ходили в состав 1-го и 2-го танковых корпусов СС. В них
насчитывалось около 500 танков, в том числе 90 танков "тигр".
Следует заметить, что сам Дитрих хотел осуществить прорыв двумя
танковыми дивизиями, но взяла верх точка зрения Моделя, который
считал, что танкам на таком участке фронта выполнить эту задачу
слишком трудно.

Здесь, в полосе шириной около 20 миль, оборонялась американская
99-я пехотная дивизия 5-го корпуса генерала Джероу. Такие же
полосы имели оборонявшиеся южнее издатели 8-го корпуса Мидлтона.
Это свидетельствовало о том, что наступление немцев явилось
полной неожиданностью для союзников.

Артиллерийская подготовка началась 16 декабря в 5.30, но
немецкая пехота на этом участке перешла в наступление только
около 7.00. Немцы захватывали опорные пункты один за другим,
хотя многие из них вели ожесточенные бои с превосходящими силами
противника, нанося ему тяжелые потери и задерживая продвижение
его танковых дивизий. В последующие два дня немцам удалось
продвинуться к западу, однако оборона американцами ключевого
района Берг-Бютгенбах, Эльзенборн помешала немцам захватить
северную отсечную позицию, как планировалось. Каждый день
оборонявшимся приходилось отбивать сильные атаки немцев. Это был
великий подвиг американского 5-го корпуса Джероу. Этот корпус
только что принимал участие в наступлении американцев в районе
Ахена, но в сложившейся критической обстановке его перебросили к
югу. (Неудача в этих боях сильно подорвала авторитет войск СС в
глазах Гитлера, и 20 декабря фюрер решил перенести главный удар
в полосу наступления 5-й танковой армии Мантейфеля.)

Армии Мантейфеля удалось быстро прорваться на правом фланге,
ближайшем к армии Дитриха. Этот участок в горах Шне-Эйфель,
шириной более 20 миль обороняла вновь прибывшая американская
106-я дивизия. Она прикрывала подступы к важному узлу дорог
Сен-Вит. Примечательно, что здесь у наступающих не было такого
решающего превосходства в силах, как на севере. Наступление
вели две пехотные дивизии 66-го корпуса Люхта с танковой
бригадой. К 17 декабря им удалось окружить два полка 106-й
дивизии и захватить в плен по меньшей мере 7 тыс. человек. Это
была победа новой тактики Мантейфеля. Именно в полосе действия
армии Мантейфеля штурмовые отряды успевали проникать в глубь
американских позиций, прежде чем открывался заградительный
огонь. В американской официальной истории второй мировой войны
отмечается, что бои у Шне-Эйфеля нанесли "самое серьезное
поражение американскому оружию в операциях на Европейском
театре".

На южном участке полосы действий армии Мантейфеля главный удар
справа наносил 58-й танковый корпус Крюгера, а слева -- 47-й
танковый корпус Лютвица. 58-й корпус, форсировав р. Ур,
наступал в направлении Уффализа с дальнейшей задачей захватить
плацдарм на западном берегу р. Маас между Арденнами и Намюром.
47-й корпус, форсировав р. Ур, должен был захватить важный узел
дорог Бастонь и продолжить наступление с задачей захватить
переправы через р. Маас южнее Намюра.

Части американской 28-й дивизии несколько задержали продвижение
немцев к р. Ур, но остановить их не могли, и в ночь на 17
декабря немцы уже подходили к Уффализу и Бастони, а также к
рокадной дороге между этими двумя узлами дорог.

Немецкая 7-я армия Бранденбергера в составе четырех дивизий
(трех пехотных и одной парашютно-десантной) имела задачу:
наступая через Нешато на Мезьер, активно прикрывать прорыв войск
армии Мантейфеля. Всем ее дивизиям удалось форсировать р. Ур, а
5-я парашютно-десантная дивизия за три дня продвинулась до
Вильца. Однако правофланговые части 38-й дивизии оказали упорное
сопротивление, а две другие дивизии 8-го корпуса Мидлтона (9-я
бронетанковая и 4-я пехотная) остановили наступление противника,
которому удалось продвинуться лишь на три-четыре мили. К 19
декабря стало ясно, что на южном крыле фронта немецкого
наступления американцы прочно удерживают позиции. Были также
получены сведения, что для усиления из Саара на север движется
30я армия Паттона. В этот день немецкий 80-й корпус перешел к
обороне.

Мантейфель попросил верховное главнокомандование передать 7-й
армии механизированную дивизию, чтобы войска этой армии не
отставали от левого фланга войск 5-й армии, однако Гитлер
отказал в этой просьбе. Возможно, этот отказ сыграл решающую
роль.

В полосе действий армии Дитриха наступление танков началось лишь
17 декабря. 1-ю танковую дивизию СС ввели в прорыв с целью
обойти Льеж с юга. Впереди действовала боевая группа Пайпера, в
которую вошло большинство из 100 танков дивизии. Группа Пайпера
продвигалась, не встречая почти никакого сопротивления, с
задачей захватить переправы через р. Маас у Юи. Танкисты Пайпера
проявили безрассудную жестокость, расстреляв пулеметным огнем
несколько групп безоружных американских военнопленных и
бельгийских мирных жителей. (Пайпер на суде после войны
утверждал, будто он выполнял приказ Гитлера о том, что
наступлению должна предшествовать "волна террора".) Боевая
группа Пайпера на ночь остановилась на окраине Ставло, в 42
милях от р. Маас. Трудно объяснить, почему она не захватила там
важный мост и расположенные немного севернее большой склад
горючего, где хранилось больше 2,5 млн. галлонов. Оба эти
объекта в тот момент охранялись очень слабо. Штаб американской
1-й армии в Спа тоже находился неподалеку. За ночь в этот район
подошли американские подкрепления. Склад горючего американцы
подожгли, а мосты в Труа-Пон взорвали. Пайпер попытался
совершить обход по долине, но был остановлен у Стумона. Здесь
ему стало известно, что он наступает один, далеко оторвавшись от
остальных сил 6-й танковой армии.

В полосе действий армии Мантейфеля немцы усилили нажим на важнейшие узлы
дорог Сен-Вит и Бастонь. Овладение ими имело бы решающее
значение для успеха наступления. Первые атаки на Сен-Вит немцы
предприняли 17 декабря, однако малыми силами. На следующий день
в район боевых действий подошли главные силы американской 7-й
бронетанковой дивизии. 18 декабря немцы, наращивая темпы
наступления, захватили одну за другой деревни в районе Сен-Вита,
и этот нажим помешал американцам выручить два попавших в
окружение полка 106-й дивизии. К тому же надо было дать отпор
танковым колоннам, обходившим Сен-Вит с севера и юга, на
подкрепление которым двигалась немецкая танковая бригада.

К 18 декабря 47-й танковый корпус Лютвица в составе двух
танковых дивизий и 26 пехотной дивизииПрим. ред.> вплотную
подошел к Бастони. На помощь обороняющимся прибыли американская
9-я бронетанковая дивизия и саперные батальоны. Бои за каждую
деревню и пробки на дорогах замедлили наступление немцев. В
результате в решающий момент, утром 19 декабря, к Бастони успела
подойти 101-я воздушно-десантная дивизия из стратегического
резерва Эйзенхауэра. (Этой дивизией вместо убывшего в отпуск
Тэйлора временно командовал бригадный генерал Маколиф.)
Ожесточенная оборона Бастони, где особенно отличились
американские саперы, не позволила немцам ворваться в город, и
танковые колонны обошли его с обеих сторон. Осаду города
продолжали 26-я пехотная дивизия и танковая боевая группа. Таким
образом, 20 декабря Бастонь была отрезана.

Эйзенхауэр и его ближайшие сподвижники лишь утром 17 декабря
начали сознавать, что немцы ведут широкое наступление. 19
декабря у союзного командования рассеялись последние сомнения на
этот счет. Брэдли приказал 10-й бронетанковой дивизии выступить
в северном направлении и одобрил решение командующего 9-й армией
генерал-лейтенанта Симпсона направить 7-ю бронетанковую дивизию
к югу, вслед за 30-й дивизией. Таким образом, в угрожаемый район
двинулось свыше 60 тыс. свежих войск. Еще 180 тыс. человек было
направлено туда в последующие восемь дней.

30-й дивизии генерал-майора Хоббса, находившейся на отдыхе около
Ахена, вначале было приказано следовать к Эйпену, потом ее
повернули на Мальмеди, а затем направили еще дальше на запад с
задачей остановить боевую группу Пайпера. С помощью
истребителей-бомбардировщиков 30-я дивизия освободила часть
Ставло и отрезала группу Пайпера от остальных сил 6-й танковой
армии. К 19 декабря у танкистов Пайпера кончились запасы
горючего, а с прибытием воздушно-десантной дивизии и танковых
подкреплений соотношение сил изменилось явно не в пользу немцев,
тем более что главные силы двух танковых корпусов СС застряли
далеко в тылу. Боевая группа Пайпера была окружена и осталась
без горючего. 24 декабря, бросив танки и другие машины, она
начала пробиваться назад в пешем строю.

В полосе действий армии Мантейфеля двинулись вперед части
американских 3-й и 7-й бронетанковых дивизий. Перед ними стояла
задача -- воспрепятствовать наступлению немцев на запад из
района Сен-Вита. Войска Мантейфеля сломили сопротивление
гарнизона этого города и вынудили гарнизон поспешно отойти. К
счастью, огромные заторы на дорогах помешали немецкому 66-му
корпусу быстро развить успех, и остаткам 106-й пехотной и 7-й
бронетанковой дивизий удалось избежать окружения. таким образом,
на этом участке фронта американцы сумели сдержать натиск
противника и не допустить его стремительного продвижения к р.
Маас.

Прорыв обороны на широком фронте побудил Эйзенхауэра 20 декабря
подчинить Монтгомери все войска, расположенные к северу от
участка прорыва, в том числе и обе американские армии -- 1-ю и
9-ю. Монтгомери перебросил на участок прорыва немецких войск
30-й корпус (в составе четырех дивизий) для обороны мостов через
р. Маас.

Уверенность Монтгомери и его спокойствие оказали благотворное
действие на войска, но эффект был бы б[ac]ольшим, если бы он,
как заметил один из английских офицеров, "не вступил в штаб
Ходжеса, как Христос, пришедший очищать храм". Монтгомери вызвал
большое возмущение, когда впоследствии на пресс-конференции
попытался создать впечатление, будто только его "личное
руководство" сражением спасло американские войска от разгрома.
Монтгомери утверждал, что "использовал все наличные силы
английской группы армий" и "в конце концов с огромным успехом
ввел их в бой". Это заявление вызвало еще большее раздражение,
поскольку на южном фланге Паттон контратаковал начиная с 22
декабря, а 26 декабря освободил Бастонь, тогда как Монтгомери
требовал сначала "привести в порядок" позиции и нанес контрудар
с севера только 3 января, причем до этого момента английские
резервы в бой не вводил.

20 декабря приказом Эйзенхауэра руководство обороной на северном
крыле участка прорыва было возложено на генерал-майора Коллинза,
командовавшего 7-м корпусом: Монтгомери заявил, что для такой
решающей задачи ему нужен Коллинз. Для выполнения новой задачи
-- организации контрудара в южном направлении против наступающих
войск Мантейфеля -- Коллинз получил 2-ю и 3-ю бронетанковые
дивизии и 75-ю и 84-ю пехотные дивизии.

Положение в Бастони продолжало оставаться критическим.
Неоднократными атаками противник оттеснил оборонявшихся, но
разгромит их ему так и не удалось. 22 декабря Лютвиц выслал к
осажденному гарнизону парламентеров с требованием сдаться на
почетных условиях, однако Маколиф ответил лишь каким-то
непонятным для немцев словом, которое один из подчиненных
Лютвица не смог перевести иначе, как "к черту!".

На следующий день установилась долгожданная хорошая погода.
Впервые появилась возможность сбросить осажденному гарнизону
грузы с воздуха и предпринять многочисленные налеты на немецкие
позиции. С юга уже двигались войска Паттона, но положение все
еще оставалось критическим. 24 декабря, в канун рождества,
периметр обороны сократился до 16 миль. Однако и войска Лютвица
получая мало подкреплений и предметов снабжения, подвергаясь в
то же время все более сильным ударам авиации союзников. В день
рождества немцы предприняли решительную атаку, но понесли
тяжелые потери в танках и взломать оборону не сумели. К тому
времени американская 4-я бронетанковая дивизия (которой теперь
командовал генерал-майор Гаффи) из 3-й армии Паттона пробилась с
юга и 26 декабря в 16.45 соединилась с гарнизоном. Осада была
снята.

Немецкая 7-я армия вначале довольно успешно выполняла задачу по
прикрытию левого фланга наступавших войск Мантейфеля, однако ей
не хватало сил, и вскоре она оказалась уязвимой для контрудара с
юга. Паттон получил приказ прекратить наступление в Сааре к 19
декабря и сосредоточить усилия для ликвидации выступа,
образованного войсками Мантейфеля, используя два своих корпуса.
К 24 декабря 12-й корпус потеснил дивизии немецкой 7-й армии и
ликвидировал южную отсечную позицию, которые они пытались
создать.

Американский 3-й корпус (4-я бронетанковая, 26-я и 80-я пехотные
дивизии) сосредоточил усилия на освобождении Бастони. Местность,
однако, благоприятствовала обороне. Наиболее сильное
сопротивление оказывали войска немецкой 5-й парашютно-десантной
дивизии, сражавшиеся в пешем строю. Парашютистов с большим
трудом приходилось выбивать из каждой деревни и рощи. Вскоре
разведка обнаружила, что вдоль дороги Нешато -- Бастонь
сопротивление противника слабее, и 25 декабря удар был
перенесен на северо-восточное направление. На следующий день
несколько танков 4-й бронетанковой дивизии прорвались с юга в
Бастонь.

Тем временем танковые дивизии Мантейфеля, обойдя Бастонь, быстро
продвигались к р. Маас к югу от Намюра. Для прикрытия переправ
до подхода свежих американских сил английский 30-й корпус
Хоррокса занял восточный и западный берега реки в районах Живе и
Динана. Американские саперы находились в готовности взорвать
мосты.

Стремясь обеспечить выход наступающих войск к р. Маас, Гитлер
выделил из резерва верховного главнокомандования 9-ю танковую и
15-ю моторизованную дивизию в помощь Мантейфелю для очистки от
союзных войск района Марш-Сели на подступах к Динану. Таким
образом, обе стороны намеревались вести наступательные действия,
но были слишком скованы друг другом. Войска Коллинза медленно
продвигались вперед. Утром 25 декабря с помощью английской 29-й
бронетанковой бригады они освободили деревню Сель, в
каких-нибудь пяти милях от Мааса и Динана. Многочисленные
изолированные очаги сопротивления в дальнейшем были очищены
пехотой или уничтожены авиацией. Начиная с 23 декабря немецкие
танковые войска подвергались жестоким ударам с воздуха и к 26
декабря уже не рисковали передвигаться в дневное время. Прибывшая
25 декабря вечером 9-я танковая дивизия не смогла преодолеть
упорную оборону американской 2-й бронетанковой дивизии. К 26
декабря немцы перешли к обороне и начали отход.

6-я танковая армия Дитриха получила приказ поддержать
наступление Мантейфеля, нанеся удар в юго-западном направлении.
Однако, несмотря на ввод в бой танковых дивизий, 6-я армия не
добилась успеха. Американцы при активной поддержке истребителей
и бомбардировщиков вели упорную оборону. Вначале 2-й танковой
дивизии СС удалось вклиниться оборону, но в затяжном бою за
деревню Мане (в 12 милях юго-западнее Труа-Пон) она понесла
тяжелые потери. В целом наступление 6-танковой армии ничего не
дало, только истощило силы немцев.

Задолго до начала контрнаступления союзных войск немцы
отказались от удара на севере и потерпели неудачу при последней
попытке прорваться на левом крыле. Эту попытку предприняли после
запоздалого решения Гитлера перенести туда главный удар и
поддержать наступление 5-й танковой армии. Однако возможность
была упущена. Мантейфель с горечью говорил: "Мне дали оставшиеся
резервы только 26 декабря, но мобильные части не могли
продвигаться вперед из-за недостатка горючего". По иронии
судьбы, 19 декабря немцы находились в четверти мили от
огромного склада горючего около Ставло, где хранилось около 2,5
млн. галлонов бензина.

"Мы только что предприняли новое наступление, как началось
контрнаступление союзников. Я позвонил по телефону Йодлю и
попросил его передать фюреру, что собираюсь отвести свои
передовые части с оконечности выступа, который мы создали...
Однако Гитлер запретил отход. Итак, вместо того чтобы вовремя
отвести войска, нам пришлось шаг за шагом отходить под нажимом
союзников, неся ненужные потери... На этом последнем этапе наши
потери оказались тяжелее прежних из-за гитлеровской политики
ни шагу назад. Это грозило банкротством, так как мы не
могли себе позволить такие потери".

Рундштедт согласился с этим мнением: "Я хотел прекратить
наступление на ранней стадии, когда стало ясно, что мы не можем
достичь своей цели, но Гитлер яростно настаивал на его
продолжении. Это был Сталинград номер два".

В начале Арденнского сражения союзники оказались на грани
катастрофы из-за пренебрежения к действиям противника. Однако в
конце концов именно Гитлер довел до крайности военный девиз:
"Лучший вид обороны -- наступление". Оказалось, что это --
худший вид обороны: Германия потеряла способность к дальнейшему
сопротивлениюПрим. ред.>

 * ЧАСТЬ VIII *

@CS1 = ФИНАЛ. 1945 год

ГЛАВА 36. НАСТУПЛЕНИЕ ОТ ВИСЛЫ ДО ОДЕРА

Сталин сообщил западным союзникам, что начнет новое наступление
с рубежа Вислы примерно в середине января, в одно время с
планировавшимся ударом союзников по рубежу обороны немцев на
Рейне. Однако удар союзников теперь откладывался, поскольку
контрнаступление немцев в Арденнах расстроило союзную
группировку войск.

В конце декабря Гудериан, которого на этом безнадежно позднем
этапе войны назначили начальником генерального штаба сухопутных
войск, начал получать зловещие донесения. Начальник отдела
"Иностранные армии -- Восток" разведывательного управления штаба
сухопутных войск Гелен сообщал, что на фронте между Балтийским
морем и Карпатами выявлено 225 русских стрелковых дивизий и 22
танковых корпуса, готовых к наступлению.

Когда же Гудериан доложил это зловещее сообщение о крупных
приготовлениях русских Гитлеру, тот отказался поверить ему и
воскликнул: "Это самый большой обман со времен Чингисхана! Кто
подготовил всю эту чепуху?" Гитлер предпочитал полагаться на
доклады Гиммлера и разведывательной службы СС.

Верховное Главнокомандование русских тщательно подготовилось,
чтобы воспользоваться слабостью положения немецких войск. Хорошо
понимая решающую роль темпов наступления и отрицательное
значение растянутости коммуникаций, русские выжидали, пока в
тылу нового фронта будут отремонтированы железные дороги, а
железнодорожное полотно перешито с центральноевропейской колеи
на широкую русскую колею. На конечно-выгрузочных станциях были
созданы крупные запасы материальных средств. Ближайшей задачей
был захват Верхней Силезии, одного из важных промышленных районов
Германии, который остался в неприкосновенности и не подвергался
бомбардировкам союзной авиации. Для достижения этой уели
предстояло продвинуться в глубину более 100 миль с баранувского
плацдарма на р. Висла в южной Польше. Однако Сталин и
Василевский ставили более широкие цели в соответствии с
разработанным ими грандиозным замыслом. Основное внимание они
сосредоточили на том, чтобы форсировать Одер и захватить Берлин,
находившийся почти в 300 милях от исходных рубежей русских в
районе Варшавы. Расширяя масштабы наступления, русские получали
возможность воспользоваться обширным пространством для маневра.
Растущий приток американских грузовых автомобилей позволял теперь
русским моторизовать гораздо большую часть стрелковых бригад, а
за счет возросшего производства своих собственных танков --
увеличить число бронетанковых и механизированных корпусов для
развития успеха. В то же время возросшее число танков "Иосиф
Сталин" увеличивало ударную мощь советских войск. На этих
танках были установлены 122-мм пушки (на танках "тигр" были
88-мм пушки), и они обладали более толстой броней, чем "тигры".

Перед началом новой кампании русские реорганизовали управление
войсками и главных направлениях. Командование фронтами было
поручено трем выдающимся военачальникам России. Конев остался
командующим 1-м Украинским фронтом. На центральном направлении
Жуков принял 1-й Белорусский фронт от Рокоссовского, ко