Англичан
это не радовало ни тогда, ни впоследствии...
     "В  1929  году  опять  поднялась  волна  арабских  беспорядков,  и хотя
британцы  восстановили порядок, они сделали это с расчетом создать  у арабов
впечатление,  что  никто не будет  особенно сурово наказан за  убийство  или
ограбление евреев...
     ...Оказалось, что англичане куда более озабочены умиротворением арабов,
чем выполнением своих обещаний  евреям. В Лондоне мне цинично сказали:  "Вы,
евреи,  хотели   получить   во   владение   национальный  дом,  а   получили
всего-навсего  квартиру в нем". Но правда была еще горше. Начинало казаться,
что квартирохозяин хочет и вовсе разорвать контракт...
     ...долгий,  тяжкий,   и   порою   трагический  конфликт  между  нами  и
британцами..."
     Можно  по-разному оценивать взгляды покойного премьер-министра  Израиля
-- каждый  делает  это,  понятно,  в  соответствии  со своими  политическими
убеждениями и пристрастиями. Но  в любом случае то, о чем пишет  Голда Меир,
--  часть  мировой  истории, а знать историю  необходимо. Кстати, в мемуарах
Голды  Меир найдется  и весьма любопытное  упоминание  о гражданской войне в
Испании: "...я  вспомнила, что на конгрессе Социалистического интернационала
год назад я увидела, как плачут члены испанской  делегации, умоляя о помощи,
чтобы спасти  Мадрид. Эрнст Бевин только и сказал: "Британские лейбористы не
готовы воевать за вас". Другими совами, "не готовы" воевать с Гитлером...
     Вернемся к англичанам и  их политике в Палестине.  "И в мае 1939  года,
несмотря на эскалацию преследований и убийств  евреев в Австрии  и Германии,
англичане  решили,  что  время  приспело, наконец,  окончательно  захлопнуть
ворота Палестины. Правительство Чемберлена (то  самое, что фактически  сдало
Чехословакию Гитлеру -- А.Б) поддалось арабскому  шантажу почти так  же, как
поддалось нацистскому".
     Со  стороны  судить   о  конфликте  меж   арабами  и  евреями  --  депо
безнадежное.  Я  и не  пытаюсь -- но,  повторяю, историю знать необходимо во
всей полноте...
     "Тысячу раз с  самого  1939 года я пыталась  об®яснить себе и, конечно,
другим, каким образом британцы в те самые годы, когда они с таким  мужеством
и решимостью  противостояли нацистам, находили  время, энергию и ресурсы для
долгой и жестокой борьбы против  еврейских беженцев от тех же нацистов. Но я
так  и не нашла  разумного об®яснения -- а может быть,  его и не существует.
Знаю только, что государство Израиль, возможно, родилось бы только много лет
спустя,  если  бы  британская  "война  внутри  войны"  велась  не  с   таким
ожесточением и безумным упорством".
     "Что мы требовали от британцев  и в чем они нам так упорно  отказывали?
Даже мне ответ на это сегодня представляется невероятным. С 1939 по 1945 год
мы  хотели  только  одного: принять  в страну  всех  евреев, которых  хотели
спасти. Вот и все. ...Британцы были непоколебимы..."
     Нужно  добавить,  что  после  1945  года англичане установили морскую и
воздушную  блокаду,  чтобы  перехватывать  идущие  в  Палестину  корабли   с
еврейскими репатриантами на борту...
     Версия?  Оговорюсь  сразу:   я  не  располагаю  достаточно  достоверной
информацией,  чтобы утверждать,  будто британская  разведка  имела  какое-то
отношение  к  устранению  с  престола  Николая  II,  чтобы  вызвать   хорошо
просчитанные  стратегические  последствия, то есть  -- остановить  еврейскую
эмиграцию из России в Палестину. Однако не  удивился бы, окажись эта  версия
(или  какая-то  ее часть)  в  той или  иной степени приближенной  к  истине.
Исторический опыт  убеждает, что британцы  всегда и везде  руководствовались
исключительно  своей выгодой.  И неплохо  умели  просчитывать стратегические
ходы. Можно в этой связи вспомнить,  что как раз британцы (о чем я подробнее
расскажу чуть погодя) фактически предали Николая и  его семью, родственников
своего   короля,   не   согласившись   на   переезд   свергнутого   царя   в
Великобританию...  Можно  вспомнить  пресловутую английскую "интервенцию"  в
Советскую  Россию  --  о  чем я  опять-таки расскажу  погодя.  По сути,  все
вмешательство  англичан  в русскую  гражданскую  войну свелось  к  тому, что
английские торпедные катера атаковали в гавани Кронштадта российские военные
корабли -- то есть примитивно  пытались устранить конкурирующую на Балтике с
"Ройял Флитом"  силу, только и  всего...  Ну, а о том,  как  бритты в 1945-м
выдали на расправу Сталину тысячи белоэмигрантов, и без меня написано много.
Словом, англичане никогда, ни  в  малейшей степени  не были  доброжелателями
России, кто бы Россией ни правил, -- а это дает некоторое моральное право не
бояться  выдвигать кое-какие версии, пусть  они и  покажутся иным  либералам
фантастическими...
     (Вообще, британская логика -- штука  своеобразная.  В  свое время  была
опубликована  рассекреченная переписка двух британских  дипломатов  периода,
предшествовавшего Семилетней  войне.  В  то время  Англия еще  заигрывала  с
Пруссией -- и вот английский посол в Петербурге Уильям интересуется у своего
берлинского  коллеги  Митчела,  как тот  смотрит  на идею снабдить паспортом
английского  дипломатического  курьера  отправляемого   в  Россию  прусского
разведчика  Ламберта.  Митчел категорически против, мотивируя это  следующим
образом:  "Такая  варварская  нация, как Россия,  способна будет  на  всякие
крайности изза подобного нарушения международного права" [46].
     Русские  --  "варварская  нация",  потому  что  не  потерпят  нарушения
международного права... Красиво, ничего не скажешь.)

        НИКИ, АЛИКС И ОСТАЛЬНЫЕ

     Крайности у нас обожают. А  потому в противовес всему, что написано при
коммунистах, в последние годы  трудами иных  деятелей культуры -- особенно в
том преуспели Солоухин и  Говорухин --  в массовое сознание оказался успешно
вбит образ царской России,  прямо-таки подобной сказочной  саксонской стране
Кокэйн,  краю  всеобщего  благоденствия, с  молочными  реками  и  кисельными
берегами.  И  остается  решительно   непонятным:  если  все  обстояло  столь
прекрасно,  что  за паранойя  охватила русский  народ,  заставив  его своими
руками  разрушить  столь  благополучную,  сытую  и  процветающую  страну?  И
поневоле закрадываются еретические мысли:  а вдруг и не было паранойи? Вдруг
клятые коммуняки в своих оценках царской России были во многом правы?
     Крайности крайностями, а истина, как ей и положено, лежит посередине...
     Морис  Палеолог, французский  посол при российском императорском дворе,
однажды  с помощью нехитрых арифметических подсчетов установил, что по крови
Николай II был русским только  на  1/128. Разумеется, сам по  себе этот факт
ничего  не об®ясняет. Не раз  в истории случалось, что  "инородцы" по крови,
взявшись за управление тем или иным государством, достигали успехов, которые
и не снились  "коренным": еврей Дизраэли, потомок  крещеных  евреев  Франке,
белорус Пилсудский, грузин Сталин. Дело не в  составе крови. Дело  в другом:
насколько  Николай,  во  время  переписи  населения  1897-го собственноручно
начертавший  в графе о профессии опросного  листка  "Хозяин  земли Русской",
годился для роли рачительного и толкового хозяина?
     Английский  писатель  Паркинсон, автор знаменитого "Закона Паркинсона",
однажды  мимоходом высказался о  причинах  краха  российской  монархии  так:
"...любую революцию порождает  само правительство,  оно создает вакуум, куда
бунтари засасываются, можно сказать, против  воли... Империи рушатся, потому
что  гниют  изнутри,  а  правители,  на чьем  счету  нет никаких  конкретных
преступлений, приводят свой народ к катастрофе всем, чего они не удосужились
сделать. А подлинные лидеры правят  мощно, ярко, быстро ведут за собой народ
к четко поставленной цели. Когда этого  нет, как,  скажем, в царской России,
возникает  вакуум...  Нас  ввели в  заблуждение  историки:  если  верить им,
революции совершали  голодные крестьяне,  замыслив бунт против своих хозяев.
Но  так ли это? Люди, которые  по-настоящему угнетены, никогда не поднимутся
на  бунт, и,  если  бы  революции  вырастали из народного  недовольства, они
случались бы  гораздо раньше, когда дела обстояли  еще хуже. Но в  том-то  и
дело, что тираны  процветают, а  кресла трещат под их преемниками, у которых
вроде бы самые благие намерения" [147].
     Здесь гораздо меньше парадокса, чем  может показаться на первый взгляд.
Именно так  в  мировой истории и обстояло: в Англии  процветал тиран  Генрих
VIII, но  расстался с головой слабый и бесцветный Карл 1. Во  Франции  более
полувека благоденствовал теоретик абсолютизма  Людовик XIV, загнавший страну
в  полное  истощение  войнами  и  расточительностью,  -- но  головы  лишился
опять-таки бесцветнейший  Людовик  XVI. В России не зафиксировано ни  одного
серьезного покушения на Ивана Грозного, Петра I и Николая 1...
     Итак,  вакуум.  Правители,  приводящие народ к катастрофе как раз  тем,
чего они не сделали...
     И   собственную   гибель,   и   гибель  империи   Николай,   по   сути,
запрограммировал  уже  своей  женитьбой.  Нынешние его  апологеты с  могучим
сюсюканьем,   порой   превосходящим   по   громкости   корабельную   сирену,
восторгаются и умиляются: государь, отец  наш, "женился по страстной любви"!
И при этом именуют себя монархистами...
     Проблема  давно  исследована  теоретиками  монархической  идеи в  самых
разных европейских странах: самодержец, кроме огромных, ничем  не стесненных
прав, обладает еще добровольно  возложенными  на себя обязанностями. Одна из
таких обязанностей -- невозможность подобно  обычному  человеку жениться  по
любви. Брак монарха обязан преследовать два требования:
     а) принести в дальнейшем политические выгоды,
     б) служить появлению на свет здорового потомства.
     Оба эти  условия  никоим образом не были соблюдены. Женившись по любви,
Николай совершил свое первое предательство интересов России, сделал то, чего
не имел права  делать. На российском престоле оказалась истеричка с дипломом
доктора философии, несшая в генах страшную болезнь -- несвертываемость крови
(гемофилию). Хотя уже в те времена медики  обладали достаточными знаниями  о
наследственных болезнях вообще и механизме передачи гемофилии детям мужского
пола. Никто, однако, не набрался смелости вразумить императора -- ну как же,
романтичный Ники пылал любовью...
     Последствия известны. Родился больной наследник. Легко представить, как
это  повлияло  на психическое  состояние  царствующей четы,  и  без того  не
блиставшей интеллектом.  При дворе появились сменявшие друг друга  шарлатаны
--  "магнетизеры",  целители,  "святые  старцы". Кончилось  все  Распутиным,
приведшим к окончательному краху...
     Кроме того, Алиса Гессенская повинна и в другом, не менее фатальном для
империи  грехе  --  она   с  прямо-таки  параноическим  упорством  старалась
избавиться от маломальски выдающихся государственных деятелей, "затмевавших"
ее  ничтожного  супруга.  И  проталкивала  поближе  к трону  вовсе  уж явные
ничтожества...
     Знаменитый  русский военный теоретик  Драгомиров  оставил  убийственное
высказывание  о Николае II:  "СИДЕТЬ на престоле годен,  но СТОЯТЬ  во главе
России неспособен". Министр иностранных дел Н.П. Дурново считал, что Николай
"обладает средним образованием гвардейского полковника  хорошего семейства",
что маловато для человека, стоящего во главе империи... Не менее категоричен
известный  юрист  Кони:  "Его  взгляд  на  себя,  как  на  провиденциального
помазанника  божия, вызывал в нем подчас приливы  такой самоуверенности, что
ставились им в  ничто  все советы  и предостережения  тех  немногих  честных
людей,  которые  еще обнаруживались  в его окружении".  Он же писал  о царе:
"Трусость  и предательство прошли красной  нитью  через всю его жизнь, через
все его царствование, и  в этом,  а  не в недостатке ума и воли, надо искать
некоторые из  причин  того,  чем  закончились для него и  то, и другое". Это
написано за  год до  расстрела царской семьи  в Екатеринбурге. Не недостаток
ума, а "отсутствие сердца и связанное с этим отсутствие чувства собственного
достоинства,  -- писал Кони, --  в результате  которого он среди унижений  и
несчастья всех близко  окружающих продолжает влачить  свою жалкую жизнь,  не
сумев погибнуть с честью".
     Британский   премьер-министр   Ллойд-Джордж   не   менее   категоричен:
Российская  империя  была  "ковчегом,  у  которого  полностью  отсутствовали
мореходные качества. Весь его  остов прогнил, и экипаж был не лучше. Капитан
годился  только  для прогулочной яхты в спокойных водах, а штурман выбирался
его женой, отдыхавшей на кушетке в каюте". Николая англичанин характеризовал
как "корону без головы... конец был трагическим, но  за эту  трагедию страна
не может нести ответственность  ни в коем случае". Даже  питающий  к Николаю
самый горячий пиетет Роберт Мэсси не выдерживает: "В ходе  войны народ хотел
не  революции,  а  только  реформ. Но  Александра,  побуждаемая  Распутиным,
страстно  протестовала против всякого умаления царской власти. Уступая жене,
борясь за спасение самодержавия и отрицая все доводы в пользу ответственного
перед  народом правительства, Николай сделал  революцию  и  конечный  триумф
Ленина неизбежными" [131].
     Малоизвестный факт, кажется, не  имевший аналогов в мировой практике: в
свое  время русская  полиция... конфисковала  тираж  книги "Полное  собрание
речей императора Николая  II за  1894-1906 годы"!  Собранные  вместе, речи и
резолюции  императора  производили  столь  невыгодное, даже дискредитирующее
впечатление, что книгу пришлось срочно изымать из обращения...
     Как-то  забылось,   что  ближайшие  родственники  Николая  сделали  для
дискредитации  русской монархии  гораздо  больше,  чем  все  листовки  кучки
большевиков...  Великие князья  не  чурались  спекуляции,  финансовых  афер,
прямого  казнокрадства. Александр  Михайлович нагрел себе руки на знаменитой
авантюре  с "концессией  Безобразова"  в  Маньчжурии,  прикарманил  огромные
суммы, которые должны были идти на постройку военных кораблей, в годы первой
мировой войны  нажил состояние на торговле спиртным (при том,  что  она была
прямо запрещена).  Михаил  Николаевич  спекулировал земельными участками  на
Кавказе.  "Высочайший  шеф"  русского флота Алексей  Александрович  присвоил
миллионы  рублей   из   казенных  сумм  флота  и  средств  Красного  Креста.
Современник  писал:  "В  карманах  честного  Алексея   уместилось  несколько
броненосцев  и  пара миллионов  Красного Креста,  причем он весьма остроумно
преподнес балерине,  которая была его любовницей,  чудесный красный крест из
рубинов, и она надела  его в тот самый день, когда стало известно о недочете
в два миллиона".
     На фоне  этих суб®ектов,  пользовавшихся полной безнаказанностью, сущим
ангелочком выглядит  Николай  Константинович, который  всего-навсего, словно
гимназист,  украл у матери бриллианты для своей любовницы-певички. Пожурен и
отправлен в Ташкент...
     Собственно   говоря,   Николай  далеко  не   первый   монарх,  печально
прославившийся  полнейшим  ничтожеством. Бывали  и  почище.  Однако  в  иных
случаях  положение  спасал  "могучий  ум  при  слабом  государе".  Столь  же
ничтожный  Людовик XIII сохранил достаточно ума, чтобы  фактически  передать
власть в руки кардинала Ришелье, незауряднейшего государственного деятеля.
     Однако  Николай  -- и  побуждаемый  женой,  и  по своей  инициативе  --
решительно избавлялся от всех  мало-мальски выдающихся министров. В  1906 г.
произошло  событие,  до  сих  пор не оцененное по  достоинству: увольнение в
отставку  министра  финансов, а  позже  Председателя  Совета Министров  С.Ю.
Витте. Именно  Витте провел в  жизнь  реформы, обеспечившие конвертируемость
русского рубля,  ввел золотую валюту. При  нем рубль полностью обеспечивался
золотым  содержанием. Еще несколько лет упорной работы в том  же направлении
могли вывести Россию из тупика -- но Витте был чересчур незауряден, а потому
отправлен в отставку. Кстати, поминавшееся выше отсутствие смелости  привело
к  тому,  что  у  царя вошло в  обычай  отделываться  от  министров довольно
подленьким  способом -- вызвав и обласкав того  или иного сановника, Николай
отправлял его, заверяя в своей полной благосклонности, но буквально назавтра
же  появлялся дворцовый  фельд®егерь  с  высочайшим указом об  отставке. "Он
смотрел  на своих  министров,  как  на  простых приказчиков", --  вспоминает
очевидец. Слишком активный и инициативный человек всегда  был  подозрителен.
Назначая премьер-министром  Коковцова, царь  спросил прямо:  "Надеюсь, вы не
будете меня заслонять так, как это делал Столыпин?"
     Вот, кстати, о Столыпине... У нас в последние годы принято ссылаться на
его реформы, как на  спасительные для России. Стало прямо-таки хорошим тоном
сокрушаться о  гибели Столыпина, с пеной у рта заверяя: останься он в живых,
Россия процветала бы...
     Позвольте  не   поверить.   Во-первых,   почитатели  Столыпина   как-то
совершенно упускают из виду, что к моменту  убийства премьера  он фактически
был уже  политическим  трупом.  Его уход  в  отставку  был  делом  решенным,
вопросом  считанных дней. Как  раз оттого, что царь не  терпел "заслонявших"
его...  И можно говорить  с железной  уверенностью: после отставки Столыпина
его реформы были бы моментально свернуты, точно так, как это произошло после
убийства.
     Кем  было организовано убийство,  не  сомневались уже тогда. Сказочка о
"злокозненном жиде  Мордке",  по собственному-де  хотению (вариант:  по воле
некоего жидомасонского  центра)  убившем  "спасителя  России",  -- байки для
убогих.  Столыпин был неугоден  дворцовым консерваторам даже больше,  нежели
большевикам и иным революционерам. Деникин писал:  "Слева Столыпина  считали
реакционером,  справа  (придворные  круги,  правый  сектор  Государственного
Совета,  об®единенное  дворянство) -- опасным революционером"  [58]. Хозяйка
знаменитого светского салона, дочь егермейстера двора А. Богданович писала в
своем  дневнике:  "...Столыпина,  убитого  никем  иным,  как охраной"  [14].
Светская  дама лишь  зафиксировала  на бумаге  то,  что говорили  совершенно
открыто. Оставшись  бы в  живых,  Столыпин  ничего  уже  не  смог спасти  --
поскольку царь  и его  тупое окружение  цеплялось за  "старину" и прямо-таки
вырубало всех, кто мог их, убогих, спасти...
     Между прочим, есть еще малоизвестная, но любопытнейшая  точка зрения на
столыпинские реформы  митрополита  Вениамина (Федченкова), происходившего из
крестьянской  семьи  и  знавшего  обстановку в деревне  не понаслышке:  "Ему
(Столыпину   --   А.Б.)   приписывалась  некоторыми  будто   бы   гениальная
спасительная  идея  земледельческой системы,  так  называемого  "хуторского"
хозяйства; это, по его мнению, должно было укрепить собственнические чувства
у  крестьян-хуторян  и пресечь  таким образом революционное  брожение...  Не
знаю,  верно ли  я  сформулировал  его идею. Тогда я жил в селе и  отчетливо
видел, что  народ -- против нее.  И причина  была  простая.  Из существующей
площади --  даже  если  бы отнять  все другие  земли:  удельные,  помещичьи,
церковные и  монастырские  --  нельзя  было  наделить все  миллионы крестьян
восьмидесятидесятинными хуторами,  да и за  них нужно  было бы  выплачивать.
Значит, из более зажиточных мужиков выделилась бы маленькая  группочка новых
"владельцев", а массы остались бы по-прежнему  малоземельными.  В  душах  же
народа  лишь увеличилось бы  чувство вражды к  привилегиям  новых  "богачей"
[33].
     Подтвердить или опровергнуть эти высказывания  просто: достаточно взять
сохранившиеся  дореволюционные   статистические   справочники  и   проделать
нехитрые расчеты.  Довольно быстро можно будет выяснить, прав митрополит или
ошибался...
     "Хутора в народе проваливались,  -- писал он далее.  --  В нашей округе
едва