мерно 25 тыс. человек (преимущественно пленными) и большое количество
техники.

В ночь на воскресенье 8 февраля 1942 года две передовые дивизии японских
сил вторжения, прошедшие 500 миль по Малайскому полуострову, форсировали
пролив, отделяющий остров Сингапур от материка. Переправа производилась
на участке протяженностью 8 миль, где ширина пролива не превышала
одной мили. Этот участок обороняли три батальона австралийской 22-й
бригады.

Первые волны десанта переправились на бронированных десантно-высадочных
средствах, а остальные -- на самых различных катерах и лодках.
Многие японские солдаты преодолевали пролив даже вплавь (с винтовками
и боеприпасами). Некоторые из десантных средств были потоплены, но
большинство атакующих войск достигло берега благополучно, и в этом
им способствовали не получившие до сих пор объяснения ошибки обороняющихся:
они не использовали береговые прожекторы, их средства связи быстро
выходили из строя или не использовались, артиллерия с большим запозданием
открывала заранее запланированный заградительный огонь.

К рассвету высадилось 13 тыс. японцев, и австралийцы отошли на позиции
в глубине острова. К полудню силы наступающих превысили 20 тыс. человек,
и они захватили обширный плацдарм в северо-западной части острова.
Позже высадилась третья японская дивизия, и общая численность японских
войск на острове значительно превысила 30 тыс. человек.

Еще две японские дивизии находились -- на материке, в непосредственной
близости от острова, однако генерал Ямасита считал, что он не сможет
эффективно развернуть их для действий на острове. Правда, в последующие
дни он ввел в бой значительное число свежих войск, заменив ими измотанные
части.

Обороняющиеся на острове имели более чем достаточное число войск,
чтобы отразить вторжение, особенно если учесть тот факт, что оно произошло
как раз на том участке, где его больше всего ожидали. В распоряжении
генерала Персиваля находилось около 85 тыс. человек (в основном англичане,
австралийцы и индийцы), а также несколько местных формирований из
малайцев и китайцев. Однако большинство этих формирований были плохо
обучены и не могли противостоять отборным силам японцев, которые неизменно
превосходили противника в искусстве ведения боя в джунглях и на каучуковых
плантациях. В целом и управление войсками осуществлялось плохо.

Японская авиация превосходила английскую как по численности, так и
по тактико-техническим характеристикам. Однако даже эти немногочисленные
силы английской авиации на последнем этапе боевых действий были отозваны.
Отсутствие прикрытия от жестоких непрекращающихся воздушных налетов
противника еще больше деморализовало войска, моральный дух которых
был уже и так подорван длительным отступлением по Малайскому полуострову.

Неспособность правительства метрополии обеспечить авиационное прикрытие,
имевшее столь важное значение, Черчилль и его военные советники пытались
компенсировать призывами: -- "борьбу следует вести любой ценой
до самого конца", "командиры должны умирать вместе со своими
солдатами" за "честь Британской империи", должны осуществлять
"общую тактику выжженной земли", уничтожая все, что может
оказаться полезным для захватчиков, и, "не размышляя, как сохранить
войска или пощадить гражданское население". Все это говорило о
глубоком незнании психологии солдат. Моральный дух солдат, сражающихся
на передовой, нельзя поднять зрелищем вздымающихся за их спиной черных
клубов дыма от горящих нефтехранилищ. Невозможно вдохновить солдат
и сознанием того, что они обречены на смерть или плен. Годом позже,
несмотря на приказ Гитлера удержать Тунис любой ценой, даже испытанные
немецкие ветераны быстро сдались, когда их фронт был прорван, а позади
оказалось море, где безраздельно господствовал противник. Призывы
к солдатам "сражаться спиной к стене" вряд ли могут поднять
их боевой дух.

В Сингапуре развязка наступила в воскресенье 15 февраля, ровно через
неделю после высадки японцев на острове. К тому времени обороняющиеся
были оттеснены к пригородам Сингапура, находящегося на южном побережье
острова. Запасы продовольствия истощались, водоснабжение могло быть
перерезано в любой момент. Вечером генерал Персиваль вышел с белым
флагом. Это был печальный шаг для храброго человека, но капитуляция
стала неизбежной, и он решился на это, надеясь добиться лучшего обращения
с его войсками и гражданским населением.

Эти два черных воскресенья роковым образом затмили могущество державы,
которую в течение многих лет называли "империей, где никогда не
заходит солнце".

Неспособность отразить удар японской армии не была, однако, основной
причиной капитуляции Сингапура. Ее предрешила катастрофа на море за
два месяца до этого. Она явилась следствием длинной цепи ошибок и
просчетов. Строительство новой базы и ее оборонительных сооружений
велось крайне медленно, и нежелание политического руководства расходовать
денежные средства было не единственным тормозом. В годы, предшествовавшие
принятию решения о строительстве этой базы, в Уайт-холле шли ожесточенные
споры о том, каковы наилучшие средства ее защиты. Самые горячие споры,
однако, развернулись в комитете начальников штабов, хотя и считалось,
что он един как святая троица. Начальник штаба военно-воздушных сил
Тренчард настаивал на первостепенной роли авиации. Первый морской
лорд Битти подчеркивал значение артиллерии и с презрением отвергал
мысль о том, что самолеты могут представлять серьезную угрозу для
линкоров.

Правительство долго не решалось стать на точку зрения ни одного из
них. В конечном итоге победила точка зрения флота. Базу оснастили
крупнокалиберной артиллерией, но не снабдили авиацией. Однако случилось
так, что противник нанес удар не с той стороны, куда были нацелены
орудия, а, с тыла.

В 30-е годы различные военные специалисты, изучавшие эту проблему,
высказывали предположение, что нападение может быть осуществлено с
тыла -- через Малайский полуостров. Это представлялось тем более
вероятным, что военно-морская база была сооружена на северном берегу
острова Сингапур, в узком проливе между островом и материком. Эту
точку зрения разделял и Персиваль, являвшийся в 1936--1937 годах
начальником оперативно-разведывательного отдела штаба в Малайе. С
этой точкой зрения был согласен и командовавший в то время английскими
войсками в Малайе генерал Добби, который в 1938 году начал работы
по строительству оборонительного рубежа в южной части Малайского полуострова.

Хор-Белиша, назначенный в то время военным министром, быстро оценил
необходимость усиления небольшого гарнизона. Главным пунктом его программы
стал приоритет обороны империи перед действиями на континенте. Опасность
войны с объединившимися Германией и Италией становилась все более
реальной, так что, первой необходимостью было укрепление сил на Средиземном
море. И все же Хор-Белиша убедил правительство Индии послать в Малайю
две бригады, утроив тем самым численность находящихся там войск. В
условиях ограниченных ресурсов предвоенного времени вряд ли можно
было сделать больше.

Когда в сентябре 1939 года началась война, ресурсы Англии стали быстро
расти. Но поскольку война в тот период ограничивалась действиями на
Западе, вполне естественно, что основная часть ресурсов расходовалась
именно там. Затем последовали майская и июньская катастрофы 1940 года,
когда пала Франция и вступила в войну Италия. В период этого ужасного
кризиса первейшей задачей стало укрепить оборону Англии, второй --
обеспечить оборону района Средиземного моря. Решить обе эти задачи
одновременно было довольно трудно. Самой смелой и крупной акцией Черчилля
считают ту, когда он рискнул усилить оборону Египта до того, как была
обеспечена от вторжения сама Англия.

Было бы несправедливо считать ошибкой мероприятия по усилению обороны
Малайи, проводившиеся в тот период. Учитывая эти обстоятельства, следует
признать замечательным тот факт, что дислоцировавшиеся в Малайе войска
пополнились зимой 1940/41 года шестью бригадами. К сожалению, не произошло
соответствующего увеличения численности авиации, а это имело более
важное значение.

В начале 1940 года новый командующий английскими войсками в Малайе
генерал Бонд заявил, что оборона Сингапура зависит от обороны Малайи
в целом. Он считал, что для этой цели необходимы минимум три дивизии,
и предложил основную ответственность за оборону Малайи возложить на
английские ВВС. Власти в метрополии согласились с этой точкой зрения,
но внесли одно важное изменение. В то время как военное руководство
в Малайе говорило о необходимости прислать более 500 современных самолетов,
комитет начальников штабов пришел к выводу, что достаточно будет примерно
300 самолетов, причем даже такое количество самолетов обещал предоставить
полностью не раньше конца 1941 года. К моменту вторжения Японии в
декабре 1941 года в Малайе фактически находилось лишь 158 самолетов
первой линии, причем большинство устаревших типов.

В 1941 году основная масса имевшихся в то время современных истребителей
помимо обеспечения противовоздушной обороны Британских островов использовалась
для поддержки наступательных кампаний в районе Средиземного моря.
Во второй половине 1941 года около 600 истребителей были направлены
в Россию. Малайя практически ничего не получила. Туда не направили
ни одного дальнего бомбардировщика, хотя их сотнями использовали для
ночных бомбардировочных налетов на Германию, явно бесполезных на той
стадии войны. Таким образом, обороне Малайи не было уделено должного
внимания.

Ключ к этой загадке дает сам Черчилль в своих мемуарах. В начале мая
начальник имперского генерального штаба Дилл представил премьер-министру
доклад, в котором выступил против продолжающегося наращивания ударных
сил а Северной Африке, поскольку это связано с риском для самой Англии
и Сингапура.

"Утрата Египта была бы бедствием, которое я не считаю вероятным...
Успешное вторжение уже будет означать наше окончательное поражение.
Вот почему жизненно важное значение имеет Соединенное Королевство,
а не Египет. Вот почему оборона Соединенного Королевства должна стоять
на первом месте. Египет не является даже вторым по важности, так как
общепринятый принцип нашей стратегии гласит, что в конечном счете
безопасность Сингапура важнее безопасности Египта. Между тем оборонительные
сооружения Сингапура совершенно не отвечают необходимым требованиям.

На войне, разумеется, необходимо идти на риск, но это должен быть
преднамеренный риск. Мы не должны впасть в ошибку, ослабив оборону
жизненно важных пунктов" Churchill>%0. The Second World
War. Vol. III. p. 375..

Доклад Дилла вывел Черчилля из себя, поскольку он противоречил его
замыслу предпринять наступление против Роммеля и шел вразрез с его
мечтой -- добиться быстрой решающей победы в Северной Африке. В
своем ответе Черчилль резко заявил:

"...Насколько я понимаю, вы предпочли бы примириться с потерей
Египта и долины Нила (что означало бы также капитуляцию или уничтожение
полумиллионной армии, которую мы там сконцентрировали), чем потерять
Сингапур. Я не согласен с такой точкой зрения и не думаю, что мы можем
очутиться перед подобной альтернативой... Если Япония вступит в войну,
Соединенные Штаты, по всей вероятности, выступят на нашей стороне.
И, во всяком случае, Япония вряд ли с самого начала предпримет осаду
Сингапура, так как это явилось бы гораздо более опасной операцией
для нее и причинило бы нам меньший ущерб, чем посылка крейсеров и
линейных крейсеров для операций на восточных торговых путях"Ibid.,
p. 376.>.

Черчилль, будучи вне себя от раздражения, явно исказил доводы начальника
имперского генерального штаба. Речь шла не, об ослаблении обороны
Египта, а просто об отсрочке наступления, на которое уже настроился
Черчилль и на которое он возлагал преувеличенные надежды. Как показали
последующие события, июньское наступление в Северной Африке закончилось.
провалом, а повторное наступление в ноябре, когда туда были направлены
крупные дополнительные подкрепления, не принесло никаких решительных
результатов. Ответ Черчилля фельдмаршалу Диллу красноречиво говорит
о том, насколько серьезно просчитался премьер-министр в оценке опасности
положения Сингапура.

Удивительно, что позже Черчилль писал по этому поводу так: "Многие
из известных мне правительств капитулировали бы перед столь тяжким
прогнозом, высказанным высшим военным авторитетом. Для меня же не
составило труда убедить моих политических коллег, и я, разумеется,
получил поддержку начальников морского и военно-воздушного штабов.
Таким образом, моя точка зрения взяла верх, и отправка подкреплений
на Средний Восток по-прежнему шла непрерывным потоком"Ibid.,
p. 377.>.

В июле президент Рузвельт направил своего личного советника Гопкинса
с миссией в Лондон, чтобы поделиться опасениями относительно разумности
этой политики и предупредить, что "попытки сделать слишком многое"
на Ближнем Востоке связаны с риском в отношении других районов. Американские
военные и военно-морские эксперты подтвердили эти опасения и выразили
мнение, что оборона Сингапура должна иметь приоритет перед обороной
Египта.

Однако ни один из этих аргументов не изменил точки зрения Черчилля.
Он заявил: "Я ни за что не согласился бы отказаться от борьбы
за Египет и был готов примириться с любыми потерями в Малайе".
В действительности же Черчилль просто не видел опасности. Он откровенно
говорил: "Я признаюсь, что в моем уме вся угроза со стороны Японии
представлялась в сумеречном свете по сравнению с нашими другими нуждами".
Таким образом, ответственность за то, что англичане не смогли в достаточной
мере укрепить оборону Малайи, лежит главным образом на самом Черчилле,
и это объясняется его настоятельным требованием начать преждевременное
наступление в Северной Африке.

Непосредственные стратегические последствия потери Сингапура были
катастрофическими: японцы быстро захватили Бирму и Голландскую Восточную
Индию. Это было стремительное наступление по двум расходящимся направлениям,
в результате которого японцы оказались в угрожающей близости от Индии
на одном фланге и от Австралии -- на другом. Потребовались почти
четыре года борьбы и огромные жертвы, прежде чем Сингапур был возвращен,
после того как сама Япония в конце концов рухнула от истощения сил
и шока, вызванного атомной бомбардировкой.

Однако моральный урон от падения Сингапура был невосполним. Сингапур
являлся символом -- символом мощи Запада на Дальнем Востоке, и
эта мощь долгое время поддерживалась английским военно-морским флотом.
После первой мировой войны созданию крупной военно-морской базы в
Сингапуре придавалось такое большое значение, что ее символическая
важность стала даже превосходить ее стратегическую ценность. Легкость,
с которой японцы захватили ее в феврале 1942 года, нанесла сокрушительный
удар по престижу Англии (и Европы!) в Азии.

Возвращение Сингапура уже не могло изгладить этого впечатления. Потеряв
ореол волшебства, белый человек утратил и свою власть. Сознание его
уязвимости разжигало и стимулировало развернувшуюся в Азии в послевоенный
период борьбу против европейского господства и вмешательства.

Падение Бирмы. Потеря Англией Бирмы была одним из первых следствий
падения Малайи, позволившего японцам завершить захват западных подступов
к Китаю и Тихому океану, то есть создать большой оборонительный барьер,
предусмотренный их стратегическим планом. Хотя захват Бирмы явился
следствием падения Малайи, эта кампания готовилась как самостоятельная
операция, и ее осуществление было возложено на 15-ю армию под командованием
генерал-лейтенанта Ииды.

Эта "армия" состояла всего из двух дивизий, и даже с подразделениями
обслуживания и обеспечения в ней насчитывалось только 35 тыс. человек.
В ее задачу входили оккупация Таиланда, включая большую часть перешейка
Кра, и прикрытие тыла 25-й армии в период ее наступления в южном направлении
по Малайскому полуострову после высадки в районе Сингоры. Затем 15-й
армии предстояло приступить к выполнению своей самостоятельной задачи
по вторжению в Бирму, причем непосредственной целью был захват столицы
Бирмы Рангуна.

Планируя столь крупную операцию такими малыми силами, японцы рассчитывали
на малочисленность и слабую подготовку войск, оборонявших Бирму. Первоначально
силы оборонявшихся по своей численности лишь немногим превышали дивизию
и состояли преимущественно из недавно созданных бирманских подразделений.
Костяк их составляли всего лишь два английских батальона и одна индийская
бригада (вторая индийская бригада находилась на подходе и должна была
составить общий резерв). Когда наступил кризис, большинство имевшихся
пополнений было направлено в Малайю, хотя спасти Сингапур уже было
нельзя, и лишь в конце января в Бирму начали прибывать подразделения
слабо обученной и не полностью укомплектованной индийской 17-й дивизии,
а ведь были обещаны более, существенные подкрепления. Обстановка в
воздухе складывалась еще хуже. Сначала англичане имели 37 самолетов,
которым предстояло сражаться против 100 японских самолетов, причем
число последних вначале января, после падения Манилы, удвоилось с
прибытием еще одной авиационной бригады.

Вторжение японцев в Бирму началось в середине декабря. Один из отрядов
15-й армии занял Тенассерим, находящийся на западной, или бирманской,
стороне перешейка Кра, захватил там три ключевых аэродрома и тем самым
блокировал путь для переброски английских авиационных подкреплений
в Малайю. 23 и 25 декабря японцы совершили мощные воздушные налеты
на Рангун. Рабочие-индийцы побросали работу на строительстве оборонительных
сооружений и, спасаясь от бомбежек, запрудили дороги из города. 20
января началось наступление японцев из Таиланда. 31 января после упорного,
но беспорядочного боя был занят Моулмейн. Обороняющимся, прижатыми
широкому эстуарию р. Салуин, едва удалось избежать полного разгромами
плена.

В конце декабря Уайвелл приказал начальнику своего штаба в Индии генерал-лейтенанту
Хаттону принять командование войсками в Бирме. Хаттон, в свою очередь,
подчинил мелкие отряды, защищавшие Моулмейн и подступы к Рангуну,
генерал-майору Смиту, командиру вновь прибывшей индийской 17-й дивизии.

После падения Моулмейна японцы устремились на северо-запад и в первой
половине февраля захватили переправы через р. Салуин неподалеку от
Моулмейна и в 25 милях выше по течению. Смит настаивал на планомерном
стратегическом отходе на позиции, надеясь сосредоточить свои силы,
однако разрешение на отход он получил слишком поздно, чтобы организовать
соответствующую оборону на рубеже р. Билин. Эти позиции были вскоре
сданы. Затем англичане поспешили отвести войска на 30 миль к р. Ситаун
на позиции в 70 милях от Рангуна. Отход был начат с опозданием, и
японцам удалось упредить англичан. На рассвете 23 февраля японцы взорвали,
важный мост, в результате большинство сил Смита осталось на восточном
берегу. Спастись удалось группе численностью около 3500 человек, причем
только меньше половины из них сохранили оружие. К 4 марта японцы,
развивая успех, вышли к Пегу и окружили его. В Пегу, расположенном
на стыке железных и шоссейных дорог, сосредоточились остатки войск
Смита и немногочисленные пополнения.

На следующий день прибыл генерал Александер, чтобы принять от генерала
Хаттона командование войсками в Бирме. Это чрезвычайное решение Черчилля
можно вполне понять при сложившихся обстоятельствах, особенно если
учесть, что английское высшее руководство не предвидело быстрого разгрома
своих войск в Бирме. Однако по отношению к Хаттону это решение было
несправедливым. Ведь он не только высказывал сомнение в возможности
удержать Рангун, но и проявил разумную дальновидность, направив запасы
снабжения в район Мандалая и одновременно ускорив строительство горной
дороги, чтобы связать штат Манипур в Индии с Мандалаем и Бирманской
дорогой, ведущей в Чунцин. Как, и раньше, на взгляды руководства в