ым  доллжен  был...
Он же тебя не знает, джап этот...
     -- Да не в том смысле... Ну  знаешь,  Барсук,  когда  клиент
этак с ноги на ногу переминается, ждет, а кого ждет не знает, так
неприменно к нему  чудак  какой-нибудь  подвалит  --  дорогу  там
спросить, или чего еще... Он к себе так  народ  и  притягивает  -
клиент когда ждет... Так вот, я всегда чудака такого  дождусь,  и
только после него -- уже чин-чином: и с условленным  словом  и  с
нужным знаком... Так вот и сейчас -- смотрю: появился  твой  друг
узкопленочный. Я -- молчок. Стою, делаю вид, что бланк  заполняю.
Гляжу, а дело и вовсе нечисто. Потому что за джапом следом входит
этак вальяжно и тоже у стойки прилаживается знаешь кто?
     --  Не  морочь  мне  голову  в  такой  момент,  Шпент.   Кто
входит-то?
     -- А Джакомо Якопетти, собственной персоной. Не  больше,  ни
меньше.
     -- Ты, дурень, что -- с ночи на игле сидишь?  --  ошарашенно
спросил Барсук.
     -- То-то и оно, что не на игле. И не пьян. И не с  похмелья.
И лучше тебя знаю, что как говорил я в тот раз, так  и  вышло  --
Джакомо с "Проциона" в ящике спустили. Пока ты тут  неведомо  где
пропадал,  почтенное  общество  уже  на  похороны    сбрасываться
начало...
     -- Говори дальше.
     -- А что говорить-то. Стою, со страху  млею.  Сам,  меж  тем
чертей рисую от нефига делать. Сразу этих... Архангелов  двоих  и
не    заметил... Потом    гляжу - Джакомо    с    одним     вроде
переглядывается... А на меня - в упор пару раз гллянул -- и  ноль
эмоций... Отчего еще страшнее, скажу тебе... Ну японец потихоньку
у стойки,  с ноги на ногу переминается, на часы посматривает... И
тут к нему чудило какое-то подваливает -- ручку, вроде, попросить
-- чек заполнить...  Парню не повезло здорово...
     -- Так   что   вышло-то?
     -- Да оба кривоносых архангела япошку-то берут под белы руки
и мордой в стойку бить начинают. Но тот  тоже  не  так  прост  --
пошел этих друзей обрабатывать в  лучших  традициях...  При  этом
охрана делает вид, что  ничего  не  происходит,  а  клиенты,  как
водится при таком раскладе, суетятся под столами --  благо  места
там достаточно... А покойничек Якопетти, не торопясь этак,  берет
в захват чудилу этого вместе с ручкой и  прочими  потрохами  и  к
выходу тянет... И при этом по-прежнему меня совершенно не узнает.
Что, хотя и к лучшему, но до жути странно... В общем, так они все
и  отвалили.  Архангелы  с  япошкой  подмышкой  --  на  каре,   а
покойничек с чудилой как за двери вышли, так я  их  больше  и  не
видел...
     -- Ну а ты?
     -- А я -- что?  Еще штук шесть чертей нарисовал и подался  к
тебе  вот.  А то к тому времени полиция появиться соблаговолила и
начала  свидетелей  из-под  столов  вытягивать.  Ну  а  мне,  сам
понимаешь, с легавыми не с руки беседовать... Такие дела...
     -- Ладно,  Шпент...  Ты меня извини за  такую  подставку.  А
денежки забирай себе...  Нет,  ключ оставь... Успокойся и не бери
себе в голову. В маленьком баре тебе нальют на халяву...
     Чурик не успел еще исчезнуть в проеме дверей, когда унылый и
невыспавшийся Дюк доложил:
     -- Там в нижнем баре...
     -- Привидение? Полиция? Что еще?...
     -- Только что эта закончилась...  Манифестация. В баре полно
с утра  пьяных  скваттеров  и  легионеров.  И  вообще  --  всякой
сволочи...
     -- Братаются и крушат мебель?
     -- За мебель еще не взялись. Но лучше,  если  вы  глянете.  Там
есть кое--кто из офицеров -- лучше вам с ними перемолвиться...
     Барсуку в  этот  миг  не  хватало  только разбирательств с в
дрезину бухими легионерами.  Мысли его были уже очень  далеко  от
"Рая грешников".  Надо было забирать навар и делать ноги.  Только
вот куда?  Барсук вздохнул, пристроил все еще зажатый в руке ключ
в нагрудный кармашек и поплелся в нижний,  "большой" бар.  Там он
увидел привидение.
                               3.

     Профессор Габриэль К. Мартинес оказался женщиной. Черной как
смоль и довольно молодой для своего звания. Предметы, разложенные
перед  нею Федеральным Следователем,  она рассматривала со смесью
восхищения и неприязни.
     -- Все-таки, господин полицейский, почему вас так интересуют
эти образцы? Какого рода заключения вы ждете?
     Кай постарался поудобнее устроиться на дьявольски  неудобном
лабораторном табурете.
     -- Видите ли, миссис...
     -- Мисс. Пока еще мисс...
     -- Так  вот,  мисс...  Прежде  всего  Федеральное Управление
Расследований -- это не полиция. У нас совпадают порой методы, мы
тесно  взаимодействуем с органами э-э...  правопорядка на местах,
но цели Управление преследует стратегические, скажем так...
     -- Для меня это -- слишком большие тонкости...
     -- Это -- не главное.  Я хотел бы с  вашей  помощью  усвоить
несколько моментов здешней э-э...  ситуации, которые остаются мне
ма-- лопонятны...  Когда ясность в этом вопросе будет достигнута,
мне легче будет сформулировать требования к заключению, которое я
жду от вас...  Вас мне рекомендовали,  как лучшего специалиста по
биологии животного мира Гринзеи...
     -- Это -- некоторое преувеличение...
     -- Не будем скромничать и перейдем к делу.  Прежде всего мне
остается непонятным,  почему о  биологической  природе  и  образе
жизни  так  называемых  аборигенов известно гораздо меньше,  чем,
скажем, о пресноводных рыбах этой планеты.
     -- Псевдорыбах. У них...
     -- Простите  мне   неточности   терминологии.   Так   почему
аборигены  фактически  не  были  объектом серьезных биологических
исследований?
     -- Вы  не  совсем правы.  Есть,  например,  прекрасная книга
Олафсена -- "Три года среди туземцев  Гринзеи"...
     -- Это   более   этнография,  я  полагаю...  Но  вот  данные
сравнительной анатомии, биохимии...
     -- До   высадки   первых   Колонистов  аборигенов,  по  всей
видимости, никто не исследовал вообще. Или все результаты погибли
вместе с Первичной Колонией. Не существует ни строчки, написанной
на эту тему до самых  последних  лет  Имперской  Эпохи.  А  среди
второй   волны   колонистов   естествоиспытателей   было  --  кот
наплакал...  Да и теперь все исследования носят сугубо прикладной
характер.  Здесь  у  нас  --  не  Метрополия...  Все  нацелено на
фармакологическое  производство,  а  те  гранты,  что  перепадают
зоологам  и  этнографам  --  это так,  крохи...  Практически идет
война...  А на войне  о  противнике  достаточно  знать,  что  его
убивают пули, и что он горит в огне... Есть и еще причина...
     -- Какая-же?
     -- Видите-ли, живой мир Гринзеи эволюционирует необыкновенно
быстро... Мы ничего не знаем о том, какими были первые аборигены,
с  которыми столкнулись люди.  Похоже,  что совсем другими...  Во
всяком случае,  им удалось полностью уничтожить довольно  большую
Первичную Колонию землян.  Теперешние,  по моему мнению, вовсе не
так агрессивны.  Во всяком случае  не  были  так  агрессивны  еще
несколько  лет  назад.  А вот флора и фауна Леса просто форменным
образом обезумели за этот период.  Появляются все новые  и  новые
формы агрессивной живности...  Бессмысленно агрессивной,  сказала
бы я...  Все эти новые токсины и стрекательные клетки  ничего  не
дают  каждому  из этих изменившихся видов для успеха в выживании.
Разве  что  что-то  внутри  Леса,  какой-то  сознательный   центр
направляет эту... эволюцию. Гонит ее в бой на Периметр.
     -- Мы говорили об аборигенах...
     -- А  как  вы мыслите себе исследования биологии аборигенов?
Ни один из них не даст вам добровольно кровь,  лимфу,  точнее, на
анализ. И уж ни в коем случае не допустит, чтобы нам, варварам, с
их  точки  зрения,  достались   на   растерзание   тела   умерших
или...убитых.
     -- Но ведь время от времени такой материал  попадает  вам  в
руки? И многие аборигены все еще сотрудничают с людьми...
     -- Опыты  на  аборигенах,  даже  с  их  согласия,  строжайше
запрещены.  И я считаю, что это правильно. Неизвестно, к чему это
может привести в сложившейся психологической атмосфере... В конце
концов,  академические проблемы могут подождать. В этом я, как ни
странно, согласна с Советником Лэшли.
     -- Я  рассчитываю встретиться с этим джентльменом.  Ведь это
он курирует все вопросы, связанные с проблемой аборигенов?
     -- О, да! Он сам ее и создал, эту проблему!
     -- Но...
     -- Не  буду  забивать  вам  голову  политическими сплетнями.
Познакомитесь с этим типом и многое поймете сами. Остается только
пожалеть, что он имеет такое влияние на Президента и Парламент...
     -- Я бы хотел уяснить вот  что,  мисс...  Там,  в  подземном
лазарете  аборигенов  -- вы в курсе дела -- я обратил внимание на
то,  что практически все медикаментозные средства и м-м...  и все
материалы,  использовавшиеся для оказания помощи,  за исключением
экзотики  вроде  разноцветной  плесени,  это  --  типовая  земная
фармакология  и  санитария.  Неужели  аборигены  так близки к нам
биологически? Я позволил себе прихватить образцы... Сыворотка для
переливания...  А это -- кровь.  Там было много крови... И еще --
образцы тканей... Их... владельцы были уже мертвы...
     -- И вам... разрешили?
     -- Я... -- Следователь замялся, -- не испрашивал разрешения.
Но мне никто ничего и не запрещал... Я нарушил местные законы?
     -- Вы сильно рисковали...  Практически, ваш опыт уникален...
Даже Олафсена аборигены не допускали к своим больным. Но тогда не
было войны и потока раненых...  Нет,  я думаю,  что вы ничего  не
на--  рушили.  По  крайней  мере  я  не  стану подавать рапорт по
инстанции.  Только не афишируйте ваши  действия.  Ваши  материалы
немедленно   пойдут  в  дело.  Такая  возможность  представляется
редко...  Но  какая  помощь  может  быть  мною   оказана   э-э...
следствию?
     -- Меня интересует степень биологической близости аборигенов
и  людей.  С  одной  стороны.  И аборигенов и иных представителей
местной фауны -- с другой.
     -- Вот как?
     Профессор Мартинес удивленно воззрилась на Следователя. Тень
догадки мелькнула в этом ее взгяде. Но они ничего не сказали друг
другу больше.
                               4.

     -- Мне  кажется,  вы недооцениваете серьезность того,  о чем
идет речь... -- капитан дель Рей выпрямился в кресле и решительно
взял в "замок" свои пальцы.
     -- Простите,  мне надо...  принять лекарство.  Я  на  минуту
выйду... -- лейтенант Брюс выглядел действительно неважно.
     -- Пожалуйста. И подумайте о том, что я вам сказал.
     Лейтенант лекарства  пить не стал.  Пройдя десяток метров по
коридору полицейского управления,  он зашел в сверкающий  кафелем
туалет и, убедившись, что находится в полном одиночестве, отцепил
от пояса блок связи и набрал номер,  ютившийся в  самом  укромном
уголке   его  памяти.  Экранчик  аппарата  почти  сразу  высветил
физиономию его собеседника.  Господин  Сванидзе  был  как  всегда
безупречно выбрит и абсолютно спокоен.
     -- У  тебя  проблемы,  Айвор?  --  левая   бровь   почетного
председателя гильдии адвокатов Колонии чуть приподнялась.  -- Мы,
кажется, уже обсудили с тобой все варианты...
     -- Этот  парень  из  контрразведки  очень  настырен.  Очень.
Постарайся войти в мое положение:  я не могу отделаться  от  него
общими словами.  Придется сдать ему кого-то. Хотя бы из шестерок.
Кого-то, на кого есть железный материал...
     -- Почему,   собственно,   контрразведка  сует  нос  в  дела
криминальной поолиции?  Разговор, конечно, не телефонный, но все,
кому надо быть в курсе этих дел,  знают, что ты и еще пара парней
из вашей конторы стучат в Метрополию  разные  вещи  про  агентуру
Комплекса,  Дальних  Баз  и  все  такое...  Пока дело не касается
интересов уважаемого общества,  мы смотрим на такие  вещи  сквозь
пальцы... Но какого черта их заинтересовал траффик медикаментов и
оружия?
     -- Видимо,  где-то эти вещи пересеклись.  Пойми, мне всерьез
угрожает  служебное  расследование...  --  Ладно.  Поступай   как
знаешь. Но учти, никто из уважаемых людей...
     -- Это не тот разговор,  Сандро.  Ты должен решить  сам,  на
своем уровне...
     На минуту человек на экране задумался,  коснувшись  пальцами
обреза белоснежных усов. Потом взгляд его снова стал тверд.
   -- Ладно, черт с ним. Сдай им Шпента. Он не заложит никого. Тот
еще тип.
                               5.

     Чтобы не  упасть,  Барсук  держался  за  стойку   бара   как
утопающий  за  протянутое ему весло.  Всем своим видом он выражал
радость по поводу неожиданного появления  из  синеватой  табачной
мглы Дмитрия Шаленого, собственной персоной.  Странно,  но  почти
наполовину это было  правдой.  Тому,  что  его  старый  знакомый,
оказывается,  жив,  Барсук  был  рад  вопреки  железной    логике
сложившихся обстоятельств.
     Аккуратно отодвинув   в  сторону  трех-четырех  прилипших  к
стойке типов,  Шишел-Мышел ласково положил свои мощные ладони  на
плечи хозяина заведения.
     -- Ты,  я вижу,  не забыл  меня,  старина...  --  добродушно
прогудел  он.  -- Нам с тобой есть о чем  поговорить.  Пройдем-ка
куда-нибудь в место потише...
     Барсук отчаянно  окинул  взглядом  до  отказа  набитый лихим
народом зал и гениальное озарение посетило  его  в  эту  нелегкую
минуту.
     -- Друзья мои!  --  воскликнул  он,  ужом  выворачиваясь  из
крепкого  захвата лапищ Шишела и одновременно охватывая его плечо
несколько панибратским жестом.  -- Господа!  Среди нас  --  герой
карательной акции! Человек, которого уже записали в покойники...
     -- Ага,  я его узнал!  -- радостно заорал какой-то бородач в
пятнистом бушлате.  Чалени! Его сегодня обменяли на троих зеленых
уродов!
     "Господи, а   я-то   уже  себе  решил,  что  сегодня  просто
покойников отпустили с того света на побывку," -- подумал Барсук,
продол-- жая выкрикивать что-то радостное.
     -- Так парень побывал в плену?  -- с  уважением  осведомился
кто-то из бывалых.  Кружку ему!  И до полна. Да не пивом, ослы, а
лучшим виски!
     -- Заведение  угощает!  -- надрывая голос,  выкрикнул мистер
Беррил и,  повернувшись к остолбеневшим кельнерам,  распорядился:
Господа легионеры сегодня пьют по льготному тарифу...  Офицеры --
за счет заведения!
     Шишел  растерянно  принял  емкость,  наполненную  "Твердыней
Гранта", и опрокинул ее в свою необьятную утробу. Вторую  он,  не
говоря дурного слова, влил в открывшийся для  очередного  выкрика
рот Барсука. Проследив, чтобы весь объем жидкости попал по назна--
чению, он аккуратно встряхнул старого приятеля за плечи.
     -- Как поживает товар, Барсук? -- нежным шепотом спросил он.
     Мысли Барсука начали стремительно разбегаться. Собственно,
размышлять было уже не о чем. Оставалось сбыть дело с рук  таким,
как оно есть.
     Беррил молча достал из кармашка ключ и сунул его в лапу  Ши--
шела.
     -- Первый Национальный,  -- с некоторым трудом выговорил он.
-- Мое число ты знаешь.  Любимое.  Которое плохо начинается, зато
хорошо кончается...  Так это -- номер ящика.  А с покупателем  --
дело плохо... Нет -- только не это...
     Последнее относилось к третьей кружке -- кажется с ромом  --
появившейся  в  руке  Шишела.  Номер  с  вливанием пойла в глотку
плюгавого держателя заведения публика нашла достаточно  забавным.
     Примерно в таком положении и застал дела, незаметно вошедший
в бар в  сопровождении  трех  оперативников  Следователь  Клецки.
Впрочем, не он один прибыл на место действия с легким запозданием.
     -- Ну-ка,  не пасуй, -- похлопал Шаленого по плечу еще один
его  знакомый,  пробившийся  сквозь  уже  успевшую   образоваться
небольшую толпу зрителей.
     Мил-друг Якопетти.

                               6.

     Доктор Саррот  был  тонок  в  кости,  опушен  нежной,  почти
невесомой, несмотря на солидный обьем, шевелюрой льняного, слегка
золотистого окраса,  и немыслимо интеллигентен. В его присутствии
Кай и  впрямь  ощутил  себя  бездушным  полицейским  болваном,  у
которого на уме только улики да протоколы.
     -- К сожалению, не могу предложить вам кофе, инспектор... --
Следователь.  С  вашего  позволения,   следователь   Федерального
Управления...
     -- Да, так вот, я плохо переношу кофе и чай. Только отвар из
местной ромашки...  В него входит, правда, еще сорок восемь трав,
но вряд ли это вам интересно...
     Док снял  с  хитроумного  нагревателя  не  менее  затейливый
чайничек и вопросительно посмотрел на  собеседника:  --  Впрочем,
осмелюсь предложить вам чашечку... Надо пить его горячим...
     Чашечка размером  несколько  превышала   наперсток,   а   ее
содержимое  вкусом  и  консистенцией  было  больше  сродни хорошо
прокипяченой родниковой водице,  что слегка  утешило  Кая  --  он
ожидал много худшего.
     -- Мне рекомендовали вас как лучшего специалиста  по  языкам
аборигенов Гринзеи...  -- постарался он перейти, наконец, к делу.
     -- Лучшие специалисты  по этим вопросам работают в  Сорбонне
и  в  университете  Хельсинки.  В  этой  глуши приживаются только
беспробудные практики...
     -- Я   хотел  бы  поговорить  именно  с  человеком,  знающим
практическую сторону дела...  У меня возник вопрос, который может
показаться вам смешным...
     -- Ну что-ж,  задавайте его.  Я в здешних  краях  уже  отвык
смеяться. Так что буду вам весьма обязан...
     -- Скажите мне для начала -- насколько легок  язык  туземцев
для изучения?
     -- Он для изучения и создан,  если можно так выразиться.  До
нельзя парадоксальная структура... Ну, скажем, отсутствие первого
лица единственного числа глаголов уже впечатляет.  Если,  вообще,
это  называть  глаголами...  Об  этом языке уже написано,  верно,
больше, чем написано на нем самом. И еще будет написано. Неисто--
щимая тема для диссертаций. Он имеет один лишь недостаток...
     -- Какой же?
     -- На  нем  никто не говорит.  Не удивляйтесь.  Это типичный
случай официального, жреческого языка. На нем сложены моления, на
нем составлены    различные    трактаты.    На   него   переводят
дипломатические  документы,  когда   очередной   раз   о   чем-то
договариваются с народом Леса.  Но ни в Лесу, ни здесь, в городе,
вы  этот  язык  не  услышите.  Только  "пиджин".  Основа  --  тот
английский, на котором болтает вся перелетная братия, кочующая по
Федерации,  но много всяких  заимствований  --  от  арабского  до
русского.  Только  не  из  официального  языка туземцев.  Его они
уважают, но знают плохо.
     -- Это -- влияние колонистов?  Ведь до того, как люди пришли
на Гринзею...
     -- Очень трудно говорить о том,  что было до того,  как люди
пришли в этот  мир.  Но  большинство  специалистов  считает,  что
трансформация бытовой речи произошла задолго до того,  как вторая
волна колонистов... Хотите еще отвару?
     -- Благодарю вас,  не стоит...  Так вы говорите, что земного
ти па язык укоренился здесь еще со времен Первичной Колонии?
     -- Вы совершенно правы. Отвар, пожалуй, слишком крепок... Вы
говорите -- со времен Первичной Колонии?  Знаете,  у  меня  своя,
особая  точка  зрения  на этот счет...  Я изложил ее в "Записках"
здешнего Общества Гуманитарных Исследований года четыре  назад...
Так  вот,  общепринятая  точка зрения состоит в том,  что туземцы
были непримиримо враждебны к поселениям землян и  при  первой  же
возмож-- ности уничтожили всех пришельцев под корень. Это явно не
так.  У меня создалось  впечатление...  Поставьте  чашечку  сюда,
пожалуйста. Она вам мешает... Я думаю, что оставшиеся в отрыве от
Метрополии земляне э-э...  нашли  какой-то  консенсус  с  местным
населением...  По  каким-то  причинам  они покинули свое исходное
место обитания  и...  Возможно  имел  место  какой-то  внутренний
конфликт...  Так  вот,  по-моему,  остатки  первых колонистов еще
долго обитали совместно с туземцами,  или по-соседству с  ними  и
привили  им очень много навы-- ков и традиций земной цивилизации.
В частности -- и в первую оче-- редь -- язык...  Об этом  говорит
многое  --  я  посоветую  вам  обра-- титься к Лисецки -- весьма,
в