Сх. 5. Поражение немецко-итальянских войск в Восточной Африке

В начале июля итальянцы весьма нерешительно выступили из Эритреи в
северо-восточном направлении и заняли суданский город Кассала, примерно
в 12 милях от границы. На этом участке итальянцы использовали две
бригады, четыре кавалерийских полка и две дюжины танков (всего около
6,5 тыс. человек). Передовой пост англичан удерживался ротой численностью
около 300 человек из состава суданских оборонительных сил. Командующий
английскими войсками в Судане генерал-майор Плэтт располагал в то
время во всем этом обширном районе лишь тремя английскими пехотными
батальонами, размещенными соответственно в Хартуме, Атбаре и Порт-Судане.
Плэтт благоразумно не бросил их в бой до тех пор, пока не увидел,
как развертывается наступление итальянцев. А итальянцы вместо продолжения
наступления приостановили боевые действия, захватив несколько пограничных
постов, таких, как Галлабат, в непосредственной близости от северо-западной
границы с Эфиопией, и Мояле, на северной границе Кении.

Лишь в начале августа итальянцы предприняли более серьезный наступательный
маневр, однако это наступление ставило самую легко достижимую из возможных
целей -- захват Британского Сомали, -- растянувшегося
узкой полосой вдоль африканского берега Аденского залива. И даже этот
маневр с весьма ограниченными целями был по замыслу оборонительным.
Дело в том, что Муссолини приказал итальянцам держать здесь оборону,
но герцог Аоста (вице-король Эфиопии и главнокомандующий итальянскими
войсками в этом районе), понимая, что порт Джибути во Французском
Сомали позволит англичанам легко проникнуть в Эфиопию, и не веря в
соглашение о перемирии с французами, решил занять соседнее и большее
по площади Британское Сомали.

Английскими войсками на этом участке командовал бригадный генерал
Чейтер. В его распоряжении было лишь четыре африканских и индийских
батальона; кроме того, ожидалось прибытие одного английского батальона.
Итальянские силы вторжения состояли из двадцати шести батальонов с
артиллерисй и танками. Однако немногочисленная сомалийская кавалерия
на верблюдах успешно приостановила их продвижение. Прибывший к месту
боевых действий генерал-майор Годуин-Остин принял командование как
раз в тот момент, когда вторгшийся противник вышел к перевалу Туг-Арган
на подступах к морскому порту Бербера, главному городу Британского
Сомали. Здесь обороняющиеся оказали настолько упорное сопротивление,
что итальянцы в итоге четырехдневных боев так и не смогли продвинуться
вперед. Однако из-за отсутствия подкреплений и необходимых оборонительных
позиций английским войскам пришлось эвакуироваться из Берберы морем;
большая их часть была переброшена в Кению для усиления создавшейся
там группировки английских войск. В ходе боев итальянцы потеряли свыше
2 тыс. человек, в то время как потери англичан составили менее 250
человек. Это произвело большое впечатление на итальянцев и оказало
серьезное стратегическое влияние на их действия в последующем.

Английские войска в Кении под командованием генерал-лейтенанта Каннингхэма
включали африканскую 12-ю дивизию генерала Годуин-Остина (южноафриканская
1-я и восточноафриканская 22-я бригады, а также 24-я бригада Золотого
Берега), к которой вскоре присоединилась африканская 11-я дивизия.

К осени численность английских сил в Кении возросла примерно до 75
тыс. человек: 27 тыс. южноафриканцев, 33 тыс. из Восточной Африки,
9 тыс. из Западной Африки и около 6 тыс. англичан. Было сформировано
три дивизии: южноафриканская 1-я, африканские 11-я и 12-я. В Судане
теперь находилось 28 тыс. человек, включая индийскую 5-ю дивизию.
Индийскую 4-ю дивизию планировалось перебросить туда после завершения
первого этапа контрудара против итальянцев в Северной Африке. В Судан
был направлен батальон танков 4-го танкового полка. Кроме того, там
находились и суданские оборонительные силы.

Черчилль считал, что столь крупные английские силы должны проявлять
большую активность, чем это имело место в действительности, и неоднократно
настаивал на этом. Командующий вооруженными силами на Среднем Востоке
Уэйвелл предлагал в мае или июне, после окончания периода весенних
дождей, начать совместно с Каннингхэмом наступление из Кении вглубь
Итальянского Сомали. Правда, Уэйвелла одолевали сомнения, и этому
способствовало сильное сопротивление, которое встретила предпринятая
Плэттом в ноябре попытка продвинуться в направлении Галлабата силами
индийской 10-й бригады. Этой бригадой командовал Слим, решительный
командир, ставший впоследствии одним из самых прославленных военачальников.
Атака на Галлабат прошла успешно, однако последующая атака на соседний
пост Метемма была отражена итальянской колониальной бригадой. И случилось
это главным образом по вине английского батальона, который был введен
для усиления в состав индийской бригады вопреки желанию Слипа. Как
показали дальнейшие события, итальянские войска в этом северном секторе
вели себя гораздо более стойко, чем на других участках фронта.

Единственными обнадеживающими эпизодами в холеной зимней кампании
были действия бригадного генерала Сэндфорда. Этого отставного генерала
вновь призвали на действительную службу в начале войны и направили
в Эфиопию с задачей организовать мятеж вождей горных племен в районе
Гондара. Его действия были развиты в течение зимы неуловимым партизанским
отрядом капитана Уингейта при поддержке суданского батальона. Находившийся
в изгнании император Хайле Селассие 20 января 1941 года был доставлен
самолетом в Эфиопию. Не прошло и трех месяцев, как он вновь вступил
в свою столицу Аддис-Абебу вместе с УингейтомПрим, ред.>. Произошло это гораздо
раньше, чем мог предполагать даже Черчилль.

Испытывая постоянно давление со стороны Черчилля и Смэтса, Уэйвелл
и Каннингхэм были вынуждены в феврале 1941 года начать вторжение в
Итальянское Сомали из Кении. Порт Кисмаю был захвачен неожиданно легко.
Овладение этим портом упростило проблему снабжения. Затем войска Каннингхэма
форсировали р. Джуба и продвинулись на 250 миль в направлении столицы
Итальянского Сомали и крупного порта Могадишо. Они заняли его меньше
чем через неделю -- 25 февраля. Захвачено было огромное количество
горючего. Англичане продвигались так быстро, что итальянцы не смогли
осуществить такие же разрушения, как в Кисмаю. Другим важным фактором,
обеспечившим быстрое продвижение, была сильная авиационная поддержка.

Затем войска Каннингхэма повернули вглубь страны, вступили в южную
Эфиопию, и к 17 марта африканская 11-я дивизия, пройдя около 400 миль,
заняла Джиджигу, недалеко от центра провинции Харар. Это позволило
англичанам выйти к границе бывшего Британского Сомали, где 16 марта
высадился небольшой отряд из Адена. К 29 марта, преодолев упорное
сопротивление, англичане заняли Харар, и войска Каннингхэма повернули
на запад, к столице Эфиопии Аддис-Абебе, находившейся в 300 милях.
Аддис-Абеба была занята через неделю, 6 апреля, то есть за месяц до
того, как туда в сопровождении Уингейта вернулся император Хайле Селассие.

На севере, как и в начале боевых действий, сопротивление было более
упорным. Здесь в районе Эритреи итальянцы под командованием генерала
Фруши имели в первом эшелоне хорошо обученные войска численностью
около 17 тыс. человек. Кроме того, во втором эшелоне находилось более
трех дивизий. Наступление генерала Плэтта, начавшееся в третью неделю
января, проводилось силами хорошо подготовленных индийских 4-й и 5-й
дивизий. Еще до того, как наступление англичан развернулось в полную
силу, герцог Аоста приказал итальянским войскам в Эритрее отступить,
и поэтому первое серьезное сражение произошло у Керу, в 60 милях к
востоку от Кассалы и в 40 милях от границы с Суданом.

Еще более упорное сопротивление индийские дивизии встретили в горах
у Баренту и Агордата (соответственно в 45 и 70 милях восточнее Керу).
Правда, индийской 4-й дивизии под командованием генерала Бересфорд-Пейрса
удалось быстро выйти к Агордату, что облегчило продвижение индийской
5-й дивизии к Баренту.

Теперь Уэйвелл мог решить более трудную задачу -- занять всю Эритрею,
и он отдал новые распоряжения генералу Плэтту. Однако от Агордата
до Асмары, столицы Эритреи, было более 100 миль (порт Массава находился
еще дальше). Почти на полпути к Асмаре была расположена горная позиция
Керен -- одна из самых прочных оборонительных позиций в Восточной
Африке, прикрывавшая единственный путь к Асмаре и итальянской военно-морской
базе в Массаве.

Первые попытки прорваться, предпринятые англичанами утром 3 февраля,
окончились неудачей. В последующие дни противник также неоднократно
срывал эти попытки. Генерал Карнимео, командовавший итальянскими-войсками
в этом районе, проявил высокий боевой дух и тактическое мастерство.
После продолжавшихся более недели боев англичанам пришлось отказаться
от наступления. Последовало длительное затишье. Наступление возобновилось
лишь в середине марта, когда была, подтянута индийская 5-я дивизия.
И вновь начался период затяжных боев. После серии контратак итальянцев
англичанам пришлось отходить назад, однако в конце концов 27 марта
батальон 4-го танкового полка прорвал оборону итальянских войск. Танкисты
здесь сыграли такую же решающую роль, как и 7-й танковый полк в боях
у Сиди-Баррани и Тобрука в Северной Африке.

Так закончились бои у Керона, продолжавшиеся 53 дня. Войска генерала
Фруши отступили на юг в Эфиопию, и 1 апреля англичане заняли Асмару.
Затем они двинулись к порту Массава, до которого было около 50 миль,
и 8 апреля вынудили капитулировать его гарнизон. Кампания в Эритрее
завершилась.

Тем временем итальянские войска под командованием герцога Аосты отошли
на юг в Эфиопию, намереваясь дать решительный бой на горной позиции
у Амба-Алаги, в 80 милях южнее Асмары. В распоряжении герцога Аосты
оставалось всего 7 тыс. человек, 40 орудий и запас снабжения всего
лишь на три месяца. Все это привело к тому, что 19 мая герцог Аоста
с готовностью принял "почетные условия" капитуляции. В результате
общее число пленных итальянцев возросло до 230 тыс. Правда, еще оставались
изолированные группы итальянских войск под командованием генерала
Гадзиры в юго-западной Эфиопии и под командованием генерала Нази в
северо-западной Эфиопии (в районе Гондара), но до осени они были окружены
и разгромлены. Таков был конец недолговечной африканской империи Муссолини.

 * ЧАСТЬ IV *

@CS1 = НАСТУПЛЕНИЕ ГЕРМАНИИ НА ШИРОКОМ ФРОНТЕ. 1941 год

ГЛАВА 11. ВТОРЖЕНИЕ НА БАЛКАНЫ И ЗАХВАТ КРИТА

По мнению некоторых специалистов, операция по отправке войск генерала
Уилсона в Грецию, хотя и закончилась поспешной эвакуацией, все-таки
имела смысл, поскольку она на шесть недель задержала вторжение немцев
в Россию. Правомерность подобных выводов спорна. Многие военные специалисты,
хорошо знакомые с положением в районе Средиземного моря, и в частности
генерал де Гинан, осудили эту опасную политическую игру. Относительно
небольшие силы, переброшенные в Грецию, совершенно не имели реальных
шансов спасти ее от немецкого вторжения. Однако при этом была упущена
блестящая возможность воспользоваться поражением итальянцев в Киренаике
и захватить Триполи до прибытия немецких войск.

Правильность подобной точки зрения подтвердили последующие события.
Греция была оккупирована немцами в течение трех недель, и англичан
выдворили с Балкан. В это же время лишенные большей части своих сил
английские войска в Киренаике также были выброшены оттуда немецким
Африканским корпусом, которому дали возможность высадиться в Триполи.
Эти поражения означали для Великобритании потерю престижа и перспектив
и только усугубили несчастья, обрушившиеся на греческий народ. И даже
если допустить, что греческая кампания задержала вторжение немцев
в Россию, это обстоятельство не может служить оправданием, поскольку,
принимая свое решение, английское правительство не преследовало в
то время такой цели.

Однако в историческом аспекте этот вопрос представляет интерес. Действительно
ли эта кампания имела такие последствия? Ответом на этот вопрос является
тот факт, что первоначально Гитлер приказал завершить подготовку к
нападению на Россию к 15 мая, в конце марта предварительно установленная
дата нападения была сдвинута примерно на месяц, а затем вторжение
было назначено на 22 июня. Фельдмаршал Рундштедт отмечает, что подготовка
его группы армий задержалась в связи с занятостью танковых дивизий
в балканской кампании и что это наряду с неблагоприятными погодными
условиями было основной причиной отсрочки нападения на Россию.

Фельдмаршал Клейст, командовавший танковыми войсками у Рундштедта,
высказался более определенно. "Безусловно верно, --
заявил он, -- что силы, брошенные нами на Балканы, были
небольшими по сравнению с общей численностью наших войск, однако доля
занятых там танков была велика."Прим. ред.>

На взгляды фельдмаршалов Рундштедта и Клейста, разумеется, оказало
влияние то, что наступление на их участке фронта зависело от возвращения
этих танковых дивизий. Другие же генералы придавали меньшее значение
балканской кампании и подчеркивали, что главная роль в наступлении
против России отводилась группе армий фельдмаршала Бока, действовавшей
из северной Польши, и что шансы на успех зависели главным образом
от ее успешного продвижения. Ослабление войск Рундштедта, группе армий
которого предстояло выполнять вспомогательные задачи, вероятно, не
должно было сказаться на исходе кампании в России, так как русским
нелегко было перегруппировать свои силы. Оно могло бы даже сдержать
намерения Гитлера перенести основные усилия немецких войск на втором
этапе вторжения в Россию на южный участок фронта. Все это, как мы
увидим дальше, роковым образом повлияло на перспективы взятия Москвы
до наступления зимы. В конце концов вторжение можно было бы начать,
не ожидая, когда группа армий Рундштедта будет усилена дивизиями с
Балкан. Однако в данном случае сыграли роль сомнения относительно
того, достаточно ли сухим будет грунт, если начать вторжение в более
ранние сроки. По мнению генерала Гальдера, погодные условия действительно
не благоприятствовали вторжению до того времени, пока оно было начато
фактически.

И все же ретроспективные суждения генералов не могут быть надежным
показателем того, какое решение было бы принято, если бы не возникли
осложнения на Балканах. Стоило только предварительно намеченную дату
нападения перенести по этой причине, как стал отвергаться любой срок
нанесения удара до возвращения дивизий с Балкан.

Однако задержку вызвала вовсе не кампания в Греции. В план действий
на 1941 год Гитлер включил вторжение в Грецию как прелюдию к нападению
на Россию. И все же решающим фактором, повлиявшим на изменение сроков,
оказался неожиданный государственный переворот в Югославии. 27 марта
генерал Симович и его сторонники свергли правительство, которое только
что заключило пакт со странами оси. Гитлер был настолько взбешен этой
неприятной новостью, что в тот же день принял решение начать решительное
наступление против Югославии. Для нанесения такого удара требовалось
больше сил (как сухопутных войск, так и авиации), чем для проведения
кампании только в Греции, и это заставило Гитлера принять чреватое
роковыми последствиями решение перенести ранее намеченную дату нападения
на Россию.

Именно опасения, связанные с высадкой англичан, а не сам факт их высадки
заставила Гитлера ввести войска в Грецию. Исход этой кампании принес
ему успокоение. Высадка англичан не помешала тогдашнему правительству
Югославии вступить в соглашение с Гитлером, но, с другой стороны,
она, возможно, воодушевила Симовича на успешно закончившуюся попытку
свергнуть правительство и на борьбу, уже менее успешную, против Гитлера.

Еще больший свет на этот вопрос проливает анализ балканской кампании,
сделанный генералом Грейфенбергом, бывшим начальником штаба 12-й армии
фельдмаршала Листа, осуществлявшей операции на Балканах.

Грейфенберг, напомнив, что захват союзниками плацдарма в Салониках
в 1915 году в конечном счете позволил им развернуть решающее стратегическое
наступление в сентябре 1918 года, подчеркивает, что Гитлер в 1941
году опасался новой высадки англичан в Салониках или на южном побережье
Фракии: тогда англичане оказались бы в тылу группы армий "Юг"
во время ее наступления на восток, в южные районы России. Гитлер исходил
из предположения, что англичане вновь попытаются продвинуться на Балканы,
и помнил, что действия армий союзников на Балканах в конце первой
мировой войны существенно способствовали их победе. Поэтому в качестве
меры предосторожности он решил перед началом действий против России
занять побережье южной Фракии между Салониками и Александрополисом.

Для проведения этой операции была выделена 12-я армия, включавшая
танковую группу Клейста. Армия сосредоточилась в Румынии, переправилась
через Дунай и вступила в Болгарию. Затем ей предстояло прорвать линию
Метаксаса, наступая правым флангом на Салоники, а левым -- на Александруполис.
После выхода немецких войск к морю болгары должны были взять на себя
основную задачу по обороне побережья, где планировалось вставить лишь
незначительные силы немецких войск. Затем главные силы 12-й армии,
прежде всего танковая группа Клейста, должны были развернуться и двинуться
в северном направлении через Румынию, чтобы принять участие в боевых
действиях на южном участке Восточного фронта. Первоначально этот план
не предусматривал оккупации основных районов Греции.

Когда с этим планом познакомили болгарского царя Бориса, тот заявил,
что не доверяет Югославии и что она может угрожать правому флангу
12-й армии. Представители Германии заверили царя Бориса, что они не
ожидают никакой опасности с этой стороны, поскольку в 1939 году между
Югославией и Германией заключен пакт. Тем не менее их доводы не вполне
убедили царя Бориса.

И он оказался прав. Когда 12-я армия в соответствии с планом была
готова начать действия из Болгарии, в Белграде внезапно произошел
переворот, приведший к отречению от власти принца-регента Павла. Блюментрит
отмечал: "По-видимому, определенные круги в Белграде не были согласны
с прогерманской политикой принца Павла и хотели стать на сторону западных
держав. Произошел ли этот переворот при поддержке западных держав
или СССР, мы, будучи солдатами, определить не можем. Несомненно одно
-- его организовал не Гитлер! Наоборот, эти события оказались весьма
неприятным сюрпризом и почти расстроили весь план действий 12-й армии
в Болгарии".

Танковым дивизиям Клейста пришлось немедленно выступить из Болгарии
в северо-западном направлении на Белград, а соединения 2-й армии под
командованием Вейхса спешно двинулись на юг из Каринтии и Штирии в
Югославию. Обострение обстановки на Балканах заставило перенести начало
русской кампании с мая на июнь. Следовательно, в этом плане белградский
переворот существенно повлиял на сроки нападения Гитлера на РоссиюПрим. ред.>.

Впрочем, в 1941 году погодные условия также сыграли важную роль, хотя
это и был случайный фактор. К востоку от рубежа Буг, Сан в Польше
до мая проводить наземные операции можно было весьма ограниченно,
так как большинство дорог становилось непроходимым из-за грязи, а
окружающая местность превращалась в болота и топи. Густая сеть рек
с нерегулируемым стоком вызывала наводнение на большой площади. Чем
дальше на восток, тем больше ощущались эти препятствия, особенно в
болотистых лесных районах по берегам рек Припять и Березина. Даже
в обычное время возможности продвижения в этом районе до середины
мая весьма ограничены, а 1941 год был исключительно неблагоприятным
в отношении погоды. Зима длилась дольше, чем обычно. Вплоть до июня
на протяжении многих миль берега Буга были скрыты под водой.

Такая же погода стояла и в районах, расположенных севернее. Генерал
Манштейн, командовавший в то время ударным танковым корпусом в Восточной
Пруссии, вспоминал, что в