рия"403.
     Напрасно  мы  будем спрашивать у Хрущева, почему же  это Берия, который
стал членом Политбюро на  семь лет позже Хрущева, или Маленков, который стал
членом Политбюро на девять лет позже, должны больше отвечать за преступления
сталинского  Политбюро  и  Сталина,  чем Хрущев? Уж  куда более  убедительно
звучит  старый  ответ  Хрущева  на  такие  вопросы:  "Мы  его боялись!"  Или
вздыхания Булганина: "Ох, едешь  к Сталину как друг,  но  не знаешь, куда от
него попадешь - домой или в тюрьму!" Или еще раболепные звонки по телефону в
Секретариат Сталина члена Политбюро Ворошилова: "Будьте добры, спросите у т.
Сталина, можно ли мне присутствовать на заседании Политбюро?"
     Ведь обо всем этом рассказывал сам Хрущев делегатам XX съезда.
     Перейдем  теперь  к  тем  обвинениям,  которые Хрущев  выдвинул  против
Молотова, Кагановича, Маленкова и Шепилова  в резолюции июньского пленума ЦК
1957  года.  Прежде  чем  начать  конкретный  разбор самих  обвинений,  надо
заметить   следующее:   1)   мы  совершенно   не   знаем  контробвинений   и
контраргументов   группы  Молотова  рротив   Хрущева;  2)  некоторые  пункты
обвинения Хрущева  против  группы  Молотова  говорят не столько  о  том, что
собирается  делать  сам  Хрущев,  сколько  Хрущев  хочет   сформулировать  и
пропагандно использовать настроение партийной и  народной массы, недовольной
сталинскими  методами правления; 3) находясь все еще под шоком  тех жестоких
личных  обвинений,  которые его  противники открыто излагали  против него на
пленуме ЦК и которые, вероятно, не были  лишены внутренней убедительности  с
точки  зрения  интересов  режима,  Хрущев  еще долго  должен будет проявлять
осторожность в  своих дальнейших "экспериментах"; 4) нахождение в Президиуме
ЦК  Ворошилова,  старого  друга  Сталина  и  одного  из  создателей  "культа
Сталина",  а также  наличие  там  сталинцев  Шверника,  Куусинена,  Суслова,
Поспелова и  Микояна  будут действовать  до поры до времени "сдерживающе" на
более последовательное разрушение "культа Сталина" Хрущевым.
     Если подойти к резолюции июньского пленума ЦК  с  формально-юридической
точки  зрения,  то  приходится констатировать: 1)  несмотря  на многословие,
документ носит


     401"Коммунист", 1957, No 12, стр. 20.
     402Т а м же, стр. 19.
     403Там же, стр. 20.

     общий  отвлеченный  характер,   а  суровые   обвинения   совершенно  не
аргументированы;  2) бросается в глаза  ясный отпечаток импровизации, спешки
при   составлении   документа,  когда   в  документе   нет   ни   логической
последовательности,   ни   даже   до   конца   выдержанного   одного   стиля
(перескакивания от одного пункта к другому, частые повторения одних и тех же
обвинений в разных местах; 3) в отличие от предыдущей практики "разоблачения
антипартийных групп", резолюция  говорит о том, с чем не были согласны члены
группы, но не говорит  ничего о том, какие же положительные мероприятия  они
предлагали; 4)  в резолюции указывается, что  за исключение из ЦК  Молотова,
Кагановича,  Маленкова,  Шепилова  голосовали  все  его  члены,  "при  одном
воздержавшемся -  в  лице т.  Молотова", то  есть  за свое исключение  из ЦК
голосовали  Каганович, Маленков и Шепилов. (У Сталина хотя  все подсудимые в
конце концов признавались в своей вине перед ним,  но  никогда не голосовали
за  политический смертный приговор над  собою, а у Хрущева уже голосуют); 5)
за исключение членов ЦК и членов Президиума ЦК у Хрущева голосуют  не только
члены ЦК, но, оказывается, голосуют и кандидаты ЦК, имеющие по уставу партии
лишь совещательный голос,  и  даже члены Центральной  ревизионной  комиссии,
которые по тому же уставу не имеют и совещательного голоса на пленуме ЦК404.
     Перейдем к существу обвинений.  Главные  пункты  обвинений  сводятся  к
следующему:
     Во внутренней политике:
       1. Члены группы "на  протяжении  3-4  лет",  то  есть со  дня  смерти
Сталина, "оказывали прямое и косвенное противодействие курсу, одобренному XX
съездом", в частности против "исправления ошибок  и недостатков, порожденных
культом личности". 2. "Они были против расширения прав союзных республик..."
3.  "Антипартийная  группа  сопротивлялась  мероприятиям партии  по борьбе с
бюрократизмом... Эта  группа упорно сопротивлялась  и пыталась сорвать такое
важнейшее   мероприятие,   как  реорганизация   управления  промышленностью,
создание совнархозов  в  экономических районах..."  4.  "Они  не  признавали
необходимости    усиления    материальной   заинтересованности    колхозного
крестьянства в расширении производ-

     404 "Устав КПСС", Москва, 1952, § 33, 39.

     ства продуктов  сельского  хозяйства...  Они  возражали  против  отмены
старого,  бюрократического порядка планирования в колхозах и введения нового
порядка  планирования...  Участники  антипартийной  группы  выступали против
отмены  обязательной  поставки   сельскохозяйственных   продуктов  с  дворов
колхозников..." 5. "Они вели борьбу против  призыва партии  - догнать  США в
ближайшие годы по производству молока, масла  и мяса  на душу населения. Тем
самым   участники    антипартийной    группы    продемонстрировали    барски
пренебрежительное отношение к насущным жизненным интересам широких  народных
масс". 6. "т. Молотов, проявляя консерватизм  и косность, сопротивлялся делу
подъема  35  миллионов  гектаров целины..."  7. "т.т.  Маленков, Каганович и
Молотов  упорно сопротивлялись  тем мероприятиям, которые  проводил ЦК и вся
наша партия по ликвидации последствий культа личности..."
     Во внешней политике:
       1. "В области внешней политики эта группа, в особенности т.  Молотов,
проявляли косность и всячески мешали проведению назревших новых мероприятий,
рассчитанных  на  смягчение международной напряженности..." 2. "тов. Молотов
неоднократно  выступал  против   тех  мероприятий,  которые   осуществлялись
Президиумом  ЦК  для  улучшения  отношений с Югославией".  3. "тов.  Молотов
тормозил заключение государственного договора  с Австрией...  Он  был  также
против  нормализации  отношений   с  Японией..."  4.  "Он  выступал   против
разработанных партией принципиальных положений о возможности  предотвращения
войн  в современных  условиях, о  возможности различных путей к социализму в
разных  странах,  о  необходимости  усиления  контактов  между  руководящими
деятелями СССР и государственными деятелями других  стран, что необходимо  в
интересах достижения  взаимопонимания и улучшения международных  отношений".
5.  "По  многим  из  этих  вопросов  мнение  т.  Молотова  поддерживалось т.
Кагановичем, а в ряде случаев т. Маленковым".
     Происхождение, источник такой позиции группы Молотова резолюция видит в
том, что "т.т.  Маленков, Каганович и Молотов находились и находятся в плену
старых представлений и методов, не видят новых условий, новой
     обстановки,  проявляют   консерватизм,  упорно  цепляются  за  изжившие
себя... формы и методы работы, отвергая то, что рождается  жизнью и вытекает
из интересов развития советского общества...  Как в вопросах внутренней, так
и в вопросах внешней  политики они  являются  сектантами  и  догматиками"...
(везде цитировано из "Постановления пленума ЦК КПСС  об антипартийной группе
Маленкова Г. М., Кагановича  Л. М., Молотова В. М.", журнал "Вопросы истории
КПСС", No  1, 1957, стр. 4-7). Резолюция отмечает, что  Молотов, Каганович и
Маленков не только  вели борьбу внутри Президиума ЦК  за свою линию, но "они
прибегли к интриганским приемам и устроили тайный сговор против Центрального
Комитета"  (там же, стр.  7).  К ним присоединился и бывший  кратковременный
министр иностранных дел и секретарь ЦК по идеологии Шепилов.
     В чем заключается  этот "тайный сговор",  насколько широк был его круг,
кроме названных лиц,  и  на  какие силы они  ориентировались,  резолюция  не
сообщает. Но  "пленум  ЦК" торжественно  хвалит  самого себя: "Пленум  ЦК  с
огромным  удовлетворением отмечает монолитное единство  и  сплоченность всех
членов  и  кандидатов в  члены ЦК,  членов Центральной ревизионной комиссии,
единодушно осудивших антипартийную группу.  В составе пленума ЦК не  было ни
одного  человека,  который  поддержал бы  эту  группу" (там же,  стр. 7).  О
выступлениях на самом пленуме членов группы Молотова резолюция не говорит ни
слова, как  будто они и вовсе не  выступали. В этом  случае даже  непонятно,
почему пленум  продолжался целых  семь дней! Впрочем, резолюция  намекает на
одно  их  выступление,  именно   -  в  конце  пленума.  Резолюция  отмечает:
"Оказавшись  перед  лицом  единодушного осуждения пленумом ЦК  антипартийной
деятельности  группы,  когда члены ЦК  единодушно потребовали вывода  членов
группы из ЦК и исключения из партии, они признали наличие сговора, вредность
своей антипартийной деятельности,  обязались  подчиниться  решениям  партии"
(там же,  стр. 7-8). И все-таки Хрущев их вывел не только  из Президиума ЦК,
но  исключил  и   из  состава  ЦК   вообще.  Причем  Хрущев  считает  важным
подчеркнуть,  .что это решение "принято единодушно" и слово "единодушно" или
"единогласно" в заключительных трех абзацах резолюции повторяется семь раз!
     Поверим  Хрущеву,  что  Молотов и  молотовцы  признали "вредность своей
антипартийной  деятельности  и обязались  подчиниться  решениям партии",  но
тогда как же с
     этим   согласовать   поступок   главы   группы   -   Молотова,  который
"воздерживается при голосовании", нарушая столь единодушную идиллию на столь
"монолитном" собрании? Тут явно не сведены концы с концами. Сталин был более
искусным режиссером в  таких делах!  Хрущевы могут сказать, что  мы осуждаем
методы   Сталина    и   не   заставляем   людей   заниматься   "унизительным
самобичеванием".  Но  "самобичевание" догматиков и  "раскольников"  было  бы
более убедительным аргументом, чем многократное "единодушие" Хрущева с самим
собою...
     Однако, если уж  говорить о "сталинских  методах"  расправы  со  своими
противниками,  то  они  все-таки  выглядят   более  "демократическими",  чем
модернизирован-ный  сталинизм  Хрущева. Троцкисты имели возможность  открыто
выступать  со своими контртезисами  против  Сталина  на  страницах "Правды".
Зиновьев выступал  с контрдокладом  против  Сталина  на  XIV  съезде партии.
Бухарин, Рыков  и Томский открыто излагали свои  взгляды как в "Платформах",
так и в речах на пленумах и продолжительное время имели право находиться и в
ЦК и в партии, не будучи согласны со Сталиным. Тем временем партия месяцами,
даже  годами дискутировала об их  программах,  гока  очередной съезд  (а  не
пленум ЦК!) не принимал  решения "о несовместимости пропаганды их взглядов с
принадлежностью к партии", а вот Хрущев, в узком кругу  своих  аппаратчиков,
не запрашивая  так  называемую  партию, за  семь дней решает  судьбу  людей,
которые создали и самого Хрущева и эту "мудрую и великую партию".
     Остановимся  на трех главных пунктах обвинений против группы  Молотова:
1) группа  выступала против смягчения международной напряженности; 2) группа
выступала против  развенчания  Сталина и за сталинские методы правления;  3)
группа выступала против поднятия жизненного стандарта населения.
     Если группа выступала  против всего этого, а руководство Хрущева  такую
политику осуждает, то это должно было бы означать автоматически, что Хрущев:
1) выступает за нормализацию  международных отношений; 2)  усиливает курс на
дальнейшее  развенчание  Сталина  и  отказывается   от  сталинских   методов
правления;    3)    пересматривает    сталинскую   экономическую    политику
"преимущественного   развития  тяжелой  промышленности",  как  основы  основ
советской экономики, и восстанавливает нормальную пропорцию в финансировании
тяжелой, легкой и пищевой промышленности. Происходит ли  все это? Изменилось
ли что-
     нибудь во  внешней и внутренней политике  Кремля с  тех пор, как оттуда
изгнаны  молотовцы? Во внешней  политике курс  Молотова  пока что остается в
абсолютной неприкосновенности. Даже больше - определенные факторы говорят за
то, что  этот  курс имеет тенденцию  вернуть советскую  внешнюю  политику  к
исходной  позиции  -  к  "чистым  методам" сталинской эры. Новое руководство
Кремля  продолжает  молотовскую  политику  более  последовательно,  чем  сам
Молотов.  Еще  более кричащим является, пожалуй,  тот факт,  что кремлевская
внешняя политика  все  еще символизируется в  лице того мрачного человека, в
котором счастливо  сочетаются три  качества  трех основоположников  нынешней
внешней  политики  Москвы  -  твердолобие Молотова,  лицемерие Вышинского  и
абсолютная  аморальность Сталина  - в  Громыко.  Даже  фонетическое звучание
этого имени наводит  на печальные  размышления: "Громыко"  - значит  "гром",
"громить"!  Конечно,  он  не   министр  в  обычном  смысле  этого  слова,  а
всего-навсего  "дипломатический   курьер"   Хрущева,   но  курьер  "громовых
известий"...
     А как  обстоит  дело  со  "сталинскими  методами"  или,  как  выражется
резолюция, с  "устаревшими методами и  формами"? Как  мы видели, "устаревшие
методы"   были  в  первую  очередь  применены  к   самим  молотовцам.  Потом
последовала   очередь  потенциально  наиболее   опасной  части  населения  -
интеллигенции, особенно  художественной интеллигенции.  "Разоблачая"  группу
Молотова  и  "примкнувшего  к  ней  Шепилова", лейб-орган  Хрущева -  журнал
"Коммунист" -  писал,  что  Шепилов,  выступая  как секретарь  ЦК на съездах
художников и композиторов СССР и на торжественном заседании в  Москве в день
86-й годовщины  рождения  Ленина,  проповедывал линию, которая противоречила
решениям XX съезда и политике ЦК.
     В  чем же заключалась "особая" линия Шепилова? Ответим  словами  самого
журнала: "Находясь  у  руководства идеологической  областью, Шепилов обманул
доверие Центрального Комитета. Он  отступил от линии, намеченной XX  съездом
КПСС по вопросам литературы и искусства... Занял... либеральную позицию... В
погоне  за личной популярностью он встал на путь заигрывания  с  демагогами,
пытался проводить платформу "шире" партийной... Общий тон его речей выдержан
в либеральном духе"405!
     Передовая статья "Коммуниста" особенно возмущается

     405"Коммунист", 1957, No 10, передовая.

     тем, что Шепилов для обоснования своей "либеральной политики" прибегает
к Ленину, "выдергивая из  контекста (Ленина) нужную  цитату". Одна  из таких
цитат, которую "выдернул" Шепилов из Ленина,  гласит: "Безусловно необходимо
обеспечение большого простора личной инициативе, индивидуальным склонностям,
простора   мысли  и  фантазии,  форме  и  содержанию"406.  Процитировав  эту
ленинскую цитату из  Шепилова,  "Коммунист" восклицает: "И  далее  ни слова.
Больше  ни  одной  мысли  Ленина  по  вопросам  литературы  и  искусства  не
воспроизвел  Шепилов".  Оказывается, Шепилов  должен был  приводить  не  эту
цитату, а  другую,  которая говорит о "партийности  в  литературе".  Другими
словами,  воспроизвести  полный  текст  сталинско-ждановских постановлений о
литературе  и искусстве 1946-1948 годов,  когда началась "ждановская чистка"
против "космополитов" и "низкопоклонников". Журнал так и пишет:
     "В речи на съезде композиторов Шепилов упомянул об этих постановлениях.
Но  как? Лишь походя,  только в  порядке  перечисления назвал  он  некоторые
проблемы, поставленные в этих документах. При этом даже здесь он не упомянул
ленинского принципа партийности, пронизывающего все эти документы"407.
     Всякий  здравомыслящий человек согласится  с  тем,  что здесь орган  ЦК
обвиняет  своего бывшего руководителя в том и  только в том, что он выступал
против  ждановско-сталинских  методов  в  литературной  критике  и практике,
которые были осуждены не  только XX съездом, но  и  тем же  "Коммунистом"  в
своих послесъездовских статьях  (см. выше главу "Судьбы сталинизма в СССР").
Еще  одна  мелочь в  "защиту"  Шепилова:  каждое  ответственное  выступление
секретарей ЦК и  членов Президиума  ЦК проходит предварительно через цензуру
Секретариата  и  Президиума ЦК! Так  в чем  же  дело, почему  ЦК (Хрущев) не
выкинул антисталинские,  "либеральные" ереси из докладов Шепилова? Да вообще
как мог очутиться Шепилов в группе Молотова, если он был "либералом"?
     Что  же  касается обвинения  против молотовцев,  что они  держались  за
"культ  личности Сталина", то и тут дело обстоит более чем  странно. Сталин,
обруганный на XX съезде, Сталин, которого  Ленин предлагал убрать из ЦК, все
еще не убран из мавзолея Ленина. Бесчисленные

     406Левин, т. 10, стр. 28; см. "Коммунист", там же, стр. 17.
     407"Коммунист", там же, стр. 16-17.


     города и села, фабрики и заводы, колхозы и школы по-прежнему "славятся"
именем Сталина. Даже "Сталинские премии", переименованные еще при молотовцах
в "Ленинские премии",  реабилитированы как раз после  ликвидации поклонников
сталинского  культа.  В   речи,   опубликованной  в  "Коммунисте",  а  потом
перепечатанной и в "Правде", Хрущев, со свойственной ему прямотой, заявляет:
     "Я  считаю,  что  надо... с гордостью  носить  почетный  знак  лауреата
Сталинской  премии. Если бы я имел Сталинскую премию, то я носил бы почетный
знак лауреата"408.
     Из внутренних задач режима сельское хозяйство все еще остается наиболее
тяжелой  проблемой. Тут Хрущев  дал народу настолько далеко идущие обещания,
зафиксированные в конкретных обязательствах  всех союзных республик, что  их
выполнение для него становится не только  вопросом личного  престижа,  но  и
генеральной  проверкой правильности его  собственной политики против  только
что изолированной, но далеко не ликвидированной группы.
     Поэтому Хрущев  вновь  вернулся  к  этому вопросу  уже  после июньского
пленума  ЦК  и обещал радикально покончить со старой сталинской  практикой в
сельском  хозяйстве, дав простор внутриколхозной инициативе крестьян. Причем
воспоминания Хрущева  о старой практике были настолько удручающие, что стоит
их послушать. Хрущев рассказывает:
     "Почему же наше сельское хозяйство длительное время серьезно отставало?
Это  происходило  потому,  что  никто  в   центре  не  хотел   по-настоящему
разобраться с положением дела  на  местах.  Сталин, как известно,  никуда не
выезжал, с работниками  сельского хозяйства не советовался, к голосу местных
работников   не   прислушивался...   Грубо  нарушался  принцип  материальной
заинтересованности  колхозников...  Приведу  хотя  бы такие примеры.  Вскоре
после окончания войны я ездил в деревню, где родился, там зашел к двоюродной
сестре. У нее был сад. Я сказал ей:
     У тебя замечательные яблони.Она ответила:
     Осенью их срублю.
     Почему?- спросил я.
     -Приходится платить большие налоги,- заявила она.- Невыгодно иметь сад.
     Я рассказал об этом разговоре И. В. Сталину, сооб-

     408"Коммунист", 1957, No 12, стр. 21.

     шил  ему, что  колхозники  сады  рубят.  А он мне потом сказал,  что  я
народник, что народнический подход имею, теряю пролетарское классовое чутье.
     Другой пример... Мы из городов  посылали тысячи людей убирать картофель
в  колхозах, в то  время,  когда  сами колхозники не  участвовали  в уборке.
Почему колхозники не хотели работать  на уборке картофеля? Потому,  что  при
заготовке картофеля им платили крайне низкие цены. Одна  доставка  картофеля
на заготовительный пункт обходилась колхозу дороже того,  что он  получал за
него"409.
     Июньский переворот проливает также  некоторый свет на расстановку сил в
верхах  Кремля после войны  и  после  смерти  Сталина.  Остановимся на  этой
стороне вопроса. После  войны, видимо,  наибольшие шансы из членов Политбюро
попасть в наследники Сталина имел Жданов. Но с тех пор как Маленкова ввели в
состав Политбюро (1946 г.),  место наследника  стало спорным, тем более, что
Жданов ведал лишь  пропагандой,  а  Маленков  - по-прежнему  кадрами партии.
Глухая борьба, которая началась