ановку в ожидании транспортных колонн, просачивавшихся
через пограничные дефиле по проходам в эскарпах у Соллума и Халфайи,
которые жестоко бомбила английская авиация. Одно время па прибрежной
дороге образовалась огромная пробка: хвост машин вытянулся на 25 миль,
и только благодаря хорошей организации регулирования движения большинству
машин в следующую ночь удалось пройти, несмотря на налеты английской
авиации. 9 ноября, хотя еще почти тысяче машин предстояло проскочить
через дефиле, Роммель приказал своим арьергардам отойти к границе.

Тем временем Монтгомери организовал специальную группу преследования
из 7-й бронетанковой и новозеландской дивизий и остановил две другие
бронетанковые дивизии, чтобы сохранить горючее и не дать возможности
Роммелю нанести контрудар по отставшим войскам. Это длительное преследование
началось 8 ноября. Новозеландцы вышли к границе только 11 ноября.
Обе бригады 7-й бронетанковой дивизии, двигаясь через пустыню южнее
прибрежной дороги, пересекли границу днем раньше, однако не успели
перехватить колонну противника, которая прошла через Ридотта Капуццо
11 ноября.

Хотя войска Роммеля не попадались в лапы Монтгомери, успешно ускользая
от каждой очередной попытки отрезать им путь отхода, они слишком ослабели,
чтобы создать новый рубеж обороны на границе или дальше, в Киренаике.
Боевые силы Роммеля в этот момент состояли примерно из 5 тыс. немцев
и 2500 итальянцев и имели 11 немецких и 10 итальянских танков, 65
немецких и нескольких итальянских полевых орудий. Немецкие войска
численностью около 15 тыс. человек благополучно вышли из боя, но две
трети из них потеряли все свое боевое снаряжение, многие итальянцы
бежали, все бросив, 8-я армия уничтожила несколько тысяч человек и
захватила в плен около 10 тыс. немцев и свыше 20 тыс. итальянцев,
а также около 450 танков и свыше 1000 орудий. Это была солидная компенсация
за потерю 13500 человек и за то разочарование, которое пережили англичане
при виде ускользающего каждый раз Роммеля.

После короткой паузы для подвоза предметов снабжения англичане возобновили
наступление. Но это было скорее движение за противником, чем его преследование.
Контрудары Роммеля оставили такое глубокое впечатление, что англичане
осторожно развивали наступление по прибрежной дороге, а не через пустыню,
по хорде бенгазийской дуги. Головные танки достигли Мерса-Бреги только
26 ноября, более чем через две недели после того, как они пересекли
восточную границу Киренаики. Роммель уже давно обосновался па этой
позиции. Единственную серьезную трудность и угрозу его силам в период
отступления через Киренаику представлял недостаток горючего. В Мерса-Бреге
войска Роммеля были усилены свежей итальянской танковой дивизией "Чентауро"
и подразделениями трех итальянских пехотных дивизий, хотя последние,
будучи немоторизованными, являлись больше обузой, чем подмогой.

Наступила еще одна пауза. Она длилась две недели, пока англичане подвозили
подкрепления и предметы снабжения для наступления на позицию Мерса-Брега,
Монтгомери опять подготовил план "уничтожения противника на его
оборонительных позициях". Он планировал сковать Роммеля мощным
фронтальным ударом. Вновь сформированной сильной группе предстояло
в это время совершить широкий обходный маневр и преградить противнику
путь отхода. Фронтальный удар намечалось нанести 14 декабря. Ему должны
были предшествовать массированные налеты авиации в ночь на 12 декабря
с целью отвлечь внимание от начинающегося в это время обходного движения
по пустыне.

Однако в ночь на 12 декабря Роммель ускользнул и тем самым свел на
нет английский план. Совершив стремительный скачок, он отошел па позиции
близ Буэрата, в 250 милях к западу от Мерса-Бреги и вдвое дальше от
новой передовой базы 8-й армии в Бенгази.

К концу года Роммель все еще удерживал позицию у Буэрата, так как
на этот раз Монтгомери потребовалась месячная пауза на сближение и
наращивание своих сил и средств для возобновления наступления. Тем
не менее становилось ясно, что военная обстановка в Африке решительно
изменилась. Теперь было маловероятно, что армию Роммеля удастся довести
до численности, сопоставимой с возможностями 8-й армии, а его тыловым
районам и возможным тыловым позициям угрожало продвижение англоамериканской
1-й армии в восточном направлении, из Алжира в Тунис.

Однако вскоре у Гитлера вновь разыгралась фантазия, а Муссолини лишь
способствовал этому, потому что не мог видеть, как рушится африканская
империя Италии. Однако никому из них все еще не было ясно, удастся
ли Роммелю ускользнуть от преследователей и вывести остатки своей
разбитой армии. Благополучно достигнув Мерса-Бреги, Роммель получил
распоряжение "любой ценой" удерживать этот рубеж и не допустить
проникновения англичан в Триполитанию. Для подкрепления этого фантастического
требования Роммель, как и прежде, при наступлении на Египет, был подчинен
маршалу Бастико. Встретившись с Бастико 22 ноября, Роммель прямо заявил
ему, что приказ "сопротивляться до конца" на этом пустынном
пограничном рубеже означает верную гибель оставшихся войск: "Либо
мы потеряем эту позицию на четыре дня раньше и спасем армию, либо
потеряем и позицию и армию на четыре дня позже".

24 ноября к Роммелю прибыли Кавальеро и Кессельринг. Роммель заявил
им, что только около 5 тыс. немецких солдат имеют оружие, а для удержания
позиции у Мерса-Бреги ему необходимо срочно, пока Монтгомери не начал
наступать, доставить 50 танков типа IV, вооруженных новыми длинноствольными
75-мм пушками, и 50 противотанковых пушек такого же типа, а также
достаточное количество горючего и боеприпасов. Это были скромные требования,
но Роммель хорошо понимал, что они вряд ли будут удовлетворены, так
как большая часть военных материалов и подкреплений была переключена
на Тунис. Тем не менее Роммелю приказывали удерживать Мерса-Брегу.

В надежде убедить Гитлера взглянуть в лицо фактам и реально оценить
обстановку Роммель вылетел в ставку фюрера вблизи Растенбурга, в лесах
Восточной Пруссии. Роммель встретил холодный прием, и, когда высказал
мнение, что самым мудрым решением будет эвакуация из Северной Африки,
Гитлер "пришел в ярость" и не стал слушать дальнейших доводов.
Эта вспышка больше, чем все прежнее, поколебала веру Роммеля в фюрера.
Он записал в своем дневнике: "Я начал понимать, что Адольф Гитлер
просто не хочет видеть обстановки, как она есть, и, вместо того чтобы
принять правильное решение, которое подсказывает разум, реагирует
чисто эмоционально. Гитлер настаивал на политической необходимости
удерживать важный плацдарм в Африке и не отходить с рубежа Мерса-Брега".

На обратном пути Роммель заехал в Рим и обнаружил, что Муссолини больше
склонен к доводам разума и лучше сознает трудности доставки необходимых
запасов в Триполи и перевозки их к Мерса-Бреге. Роммелю удалось получить
разрешение Муссолини подготовить промежуточную позицию у Буэрата,
чтобы своевременно перебросить туда немоторизованную итальянскую пехоту
и отвести остатки своих скудных сил, если англичане начнут наступать.
Роммель поспешил воспользоваться этим разрешением и отвел свои войска
при первых же признаках английского наступления. Более того, он сам
решил не останавливаться у Буэрата или перед Триполи, чтобы не дать
возможности Монтгомери поймать его в ловушку. У Роммеля уже сформировался
план отхода вплоть до тунисской границы и дефиле Габес, где англичане
не смогли бы обойти немецкие позиции с фланга и где появилась бы возможность
нанести эффективный контрудар.

ГЛАВА 21. Операция "торч" -- новая волна с Атлантического океана

Войска союзников высадились во Французской Северной Африке 8 ноября
1942 года, через две недели после начала наступления англичан на позиции
Роммеля у Эль-Аламейна на крайнем северо-востоке Африки и через четыре
дня после падения этих позиций.

На конференции "Аркадия", проведенной в Вашингтоне в рождественские
дни 1941 года, первой конференции союзников после нападения японцев
на Пирл-Харбор и вступления Соединенных Штатов в войну, Черчилль выдвинул
"проект северо-западной Африки" в качестве шага к "замыканию
и сжатию кольца вокруг Германии". Он сообщил американцам, что
уже существует план "Джимнест", предусматривающий высадку
в Алжире, если 8-я армия добьется достаточно решающего успеха в Киренаике
и продвинется на запад к тунисской границе. Далее Черчилль предложил,
чтобы "одновременно американские войска, получив согласие французов,
приступили к высадке па побережье Марокко". Президент Рузвельт
одобрил этот проект, сразу увидев его политические выгоды с точки
зрения большой стратегии, однако его военные советники сомневались
в осуществимости плана и выражали тревогу, как бы он не помешал перспективам
скорейшего и более прямого удара против Германии в Европе. Самое большее,
на что они были готовы согласиться, -- это продолжать изучение
операции, которую теперь переименовали в "Супер-Джимнест".

В течение последующих нескольких месяцев обсуждение сосредоточилось
на проекте наступления через Ла-Манш, которое планировалось начать
в августе или сентябре в ответ на требование Сталина открыть второй
фронт. По настоянию начальника штаба армии Соединенных Штатов генерала
Маршалла и генерал-майора Эйзенхауэра, которого Маршалл назначил командующим
американскими силами на Европейском театре, высадку было решено осуществить
на полуострове Котантен. Англичане предостерегали от преждевременной
высадки в Европе недостаточными силами, чтобы высадившиеся войска
не подвергать опасности разгрома, поскольку тогда русские не получат
никакой помощи. Однако президент Рузвельт поддержал проект, предложенный
американским командованием, и, когда в мае в Вашингтон прибыл Молотов,
заверил его, что "надеется" и "рассчитывает" открыть
"второй фронт в Европе в 1942 году"Прим. ред.>.

Неожиданный крах англичан в северо-восточной Африке, который произошел
в июне после упреждающего удара Роммеля у Эль-Газаля, вновь заставил
обратиться к проекту высадки в северо-западной Африке.

В то время, когда сражение у Эль-Газаля принимало плохой оборот, Черчилль
вылетел 17 июня в Вашингтон со своими начальниками штабов для новой
конференции. По прибытии он посетил Гайд-Парк, семейную резиденцию
Рузвельта на р. Гудзон, для конфиденциальных переговоров. Черчилль
вновь указал на опасность преждевременной высадки во Франции и предложил
подготовить и провести операцию "Джимнест". Английские и американские
начальники штабов на встрече в Вашингтоне 21 июня не пришли к единому
мнению относительно проекта высадки на полуострове Котантен и единодушно
признали проект высадки в Северной Африке неразумным.

Однако их общий отрицательный вывод относительно этого проекта вскоре
изменился под влиянием событий и настойчивого стремления Рузвельта
осуществить какую-то положительную акцию в 1942 году, которая выполнила
бы, хотя и не в такой мере, как предполагалось, его обещание русским.
21 июня поступило сообщение, что крепость Тобрук пала под ударами
Роммеля и что остатки английской 8-й армии отступают к Египту.

В течение последующих недель положение англичан продолжало ухудшаться.
Соответственно усиливались доводы в пользу прямого или косвенного
вмешательства американцев в Африке. К концу июня Роммель, преследуя
англичан по пятам, подошел к Эль-Аламейну и начал наступление. 8 июля
Черчилль телеграфировал Рузвельту, что от операции "Следжхэммер"
(план высадки во Франции) в этом году надо отказаться, и продолжал
настаивать на осуществлении операции "Джимнест". Затем Черчилль
направил послание через фельдмаршала Дилла, который теперь возглавлял
английскую объединенную штабную миссию в Вашингтоне. Черчилль писал:
"Джимнест -- единственное средство, при помощи которого
США могут нанести удар Гитлеру в 1942 году, иначе обоим западным союзникам
придется остаться бездеятельными в 1942 году".

В ответ на это утверждение американские начальники штабов вновь возразили
против операции "Джимнест". Маршалл осудил этот план как "дорогостоящий
и бесплодный". Его поддержал адмирал Книг, который заявил, что
"невозможно выполнять обязательства военно-морских сил на других
театрах и в то же время обеспечивать доставку грузов и эскортирование,
если будет предпринята эта операция". Американские военачальники
пришли также к единому мнению, что возражения англичан против высадки
во Франции в 1942 году ясно свидетельствуют о том, что они не пойдут
на такой риск и в 1943 году. Поэтому Маршалл, которого охотно поддержал
Кинг, предложил коренным образом изменить стратегию: если англичане
не примут американский план скорейшей высадки через Ла-Манш, американцы
переключатся на Тихий океан и нанесут решающий удар по Японии; другими
словами, будут вести оборонительные действия против Германии и использовать
все имеющиеся средства на Тихом океане.

Однако президент воспротивился идее такого ультиматума английским
союзникам. Рузвельт выразил несогласие с предлагаемым изменением стратегии
и заявил своим начальникам штабов, что, если они не смогут убедить
англичан предпринять высадку через Ла-Манш в 1942 году, надо будет
либо начать операцию во Французской Северной Африке, либо послать
сильные подкрепления на Ближний Восток. Рузвельт подчеркнул, что политически
необходимо до конца года предпринять какие-то решительные действия.

Можно было ожидать, что, учитывая мнение президента, начальники штабов
скорее изберут курс на временное усиление англичан на Ближнем Востоке,
чем на проведение операции "Джимнест", против которой они
так решительно и настойчиво возражали. Тем более что, рассмотрев оба
варианта, штаб Маршалла, осуществлявший планирование, пришел к выводу,
что первый вариант является меньшим злом. Однако, вопреки ожиданиям,
Маршалл и Книг круто изменили свое мнение в пользу операции "Джимнест".
Они предпочли эту альтернативу после того, как в середине июля побывали
в Лондоне вместе с Гопкинсом в качестве представителей президента
и убедились, что английские начальники штабов решительно возражают
против плана Эйзенхауэра о скорейшей высадке около Шербура.

По словам Гопкинса, главной причиной, побудившей Маршалла избрать
в качестве альтернативы северо-западную Африку, а не посылать подкрепления
на Ближний Восток, было нежелание подчинять американские войска английскому
командованию па Ближнем Востоке.

План операции "Супер-Джимнест" был сформулирован па двух заседаниях
объединенного англо-американского штаба в Лондоне 24 и 25 июля и незамедлительно
одобрен Рузвельтом. Более того, в своей телеграмме он подчеркнул,
что высадку надо осуществить "не позже 30 октября". Такую
директиву подсказал ему Гопкинс в личной телеграмме, чтобы "избежать
проволочек и задержки". По ипициативе Черчилля операция была переименована
в "Торч". Такое название ему казалось более вдохновляющим.
Была также достигнута договоренность верховное командование поручить
американцу. Черчилль охотно предоставил это утешение недовольным американским
начальникам штабов, и 26 июля Маршалл сообщил Эйзенхауэру, что ему
предстоит занять пост командующего.

Хотя решение о проведении операции "Торч" оказалось --
принятым безоговорочно, вопросы о ее времени и месте еще не были согласованы
и даже полностью исследованы. По обоим этим вопросам возникли новые
разногласия.

Английские начальники штабов, побуждаемые Черчиллем, предложили начать
операцию 7 октября. Американские начальники штабов называли дату 7
ноября как "самую раннюю разумную дату для высадки войск, учитывая
наличие десантных транспортов".

По вопросу о месте высадки взгляды союзников расходились еще больше.
Англичане настаивали на высадке на северном Средиземноморском побережье
Африки, чтобы можно было быстрее продвинуться к Тунису. Американские
же начальники штабов твердо придерживались ограниченной цели плана
"Джимнест", который предусматривал чисто американскую операциюОни
стремились ограничить высадку районом Касабланки на западном, Атлантическом
побережье Марокко, опасаясь не только сопротивления французов, но
и враждебной реакции Испании, а также контрудара немцев с целью захватить
Гибралтар и блокировать вход в Средиземное море. Англичан привел в
смятение такой осторожный подход к этой стратегической проблеме. Они
доказывали, что это лишь позволит немцам выиграть время для захвата
Туниса, усилит сопротивление французов в Алжире и Марокко или приведет
к замене их немецкими войсками. Все это лишь расстроит замысел операции
союзников.

Эйзенхауэр и его штаб склонялись принять точку зрения англичан, Первый
вариант плана, сформулированный Эйзенхауэром 9 августа, был компромиссом.
Эйзенхауэр предлагал осуществить высадку одновременно на Атлантическом
и Средиземноморском побережье, но не дальше к востоку, чем в Алжире,
чтобы но подвергнуться опасности ударов авиации противника из Сицилии
и Сардинии. Исключение составляла вспомогательная высадка в Боне с
целью захвата аэродрома (Бон находится в 270 милях к востоку от Алжира
и в 130 милях к западу от Бизерты). Этот компромисс не удовлетворил
англичан, так как он, видимо, не соответствовал главному условию успеха,
которое они определяли следующим образом: "Мы должны занять ключевые
пункты Туниса через 26 дней после прохождения Гибралтара и предпочтительно
через 14 дней". По .мнению англичан, для достаточно быстрого наступления
на Тунис главную высадку необходимо было произвести в Боне, и даже
еще восточнее.

Эти доводы произвели впечатление на президента, и он дал указание
Маршаллу и Кингу вновь изучить проект. Такой же точки зрения, видимо,
придерживался и Эйзенхауэр, так как он сообщил в Вашингтон, что американские
представители в его штабе убедились в разумности доводов англичан
и что он разрабатывает новый план, согласно которому высадка в Касабланке
отменяется и сокращаются сроки других высадок.

21 августа штаб Эйзенхауэра подготовил второй вариант плана, который
в значительной степени отвечал идее англичан. Отвергая высадку в Касабланке,
план предусматривал высадку американцев в Оране (250 миль восточнее
Гибралтара) и высадку англичан в Алжире и Боне. Однако сам Эйзенхауэр
одобрил этот план с оговоркой, отметив, что такая экспедиция, проводимая
полностью на Средиземном море, будет весьма уязвимой с фланга. Такого
же мнения придерживался и Маршалл.

Второй вариант плана оказался столь же неприемлем для американских
начальников штабов, как первый для английских. Маршалл заявил президенту,
что "наличие единственной линии коммуникаций через Гибралтарский
пролив чрезвычайно опасно", и возражал против всякой высадки на
Средиземноморском побережье восточнее Орана (600 миль западнее Бизерты).

Черчилль получил сообщение об этом по возвращении из поездки с генералом
Бруком в Египет и Москву. Сталин бросил им обидный упрек в неспособности
западных держав открыть второй фронт, задавая такие презрительные
вопросы, как: "Не думаете ли вы, что мы будем выполнять всю работу,
пока вы наблюдаете?.. Неужели вы никогда не начнете воевать? Вы убедитесь,
что это не так плохо, когда начнете!" Это, естественно, уязвило
Черчилля. Правда, ему удалось вызвать у Сталина интерес к операции
"Торч". Черчилль живо описал, как она может косвенно облегчить
положение русских. Можно представить, как же был шокирован Черчилль,
узнав, что американцы предлагают свести на нет этот план!

27 августа он направил пространную телеграмму Рузвельту, где утверждал,
что изменения, предлагаемые американскими начальниками штабов, могут
оказаться "роковыми для всего плана" и что, "если мы не
возьмем в первый день Алжир и Оран, пропадет весь смысл операции"Прим. ред.>.

В своем ответе от 30 августа Рузвельт настаивал па том, что "при
любых обстоятельствах одна из наших высадок должна произойти на Атлантическом
побережье". Рузвельт предложил, чтобы американцы высадились в
Касабланке и Оране, а англичане произвели высадку в восточных пунктах.
Кроме того, памятуя о военных действиях англичан против вишистских