тило серьезного сопротивления, оно быстро остановилось
из-за перебоев в снабжении: груды припасов были сложены на берегу,
их не сумели доставить наступающим боевым частям. На третий день продвижение
было незначительным, а сопротивление усилилось. Перспективы стали
довольно мрачными.

Положение оказалось бы еще более серьезным, если бы в первый, же день
не была ликвидирована угроза со стороны французского флота. Сражение
при Касабланке протекало в старомодном духе. Оно началось около 7.00.
Батарея береговой обороны с мыса Эль-Ханк и орудия линкора "Жан
Бар" из порта (это был новейший французский линкор, но еще не
закопченный и не способный сдвинуться с места у причала) открыли огонь
по группе прикрытия контр-адмирала Джиффена, в которую входили линкор
"Массачусетс", два тяжелых крейсера и четыре эскадренных миноносца.
Американские корабли не получили прямых попаданий, хотя было несколько
близких разрывов. Их ответный огонь оказался достаточно эффективным,
чтобы на время заставить замолчать батарею Эль-Ханка и артиллерию
"Жана Бара". Однако американцы так увлеклись этой перестрелкой,
что забыли о поставленной перед ними задаче не выпускать из порта
другие французские корабли. В итоге к 9 часам один легкий крейсер,
семь эсминцев и восемь подводных лодок ускользнули. Эсминцы направились
к Федале, где легкую добычу представляли американские транспорты.
Однако эсминцев заставили отступить тяжелый крейсер, легкий крейсер
и два эсминца, которые получили приказ адмирала Хьюитта перехватить
французские корабли. Затем по приказу Хьюитта вышла группа прикрытия
с задачей отрезать им путь отхода. Благодаря искусному кораблевождению,
умелому применению дымовых завес и беспокоящим действиям подводных
лодок французам удалось выдержать сокрушительный шквал сосредоточенного
огня. Они потеряли только один эсминец. Затем французы предприняли
еще одну смелую попытку прорваться в район расположения транспортов.
Однако во втором бою был потоплен еще один эсминец, и только один
из восьми французских кораблей вернулся в порт без повреждений. В
порту были потоплены еще два корабля, а остальные получили новые повреждения
при бомбардировке.

И все же результат не был решающим. Батарея Эль-Ханка и 15-дюймовые
орудия "Жана Бара" ожили вновь, а американские корабли израсходовали
столько боеприпасов, что могли оказаться не способными отразить возможную
атаку французских кораблей, базировавшихся в Дакаре.

К счастью, обстановка в Касабланке и на всем Атлантическом побережье
коренным образом изменилась вследствие благоприятного развития политических
событий в Алжире. К концу дня генерал Ногес окольным путем узнал,
что местные французские власти во главе с адмиралом Дарланом отдали
10 ноября приказ о прекращении боевых действий. Ногес поспешил воспользоваться
этим непроверенным сообщением и приказал своим подчиненным командирам
прекратить активное сопротивление в ожидании перемирия,

Американская высадка в Оране встретила более упорное сопротивление,
чем Западное оперативное соединение ВМС в районе Касабланки. Американцев
выручило исключительно хорошо организованное совместное планирование
и взаимодействие между американским войсковым оперативным соединением
и английскими военно-морскими силами, на кораблях которых был доставлен
десант. К тому же американская 1-я пехотная дивизия под командованием
генерал-майора Аллена была отлично подготовленным соединением и ее
поддерживали части 1-й бронетанковой дивизии.

План предусматривал захватить порт и город Оран двойным охватом: два
усиленных полка высаживались на берег в заливе Арзев, в 24 милях к
востоку, а третий -- в районе Лез-Андалуза, в 14 милях к западу
от города. Затем одна колонна должна была двинуться в глубь территории
с плацдарма у залива Арзев, а другая -- с более удаленного пункта
высадки в районе Мерса-БуЗеджара, в 30 милях к западу от Орана, с
задачей захватить аэродромы южнее Орана и завершить окружение города
с тыла. Быстро окружить город было тем более важно, что, как предполагали,
гарнизон города, насчитывавший около 10 тыс. человек, мог быть почти
удвоен за сутки за счет подкреплений из других гарнизонов.

Операция началась хорошо. С наступлением темноты 7 ноября конвой,
чтобы ввести противника в заблуждение, проследовал мимо Орана на восток,
а ночью повернул обратно. Высадка в заливе Арзев началась точно вовремя
(в 1.00), а в Лез-Андалузе и Мерса-Бу-Зеджаре -- с опозданием лишь
на полчаса. Внезапность оказалась полной, и на побережье не было встречено
никакого сопротивления. Этот участок прикрывали 13 батарей береговой
обороны, но до рассвета они не вели огня, а потом причинили весьма
незначительный ущерб благодаря эффективной поддержке флота и постановке
дымовых завес. Высадка и выгрузка прошли в общем гладко, хотя и относительно
медленно из-за того, что каждому солдату пришлось нести на себе около
девяноста фунтов снаряжения. Средние танки перевозились на транспортах,
а после захвата порта в заливе Арзев выгружались на причале.

Единственная серьезная неудача произошла при попытке захватить порт
Орана лобовой атакой, чтобы предотвратить акты саботажа. Для выполнения
этого дерзкого плана, который американское военно-морское командование
резко осуждало как безрассудство, было выделено два небольших английских
катера -- "Уолни" и "Хартленд" -- с 400 американскими
солдатами на борту, сопровождаемых двумя сторожевыми катерами. Ход
событий подтвердил мнение американцев о том, что это -- "самоубийственная
задача". Время начала лобовой атаки порта было выбрано неразумно
-- через два часа после высадки основных сил десанта. К этому времени
французы уже были начеку. Поднятый для предосторожности большой американский
флаг на катерах не остановил французов. Они сразу же открыли огонь.
Были повреждены оба катера, а десантная группа разгромлена.

Наступление с плацдармов высадки главных сил десанта началось в 9.00,
и вскоре после 11.00 легкая бронетанковая колонна полковника Уотерса,
выступившая из района залива Арзев, достигла аэродрома Тафараци. Через
час было получено сообщение о готовности аэродрома к приему самолетов
из Гибралтара. Но когда колонна повернула на север, она была остановлена
недалеко от аэродрома Ла-Сенья, как и колонна полковника Робинетта,
выступившая из Мерса-Бу-Зеджара. Наступление пехоты по сходящимся
направлениям из залива Арзев и Лез-Андалуза тоже задержалось из-за
сопротивления на подступах к Орану.

На второй день не было достигнуто большого успеха, так как сопротивление
французов усилилось, а их контратака во фланг арзевского плацдарма
расстроила план операции из-за преувеличенно мрачных сообщений, которые
заставили генерала Фридендолла отвлечь войска от выполнения других
задач. И хотя аэродром Ла-Сенья был захвачен еще днем, его нельзя
было использовать из-за непрерывного артиллерийского обстрела. На
третье утро, после того как ночью были обойдены очаги сопротивления
на дорогах, ведущих к Орану, концентрическое наступление на город
возобновилось. Атаки пехоты с востока и запада вновь получили отпор,
но они отвлекли на себя внимание обороняющихся, а тем временем передовые
отряды двух легких бронетанковых колонн ворвались в город с юга. Не
встретив сопротивления, они к середине дня достигли штаба французских
войск. Тогда французское командование согласилось капитулировать.
Потери американцев за три дня боев на суше составили около 400 человек,
а потери французов -- еще меньше. Ослабление сопротивления в последний
день свидетельствовало о том, что французским командирам было известно
о переговорах в Алжире.

Высадка в Алжире прошла более гладко и заняла меньше времени. Немалая
заслуга в этом принадлежала генералу Масту и сотрудничавшим с ним
офицерам. Нигде не было оказано серьезного сопротивления, за исключением
сопротивления при первой попытке прорваться в порт, как и в Оране.

На рассвете 7 ноября американский транспорт "Томас Стоун"
был временно выведен из строя торпедой, выпущенной с подводной лодки,
в 150 милях от Алжира. Дальнейший переход по Средиземному морю прошел
без происшествий. Когда несколько разведывательных самолетов обнаружили
конвой, никаких атак не последовало. С наступлением темноты конвой
повернул на юг к районам высадки. Одна группа высадилась у мыса Матифу,
примерно в 15 милях к востоку от Алжира, другая -- около мыса Сиди-Ферруш,
в 10 милях к западу от города, а третья группа -- еще на 10 миль
западнее, вблизи Кастильоне. В целях политической маскировки в пунктах,
ближайших к Алжиру, высадились американские войска и отряды английских
"коммандос". Англичане же высадились на самом западном участке,
у Кастильоне.

Высадка началась точно в 1.00 и протекала без происшествий, хотя условия
высадки из-за крутых берегов были сложные. Французские войска, встреченные
недалеко от берега, сообщили, что им дано указание не оказывать сопротивления.
Около 9.00 был занят аэродром. Высадка восточнее Алжира несколько
запоздала и протекала не совсем организованно, но из-за отсутствия
сопротивления удалось быстро выправить положение.

Вскоре после 6.00 войска подошли к важному аэродрому Мэзон-Бланш и
заняли его, практически не встретив сопротивления. Однако при наступлении
на сам Алжир войска наткнулись на сопротивление опорного пункта. Их
продвижение приостановилось под угрозой атаки французских танков.
Береговая батарея на мысе Матифу тоже отказалась капитулировать и
сдалась лишь во второй половине дня, после того как ее дважды обстреляли
военные корабли и атаковали пикирующие бомбардировщики.

Попытка прорваться в порт Алжира окончилась хуже. Эту задачу получили
английские эсминцы "Броук" и "Малькольм", на которых
были подняты большие американские флаги и разместился американский
пехотный батальон. По плану эти корабли должны были войти в порт через
три часа после высадки десанта. Предполагалось, что порт обороняться
не будет. Однако, как только эсминцы подошли к порту, на них обрушился
мощный огонь. "Малькольм" получил серьезные повреждения и
отошел. "Броуку" с четвертой попытки удалось прорваться, пришвартоваться
у причала и высадить войска, которые быстро заняли портовые сооружения.
Около 8.00 корабль подвергся сильному артиллерийскому обстрелу и был
вынужден покинуть порт. Десантная группа, окруженная французскими
колониальными войсками, после полудня сдалась, так как у нее кончились
боеприпасы и не было никакой надежды на помощь со стороны главных
сил. Впрочем, французы открыли огонь не столько для того, чтобы уничтожить
десант, сколько чтобы остановить его продвижение.

При высадке западнее Алжира, около мыса Сиди-Ферруш, произошло гораздо
больше путаницы. Некоторые десантно-высадочные средства вышли даже
к району высадки англичан, дальше к западу. Подразделения батальонов
растянулись вдоль побережья на 15 с лишним миль, а многие десантные
катера получили повреждения от прибоя или задержались из-за неисправности
двигателей. К счастью, вначале войска встретили дружественный прием.
Маст со своими офицерами расчистили им путь, иначе эта высадка окончилась
бы дорогостоящим провалом. Однако, когда, спешно перегруппировавшись,
войска двинулись к Алжиру, они в нескольких пунктах встретили сопротивление.
Дело в том, что к тому времени Маста отстранили от командования и
его распоряжения о сотрудничестве с союзниками были отменены. Французские
войска получили приказ оказывать сопротивление войскам союзников.

Те, кто сотрудничал с союзниками в Алжире, выполнили свою роль исключительно
добросовестно. А это было нелегко, если учесть, что их поздно информировали
о высадке и ее целях. Собственные планы содействия высадке они незамедлительно
привели в исполнение. Вдоль побережья для встречи и сопровождения
американцев были выставлены офицеры, телефонная связь в значительной
степени оказалась блокированной, были заняты полицейские штабы и участки,
несочувствующие высшие чиновники взяты под арест, захваченная радиостанция
могла передать обращение самого Жиро или заявление от его имени, которое
должно было сыграть решающую роль. В общем, было сделано достаточно,
чтобы парализовать сопротивление ко времени высадки и сохранять контроль
над городом почти до 7.00 -- дольше, чем считалось необходимым.

Однако наступление с участков высадки развивалось гораздо медленнее,
чем следовало бы. А когда американцы не появились и к 7.00, стало
очевидно, что офицеры, сотрудничающие с союзниками, не пользуются
особым влиянием на своих соотечественников. Более того, когда они
передали по радио воззвание от имени Жиро, который тоже не явился
в ожидаемое время, равнодушие, с каким оно было воспринято, показало,
что они переоценили популярность Жиро. Вскоре офицеры, сотрудничающие
с союзниками, начали терять контроль над положением и затем были отстранены
или арестованы.

Тем временем на высшем уровне велись решающие переговоры. В половине
первого ночи Мэрфи отправился к генералу Жуэну и ошеломил его известием
о предстоящей высадке мощных сил. Мэрфи потребовал, чтобы Жуэн незамедлительно
дал указание не оказывать сопротивления. Он сказал, что войска союзников
прибыли по приглашению Жиро, чтобы помочь освобождению Франции. Жуэн
не пожелал признать Жиро руководителем, счел недостаточным его авторитет
и предложил обратиться к адмиралу Дарлану, который в этот момент случайно
оказался в Алжире, прилетев навестить своего тяжело заболевшего сына.
Дарлана разбудили по телефону и попросили прибыть на виллу Жуэна,
чтобы принять срочное послание от Мэрфи. Когда Дарлану сообщили о
предстоящей высадке, он сердито воскликнул: "Я давно знаю, что
англичане глупы, но всегда считал, что американцы умнее. Теперь я
начинаю верить, что вы совершаете столько же ошибок, сколько и они".

Однако, немного поспорив, Дарлан в конце концов согласился послать
радиограмму маршалу Петэну с сообщением о сложившейся обстановке и
с просьбой предоставить ему свободу действий. Тем временем виллу окружил
отряд антивишистов. Дарлан фактически оказался под стражей. Немного
погодя отряд жандармерии прогнал антивишистов и арестовал Мэрфи. Дарлан
и Жуэн, с подозрением глядя друг на друга, отправились в штаб в Алжир.
Там Жуэн отдал распоряжение освободить генерала Кельца и других офицеров,
арестованных Мастом и его сотрудниками, и в свою очередь арестовал
последних. Дарлан около 8 часов утра послал еще одну телеграмму маршалу
Петэну, где указывал, что "положение ухудшается и оборона скоро
будет сломлена". Это был явный намек на то, чтобы разумно склониться
перед превосходящими силами союзников. Петэн в своем ответе предоставил
ему требуемые полномочия.

Примерно в 9.00 американский поверенный в делах в Виши Такк отправился
к Петэну и передал ему письмо Рузвельта с предложением о сотрудничестве.
Петэн вручил заранее подготовленный ответ, где выражал "недоумение
и огорчение" по поводу американской "агрессии" и заявлял,
что Франция будет сопротивляться нападению на свою империю даже со
стороны старых друзей: "Таков приказ, который я отдаю". Через
несколько часов премьер-министр Лаваль принял предложение немцев об
оказании помощи авиацией, и к вечеру державы оси начали готовить силы
для переброски в Тунис.

Тем временем Дарлан на свою ответственность отдал распоряжение французским
войскам и кораблям в зоне Алжира прекратить огонь. Хотя этот приказ
не относился к районам Орана и Касабланки, Дарлан уполномочил Жуэна
достигнуть договоренности относительно всей Северной Африки. Кроме
того, в начале вечера было достигнуто соглашение, что в 20.00 контроль
над Алжиром переходит к американцам и что союзники могут пользоваться
портом с рассветом следующего дня, 9 ноября.

Днем 9 ноября прибыли Кларк для ведения дальнейших переговоров и Андерсон,
которому предстояло принять командование союзными войсками в предстоящем
наступлении на Тунис. Немного раньше прибыл Жиро, но, обнаружив, что
другие французские руководители отнюдь не обрадовались его приезду,
поселился уединенно. По замечанию Кларка, "он фактически ушел
в подполье", однако на следующее утро Жиро явился на первое совещание
Кларка с Дарланом, Жуэном и их главными помощниками.

Кларк потребовал, чтобы Дарлан отдал приказ о немедленном прекращении
огня во всей Французской Северной Африке. Дарлан заколебался, объяснив,
что ждет указаний из Виши. Тогда Кларк стукнул кулаком по столу и
заявил, что в таком случае приказ отдаст Жиро. Дарлан на это возразил,
что Жиро не имеет ни юридических полномочий, ни достаточного личного
авторитета. Дарлан также предупредил, что такой приказ "приведет
к немедленной оккупации немцами южной Франции" (и это предвидение
вскоре оправдалось). Дальнейший спор под аккомпанемент ударов кулаком
по столу кончился тем, что Кларк в резкой форме заявил Дарлану: если
тот немедленно не отдаст приказ, то будет арестован. Кларк заранее
позаботился расставить вокруг здания вооруженную охрану. Дарлан, коротко
посовещавшись со своим штабом, принял ультиматум и в 11.20 разослал
приказ.

Когда об этом сообщили в Виши, Петэн вначале был склонен одобрить
решение Дарлана, но Лаваль, услышав об этом по пути в Мюнхен, связался
по телефону с Петэном и убедил его не признавать этого решения. Вскоре
после полудня Кларк получил сообщение, что Виши отвергает перемирие.
Когда Кларк информировал об этом Дарлана, тот удрученно заметил: "Мне
больше ничего не остается, как отменить приказ, который я подписал
утром". Кларк на это возразил: "Вы не сделаете ничего подобного.
Приказ не будет отменен, а для большей уверенности я буду держать
вас под арестом". Дарлан, который сам намекнул на возможность
такого решения, проявил полную готовность принять его и направил ответ
Петэну: "Я аннулирую свой приказ и становлюсь пленником".
Аннулирование предназначалось только для ушей Виши и немцев. На следующий
день Петэн под нажимом Гитлера объявил через Лаваля, что вся власть
в Северной Африке переходит от Дарлана к Ногесу, Перед этим Дарлан
получил от Петэна секретное послание о том, что он отклонил перемирие
под нажимом немцев и что это решение противоречит его личным стремлениям.
Такая двойная игра была вынужденной, вызванной опасной ситуацией во
Франции, однако она не внесла ясности в положение французских военных
руководителей в Северной Африке вне АлжираПрим. ред.>

Внести ясность и разрешить их сомнения помог Гитлер, отдав приказ
своим войскам занять неоккупированную часть Франции, которая по соглашению
о перемирии 1940 года оставалась под контролем правительства Виши.
В течение 8 и 9 ноября правительство Виши увиливало от предложения
Гитлера о вооруженной поддержке, выдвигая отговорки, которые лишь
возбудили его подозрение. 10 ноября в Мюнхен для встречи с Гитлером
и Муссолини прибыл Лаваль. Гитлер потребовал, чтобы порты и авиационные
базы Туниса были открыты для войск стран оси. Сразу же после окончания
встречи с Лавалем он отдал приказ войскам в полночь вступить в неоккупированную
часть Франции (этот шаг уже был подготовлен) и захватить совместно
с итальянцами тунисские авиационные и морские базы.

Немецкие механизированные войска быстро захватили южную Францию, а
шесть итальянских дивизий вступили в нее с востока. Во второй половине
дня 9 ноября на аэродром вблизи Туниса начали прибывать немецкие самолеты
с войсками охраны. Начиная с 11 ноября масштабы переброски по воздуху
увеличились. Соседние французские части были разоружены, а в Базерту
морским путем стали поступать танки, орудия, транспортные машины и
запасы. К концу месяца прибыло 15 тыс. немецких солдат и офицеров
и около 100 танков. Значительная часть личного состава приходилась
на административный персонал для организации базы. Прибыло также около
9 тыс. итальянцев, которых использовали главным образом для прикрытия
южного фланга. В условиях поспешно организованной переброски в тот
период, когда войска стран оси повсюду испытывали жестокий нажим,
это было немалое достижение. Однако эти силы выглядели весьма малочисленными
по