й совет одобрил разработанный Гамеленом
план "Д". Он представлял собой рискованный вариант ранее утвержденного
плана, и поэтому английское командование сначала сомневалось в его
целесообразности. Согласно плану "Д", как только Гитлер начнет
наступление, союзные армии своим левым крылом должны нанести удар
в Бельгии и затем продвигаться в южном направлении. Это было на руку
Гитлеру, поскольку полностью соответствовало его новому плану: чем
дальше левое крыло союзных войск продвигалось бы в центральную Бельгию,
тем легче было бы немецким танковым соединениям преодолеть Арденны,
выйти союзным войскам в тыл и отрезать их от остальных сил.

Исход становился еще более очевиден, поскольку союзное верховное командование
направило большую часть своих мобильных сил для вступления в Бельгию
и лишь немногие второсортные дивизии оставило для прикрытия фланга
у выходов из "непроходимых Арденн". К тому же оборонительные
позиции, занимаемые этими дивизиями, были особенно слабы в промежутке
между оконечностью линии Мажино и укрепленными позициями, занятыми
англичанами.

Черчилль, упоминая в своих мемуарах о том беспокойстве, которое всю
осень испытывали английские штабы по поводу положения в этом районе,
писал: "Министр обороны Хор-Белиша несколько раз поднимал этот
вопрос в военном кабинете... Однако военный кабинет и наши военные
лидеры, естественно, воздерживались от критики тех, чьи армии были
в 10 раз сильнее наших" Сhurchill. The Second World
War. Vol. II, p. 33.>. Когда в начале января Хор-Белиша ушел со своего
поста после резких споров, вызванных его критическими выступлениями,
этот вопрос практически больше не поднимался. В Англии и во Франции
наблюдалась опасная и неоправданная уверенность в своих силах. 27
января Черчилль заявил о том, что "Гитлер упустил свою лучшую
возможность". Это успокаивающее утверждение на следующий день
появилось в заголовках газет. А в это время у Гитлера созревал новый
план.

ГЛАВА 5. ФИНСКАЯ ВОЙНА.

Советское правительство в обмен на другие территории просило финнов
уступить острова Гогланд, Сескар, Лавенсари, Торсари и Лойвисто, а
также сдать в аренду на тридцать лет порт Ханко, с тем чтобы построить
там военно-морскую базу с береговой артиллерией, которая во взаимодействии
с военно-морской базой в Палдиски, расположенной на другом берегу
залива, могла бы прикрыть доступ в Финский залив.

Русские хотели обеспечить лучшее прикрытие сухопутных подступов к
Ленинграду, отодвинув финскую границу на Карельском перешейке настолько,
чтобы Ленинград был вне опасности обстрела тяжелой артиллерией. Это
изменение границы не затрагивало основные оборонительные сооружения
линии Маннергейма.

Советское правительство предлагало также уточнить границу в районе
Петсамо (Печенга). Здесь она представляла собой искусственно проведенную
прямую линию, проходила через полуостров Рыбачий и отрезала его западную
оконечность. Пересмотр границы, возможно, имел целью обеспечить оборону
морских подступов к Мурманску и лишить противника плацдарма на полуострове
Рыбачий.

В обмен на все эти территориальные изменения Советский Союз предлагал
уступить Финляндии районы Реболы и Порайорпи. Этот обмен даже в соответствии
с финской "Белой книгой" давал Финляндии дополнительную территорию
в 2134 кв. мили в качестве компенсации за уступку России территорий
общей площадью 1066 кв. миль.

Объективное изучение этих требований показывает, что они были составлены
на рациональной основе с целью обеспечить большую безопасность русской
территории, не нанося сколько-нибудь серьезного ущерба безопасности
Финляндии. Безусловно, все это помешало бы Германии использовать Финляндию
в качестве трамплина для нападения на Россию. Вместе с тем Россия
не получала какого-либо преимущества для нападения на Финляндию. Фактически
же районы, которые Россия предлагала уступить Финляндии, расширили
бы границы последней в самом узком месте ее территории. Однако финны
отвергли и это предложение.

Первое русское наступление завершилось неожиданной остановкой. Под
влиянием этих событий усилилась общая тенденция к недооценке военной
мощи Советского Союза. Эту точку зрения выразил в своем выступлении
по радио 20 января 1940 года Черчилль, заявив, что Финляндия "открыла
всему миру слабость Красной Армии". Это ошибочное мнение до некоторой
степени разделял и Гитлер, что привело к серьезнейшим последствиям
в дальнейшем.

Однако беспристрастный анализ военных действий дает возможность установить
истинные причины неудачи русских в первоначальный период. Условия
местности во всех отношениях затрудняли продвижение наступавших войск.
Многочисленные естественные препятствия ограничивали возможные направления
наступления. На карте участок между Ладожским озером и Северным Ледовитым
океаном казался довольно широким, но фактически он представлял собой
густую сеть озер и лесов, что создавало идеальные условия для ведения
упорной обороны. Более того, на советской территории вблизи границы
проходила только одна железнодорожная линия (линия Ленинград --
Мурманск), от которой, на всем протяжении в 800 миль, к границе тянулась
лишь одна ветка. Это привело к тому, что в прорывах на самых узких
участках финской территории участвовало всего по три дивизии (в сообщениях
финской печати масштабы действий русских значительно преувеличивались),
в то время как для обходного маневра севернее Ладожского озера использовалось
четыре дивизии.

Гораздо более выгодным направлением для наступления был Карельский
перешеек между Ладожским озером и Финским заливом, однако здесь проходила
линия Маннергейма, на которой с самого начала оборонялось шесть кадровых
дивизий. Наступательные действия русских севернее этого участка хотя
и не могли рассчитывать на успех, однако отвлекали часть финских резервов,
пока велась подготовка к прорыву линии Маннергейма.

Наступление русских войск под командованием генерала Мерецкова началось
1 февраляПрим. авт.>. Главный удар наносился на участке шириной 10 миль
в районе Суммы. Позиции финских войск подвергались мощному артиллерийскому
обстрелу. Когда оборона противника была подавлена, вперед двинулись
танки и пехота. В это время авиация мешала финнам организовать контратаки.
Меньше чем за две недели планомерного наступления советские войска
прорвали оборону финнов на всю глубину линии Маннергейма. Прежде чем
двинуться на Выборг, русские войска обошли оба фланга оборонявшихся
финских войск. Русские совершили широкий обходный маневр с острова
Гогланд по льду Финского залива и вышли на финскую территорию западнее
Выборга. Как только русские прорвали линию Маннергейма и создали угрозу
коммуникациям, поражение Финляндии стало неизбежным. Только капитуляция
могла предотвратить катастрофу, ибо обещанные франко-английские экспедиционные
силы так и не прибыли, хотя и находились в полной готовности к отправке.

6 марта 1940 года финское правительство начало переговоры о мире.

При столь коренным образом изменившихся обстоятельствах, особенно
после катастрофического поражения финских войск 12 февраля в районе
Суммы на линии Маннергейма, новые советские требования были исключительно
умеренными.

Выдвинув столь скромные требования, Сталин проявил государственную
мудрость. На горизонте уже маячила грозная весна 1940 года.

В то время как в Польше создались самые благоприятные в Европе условия
для блицкрига, Финляндия оказалась самым неподходящим для подобных
действий театром.

С военно-географической точки зрения положение на польской границе
характеризовалось обилием немецких коммуникаций и недостатком польских.
Открытый характер местности создавал благоприятные условия для осуществления
прорыва механизированными силами, особенно в сухую осеннюю погоду.
В польской армии сильнее, чем в других, господствовали наступательные
тенденции, и поэтому она оказалась неспособной полностью использовать
свои ограниченные возможности по ведению оборонительных действий.

В Финляндии же обороняющиеся имели преимущество, обусловленное лучшей
сетью внутренних коммуникаций, а именно сетью железных и шоссейных
дорог. Финны располагали несколькими рокадными железнодорожными линиями,
которые шли параллельно и позволяли быстро перебрасывать резервы вдоль
фронта. У русских же была только одна линия Ленинград -- Мурманск
с единственной веткой в сторону финской границы. Чтобы создать угрозу
тому или иному важному в стратегическом отношении пункту, русским
приходилось преодолевать расстояние в 50--150 миль в сторону от
железной дороги по местности, пересеченной озерами и лесами, по плохим
дорогам, покрытым снегом.

Эти трудности значительно ограничили те силы, которые Советский Союз
мог использовать и обеспечивать на всем протяжении советско-финской
границы, за исключением Карельского перешейка, где находились хорошо
укрепленные позиции линии Маннергейма. Этот перешеек шириной 70 миль
в стратегическом отношении гораздо уже. Половину его занимает широкая
р. Вуокса, а большая часть остального пространства покрыта озерами
и лесами. Только близ Суммы можно развернуть значительные силы.

Помимо стратегических трудностей по сосредоточению крупных сил на
слабо защищенных участках финской границы и трудностей продвижения
вглубь страны русские испытывали и тактические затруднения, поскольку
обороняющиеся хорошо знали местность и умело использовали ее особенности.
Известно, что озера и леса ограничивают направления наступления и
вынуждают наступающие войска настолько сужать полосы действий, что
создастся угроза уничтожения личного состава пулеметным огнем. Кроме
того, такие условия открывают широкие возможности для ударов во фланг
и для организаций партизанских действий. Вести боевые действия на
такой местности, имея перед собой опытного противника, опасно даже
летом, а тем более арктической зимой. Мощные колонны наступающих войск
попадают в положение человека в путах, пытающегося состязаться с противником,
который обут в легкие тапочки.

 * ЧАСТЬ III *

@CS1 = СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ ПОТОК. 1940 год

ГЛАВА 6. ЗАХВАТ НОРВЕГИИ

Шестимесячное затишье, наступившее после завоевания Польши, оказалось
обманчивым. Новая гроза была тем более неожиданной, что разразилась
она не там, где сгущались тучи, а над Скандинавией. Удару гитлеровской
молнии подверглись мирные Норвегия и Дания.

9 апреля газеты сообщили о том, что накануне корабли военно-морских
сил Англии и Франции вошли в норвежские воды и установили там минные
поля, чтобы преградить путь в эти воды кораблям стран, торгующих с
Германией. Восторженные отклики по поводу этих мероприятий чередовались
в печати с доводами, оправдывающими нарушение нейтралитета Норвегии.
Однако газеты отставали от событий, поскольку этим же утром радио
передало гораздо более поразительное сообщение: немецкие войска высаживаются
в нескольких пунктах на побережье Норвегии и уже вступили в Данию.

Дерзость Германии, не посчитавшейся с превосходством Англии на море,
потрясла союзных руководителей. Выступая в этот день в палате общин,
премьер-министр Чемберлен сообщил, что немцы высадились на западном
побережье Норвегии у Бергена и Тронхейма, а также на южном побережье.
Далее Чемберлен сказал: "Получено несколько сообщений о подобной
высадке в Нарвике, но я весьма сомневаюсь в их правдоподобности".

Английским руководителям казалось невероятным, что Гитлер рискнет
высадиться так далеко на севере, тем более что в этом районе в полном
составе находились их собственные военно-морские силы, прикрывавшие
установку мин и проведение других мероприятий. Высказывалось предположение,
что Нарвик перепутали с Ларвиком, местечком на южном побережье Норвегии.
Однако к исходу дня стало известно, что немцы заняли столицу Норвегии
Осло и основные порты, включая Нарвик. Все десантные операции проводились
одновременно и увенчались успехом.

Однако за скорым разочарованием последовала новая волна иллюзий у
англичан. Черчилль, являвшийся тогда первым лордом адмиралтейства,
двумя днями позже заявил в палате общин:

@RIS = Сx. 2. Нападение Германии на Норвегию

"С моей точки зрения, которую разделяют мои опытные советники,
господин Гитлер совершил огромную стратегическую ошибку... и мы крупно
выиграли от того, что произошло в Скандинавии... Он ввел в бой целый
ряд соединений на норвежском побережье, за которое ему теперь придется
сражаться, если это будет необходимо, в течение всего лета против
держав, обладающих намного превосходящими военно-морскими силами и
способных транспортировать эти силы к месту операции с большей легкостью,
чем он. Я не вижу какого-либо контрпреимущества, которое он получил...
Я полагаю, мы в значительной степени выиграли от... этой грубой стратегической
ошибки, на которую был спровоцирован наш смертельный враг"
Churchill. War Speeches, Vol. I, pp. 169--170.>.

За этими красивыми словами не последовало никаких практических мер.
Действия англичан отличались медлительностью, нерешительностью и несогласованностью.
Адмиралтейство, с пренебрежением относившееся к авиации, проявляло
осторожность и не хотело рисковать кораблями даже там, где их вмешательство
могло бы быть решающим. Еще хуже обстояло дело с использованием сухопутных
войск. Правда, в ряде пунктов Норвегии высадились английские десанты,
однако меньше чем через две недели все они были эвакуированы. Исключение
составлял один опорный пункт у Нарвика, но и тот был оставлен через
месяц после начала немецкого наступления на Западе.

Воздушные замки, построенные Черчиллем, с грохотом разрушились. И
причина тому -- крайне неверное понимание обстановки и изменений
в современных методах ведения войны, а также непонимание эффективности
действий авиации на море.

Однако Черчилль был не далек от истины, когда называл Норвегию ловушкой
для Гитлера и говорил о немецком вторжении как о шаге, на который
Гитлер "был спровоцирован". Одно из самых поразительных послевоенных
открытий, касающихся этой кампании, как раз и состояло в том, что
Гитлер, несмотря на неразборчивость в средствах, предпочел бы оставить
Норвегию нейтральной и не планировал вторжения в нее, однако явные
признаки готовящихся враждебных акций союзников в этом районе спровоцировали
его на этот шаг.

Небезынтересно проследить закулисный ход событий с обеих сторон, хотя
тогда было страшно наблюдать, с каким отчаянием государственные деятели
старались воздействовать друг на друга, готовя взрыв огромной разрушительной
силы. Первый для обеих сторон шаг был сделан 19 сентября 1939 года,
когда по настоянию Черчилля (согласно его мемуарам) английский кабинет
принял проект создания минного поля в норвежских территориальных водах
и "блокирования перевозок шведской железной руды из Нарвика"
в Германию. Черчилль утверждал, что этот шаг будет "иметь величайшее
значение для подрыва военно-промышленного потенциала противника".
Согласно его последующей записке первому морскому лорду, "кабинет,
включая министра иностранных дел (лорда Галифакса), единодушно высказался
в пользу этой акции".

Все это весьма любопытно и свидетельствует о том, что кабинет был
склонен принять предложение, не задумываясь, имеются ли для этого
необходимые средства и каковы будут последствия. Аналогичный проект
обсуждался в 1918 году, но тогда, как указывается в официальной истории
военно-морского флота, "...главнокомандующий (лорд Битти) сказал,
что для офицеров и матросов Великого флота было бы в моральном отношении
неприемлемо пытаться силой покорить небольшой, но сильный духом народ.
Если бы норвежцы сопротивлялись, а так они, возможно, и сделали бы,
то была бы пролита кровь. Это представляло бы собой одно из таких
же тяжких преступлений, какие совершают немцы". Очевидно, моряки
были более щепетильны, нежели государственные деятели, а может, английское
правительство в 1939 году, в канун войны, было более склонно к безрассудству,
чем в конце первой мировой войны.

Министерство иностранных дел, оказывая сдерживающее влияние, вынудило
кабинет рассмотреть возражения против выдвинутого проекта о нарушении
нейтралитета Норвегии. Черчилль по этому поводу писал: "Аргументы
министерства иностранных дел были весомы, и я не мог доказать своей
правоты. Я продолжал отстаивать свою точку зрения всеми средствами
и при любом случае" Сhurchill. The Second World
War. Vol. I, p. 483.>. Вопрос о постановке минных полей у берегов
Норвегии стал темой дискуссий в более широких кругах, и аргументы
в пользу проведения этой операции высказывались даже в прессе. А это
вызвало беспокойство и контрмеры со стороны немцев.

Если судить по трофейным немецким документам, то первое упоминание
о Норвегии относится к началу октября, когда главнокомандующий военно-морскими
силами адмирал Редер выразил опасения, что норвежцы могут открыть
англичанам свои порты, и доложил Гитлеру о возможных стратегических
последствиях в случае, если англичане займут эти порты. Редер одновременно
отметил, что для действий немецких подводных лодок было бы выгодно
получить базы на побережье Норвегии, например в Тронхейме.

Однако Гитлер отверг это предложение. Его мысли были заняты планами
наступления на Западе, и он слышать не хотел о каких-либо операциях,
могущих отвлечь силы и средства от Западного фронта.

Новым и еще более сильным толчком для обеих сторон явилось наступление
русских в Финляндии в конце ноября. Черчилль увидел в этом новую возможность
нанести удар по флангу противника под предлогом помощи Финляндии:
"Я приветствовал это развитие событий и видел в нем возможность
достижения главного стратегического преимущества-лишения Германии
доступа к жизненно важным запасам железной руды" Churchill.
The Second World War. Vol. I, p. 489. Под предлогом "помощи Финляндии"
в действительности планировалась агрессия западных держав против СССР.
(Подробнее см. История второй мировой войны 1939--1954 гг. Т. III,
гл. 2, раздел 2.) -- Прим, ред.>.

В записке от 16 декабря Черчилль подробно изложил свои доводы в пользу
отправки экспедиционных сил в Финляндию, считая эту меру "крупной
наступательной операцией". Он признавал, что такие действия, возможно,
вынудят немцев оккупировать Скандинавию, поскольку, "если стрелять
в противника, он будет отстреливаться". Однако, говорил Черчилль,
"мы больше выигрываем, чем теряем, от удара немцев против Норвегии
и Швеции" (он, конечно, не обмолвился о том, какие страдания выпадут
на долю народов этих скандинавских стран, превращенных таким образом
в поле боя).

Большинство членов кабинета все еще сомневалось в правомерности нарушения
нейтралитета Норвегии, и потому кабинет не дал санкции на немедленное
исполнение настойчивых требований Черчилля. Кабинет, однако, уполномочил
комитет начальников штабов "разработать план высадки некоторых
сил в Нарвике". Это был конечный пункт на железной дороге, ведущей
от шведских рудников в Гялливаре. И хотя отправку экспедиционных сил
намечалось осуществить якобы для оказания помощи Финляндии, подспудная
и более важная цель заключалась в установлении контроля над шведскими
месторождениями железной руды.

В этом же месяце из Норвегии в Берлин прибыл важный гость -- бывший
министр обороны Квислинг, лидер немногочисленной партии нацистского
типа. По прибытии Квислинг встретился с адмиралом Редером и внушил
ему опасения относительно того, что в скором времени Англия оккупирует
Норвегию. Квислинг просил денег и тайной помощи для осуществления
переворота с целью свержения норвежского правительства. Он заверил,
что его готовы поддержать несколько высших норвежских офицеров, среди
которых начальник гарнизона в Нарвике полковник Сундло. Квислинг обещал
отдать Нарвик немцам, которые таким образом опередят англичан.

Редер убедил Гитлера лично побеседовать с Квислингом. Встречи состоялись
16 и 18 ноября. Согласно записи этих бесед, Гитлер сказал, что "предпочел
бы видеть Норвегию, как и другие скандинавские страны, нейтральной",
поскольку "не хочет расширять театр войны", но, "если
противник го