильда показала Сереге большой палец и осторожно опустила всю тушку на место, где только что лежала целая свиная ляжка. Встала, отряхнув руки, и тихо отошла. Приглашающе помахала рукой Сереге. - Мы здесь больше уже не нужны, сэр Сериога. - Показалось Сереге или действительно в голосе ?железной леди? звучала скрытая печаль? - Идемте ужинать. Завтра отправляемся в Дебро... Там этот ваш... как его... - Мишка, - подсказал Серега и перешагнул через подрагивающую трубу вытянутого лисьего хвоста. Крестьяне, преисполненные восторга перед новым герцогом Де Лабри, усиленно начали зазывать путешественников переночевать под кровом, в доме деревенского старосты, но леди Клотильда отказалась. И от предложения постелить для них постели помягче прямо здесь, на лужке - тоже. Серега, чье тело прямо-таки жаждало комфорта и теплого, мягкого уюта, из-за спины дамы-аскета поливал крестьян растерянно-зовущими взглядами, дескать, я-то согласен, давайте! Но, увы, слова мазохистски настроенной леди Клотильды были для крестьян более убедительны, чем умоляющие герцогские взгляды. Увы, и еще раз - увы... Леди Клотильда повернулась к Сереге и громко расхохоталась, углядев неприкрытую печаль, крупными буквами прописанную на честной Серегиной роже. - Клопы, сэр Сериога, - давясь от смеха, любезно объяснила она. - Но если вы такой уж большой любитель поспать на постели, коя не только танцует под вами, но и пробует вас на вкус, то я могу и возвернуть... - Не-не-не!!!
     Лис черной молнией прошелестел мимо. На месте, где раньше лежал человек-оборотень, посреди примятой травы осталось валяться безвозвратно испорченное одеяло в пятнах крови. Вот и все...
     Они улеглись на ночлег, закинув в костер колья и жерди, использовавшиеся для пытки. Огонь занялся на них весело, серебряное навершие кола жалко блеснуло, погружаясь в жар пламени.
     К утру серебро расплавится, подумал Серега, сонно глядя на оранжевый флажок костра. И крестьяне непременно соберут его, разбросанное оплавленными капельками среди золы и углей, заработав еще и на этом. Что ж... Пора спать.

Глава восьмая.

И БЫЛО РЕНДУ ВИДЕНИЕ...

     Дебро выплыло из-за стены леса на следующем повороте дороги. Черепичные крыши - алые и коричневые, глинобитная побеленная стена в два человеческих роста, лентой опоясывающая массив из домов и узеньких улочек. Блеяли овцы, мычали коровы, и по воздуху плыл весьма пасторальный аромат свежевыпеченного хлеба.
     На воротах их остановили стражники, облаченные в разномастные кольчуги. Рифленые бороздки, рисующие чей-то герб на здоровенных металлических бляхах, висящих на молодецких грудях, были порядком заляпаны грязью и почти неразличимы. Леди Клотильда брезгливо оглядела нацеленные на них тупые (лет сто без заточки, и производитель явно не ?Жиллет?) и проржавленные лезвия копий, со скучающим вздохом потянулась к своему мечу. Неожиданно вперед выскочил Слуди на юрком и удивительно прыгучем, как выяснилось, пони, несказанно удивив этим всех - и леди Клотильду, и стражников с мордами разочарованных в жизни бандитов. Микки за его спиной крутил головкой и бодро размахивал ручонками на утреннем свежем ветерке.
     - Деньга! - возопил Слуди, протягивая к стражникам корявую руку с зажатым в ней коричневым кружочком. Копья дружно отпрянули.
     - Налог за дорогу, налог за топтание земли, налог за проезд, налог за провоз клади, налог за торговлю... - перечислял стражник, жадно выхватывая монеты из руки Слуди. Слуди, который занимался тем, что методично доставая и доставал монеты из необъятного своего пояса, морщился и горестно вздыхал.
     - Какую такую торговлю?! - возмутилась Клоти, наезжая конем на здоровяка, кольчуга на котором, казалось, вот-вот должна была лопнуть по швам. Точнее, по спайкам.
     - Ну как же, миледи! - весело загоготал стражник, ничуть не убоясь злобно храпящей ему в лицо черной конской морды. - Вы себе купите попить-поись, коню - овса, деточке вашей - молочишка, а молодцу - того, девку али кого другого, по евоным потребностям... От она и торговлишка! О, дык с вас же еще и налог за проституцию следовает, потому как вы все энтим делом заниматься явно могете... А раз могете, то и непременно будете!
     Леди Клотильда громко скрипнула зубами, Серега послал ей умоляющий взгляд. Грозная леди с некоторой заминкой нарисовала все же на лице мину высокомерного невосприятия окружающей среды, и он облегченно вздохнул. Мухтар тем временем презрительно фыркнул с высоты Серегиного седла и забил кончиком хвоста по твердой седельной коже. Стражник и его манеры явно пришлись ему не по вкусу.
     - А-а! - обрадовался детина. - Еще и налог за провоз хычника!
     Слуди с проклятиями отслюнил еще две монетки в потные лапы, и их наконец-то отпустили.
     Расспросы встречных-поперечных привели в небольшую гостиничку, даже скорее не гостиничку, а таверну, что ли... Располагался этот отель средневековья где-то на задворках поселения. Причем самых грязных задворках. Однако сама таверна изнутри оказалась довольно опрятной и сравнительно чистенькой, особенно если припомнить замусоренную и вонючую улочку, куда выходили ее ворота. Леди Клотильда, войдя, сразу же величаво потребовала три комнаты - для себя, ее спутника и его сиятельства герцога и их слуги с воспитанником. Упитанное лицо хозяина тут же окрасилось (или окрысилось?) тонами почтительнейшего недоверия и глубочайшего сомнения в платежеспособности гостей. Он принялся жаловаться на полное отсутствие свободных комнат, но непочтительный Слуди опять ужом вывернулся из-под мышки величественной леди и вкрадчиво загнусавил хозяину о том, что нужна только одна комната, но большая и чистая и чтобы без клопов, но чтоб не слишком дорого. Они поиздержались в дороге - дорожные расходы-поборы, налога на воротах и все такое, но зато они непременно будут рекомендовать его таверну всем друзьям и знакомым милорда герцога и миледи баронессы... Тут Слуди прервался и заискивающе оглянулся на миледи баронессу, грозно сопящую у него за спиной.
     - Миледи баронесса ДЮ ПЕРСИВАЛЬ, - проскрежетала набычившаяся леди Клоти и воткнула в затылок вновь обернувшегося к хозяину гнома острие яростно жалящего взгляда.
     Коней, оставленных в крытом дворе таверны, увели резво набежавшие слуги. Боевой битюг леди Клотильды то и дело игриво щелкал зубами над самым ухом ведущего его конюха, и бедолага испуганно приседал на каждом шагу, тщетно пытаясь прикрыть плечами неприкаянную головушку.
     Один из слуг отнес поклажу путешественников и их седла наверх в отведенную им комнату на втором этаже. Хозяин, стоя возле стола, спешно накрываемого для новых постояльцев, ловко совмещал угодливо согнутую в честь знатных господ спину с грозным командирским рыком в ад