жить  при  лучине и бить рыбу
костяной острогой. Однако и порожденные "протестантской этикой" крайности --
бездумный "технический  прогресс",  бесполезное  в  итоге  "развитие  науки"
восторга не вызывают.
     Каким  был  бы  наш  двадцатый  век  в результате  развития  Европы  по
католическим  канонам? Гораздо  менее  техногенным,  конечно.  Возможно,  мы
сейчас с удивлением  взирали бы на первые паровозы и изрыгающие  черный  дым
"пироскафы", а славу исследователей  Америки и  Африки несли  бы  не далекие
предки европейцев, а  наши деды, в  большинстве  своем еще живые.  Возможно,
самобытные  культуры  Америки,  Африки,  Индии,  Дальнего  Востока,  избежав
европейского  завоевания,  создали  бы в  сочетании  с католической  Европой
совершенно другую цивилизацию, не столь занятую гонкой за золотом и успехом,
не  грозящую  в кратчайшие сроки уничтожить все живое на планете. Несомненно
одно:  духовности было  бы  не в  пример  больше, а следовательно --  больше
душевного спокойствия, доброты и любви.
     Увы, на  пути к  этому  варианту зловещей тенью  высится  фигура  князя
Владимира  --  тирана,  развратника, братоубийцы  (возможно,  и отцеубийцы),
впрыснувшего в  вены  Руси  отдающий тленом византийский  яд,  чье  действие
сказывается даже сегодня, когда от Византии остались одни воспоминания...

        ВИРТУАЛЬНОСТЬ-2: ПОЛУМЕСЯЦ НАД РОССИЕЙ

     Была ли вероятность для России IX  столетия принять вместо христианства
ислам?
     Вполне, и  не  столь  уж  малая.  Начнем  с  того,  что ислам, в общем,
менталитету русского человека нисколько не противоречит  (что в разное время
доказали многочисленные  беглецы из нашего отечества в мусульманские страны,
принимавшие  тамошнюю  веру без  особых треволнений -- начиная с  казаков  и
кончая солдатами кавказских полков. Иные  из этих беглецов достигали  крайне
высокого положения). Разве  что запрет на спиртное несколько удручает -- но,
откровенно  говоря,  его  в мусульманском  мире  частенько  находили  способ
обойти.
     Что гораздо более важно, ислам  в своей фундаментальной основе вовсе не
несет  какого-то отрицательного заряда. По сути, та же "соборность", что и в
христианской  церкви, то же отсутствие разделения по национальному признаку,
аналогичное  словам  Христа "под солнцем  моим (т.е. в церкви  моей -- А.Б.)
несть   ни  эллина,  ни  иудея".  И,  наконец,  почитание  многих  святых  и
праведников, которых почитают и  христиане. Не зря в Коране написано: "Ближе
всех  к нам  христиане", точнее: "Самые близкие по  любви к  уверовавшим те,
которые говорили: "Мы -- христиане!" (Сура 5, "Трапеза"). И далее: "Прокляты
те  из сынов Исраила,  которые не веровали языком Дауда и Исы, сына Марйам!"
Дауд -- библейский царь Давид, Иса -- Иисус, Марйам -- Дева Мария [92].
     К  сожалению,  в  формировании  некоего  подсознательного  страха перед
мусульманством повинны европейские пропагандисты, по сути, поставившие  знак
равенства  меж исламом  как  учением  и бородатым  экстремистом с  автоматом
наперевес.  Как будто  в  иных  религиях  не бывало экстремистов... Никто не
станет называть террористов из каких-нибудь "красных  бригад" "христианскими
фанатиками"  --  однако  боевик-мусульманин  сплошь  и  рядом  будет  назван
"исламским фанатиком", с упором, как правило, даже не на второе, а на первое
слово".
     Дело в том, что ислам,  по большому счету, откровенно  злит самим своим
существованием кое-кого  из  тех самых  сторонников  "протестантской этики".
Тех, кто склонен именовать "свободой и демократией" механическое перенесение
своих  установлений  и  порядков  на  другие  страны,  без  всякого учета их
национальной  самобытности.  Меж  тем  нынешние  исламские страны  вовсе  не
"отсталы" и не "фанатичны" --  там просто-напросто  отстаивают свое законное
право  жить  так,  как  жили  их деды  и  прадеды,  справедливо полагая, что
тринадцативековая история развития  под  знаменем ислама  представляет собой
слишком  большую  ценность, чтобы  от  нее можно  было легко отказаться ради
сомнительного "прогресса".
     Самый  яркий  пример  полнейшего  непонимания "образованным Западом" (и
нашей образованщиной, уточню)  особенностей и  специфики исламского  мира --
дело Салмана Рушди. Последнего нам усиленно навязывают в качестве "борца  за
свободу  творчества",  которого  узколобые  фанатики отчего-то приговорили к
смерти.
     Отчего-то? Есть такие понятия "святотатство" и  "богохульство". А также
знаменитое высказывание  о том, что  свобода есть  осознанная необходимость.
Проще  говоря,  есть  святые   вещи,  которые   должны   быть  избавлены  от
экспериментов под названием  "  свобода творчества". Меж  тем  Рушди в своих
"Сатанинских  стихах"  "изблевал",  пользуясь  старым   русским  выражением,
"версию", которая стала оскорблением для  любого  верующего мусульманина  --
версию о  том,  что  якобы  вдохновителем  при написании  части  Корана  для
Мухаммеда послужил не Аллах, а Сатана...
     Нам  просто-напросто  трудно  понять,  какой гнусностью это выглядит  в
глазах ревностно верующего приверженца  ислама. Мы сами, увы, далеко  не так
ревностны в  своей вере  -- а  потому преспокойно сглотнули роман Стругацких
"Отягощенные  злом", где  в  грязно-пародийной  манере  журнала  "Безбожник"
излагается жизнеописание евангелистов. Но это так, к слову...
     Возвращаясь   к   исламу,  стоит  упомянуть,   что  в  свое  время   он
распространился  по  всей Северной Африке  практически  мирным путем. Города
сами открывали ворота перед мусульманскими войсками -- поскольку новая жизнь
и  новое  учение казались  -- и были --  не в пример предпочтительнее.  Вот,
кстати,  подлинный  приказ  калифа Омара, обращенный к его  воинам:  "Вы  не
должны  быть вероломными, нечестными  или невоздержанными, не должны увечить
пленных, убивать детей и  стариков,  рубить или сжигать пальмы или фруктовые
деревья,  убивать коров, овец или верблюдов. Не  трогайте тех, кто посвящает
себя молитве в своей келье" (637 г. от Р.Х.).
     Обратите особенное  внимание  на  последнюю строчку -- речь там идет  о
прямом  запрете  причинять вред исповедующим иную  веру. В самом деле, ислам
всегда  отличался  веротерпимостью.   К   язычникам   мусульмане  относились
враждебно  -- но не  к  христианам. Все вбитые в наше сознание  стереотипы о
"мусульманских зверствах" сплошь  и рядом не  соответствуют  истине  --  или
относятся  к  позднейшему  периоду  (конец  прошлого   --  начало  нынешнего
столетия),  когда  и в  самом  деле  агонизирующая  Османская  империя  мало
напоминала прежние времена широкой веротерпимости...
     При  вдумчивом  изучении  истории  убеждаешься,  что,  в  общем,  любые
"турецкие зверства" как минимум,  не превосходят того,  что творило в разное
время христианское  воинство. А то и уступают последним. Во все времена люди
были склонны преуменьшать зверства своих и  преувеличивать чужие зверства --
а потому мы до  сих пор проливаем слезу над участью бедного А.С.  Грибоедова
(кстати, по достоверным свидетельствам,  своим предельно наглым поведением в
Тегеране прямо-таки провоцировавшим  конфликт), однако совершенно забываем о
том, как Бонапарт в  Египте своим  честным  словом пообещал сохранить  жизнь
мусульманским  защитникам  крепости  Яффа,  если  они  сдадутся,  но  тут же
расстрелял  четыре  тысячи  человек,  имевших неосторожность  ему  поверить.
(Отечественный историк А. Манфред уклончиво описал эту историю одной фразой:
"При взятии Яффы французы проявили крайнюю жестокость к  побежденным" [116].
Поневоле вспоминается старая русская поговорка: "Свое г... не пахнет"...)
     В современной исторической литературе принято описывать самыми  черными
красками взятие  турками Константинополя в 1453  г. Однако более углубленное
знакомство  с первоисточниками, мягко  говоря, заставляет на многое смотреть
по-иному.
     Конечно, после взятия города случилась резня -- как бывало во все века,
религиозная принадлежность победителей и побежденных тут ни при чем. В конце
концов, при  взятии Варшавы  войсками Суворова  в  1793 г.  казаки-христиане
насиловали, а затем убивали христианских монахинь,  а  надетых на пики детей
таскали по улицам (о чем пишет известный русский историк Костомаров)... [96]
     Но   вот  дальше   начинаются   события,   вовсе  не  укладывающиеся  в
традиционную  картину  "басурманских  зверств".   Храм  Святой  Софии  турки
превращают в мечеть -- но множество  других христианских церквей  остается в
неприкосновенности,  и  в  них  продолжаются  службы.  Греческие  библиотеки
оставлены  в  целости --  еще  столетие  спустя  Ожье  Бусбек,  посол короля
Фердинанда  в  Стамбуле,  покупал   древние  греческие  книги  возами.  Брат
погибшего императора константинопольского  Деметрий... возвращается в  новую
столицу Оттоманской империи, ко двору султана! От которого получает  пенсию,
слуг,  телохранителей  -- и умирает в  довольстве  глубоким стариком. Следом
возвращается его племянник Мануэль -- и тоже обретает всевозможные  блага, а
его сын впоследствии дослужился до высоких постов при султане.
     Стоит  ли теперь  удивляться, что  в  XVI  веке,  когда  турки вышли  к
границам  Австрии,  на занятую  ими территорию  массами  бежали  немецкие  и
австрийские крестьяне?  Причина проста: налоги на турецкой стороне были не в
пример меньше тех, что драли христианские феодалы...
     Можно еще добавить,  что в реальности зачисление  христианских детей  в
корпус янычар далеко  не всегда вызывало потоки слез у их родителей. Янычары
в тогдашней Турции играли ту же роль,  что впоследствии в петровской  России
гвардейские полки -- роль резерва кадров. Именно  выходцы из янычар, подобно
русским гвардейским сержантам, делали  сплошь и  рядом карьеру  на  военной,
"статской"  и  придворной  службе  --  сохранились свидетельства о том,  что
явление  это,  будучи массовым, вызывало неприкрытую  зависть "чистокровных"
турок. Особенно если учесть, что, кроме янычар, существовали еще "цивильные"
учебные   заведения,   где  из  христианских  детей   готовили   гражданских
администраторов для Оттоманской империи.
     Ах  да, погромы... Действительно, в Стамбуле имели место так называемые
"еврейские" и "христианские" погромы. Вот только вызваны  они были отнюдь не
религиозными распрями.
     Секрет  в том, что ислам  категорически  запрещает давать деньги в долг
под  проценты,  и  ремесло  ростовщика   --  одно  из  самых  презираемых  в
мусульманском  мире. Ростовщичеством в  Стамбуле занимались главным  образом
евреи и православные греки. Отсюда и погромы  -- религиозной подоплеки в них
не больше,  чем  в европейских  репрессиях  против фламандских и ломбардских
банкиров-ростовщиков, таких же католиков, как и их гонители...
     Нелишним  будет упомянуть, что многие из знаменитых турецких  адмиралов
были христианами-отступниками.
     Другими  словами,   мусульманский  Мир  никогда   не   был  отделен  от
христианского  непроницаемой  стеной  и уж  никак не  являлся этакой  "чужой
планетой". От взаимопроникновения и взаимного  обогащения культур до мощного
притока  христиан-ренегатов   в  Турцию  (при  полном  отсутствии  обратного
движения) -- примерно таков диапазон. Вообще, что характерно, Русь до начала
XVI столетия  практически не ощущала себя  "противопоставленной"  исламскому
миру  -- впрочем,  последующие  войны  с  Турцией были  вызваны  не  столько
внутренними  потребностями  России, сколько нажимом  европейских  держав, по
сути,  втравивших  наших  предков  в  совершенно  ненужную  им  бойню,   как
впоследствии втравили нас в Семилетнюю войну...
     Какие глобальные,  стратегические  последствия имело бы принятие  Русью
ислама?
     Прежде всего,  возникает интереснейшая проблема:  какую ветвь ислама из
двух предпочли бы наши предки, суннизм или шиизм?
     Излагая слегка облегченно, суть в следующем. Шииты (слово это  возникло
от  "шиат  Али"  -- "партия Али")  считают, что  святыми  "халифами"  ислама
являются только прямые, кровные  потомки  Али, зятя пророка Мухаммеда,  мужа
его дочери Фатимы.  Только потомки Али, согласно шиизму,  способны считаться
имамами,  законными  духовными руководителями  мусульман.  Кроме того, шииты
признают в качестве обязательного источника веры только Коран.
     Сунниты,  во-первых,  священными  книгами  признают  еще и  "сунны"  --
сборники  так  называемых  "хадисов", рассказывающих  о  жизни, суждениях  и
поучениях  Мухаммеда. Во-вторых, сунниты считают, что святость человеку дает
не происхождение его  от  пророка,  а добродетельная жизнь во славу  ислама.
Часть почитаемых  шиитами  халифов признают и сунниты -- но только часть,  в
суннизме есть и другие халифы, именуемые "халифы праведной жизни".
     Лично я убежден, что к русскому менталитету гораздо  ближе  суннизм.  А
еще более  русскому мировоззрению соответствует исламское понятие "калиф" --
так назывались  правители, соединявшие обязанности и светского,  и духовного
владыки. Во всяком случае, именно к  этому стремились многие русские великие
князья, цари, а впоследствии и император Петр.
     И не одни православные... Неоднократно поминавшийся в этой книге Генрих
VIII,  однажды  без затей  провозгласивший себя главой новой, "англиканской"
церкви,  вполне  укладывается  в  понятие  "христианского  калифа" --  хотя,
наверное, удивился бы такому определению...
     Итак,  на  историческую   арену  вступила  мусульманская   (а  вдобавок
суннитская) Русь. Попробуем просчитать последствия.
     Разумеется, те же междоусобные войны крупных феодалов -- от них никогда
не был избавлен и мусульманский мир.
     И  -- столь же глобальное изменение политической ситуации в Европе. Тот
самый вес, что  в "Виртуальности-1" лег бы  всей своей  немалой тяжестью  на
чашу Ватикана,  теперь, наоборот, заставил бы последнюю взлететь вверх,  как
воздушный шарик.
     Не исключено,  что в "Виртуальности-2" Русь  с самого начала повела  бы
целенаправленную экспансию в сторону Константинополя.  И могла  бы захватить
его раньше,  чем в Малой Азии появились турки-османы.  На Босфоре и в степях
Средней Азии слились бы две исламских волны -- с юга и севера.
     В реальности победа христианства  над мусульманством вовсе не  выглядит
чем-то  непреложным.  Еще  в XVII  веке мусульманские пираты  добирались  до
берегов Англии (а южную Италию тревожили и во второй половине века XVIII), а
Турция  не прекращала попыток проникнуть в глубь Европы вплоть  до  1683  г.
Именно  в этом году  под Веной состоялось решающее сражение,  после которого
Османская империя навсегда отказалась от  экспансии  в Европу.  Об®единенное
войско  Священной  Лиги  под  предводительством  польского  короля  Яна  III
Собесского  (27 000 украинских  казаков  и польских шляхтичей, около  43 000
немецких, саксонских и  франконских  солдат)  встретилось  с  70 000  турок,
которыми  командовал великий  визирь Кара-Мустафа.  Двадцатитысячный  конный
отряд под личным командованием короля Яна опрокинул правое крыло турок, а на
левом фланге успех  закрепила  пехота  герцога Лотарингского. Турки потеряли
пятнадцать тысяч человек, союзники -- три с половиной.
     В  нашей  виртуальности до этого  могло и  не дойти. Совсем наоборот --
христианская Европа вполне могла потерпеть полное  и окончательное поражение
под совместным  натиском испанских мавров,  Турции  и Московского  халифата,
поддержанных на море берберийскими корсарами (среди которых, как мы  помним,
хватало христиан-отступников вроде Хайр-эд-Дина Рыжебородого). Над  Парижем,
Римом, Веной и Краковом поднялись бы знамена с полумесяцем,  и лихая конница
московского  халифа Ибана  Грозного поила бы лошадей в Дунае. Дольше всех на
своем острове продержались бы, конечно, англичане -- но вряд ли намного.
     Сомнительно, чтобы завоевание мусульманской коалицией Европы привело бы
к полному  исчезновению  христианства --  но оно  превратилось бы в  религию
ничтожной части европейского населения.
     Я не берусь проследить  конкретные судьбы каждой европейской страны при
таком повороте событий, но коекакие общие тенденции развития спрогнозировать
можно.
     Во-первых, как и в "Виртуальности-1",  открытие Америки отодвинулось бы
на   гораздо  более   поздние  времена  --   поскольку  мусульманский   мир,
располагавший  налаженными торговыми связями с Индостанским полуостровом, не
нуждался бы в  поисках "обходных" путей.  Зато с уверенностью можно сказать:
попав  в конце концов в Америку, завоеватели вели бы себя там по отношению к
местным религиям ничуть  не мягче, чем испанцы-католики из нашей реальности.
Язычников,  как  упоминалось,  ислам  весьма  недолюбливает  -- а  в  глазах
благочестивого    мусульманина   индейские   жрецы   с   их    человеческими
жертвоприношениями  выглядели  бы  точно  так,  как  в  глазах  христианских
священников...
     Во-вторых,  как и  в первом  варианте  виртуальности, страны и  племена
Черной Африки  имели  бы  достаточно  времени  для самобытного  развития  --
исламский  мир не нуждался бы  в потоках черных  рабов (по крайней  мере,  в
столь масштабных потоках, какие текли в США).
     В-третьих,  что  особенно важно,  европейское  общество  точно  так  же
избежало бы  "прелестей"  бездумного технического  прогресса  и промышленной
революции  на   пуританский   манер.  Исламский   мир  никогда  не  отвергал
технических  новинок,  но,  по сути,  руководствовался  теми  же  принципами
"соборности", разве что именовались они иначе. Можно по-разному относиться к
эпитету "Большой  сатана",  которым  аятолла  Хомейни припечатал Соединенные
Штаты,  --  но   есть  все  основания   видеть  родство  этого  выражения  и
высказывания известного  французского  ученого  Пуанкаре: "Америка  пришла к
цивилизации,  минуя культуру".  Потому что  оба,  и  мусульманин, и европеец
имели в виду нечто схожее -- ярко выраженный дефицит духовности, подмененной
гонкой  за  "прогрессом".  Между  прочим, атомное  оружие,  концентрационные
лагеря   и  нацизм  --  по  совести,  порождение   как  раз   протестантской
цивилизации.
     Словом,  и в  этом варианте будущего мы  жили бы, возможно, не  в столь
техницизированном мире  --  но жизнь наша, ручаться  можно,  была бы гораздо
спокойнее,  а  прошлое  нашей виртуальности  не  было бы  омрачено  атомными
взрывами и уничтожением миллионов людей по национальному признаку...
     А без  винца не остались бы, право, если кого-то беспокоит  именно этот
аспект. Пошли бы к знакомому  мулле, поговорили бы по  душам и  получили так
называемую "фетву" --  официальное  разрешение от духовного лица употреблять
спиртное  в  лечебных целях.  Во всяком  случае, уже  сотни  лет  назад иные
хитрецы именно так и устраивались...
     Но  если  серьезно,  лично  для  меня  остаются  привлекательными   обе
рассмотренные выше  виртуальности.  Хотя  бы потому, что  жизнь с  верховыми
лошадьми   и  керосиновыми  лампами   при   всем  ее  кажущемся   неудобстве
компенсируется  тем,  что  сверху  не  падают кислотные дожди и ниоткуда  не
хлыщет невидимым, неощутимым потоком радиация...
     Внимательный и дотошный читатель  (а я верю  в  то, что  добравшийся до
этой  страницы уже не намерен бросать книгу) наверняка  может задать вопрос:
отчего автор  в  своих расчетах обеих  виртуальностей совершенно не учитывал
столь важный и весомый фактор, как  татаро-монгольское нашествие,  сыгравшее
огромную роль в жизни не только Азии, но и Европы?
     Вопрос,  в  общем,  резонный.  Но лично  я  намерен  ответить  на  него
встречным  вопросом: а вы уверены, что  существовало татаро-монгольское иго,
Чингисхан и Батый?
     Сам я  в  существовании  всего  этого совершенно  не уверен.  О  чем  и
поговорим вдумчиво в следующей главе...


        СЛАВЯНСКАЯ КНИГА ПРОКЛЯТИЙ

        ПРОКЛЯТИЕ ЕПИСКОПА

     История конфликтов  коронованных  владык с владыками  церкви  "велика и
обширна есть", и даже