ительно светлее.  Потолки
коридоров явно раздвинулись, а свет, против ожидания, излучали не
давешняя плесень или жучки,  а настоящие люминесцентные панели...
Песчаные стены прохода странно блестели, и, проведя по ним рукой,
Гвидо понял, что пумоиды покрыли его чем-то вроде лака. Но больше
всего поразил капитана ряд металлических дверей,  тянущихся вдоль
коридора. Вокруг стояла полная тишина.
     Капитан толкнул  наугад  одну  из  дверей,  и  она  бесшумно
подалась назад,  пропустив его в довольно большую комнату. Шагнув
за порог, дель Рей отолбенело замер.
     Вдоль стен  стоял  ряд  весьма  сложных  по виду электронных
устройств,  лицевые панели которых  являли  глазу  многочисленные
экраны  и  сенсоры.  Неподалеку имел место монитор компьютера,  а
поодаль,  за   стеклянной   перегородкой,   отчетливо   виднелись
операционный стол и шкаф с хирургическими инструментами. Когда на
одной из полок шкафа дель Рей  заметил  большую  банку  с  чем-то
очень напоминавшим заспиртованный человеческий зародыш, ему стало
немного не по себе.  Но окончательно добила  его  голографическая
картинка,  висящая  за  операционным  столом.  На ней с ужасающей
отчетливостью  был  изображен   явно   человеческий   ребенок   с
наполовину содранной кожей и вскрытым животом.
     Гвидо отвернулся в  сторону,  чтобы  не  видеть  жутковатого
зрелища.  И  встретился  глазами  с  внушительных размеров пумой,
припавшей к полу перед мощным броском.
     В критические  мгновения  в  глаза  всегда  лезет что-нибудь
наиболее нелепое из того, на что, вообще, может обратить внимание
человек:  вот и сейчас в сознании дель Рэя отпечатался ни острый,
безжалостный оскал клыков,  ни сузившийся  в  вертикальную  щелку
просвет зрачков зверя,  ни,  вообще,  какой-либо существенный для
того,  что ему предстояло элемент ситуации,  а идиотский  завиток
золотой ленты на шее клятой твари.
     Руки и ноги Гвидо  работали  сами  по  себе.  Ни  при  каких
обстоятельствах  он  не  смог бы обьяснить,  когда он успел краем
глаза заметить и схватить за концы  неизвестного  ему  назначения
хромированный стальной прут и выбросить его навстречу взвившемуся
в воздух зверю. В следующий момент он уже вдавливал свое оружие в
глотку  пумы,  все  крепче  прижимая  ее к полу.  Тварь хрипела и
когтила все части его тела, до которых могла дотянуться.
     "Если я  не  придавлю  эту сволочь насмерть,  мне конец",  --
подумал он.  И тут со всех сторон загремели  отворяющиеся  двери.
Кто-то  вцепился  ему в плечи,  острый кончик иглы вошел за ухо и
сознание мягко покинуло его...

                               8.

     Собравшихся в Ковровом Зале "Рая  грешников"  вкруг  крытого
традиционным  зеленым  сукном  стола  господ  только  с известной
натяжкой можно было принять за картежников.  Заботливо  брошенные
перед каждым из них карты даже не потрудились перетасовать.
     -- Господа,  я хотел,  чтобы мы с  вами,  наконец,  осознали
положение,  в  которое  сами  себя  э-э...  поместили  своими  же
стараниями...
     Говорил господин с медальным профилем, украшенным горским --
с аристократической горбинкой -- носом и белоснежными,  образцово
подстриженными   усами  южного  плантатора  из  эпохи  "Унесенных
ветром".
     -- Если  ты  хочешь  нам  напомнить,  Сандро,  что  мы все в
заднице,  то не трать времени  попусту,  --  раздраженно  каркнул
сутулый  судья  Флинн  и  небрежно поворошил свои карты кончиками
желтых, иссохших пальцев.
   -- Тем не менее,  я подчеркиваю, что мы подошли к критическому
моменту развития э-э... ситуации в Периметре, -- продолжал первый
оратор,  явно резервируя за собой роль председательствующего.  --
Или балом будет править Почтенное Общество или в ближайшее  время
нас слопают Большой Питон и Тайный Пророк!
     -- И Свистун,  -- подсказал директор Агробанка,  не  отрывая
взгляда от сложенных домиком пальцев рук.
     -- Самое     печальное,     --     продолжал      обладатель
аристократической  горбинки  и  белоснежных усов,  -- что мы сами
выпустили этих демонов из кувшинов и  ящиков.  Никто  из  нас  не
прочь  заработать на...  не облагаемых налогом сделках,  никто не
прочь сбыть по экстра-цене партию оружия...  И все  такое...  Наш
общий  друг  Ромуальдо,  -- он кивнул в сторону безмолствующего в
углу Барсука, -- многое может вам рассказать на этот счет. Верно?
В  результате  мы  поставлены  на грань войны,  потеряна надежная
клиентура,  иммиграция в нуле...  Еще шаг -- и мы окажемся  перед
лицом  военного положения.  Чего стоят наши вклады в банках всего
Обитаемого Мира,  если мы все здесь окажемся заложниками  военной
диктатуры?  Поймите -- не мы герои того спектакля,  который здесь
будут разыгрывать под артиллерийский  аккомпанимент.  Уже  сейчас
Правительство  и  шагу  не  делает без оглядки на Советника.  Вот
сейчас -- унесли его черти,  и власть парализована...  А Советник
--  это агент чертова Пророка -- думаю,  это для вас не секрет...
Если бы не папа Гаррисон...
     -- Но  свалить  Лэшли  уже  не  в наших силах...  -- резонно
заметил шеф Налогового Ведомства. -- Боюсь даже, что то, о чем мы
тут говорим...
     -- Ты мне не нравишься,  Дэвид,  -- неожиданно подал  голос,
созерцавший   до   этого  потолок,  человек  в  форме  полковника
Ополчения.  -- Когда тебя  поведут  вешать,  то  веревку  ты  сам
прихватишь  из  дома.  Чтобы не сердить палача...  Сандро говорит
дело. Есть выход. Радикальный.
     -- Что вы имеете ввиду,  Разин? -- поинтересовался судья.
     -- За  последнее  время  эти  зеленые  чудаки  там,  в  Лесу,
научились-таки воевать. Оно и неудивительно, если их каждый божий
день щиплют то Скваттеры, то банды Питона, то Легион...
     -- То  вверенное  вам  Ополчение...  --  заметил банкир,  не
поднимая глаз от сплетения пальцев.
     -- Зеленая   компания,  по  моим  данным,  очень  недовольна
последним эпизодом -- это когда люди  Питона  сшибли  федеральный
шаттл.  Они  понимают,  что  последует  карательная акция.  Она и
последует. После этого останется только немного подтолкнуть их...
     -- Заманчивая  мысль  --  натравить  Лесную  мразь  друг  на
друга...  Но,  господа,  Питон и  твари  Пророка  покрошат  их  в
считанные часы. А тех, кто останется в живых -- скрутят в бараний
рог, -- резко возразил Дэвид.
     -- Как сказать,  господа,  как сказать...  Их много -- наших
Лесных друзей...  Возьмут не умением,  так числом.  Единственное,
чего им не хватает, так это оружия. Так мы дадим им его...
     -- Вы имеете ввиду?... -- осторожно спросил Сандро.
     -- Я имею ввиду,  что в Лесу у нас законсервировано полдюжины
складов армейского вооружения.  Конечно,  подарить его туземцам --
чистый убыток,  но это -- единственное решение проблемы.  И все мы
знаем, кто лучше всех справится с этим деликатным делом...
     Все взгляды обратились к Барсуку.
     -- И,  когда  все  рухнет,  отдуваться будет тот же уважаемый
вами Беррил?! -- возмущенно спросил тот.
     -- Если  ты  хочешь сказать,  что не рассчитываешь получить с
этого  дела  комиссинные...  --  с  деланным  удивлением  произнес
Сандро.
     Барсук сник.
     -- Ставлю  предложение  на   голосование,   --   резюмировал
председатель.

                               12.

     -- Как ты спал,  Землянин? -- осведомился Рроу, наклонившись
над с трудом продравшим глаза капитаном дель Рэем.
     -- Прекрасно,   --   не   покривив  душой,  ответил  тот.  И
действительно он чувствовал себя так, словно неделю провел где-то
на  Гавайях.  Тело еще хранило какое-то ощущение полета -- словно
на водных лыжах...
     -- Ты  поцарапал  свое  лицо,  Землянин.  И  руки...  -- Мне
приснилась  дорога,  Рроу.  Через  колючий  кустарник,  --   косо
усмехнулся  Гвидо.  Боль от глубоких царапин ощущалась им сейчас,
как нечто постороннее, из ночного морока прихваченное...
     -- Странные  сны  сняться  после  странствий  по Лесу,  -- с
каким-то несвойственным ему смирением заметил Рроу.
     Сны... Кошмары.  Склоненные над ним кошачьи лица. Ему задают
вопросы,  он отвечает.  Голос (чей?):  "Он обидел Миэлу и  должен
умереть!"  Другой  голос  (старческий,  женский):  "Он удостоился
чести драться с Великой Пумой и должен жить."
     -- Его судьбу решила Мать Прайда -- должно подчиниться... --
это, кажется, сказал Рроу...
     Он резко  встряхнул  головой,  пытаясь  стряхнуть навязчивый
морок...  Господи,  на каком языке говорили эти... тени? Наверное
это  не  был -- не мог быть галактический жаргон...  Тем более --
нормативный язык Федерации... Тем не менее он хорошо помнил смысл
того, что было сказано над ним...
     -- Пойдем  Землянин,  ты  заслужил  право   лицезреть   Чудо
Инкарнации...  Уже время.  Скоро взойдет Звезда, -- Рроу взял его
за  предплечье.  Традиция  запрещает  нам  принимать  пищу  перед
обрядом.  Но  для  тебя найдется немного молока -- впереди у тебя
путь.
     В проходе  их  встретил Аучч.  Взглянув на часы,  Гвидо чуть
удивился -- ночь еще не кончилась.  На поверхности их ждал зыбкий
полумрак,  но  когда они добрались до Священного Каньона,  начало
светлеть.  Аучч остался у  подножья  скал,  а  Гвидо  Рроу  помог
подняться на площадку метрах в трехстах выше.
     -- Оставайся здесь и смотри.  Ты  сам  поймешь,  когда  надо
уходить,  --  глухим голосом сказал глава прайда.  -- Прощай!  Мы
поможем тебе, когда ты поймешь, о чем надо просить нас...
     Дель Рэй остался в одиночестве. Высоко в небе лучи невидимой
еще Звезды окрасили прихотливый рисунок утренних облаков.
     Гвидо осторожно выглянул из-за скалы. Чаша скального каньона
буквально кишела пумоидами.  Сполохи коптящих факелов многократно
отражались в желтоватых глазах аборигенов, и капитану показалось,
что он  видит  перевернутую  чашу  звездного  неба,  заполненного
мириадами звезд.  Внизу раскачивалась,  выла и пела какие-то свои
колдовские  гимны  сплошная  масса  странных,  покрытых   шерстью
существ,  и  капитан чувствовал,  как нарастает общее напряжение,
готовое  в  любой  момент  взорваться   мощнейшим   эмоциональным
взрывом.  Вверху,  на  соседней  скале,  возвышалась  сгорбленная
фигурка  Матери  Прайда,  рядом  с  которой   виднелись   изящные
очертания их тотема.  Животное сидело,  не шелохнувшись, и только
изредка     подрагивающие     кончики      позолоченных      ушей
свидетельствовали,  что это было не искусное изваяние, а создание
из плоти и крови.
     Присмотревшись внимательней, Гвидо узнал пуму, с которой ему
довелось  сражаться  прошлой  ночью  в  подземелье.  Так  значит,
действительно,  это и есть Священная Пума Миэла... А кто же будет
ее жертвой? Где они спрятали ребенка?
     Внезапно Мать  вскинула  вверх  иссохшую  лапу,  и  в долине
наступила  мертвая  тишина.  Гвидо  слышал  только  потрескивание
горящих факелов и стук собственного сердца.
     Жрица медленно обвела взглядом собравшихся.  Это был тот  --
из  сна странно понятный язык.  Гвидо почти буквально понимал все
то, что слышал.
     -- Зачем  вы  собрались  здесь,  дети мои и дети моих детей?
Толпа в ответ словно взорвалась единым криком.
     -- Мы  пришли  сюда  вкусить  плоть  и кровь!!!  Мать Прайда
     положила руку на голову сидящей рядом пумы и
снова бросила в толпу вопрос--призыв:
     -- Вы хотите быть храбрыми и сильными, как она?
     -- Да-а-а !!! -- завизжали внизу.
     -- Вы хотите  быть  хитрыми  и  быстрыми,  как  она?  --  не
унималась жрица.
     -- Да-а-а !!! -- рычали аборигены.
     Это повторилось несколько раз, пока  доведенные  до  экстаза
пумоиды не начали скандировать, потрясая факелами:
     -- Плоть и кровь! Плоть и кровь! Плоть и  кровь!
     Жрица вновь подняла верх правую  руку,  левой  --  с  трудом
удерживая зверя.
   -- Вы получите их ! -- выдохнула она навстречу толпе и достала
из складок своей одежды желтой молнией блеснувший нож.
     Гвидо покрепче сжал рукоятку пистолета и  завертел  головой,
высматривая ребенка,  которого, как он полагал, сейчас принесут в
жертву Священной Пуме. Однако произошло нечто другое. Мать Прайда
резко взмахнула рукой,  и темная струя фонтаном брызнула из горла
поверженного животного.
     Капитану показалось,  что у него лопнут барабанные перепонки
-- такой силы крик поднялся над долиной.  А жрица тем временем  с
ужасающей  быстротой  начала кромсать еще живое и трепещущее тело
Миэлы и швырять куски в толпу. Охваченные безумством аборигены на
лету выхватывали клочья дымящейся плоти и глотали его, не жуя.
     Больше Гвидо не выдержал.  Он скатился со скалы и,  шатаясь,
побрел   в   сторону  Зеленого  Холма.  В  голове  все  путалось.
Подошедший сзади Аучч молча взял его за плечо.

                               13.

     Тревога!!! Срочное построение!!  Полминуты на сборы! Господа
офицеры,   не   без   удовольствия,  смолили  древний  "Салем"  и
прикидывали,  что три недели непрерывной муштры в переделанных из
под  пустующих  трюмов залах--тренажерах,  все-таки превратили ту
массу аморфного полупьяного дерьма,  которым загрузили два нижних
яруса   "Проциона"   нерадивые   вербовщики,  в  нечто  способное
высыпаться в узкие корабельные проходы и,  нещадно давя и  калеча
друг друга, почти в срок выстроиться -- каждая колонна -- носом к
своему тамбуру.
     -- Разобрать оружие!  Боевой комплект ПРИСОЕДИ -- НИТЬ!!! --
отдал команду колонель.  Боевой  комплект.  Это  было  уже  очень
серьезно.
     -- Легионеры!  -- это впервые не "Вы -- дерьмо носорожие"  и
не просто "Ну,  вы -- суки"...  Нет.  "ЛЕГИОНЕРЫ".  -- Легионеры!
Перед  вами  ставится  задача  выполнить  особо  важное   задание
командования  Легиона  и Администрации Колонии.  Намеченная акция
очистки региона экстренно заменена Карательной Акцией  Возмездия!
В этой связи, срок операции перенесен на более ранний.
     Я не собираюсь пугать вас,  но ставлю в известность,  что на
судне орудуют или сами зеленые уроды или их агенты! Этой ночью, в
госпитальном отсеке зверски убит наш товарищ. Святой долг каждого
Легионера -- отомстить за него!
     Этого мало!!  Только что нами получено сообщение о том,  что
спусковой  модуль  "Проциона",  на  котором  на Планету следовали
особо  важные  административные  работники  Федерации,  уничтожен
ракетой туземных  повстанцев,   с   местом   запуска   --   район
семь-двенадцать.  За это,  дерьмо собачье, мы тоже будем мстить!!
Таким образом,  место проведения нашей  операции  определено  как
район пуска управляемого снаряда.  Семь-двенадцать, повторяю для
тех у кого уши заложило!  Схема работы рядовых групп вам известна
-- четыре часа на полное уничтожение всех жилых и иных сооружений
туземных жителей.  По любому -- повторяю -- по любому замеченному
туземцу без малейшего промедления -- огонь на поражение. Надеюсь,
на тренажераж вы не только о  бабах  трепались  и  основные  виды
зеленых  уродов  знаете.  А  не знаете -- стреляйте во все живое,
кроме господ офицеров...  Не приближаться к трупам,  не обработав
их термическими зарядами.
     Группе особого  назначения  --  работая под общим прикрытием
снайперской  группы,  разместить  в  стандартных  точках  заряды.
Снайперская   группа   обеспечивает   прикрытие   группы  особого
назначения.  К двенадцати тридцати по бортовому времени --  общий
сбор  у  устройств  эвакуации.  В  двенадцать ноль пять -- начало
эвакуации за Периметр.  В двенадцать десять  --  радиокоманда  на
срабатывание   зарядов.   Кто  не  успел  тот  х-хе  --  опоздал.
Стереокарты региона операции введены в личные блоки.  Кто чего не
понял?
     Все поняли все.
     Особенно Легионер  Шаленый,  которого  до  сих  пор в этакую
ловушку не заносило.  По сравнению с  этим,  даже  все,  чего  он
натерпелся  от настырного -- что твой банный лист -- Федерального
Следователя  пятой  категории  Кая  Санди,  было  просто   милыми
розыгрышами.   В  такое  дерьмо,  в  какое  втащил  его  мил-друг
Якопетти, Дмитрий Шаленый в своей жизни еще не вступал... И ведь,
в  чем  самая-то  гнусь  и есть -- так это в том,  что смылся сам
красавец кривоносый, как черти его сьели... И деться некуда...
     -- По модулям!
     Градом пушечных  ядер  загремели   сотни   сапог,   засипели
перекрытия тамбуров и стало тихо и душно.
     Уже отработанными  движениями  оправляя  амуницию,   Шаленый
выкаченными  --  и  по  природе  и от дикого бешенства -- глазами
разглядывал, уткнутого ему нос в нос в тесноте десантного модуля,
соседа.  Тот,  не  понимая в чем дело,  исходил от ужаса холодным
потом,  но тоже правил как мог обмундирование. Лампы под потолком
мигнули.

                               14.

     -- Так,   народ   на  местах,  --  облегченно  констатировал
колонель Васко и двинулся вдоль грузовых  модулей  --  те  должны
были пойти первыми.  В каждом из них,  у подготовленных к высадке
единиц  боевой  техники,  млел  пристегнутый  к  сидениям  боевой
расчет.
     -- Так,  первый готов, -- проговаривал про себя колонель, --
второй... пятый... Так, а это что? Почему самоходка не заведена в
модуль? И это что... что за штуки... А... а ты -- кто?
     -- А ты не знаешь,  разве? -- спросило то, что было в шестом
модуле. Или не узнаешь?
     ОНО  стало лицом к лицу к колонелю.
     -- Иди в свой модуль, командир, иди и забудь... ЗАБУДЬ.

                               15.

     Это был уже не Космос.  Даже  не  стратосфера  --  десантные
модули  шли  над самым покровом облаков.  Теперь -- с введенной в
дейсвие боевой программой, хищно поблескивая в злом свете Звезды,
это   были  уже  не  мирным  балластом  притороченные  к  корпусу
"Проциона",  набитые замершей электроникой железные бочки, нет --
теперь  -- способные расстреливать ракетами все,  что подвернется
на сотни миль в окружности,  готовые разить на километры четырьмя
видами  лазерного  и  шестью  -- пучкового излучения,  эти хищные
драконы способны были дать бой целому  обитаемому  миру.  И  миру
немаленькому!
     Но Враг  не спешил проявлять себя.  Вот уже нырнул под днища
шаттлов  гнуснопрославленный  регион  семь--двенадцать,  вот   уже
пробили защитного окраса стальные драконы облачный покров,  а бой
все не начинался...
     Впрочем, Легион  и  не  ждал  покуда  противник соблаговолит
высунуться под  выстрел.  С  четырехкилометровой  высоты  начался
отстрел десантных субмодулей.
     В строгой  последовательности  --  первый шаттл,  четвертый,
шестой,  третий...  с  глухими  хлопками  отбрасывали  в  стороны
компактные,  словно поджавшиеся перед предстоящим ударом о твердь
Планеты кабины,  в каждой -- по  пятнадцать  ни  на  что,  честно
говоря,  кроме  как  подставлять  лоб  под  пули,  не  способных,
свежезавербованных бойцов  и  по  четыре  еще  на  что-то  годных
снайпера,  предназначенных  прикрывать  огнем разгрузку техники и
личного состава и его вступление в первый и  для  половины  этого
дерьма -- последний бой...
     На местах    отброшенных    кабин,   сохраняя   аэродинамику
окрашенных  в  хаки  драконов  --  шаттлов,  вздувались   надувные
имитирующие   отсеки,   все   больше  и  больше  превращая  их  в
стремительно мчащиеся дирижабли...
     Пролетев положенную  пару   километров   и   приняв   нужную
ориентацию,  кабины  десантирования запускали движки торможения и
начинали  сбрасывать  в  стороны  листы  защиты.   Бойцов   стало
прижимать  к  титановому  покрытию  днища,  и Шаленый,  как и все
вокруг него, намертво вцепился в стальные стойки. Соседи почти со
священным  трепетом внимали изрыгаемым им словосочетаниям.  Такое
даже Легионеру не всякий  раз  приходится  услышать  в  жизни,  и
упускать   подобный  случай  --  тем  более  перед  лицом  весьма
возможной смерти было бы непростительной глупостью.
     Там, внизу, уже стормозив пороховыми блоками мягкой посадки,
уже делали свое дело "чистильщики" -- даже с километровой  высоты
был  виден злой огонь,  обеспечивающих первичный плацдарм,  струй
пламени...

                               16.

     А там,  где