евское озеро  и  фрагмент
фасада  облапошенного  им  в  свое  время банка в крупную клетку.
Земные законники,  проявив полную солидарность с законниками всех
остальных  тридцати двух миров,  впаяли Шышелу-Мышелу максимально
возможный для такого мелкого,  по его масштабам,  (и сидеть-то за
такое  срамно)  дельца срок,  и тем подвигли его на размышления о
сравнительных преимуществах различных способов побега.  Однако до
этого  не  дошло  --  зашевелились  какие-то глубинные структуры,
сдвинулось что-то в высоких сферах,  что-то до кого-то  дошло,  и
Шаленому  обломилось досрочное освобождение.  В связи с очередной
амнистией  и   примерным   поведением.   Последнее   было   явным
преувеличением.  Организация в пределах исправительного заведения
подпольной  торговли  спиртным  и  игорного  притона,   вкупе   с
несколькими   крупными   дебошами  как-то  не  вязались  с  такой
формулировкой. Тем хуже для нее.
     "Ведь хитрят бестии, -- раскидывал умом Шаленый, -- смекнули
что без меня бумаги и уйти могут.  С концами.  Так что ничего вам
не  остается,  как  выпустить  меня  грешного  на волю и смотреть
прищурившись --  куда  энтот  колобок  покотится...  Ну  давайте,
родные,  давайте  --  посмотрим,  кто  кого  обьегорит,  кого кто
подкузьмит...  Одного вы -- дубье чертово -- не  учли:  что  один
расклад  --  здесь,  по  Системе  за  мной  со своими теле-радио
елозить,  а  совсем  другой  --  в  Дальнем  Космосе  за  Шаленым
углядеть.  Осмыгнетесь  --  мало  хрена  ели!  Ну  так  я вас им,
сердешным, накормлю..."
     Цирюльник закончил   свой   трудовой  подвиг  и,  критически
посматривая на клиента,  ожидал,  когда  тот  выйдет  из  транса.
Наконец,  Шаленый обратил на него внимание,  не глянув в зеркало,
избавился от пластиковой накидки,  встал, громогласно откашлялся,
сплюнул  и  грянул  о  тумбочку  солидную  пачку тюремных купонов
вперемежку с "вольными" кредитками.
   -- Гуляй,  немчура!  --  молвил  он,  направляясь к выходу,  и
махнул конвойному, чтоб тот сопроводил его до бани.

                               3.

     -- Если уж вы  доверили  нам  расследовать  случившееся,  то
будет только логично оказать нам доверие и в другом вопросе, -- в
голосе Кая звучала  тщательно  сдерживаемая  досада.  --  Уровень
допуска  у  нас обоих вполне достаточен для того,  чтобы мы могли
беспрепятственно ознакомиться с документами такого рода...
     -- Я  бы  поддержал  просьбу  господина  Следователя,  -- не
оборачиваясь,  бросил от  окна  сутулый  тип  в  чине  бригадного
генерала.  --  Все говорит о том,  что имела место попытка взлома
личного сейфа господина Окамы...
     -- Им  самим,  должен  заметить,  им самим...  -- тихим,  но
профессионально    сверлящим    голосом    возразил     Секретарь
департамента.
     -- Это  --  другой  вопрос.  Совсем  другой...  Единственным
предметом,  представляющим интерес в этом сейфе и, следовательно,
важнейшим вещественным доказательством  является  текст  доклада,
который  покойный  намеревался  представить  Комиссии Директората
Федерации, на срочном созыве которой он настоял перед этим...
     -- Тем  более,  я не понимаю,  какое отношение вопрос э-э...
чисто профессиональной дипломатии имеет к обстоятельствам  сугубо
криминальным  и  э-э...  скорее  всего  связанным  с компетенцией
психиатров... -- лицо Секретаря оставалось безупречно вежливым.
     -- Если  вы  этого  не  понимаете,  это  --  ваша  проблема,
Секретарь, -- без особых церемоний вошел в разговор Гвидо. -- Что
до меня, то коли с самого начала ваш департамент начинает ставить
следствию палки в колеса,  я подаю рапорт об отстранении меня  от
ведения расследования. И, думаю...
     -- Не горячитесь,  -- прервал его генерал.  -- Я думаю,  что
господин Секретарь...
     Господин Секретарь понял,  что перегнул палку и  поднялся  с
кресла, разводя руками:
     -- Что-ж, вся ответственность за возможные последствия...
     -- Вот и отлично,  -- бросил генерал,  направляясь к выходу.
-- Меня,  знаете ли,  ждут дела,  так что разберитесь с господами
Следователями сами.
     Секретарь адресовал  захлопнувшейся  двери елейную улыбку и,
имея ее на устах, обратился к Каю:
     -- Ну,  что-ж  --  считайте  что  все  улажено.  Теперь  вам
достаточно   направить   по  инстанциям  соответствующим  образом
оформленный запрос,  и не позже, чем через пару недель... Учтите,
что копирование подобных документов...
     -- Бумаги!  -- коротко вштамповал свою реплику  в  воркующие
излияния канцелярской души Гвидо.  С вытянутой рукой он навис над
столом Секретаря.
     -- Вот,   распишитесь,   --   резво   сменил  тон  достойный
представитель планетарной бюрократической фауны.  -- И...  это не
совсем бумаги, как вы понимаете...
     Его пальцы  бабочками  запорхали над цифровой панелью замка.
Раздался мелодичный  электронный  писк,  и  из  сейфа  выдвинулся
плоский   стальной   ящик-полка.   Секретарь   извлек   из  него
бело-голубую мнемокарточку и,  деликатно держа  сей  предмет  за
уголки,  протянул  его  Гвидо.  Тот  мазнул  по обоим ее сторонам
сканером детектора отпечатков и  протянул  Каю,  который  вставил
запись  в  свой  портативный компьютер,  болтавшийся на наплечном
ремне.
     -- Запись защищена от копии... -- предупредил его Секретарь.
     -- Безусловно,  --  отозвался  Кай.  -- Причем способ защиты
представляет  существенный  интерес  для  антикваров.  Тех,   что
специализируются  по  software.  Вот  расписка.  Вы  получите эту
карточку в целости и сохранности сразу  по  закрытии  дела.  Если
потребуется   текст  Доклада  --  затребуйте  его  в  лаборатории
информационной экспертизы. Вы знаете -- какого департамента.
     -- Но...  -- теряя самообладание, начал Секретарь, глядя как
Гвидо,  приняв выпотрошенную мнемокарту от Кая,  определяет ее  в
стандартный пакет для вещественных доказательств.
     -- До свидания,  -- оборвал его  контрразведчик,  берясь  за
рукоятку двери. -- Приятно было познакомиться...

                               4.

     -- Господин  Первый  Заместитель  наказал нас на сорок минут
чистого времени,  -- с досадой констатировал Гвидо,  спускаясь по
ступеням Департамента.  -- И все только для того, чтобы обьяснить
как важно не оставить без последствий такой вот  эпизод,  который
может сказаться на развитии отношений с колонией, о существовании
которой он,  вполне возможно,  до вчерашнего  дня  только  смутно
догадывался...
     -- Вы   недооцениваете   высшее   политическое   руководство
Федерации,  капитан, -- возразил ему Кай, отпирая дверцу кара. --
За последние пять лет Гринзея вышла в первую пятерку  экспортеров
биологически активного сырья. И скоро будет на втором или третьем
месте в этом списке.  И учтите, колония -- единственный поставщик
основных  составляющих для всей группы сывороток Тальбота.  А без
них -- плакала вся Программа Колонизации...
     -- А  еще  этот  ишак,  --  Гвидо ткнул оттопыренным большим
пальцем левой руки за спину.  -- Еще почти битый час на  уговоры.
Притом, проклятый доклад может еще и впрямь никакого отношения не
иметь ко всей этой истории...
     -- Это  уж,  как  получится,  -- Кай вставил идентификатор в
замок стартера.
     -- До города вам минут тридцать, не меньше. Поставьте кар на
автопилот и постарайтесь разобраться в этой писанине.  Я беру  на
себя  дом Окамы.  Вы постарайтесь провернуть за полтора--два часа
опрос свидетелей -- судя по выписке из вашего файла,  вы сильны в
анализе личностных качеств -- у меня с этим показателем похуже...
Потом прихватите  меня  --  это  по  дороге  --  и  побеседуем  с
медиками. На большее не хватит времени.
     -- Вас по-прежнему тянет на просторы Дальнего  Космоса.  --
Единственное, в чем я уверен, так это в том, что на Земле у
покойного врагов быть не  могло.  Он  что-то  притащил  с  собой
оттуда... Что-то, что его прикончило. Не теряйте времени зря...

                               5.

     -- Сейчас   он  в  баре.  Пропустил  двойную  "Столичную"  и
закусывает устрицами,  -- доложил оператор монитора.  --  Заказал
билет до Лхасы.  "Чингиз-Ханом".  Ребята только что прочесали его
номер в гостинице. Айзек будет здесь с докладом через пару минут.
     -- Отлично,  -- констатировал Следователь со смешной фамилией.
-- Хотя и непонятно.  Так или иначе, встречу с "другом" там ему и
сделаем. Вольф, вы меня поняли? А вот и Айзек...
     -- Улов  практически  нулевой,  --  доложил  появившийся  на
пороге  лысоватый  энергичный  человек  средних  лет.  -- Обычный
дорожный комплект, бутылка водки и никаких записей. Пара журналов
для чтения в дороге и, впрочем -- вот. Это он кинул в утилизатор,
но это был уже н а ш утилизатор...
     Он извлек   из  сумки  зажатый  между  листками  прозрачного
пластика и уже  снабженный  инвентарным  номером,  помятый,  косо
вырезанный из типовой распечатки телегазеты, клочок бумаги.
     "Работа в  Дальнем  Космосе  для  мужчин  до  50.   Надежное
здоровье -- обязательно. Опыт военной службы дает приоритет. Ваше
прошлое никого не интересует. 6889963."
     -- Вот как...  Запрос по номеру сделали?  -- Разумеется. Как
всегда -- промежуточный агент.  Темная лошадка  --  ни  на  какие
вопросы не отвечает.  И имеет на то все права... Типичная тактика
вербовщиков.   "Звездные   рейнджеры",   "Солдаты   судьбы"   или
кто-нибудь в этом духе...
   -- Прикинулись бы клиентом... -- Так и работали -- но, похоже,
наш  номер  блока  связи "светится".  -- Пся кревь!  -- ни на что
нельзя положиться... Он звонил по этому номеру? -- Нет еще. Может
быть кто-то  это  сделал  по  его  поручению.  -- Вышел из бара,
забирает шмотки из номера,  -- доложил оператор.  --  Заказал  по
телефону  такси  до  терминала...
     Еще через  несколько  минут  группа  оперативной  разработки
"Сон"  имела  удовольствие  созерцать  на  экране  монитора,  как
сияющий как медный пятиалтынный,  возвышающийся на пару голов над
прочими   пассажирами,   Дмитрий   Шаленый,   благоухая  тюремным
одеколоном и  "Столичной",  поднялся  на  борт  авиалайнера-люкс
"Чингиз-Хан" и простился со столь гостеприимной землей Европы.

                               6.

     Кай задержался на пороге уютного коттеджа,  затерявшегося  в
тени заброшенного сада.  Старые деревья,  вплотную подступавшие к
дому,  источали густой,  пряный аромат начавших  увядать  цветов.
Следователь  посмотрел  на  дверь  в  поисках кнопки звонка.  Его
внимание привлек светло-коричневый прямоугольник рядом с дверным
косяком. Чуть выше его ярко блестела новенькая бронзовая табличка
с причудливой вязью псевдоготических букв: Миссис Миранда Окама.
     Кай недоуменно   справился   в  записной  книжке.  Там  ясно
значилось -- Миссис Миранда Штейнбоген.  Именно так звали  родную
сестру  Посла,  с  которой он только что договорился о встрече по
блоку связи.
     Через пару  секунд после осторожного прикосновения к сенсору
дверного домофона приятный женский голос из динамика  над  дверью
осведомился, кто и по какому вопросу хочет видеть хозяйку дома.
     -- Видите ли,  миссис...  -- Кай замялся, не зная как точнее
обратиться к невидимой собеседнице,  -- ...Окама,  с вами говорит
Федеральный Следователь...  Мы договаривались о встрече с полчаса
назад...
     -- Да,  я помню,  проходите,  пожалуйста.  И извините,  ради
Бога, что я не могу встретить вас сама.
     Дверь широко  распахнулась,  обнажая  длинное  горло  узкого
коридора, ведущего вглубь помещения. Изнутри дом не казался таким
маленьким, как снаружи.
     -- Сюда,  мистер Санди,  -- донеслось из дальней  двери.
     По сравнению  с  полутемным коридором,  комната,  куда вошел
Следователь,  казалась ярко освещенной.  На самом же деле  в  ней
царил  легкий полумрак.  Профильтрованные старинными шторами лучи
солнца густыми волнами окутывали интерьер,  придавая ему  уютный,
умиротворенный   вид.   Комната   казалась  сосудом,  наполненным
выдержанным портвейном. Кай не сразу заметил женщину, сидевшую за
вязаньем в глубоком, старинной работы кресле в углу комнаты.
     Она походила  на  своего  брата  --  Кай  уже просмотрел все
доступные снимки Посла -- такие же тяжеловатые даже  одутловатые,
но  по-восточному  скругленные,  не  лишенные изысканности черты
лица,  такой-же исполненный  какой-то  внутренней  боли  взгляд
аспидно-черных глаз.
     -- Присаживайтесь,  господин следователь, -- она указала ему
на диван.  -- К сожалению,  мои нервы подвели  меня  --  не  могу
заставить себя подняться с проклятого кресла.
     -- Вы... обращались к врачу?... -- осторожно спросил Кай. --
   Это излишне. Я знаю себя -- завтра буду на ногах. И даже смо--
гу улыбаться. Первый раз такая оказия приключилась со мной, когда
погибла моя подруга.  В горах.  Потом  --  еще  несколько  раз...
Хотите кофе? Или виски?
     Она слабо   пошевелила    рукой,    лежавшей    на    пульте
дистанционного   управленияи,   и   из-за   портьеры  выкатилась
старомодная танкетка  домашнего  робота,  увенчанная  подносом  с
напитками и какой-то снедью.
     -- Благодарю вас,  -- Кай осторожно взял банку "Будвайзера".
-- Скажите,  миссис,  в телефонном справочнике вы  значитесь  как
миссисс  Штейнбоген,  а  на  двери я прочитал "Окама".  Почему вы
взяли фамилию брата?
     -- Брата?  Но  ведь это и моя фамилия.  После ухода Клауса я
давно подумывала об этом,  а когда Ли погиб, я решила, что должна
сохранить нашу фамилию. Я распорядилась вчера вечером.
     -- Эта трагическая случайность...
     -- Не надо,  Следователь.  Когда человек идет по улице, а на
голову ему падает кирпич --  то  это  действительно  случайность.
Или,  если у библиотекаря,  едущего на работу, вдруг отваливается
колесо машины...
     -- А почему именно у библиотекаря?
     -- Потому что если в машине сидит торговец  наркотиками  или
полицейский,  то...  впрочем,  зачем  я  вам это объясняю?  Кай с
интересом посмотрел на такую домашнюю и внешне  простую  женщину,
сидящую в кресле со спицами на коленях.
     -- Вы полагаете,  что  это  было  убийство?
     -- Это  ваше  дело  -- классифицировать смерти и развешивать
ярлыки...  Я знаю только одно:  Ли настолько любил  свою  работу,
что,  не  задумываясь,  шел на любой риск ради нее.  В отличие от
многих политиков, он ненавидел компромиссы.
     -- В таком случае,  ему,  наверное, трудно давалась карьера,
-- Кай знал что говорил...
     -- Его выручала колоссальная работоспособность...  Да  и  не
сразу он стал таким...  Бывает,  что люди ближе к старости как бы
ломаются,  начинают  считать  принципы  своей  молодости  смешным
анахронизмом...  У Ли все было наоборот. С возрастом он стал... я
бы сказала  фанатиком  моральной  чистоплотности...  Это  Гринзея
сделала  его  таким...  Кстати,  вы,  надеюсь,  понимаете,  что в
пятьдесят пять быть Послом на этой Богом забытой  планете,  пусть
даже  Чрезвычайным  и  Полномочным  --  это  отнюдь  не блестящая
карьера. Больше похоже на ссылку...
     -- У Посла были конкретные враги?
     -- Господи, а у кого их нет?
     -- Ну, таких, кто осмеливается пускать в ход оружие, бывает
немного... Но может быть Вы хотите сообщить мне что-нибудь более
конкретное, чем общие соображения?
     -- Даже не знаю, что Вам сказать. -- миссис Окама отложила в
сторону нечто недовязанное и приложила пальцы к  вискам,  пытаясь
что-то  вспомнить.  --  Пожалуй,  во  время  этой  поездки Ли был
особенно озабочен.  Я провожала и встречала его.  Этот  последний
год  в Колонии сильно изменил его.  Мы обменялись буквально парой
слов,  из которых я поняла,  что у него -- проблемы... Он сказал,
что заедет ко мне вечером, и мы обо всем поговорим...
     -- А что,  мистер Окама часто обсуждал  с  Вами  свои  дела?
     Женщина настороженно  взглянула на собеседника.
     -- Не  знаю,  куда  Вы  клоните,  но  Ли  нуждался  в   моей
поддержке...  После того,  как у него умерла жена, а меня оставил
Клаус...
     -- Извините,  миссис,  я только хотел узнать,  не сообщал ли
Вам господин Посол что-нибудь  конкретное  о  своей  поездке  на
Гринзею?
     -- Но ведь мы так и  не  встретились.  --  Миранда  поднесла
платок к влажным глазам.  -- Тем вечером,  буквально за несколько
часов до того...  как это случилось...он долго не снимал  трубку,
когда  я  позвонила  ему,  чтобы напомнить о том,  что жду его на
чашку чая и... Он очень странно ответил... То есть он мне сказал,
что  не сможет приехать...  Но мне показалось...  что он не понял
кто звонит ему.
     -- А  он объяснил причину?
     -- Нет!  В этом-то все и дело.  Я даже не узнала сперва его
голос... Это было так непохоже на Ли. Но, по-видимому, у него
действительно были серьезные проблемы... А потом мне позвонили из
его оффиса...
     Кай наклонился к собеседнице.
     -- Простите,  а  при  встрече  в  терминале,  он тоже...  не
походил на себя...  обычного?
     -- То-есть...  Господи, понимаю, что вам подумалось!... Нет,
ни в коем случае это не был двойник...  Это вне всякого  сомнения
был Ли и только он -- сосредоточенный,  зажатый,   какой-то -- но
он...
     -- Вы  уверены,  что  вам  нечего  добавить  к  тому  что вы
рассказали? Кроме вас... С кем он мог общаться, доверять?...
     -- После того как...  После того как он остался один...  Вы,
думаю, знаете эту историю...
     -- У меня было очень мало времени миссис Окама... -- Супруга
Ли...  Она была много старше его...  Они познакомились там  --  в
Колонии.  Там она и умерла.  Через год появились эти... сыворотки
Тальбота,  но было уже поздно...  Так вот -- Ли  очень  тяготился
одиночеством... Я не стремилась вмешиваться в его интимную жизнь,
но что-то всегда бывает очевидно... Короче, все очень банально...
по  форме...  Роман  с  секретаршей...  Насколько  я помню,  мисс
Вайоминг...  Я не стремилась ближе познакомиться с  этой  особой.
Как ни странно, он очень серьезно относился к этому...
     -- Почему вы думаете так?  -- Видите ли...  В эту  последнюю
поездку  он  не  взял  ее  с  собой...  Туда...  -- Это,  скорее,
свидетельствует об обратном -- о некотором охлаждении...
     -- Вы  просто  совершенно  не представляете себе Ли...  Хотя
откуда, в  самом  деле...  Он   не   хотел   рисковать   ею.   Он
предчувствовал что-то...
     -- Не упоминал он кого-нибудь из своего окружения в Колонии?
-- спросил Кай, переварив услышанное.
     Он сказал  только,   что   пока   там   люди   расстреливают
аборигенов, а скоро люди начнут расстреливать людей...
     -- Что  он  имел  ввиду?  Ситуация  там  уже   действительно
напоминает войну...
     -- Напоминает?  Вы заблуждаетесь. Ли уже называл вещи своими
именами.  Еще год назад. Войну он называл войной. Но что касается
конкретных лиц...  Нет,  в этот приезд мы ни о ком из того народа
не говорили. Он вобще общался больше с аборигенами. Посольство --
единственный островок мира  в  этом  жутком  крае...  Впрочем,  о
политике  вам лучше расскажут в Департаменте...  Боюсь,  что мало
помогла вам...
     Кай торопливо встал с кресла.  -- Извините, я вижу мой визит
расстроил вас.  Мы постараемся выяснить все обстоятельства гибели
Вашего брата,  и если действительно имело место преступление,  мы
раскроем его.
     Садясь в  кар,  он  слегка  потряс  головой,  чтобы сбросить
легкое наваждение -- здесь на улице еще не успела  истечь  первая
половина  дня  --  а  там -- в залитой красноватым светом комнате
тянулся и тянулся поздний, тоскливый вечер...

                               7.

     -- Какой улов?  -- поинтересовался Гвидо. Судя по  идиотской
проекции  его  физиономии  на  экране,  он  стоял  на коленях над
брошенным на пол блоком связи.  Руки в гигиенических перчатках он
держал  врастопырку  -- "Разбирает содержимое мусоропровода",  --
профессионально констатировал для себя Кай.
     -- Неопределенный, -- ответил он. -- Послушайте, капитан, --
у меня только что возникла маленькая проблема. Никто не поделился
с  нами  маленьким секретом,  а я н