поздно учиться военной науке, но
     что  мы, молодые члены ЦК, должны учиться ей". Сталин,  конечно, имел в
виду  только одного "молодого" -  самого  себя.  Вывод был ясен:  Сталин  не
профан,  а  профессионал в  военной  науке  и  искусстве,  более  того -  он
основоположник  новой военной  тактики  и  стратегии. Он  - новый  Наполеон.
Доказательство -  триумф сталинского стратегического "гения" во время второй
мировой войны.
     Отсюда центральным тезисом послевоенного  "культа  Сталина"  становится
утверждение, что вторую мировую войну  выиграл не народ,  не армия и даже не
партия, а исключительно "стратегический гений" одного Сталина.
     Может быть, сам Сталин  не был такого безапелляционного мнения  о своей
собственной  роли  и  о своем  военном гении.  Еще до  войны Сталин, вопреки
своему  субъективному убеждению, заявлял, что прошло время, когда одни вожди
делали историю, теперь историю делает масса,  народ. Это было вполне в  духе
исторического  материализма, ортодоксальным  представителем  которого Сталин
считал  себя одного. На вечере участников парада победы над Германией  в мае
1945 года  Сталин  приписал  (и это было  в полном согласии  с историческими
фактами)  победу в войне "великому русскому народу  - мудрому, терпеливому и
героическому". Конечно, Сталин не был искренним  и в  этом случае. В глубине
души он был  уверен,  что  победил  не  столько  русский  народ, сколько его
система власти.  Об этом он  прямо говорил  в  одной из  речей,  посвященных
итогам  войны203:  "...Уроки  войны  говорят  о  том,  что  советский  строй
оказался...  лучшей  формой мобилизации всех сил  народа на  отпор  врагам в
военное время".
     Или : "Социалистический  строй, порожденный Октябрьской революцией, дал
нашему народу и нашей армии великую и непреоборимую силу".
     Но своей  пропаганде  Сталин  дал другое  задание - приписать победу  в
войне лично ему, Сталину.
     Наиболее выпукло  и последовательно  об "исключительной  роли" Сталина,
как  единственного  "спасителя" России, писал член Политбюро  Л. Каганович в
связи с 70-летием Сталина205:

     203 "О Великой Отечественной войне СССР", стр. 120.
     "Правда", No355, 21.12.1949. 349
     204 Там же, стр. 158-159.

     "...как в годы гражданской  войны и иностранной  военной интервенции т.
Сталин, вместе с Лениным,  спас молодую советскую  республику,  отстоял  ее,
организуя победы Красной  Армии, так во время  второй  мировой  войны Сталин
спас нашу  Родину...  свободу и  независимость  народов  СССР от  фашистских
захватчиков".
     Короче206: "Сталин привел советский народ к победе".
     Буквально в тех же словах и в том  же  стиле писали и все другие  члены
Политбюро  в  связи  с  70-летием  Сталина. Два  военных члена  Политбюро  -
Ворошилов  и Булганин,- а вслед за ними и ведущие маршалы  Советского  Союза
пишут  специально о "сталинском военном  искусстве",  о "сталинской  военной
стратегии" и даже о  "сталинском  оперативном искусстве". Все  разработки  и
планы  советского  ведения  войны  от   смелых  стратегических  замыслов  до
тончайших оперативных деталей приписываются лично Сталину.
     Все  банальные   истины   в  военном   искусстве,   вроде  "правильного
взаимодействия  родов  войск",  "взаимоотношения  между  тылом  и  фронтом",
"активной  обороны и  законов  контрнаступления"  и т.  д.,  провозглашаются
"открытиями" сталинского военного гения. Чтобы  пропаганда  "военного гения"
"генералиссимуса"  была  правдоподобной,  заставляют  генералов  и  маршалов
приписывать самому "гениальному" свои же собственные планы, замыслы, успехи.
Для  той  же цели  предаются забвению заслуги самих военных и действительных
полководцев Красной Армии, а  самого выдающегося из них -  маршала Жукова  -
вообще  уводят  со сцены.  Вся  художественная  литература,  изобразительное
искусство,  кино,  театр, публицистика получают  "социальный заказ": "Сталин
как военный гений". Но ни раболепствующим художникам, ни покорным военным не
удается историческая фальшь.  В самом деле, обратимся к одной из исполинских
битв в истории человечества,  где героическая жертвенность русского  солдата
может  быть сравнена  только с  величайшим упорством  обреченных немцев,-  к
сталинградской битве :
     "Сталинградский  фронт  был  организован 13 июля  1942 года  во главе с
командующим  Еременко.  В  директиве  ему  от Сталина  говорилось:  "Оборона
Сталинграда  имеет решающее значение  для всего советского фронта. Верховное
Главнокомандование обязывает вас не щадить сил и не останавливаться ни перед
какими жертвами для того, чтобы отстоять.. Сталинград и разбить врага".
     В Сталинград  был командирован Сталиным  его партийный помощник и  член
Государственного Комитета Обороны Г. Маленков,  там же  находился,  как член
Военного Совета, другой член Политбюро - Н. Хрущев.
     Но успех  сталинградской битвы  сталинская пропаганда  приписала  лично
Сталину,  его  "военно-стратегическому  гению".  В  чем же заключается  этот
"военный гений" Сталина?
     Генерал-майор В. Московский "свидетельствует":
     "В дни, когда гитлеровская пропаганда объявила, что со Сталинградом уже
покончено,   в   Ставке   Верховного  Главнокомандования   Советской   Армии
разрабатывался  гениально задуманный  товарищем Сталиным  план  грандиозного
контрнаступления под Сталинградом.
     Великий  полководец  начертал  план   разгрома  врага,  построенный  на
глубоком анализе изменившегося соотношения сил на фронте".
     На страницах сценария Н. Вирты "Сталинградская битва" запечатлен "яркий
эпизод,  раскрывающий глубокую  мудрость  сталинского  замысла". В Москве, в
Ставке   Верховного  Главнокомандующего,  идет  разговор  между  Сталиным  и
генерал-полковником Василевским208:
     "Сталин: ...Успех нашего стратегического наступления мы должны заложить
и закладывать теперь же, в ходе оборонительного сражения.
     Василевский: Сложные задачи ставите вы перед нами, товарищ Сталин...
     Сталин: Да, сложные. Понимаю. Но их надо выполнить.
     Василевский: Трудно повернуть сознание  людей, привыкших отступать  или
обороняться,- повернуть к идее наступательной, товарищ Сталин.
     Сталин: И это  надо  преодолеть.  (Показывает  на карте.) Шестая  армия
Паулюса,  четвертая  танковая Гота...  На  флангах  и  на юго-востоке  и  на
северо-западе итальянцы и румыны...
     Он вынимает из стола карту, кладет ее поверх ос-

     206 "И. В. Сталин. Краткая биография". Москва, 1951, стр. 225.
     207 "Знамя", 1953, No2, стр. 208.
     208  "Звезда",   1953,  No2,  стр.   111-112;  цитата  из:  Н.   Вирта.
Сталинградская битва. Огиз, 1948, стр. 33-34.

     тальных. Нам знакома и  эта  карта  и эти две стрелы]  соединяющиеся  у
Калача. Василевский долго стоит над ней  Сталин: Как бы вы отнеслись к идее,
выраженной вот так?
     Василевский: Получается для немцев огромный мешок.
     Сталин: Куда должны попасть две их армии.
     Василевский: Самое главное - выбрать момент удара
     Сталин  (оживленно):  Совершенно   верно,  товарищ  Василевский.   Если
поспешим, можем втянуться  в малоуспешную,  затяжную  борьбу.  Но  нельзя  и
опоздать с ударом.
     Василевский: Смело, товарищ Сталин! Смело, дерзко!
     Сталин  (ходит,  курит):  Я  много думал, товарищ Василевский... Враг у
Волги и на Кавказе. Мы сражаемся  в одиночку. Наши контратаки не дают нужных
результатов. Гибнут дивизии. Люди  гибнут, товарищ  Василевский... Тяжело...
Трудно. Один говорит одно. Другой другое. Иной настаивает - ограничимся тем,
чтобы  отогнать немцев  от Сталинграда.  Другой уговаривает -подождем помощи
союзников. (С улыбкой). И все требуют резервов.
     Василевский: Нет, товарищ  Сталин,  положение таково,  что мы  не можем
ограничиться полумерами.
     Сталин: Да, мы должны поставить противника перед лицом катастрофы".
     При   всем   напряжении  умственных  способностей  трудно   постичь  не
"военному", в чем  заключается "военно-стратегический гений"  Сталина в этих
плоских рассуждениях.
     Сделаем еще одно существенное замечание относительно роли  ЦК в войне*.
Под  термином  "ЦК"  при  Ленине  понимали  выбираемую  съездом  руководящую
коллегию деятелей партии и государства, периодически заседающую (пленумы ЦК)
как высший  орган партии между съездами и  только этому съезду  подотчетную.
Политбюро  и Оргбюро  представляли  исполнительные органы этой  коллегии,  а
Секретариат - исполнительно-технический аппарат ЦК в целом. При Сталине  под
термином "ЦК" начали  понимать  не  только и  даже  не  столько коллегию  ЦК
(пленум  ЦК)   или  Политбюро,  сколько  исполнительно-технический  аппарат,
выдаваемый за ЦК. После
     * Следующие  5  абзацев  текста  добавлены  автором  в  настоящее  2-е,
издание.- Ред.
     уничтожения ЦК 1934 года сводится на нет не  только роль пленума ЦК, но
и  роль  Политбюро,  а  Оргбюро просто  исчезает.  "Диктатура  пролетариата"
вырождается  в  "диктатуру секретариата" или, как  говорил  Радек, в истории
человечества   "сначала  был  матриархат,   потом   патриархат,   а   теперь
секретариат".
     Секретариат ЦК с его отделами заменяет собою не только Политбюро, но  и
пленум. Об этом  у нас есть документы и свидетельства из первых рук.  Теперь
все важнейшие вопросы внутренней и внешней политики СССР  предрешает сначала
"Секретариат   т.   Сталина",  потом,   для  проформы,  Секретариат  ЦК  под
предводительством  Сталина,  а дальше  их легализуют через Политбюро, иногда
через его разные комиссии,  как  решения  всего  ЦК. Даже  такие  важнейшие,
судьбоносные вопросы жизни или смерти советского государства, как подготовка
СССР к войне, заключение пакта Молотова-Риббентропа, военной  и политической
стратегии  советского  ведения войны,  мобилизации сил  и организации  тыла,
взаимоотношения и  целей  СССР  внутри  военной  коалиции, объявления  войны
Японии  и  вооружения   Красной  армии  Мао  Цзэдуна,  наконец,  организации
послевоенного мира и участия СССР в ООН,- никогда не обсуждались на пленумах
ЦК.
     Через неделю после начала войны, 30 июня 1941 года, Политбюро заставило
Сталина (после "Великой чистки" тогда впервые Политбюро встало выше Сталина)
явиться на объединенное заседание Политбюро,  Президиума  Верховного  Совета
СССР  и  Совнаркома. На этом  заседании  был создан Государственный  Комитет
Обороны, как чрезвычайный орган высшей государственной, военной,  чекистской
и хозяйственной власти  в стране. В его состав вошли: Сталин (председатель),
Молотов   (заместитель),   Ворошилов  (армия),  Маленков   (партия),   Берия
(полиция). В течение войны в его состав были введены Булганин, Вознесенский,
Каганович, Микоян. А что же делает высшая  власть партии и  над Политбюро, и
над Государственным  Комитетом  Обороны - пленум ЦК? Хрущев ответил  на этот
вопрос так:  "...была попытка созвать  пленум  ЦК в октябре 1941 года, когда
члены  ЦК  были созваны со всей страны  в Москву. Они ждали два дня открытия
пленума  ЦК, но напрасно. Сталин не пожелал  даже встретиться и поговорить с
членами ЦК" (Н. С. Хрущев. Доклад на закрытом заседании XX съезда КПСС, стр.
16).  Хрущев  комментирует:  "Этот  факт  показывает, насколько  Сталин  был
деморализован в первые месяцы войны и с какими надменностью и пренебрежением
он относился к членам ЦК" (там же).
     В шестом  томе "Отечественной войны", вышедшем после свержения Хрущева,
делается  попытка  доказать что  ЦК,  как выборная  коллегия, сыграла высшую
руково  дящую  роль.   Авторы   пишут:  "На  протяжении  всей  войнь  высшим
руководящим  органом  Коммунистической  партии  был ее  ЦК, избранный  XVIII
съездом" (История Великой Отечественной войны  1941 -1945  гг., т.  6,  стр.
364)  Авторов  совсем  не  смущает,  что  продолжение  этой  фразы  как  раз
опровергает то, что утверждается в начале фразы. Вот продолжение: "В октябре
1941 года члены ЦК  были вызваны на пленум.  Однако пленум не состоялся  так
как  генеральный  секретарь  ЦК  ВКП(б) Сталин  не  захотел  его  проводить,
ссылаясь на занятость руководством армии (Хрущев говорит, что не явился, так
как все еще пребывал в панике.- А. А.). Только в 1944 году собрался первый и
единственный за всю  войну  пленум. Но вопросы, непосредственно  связанные с
войной,  и   экономические  задачи,  стоящие   перед  страной,   на  нем  не
обсуждались" (там же, стр.  364). Между  тем, по уставу должно было  быть не
менее  одного  пленарного заседания  ЦК в четыре месяца. Повестка  дня  даже
этого  пленума  показывает,  каким  никчемным  политическим  рудиментом  ему
казался теперь ЦК. Это пишут те же самые  советские  историки в другом томе:
"Январский пленум ЦК (1944 г.) был  единственный пленум с начала войны (и за
всю войну!). И даже на нем не обсуждался ни один коренной вопрос хода войны,
ни одна из крупнейших ее проблем" (История Великой Отечественной  войны 1941
-   1945  гг.,  т.  4,   стр.  9).  Сталин  демонстрировал  свое  абсолютное
пренебрежение к пленуму ЦК тем, что включил в его повестку дня такой "важный
вопрос" во время войны, о котором в официальном коммюнике сказано следующее:
"Пленум  признал  правильным  решением соответствующих  органов  -  заменить
старый государственный гимн "Интернационал" новым Государственным Гимном..."
(КПСС в резолюциях, ч. II,  1953 г.,  стр. 1018). Даже роспуск  Коминтерна в
1943 году произошел без решения пленума ЦК.
     Партийные  историки, чтобы  доказать, что все-таки не Сталин, а ЦК, как
высший  коллективный  орган партии,  руководил  войной,  сочинили  не  очень
логичную теорию: хотя  членам ЦК и  не разрешали  собираться  на  совместные
заседания,  но  они  руководили  войной  индивидуально,  от  имени  ЦК,  как
коллегии. Однако,- говорят они,-  Сталин был виноват,  если такая  работа не
была  достаточно эффективной.  "Работа партии  в  период войны была  бы  еще
плодотворнее,  если  бы  не  культ  личности Сталина.  Хотя во  время  войны
единоличные  действия  Сталина резко (!) ограничивались самостоятельными (?)
решениями  членов  ЦК,  возглавлявших  отдельные   участки  государственной,
политической, хозяйственной  и  военной работы,  все же  ленинские  принципы
коллективности партийного,  государственного руководства  нарушались как и в
предвоенные  годы" ("История  Великой Отечественной  войны...", т.  6,  стр.
335). Заметим, что все это написано после  свержения Хрущева. Таким образом,
ЦК  в  лице своего Политбюро приобрел полновластие в первые  два года войны,
приблизительно до  разгрома немцев под Сталинградом, но потом не  только ЦК,
но и Политбюро фактически перестают существовать.
     Как  я уже указывал, по  заказу  сталинской пропаганды герои-полководцы
войны вынуждены были приписывать собственные  военно-стратегические замыслы,
оперативные  разработки  и  их  мастерское  осуществление  опять-таки  лично
Сталину.  Да, Сталин выезжал  на фронт (но  ни один  советский  писатель или
генерал не  описал Сталина на линии фронта, он близко к фронту не подъезжал.
Да и  сам  штаб  Сталина был  скорее  штабом  НКВД,  чем ставкой  Верховного
Главнокомандования).
     Лучше всего характеризует работу  и стиль "гениального генералиссимуса"
генерал армии  Еременко,  который после Сталинграда  командовал  Калининским
фронтом-Вот его свидетельство209:
     "...Направляясь  из  Москвы  на  Западный и  Калининский фронты,  Иосиф
Виссарионович 4 августа 1943  года остановился в прифронтовом селе Хорошеве,
Ржевского района,  Калининской  области.  Сюда  я  и был  вызван  со  своего
командного пункта.
     В 9 часов утра 5 августа  1943 года в  двух километрах от села Хорошева
меня встретил генерал из Ставки Верховного Главнокомандующего.
     В  доме,  что стоял во дворе, и  находился товарищ Сталин. У входа меня
встретил Лаврентий Павлович Берия.
     -  Вас  приглашает  Верховный  Главнокомандующий,- приветливо сказал он
мне, уступая дорогу.

     209 "Огонек", 1952, No8, стр. 3.

     До этого я несколько  раз встречался  с товарищем Сталиным,  но все  же
как-то невольно заволновался.
     Едва я перешагнул порог комнаты, как сразу  же увидел товарища Сталина.
Он  ходил  по   комнате  ровным,  размеренным   шагом,  по-видимому,  что-то
обдумывая.
     Я остановился, отдал рапорт:
     - Товарищ Верховный Главнокомандующий, войска
     Калининского фронта ведут бои на прежних позициях и
     согласно вашему приказу готовятся к новым наступатель
     ным операциям.
     Товарищ Сталин  остановился  посередине комнаты, принял от меня рапорт,
затем поздоровался со мной.
     Он улыбнулся  как-то просто и тепло,  приветливо пожал мне  руку. После
этого Иосиф Виссарионович задал мне несколько вопросов:
     - Как ведет себя противник?
     - Какие есть новые данные о противнике?
     - Нет ли у него чего нового?
     - Как обстоит дело со снабжением и, в частности,
     как обстоит дело с питанием?
     Во  время доклада  об операции я  стоял у карты, а товарищ Сталин  -  у
стола, на котором был телефонный  аппарат. Иногда Иосиф  Виссарионович делал
несколько шагов по комнате и закуривал трубку.
     Товарищ Сталин  внимательно  выслушал мой доклад о  плане  предстоящего
наступления  и  сделал  много  указаний,  конкретизировавших  и   уточнявших
отдельные  вопросы,  связанные  с  подготовкой  и  проведением   предстоящей
операции.
     Мой  доклад  уже близился  к  концу, когда  в комнату  вошел  Лаврентий
Павлович  Берия. По  выражению его  лица мы  поняли,  что он сейчас  сообщит
важную   и  радостную  новость.  Лаврентий   Павлович   подошел   к   Иосифу
Виссарионовичу и доложил:
     - Нашими войсками взят Белгород.
     - Очень хорошо, замечательно,- сказал товарищ Сталин.
     Это была действительно радостная, долгожданная весть...
     ...Товарищ Берия вышел из комнаты. Иосиф Виссарионович продолжал ходить
и,  видимо,  что-то  обдумывал.   Я,  не  отрываясь,   смотрел  на  великого
полководца,  чей  гениальный стратегический замысел  с успехом  воплощался в
жизнь.
     Так прошло минуты три-четыре, затем Иосиф Виссарионович спросил меня:
     -  Как  думаете, товарищ  Еременко, если  в честь победы над Белгородом
будет дан салют в Москве?..
     Я  не нашелся  сразу, что  ответить.  Затем  Иосиф  Виссарионович  взял
телефонную трубку и попросил соединить его с товарищем Молотовым.
     - Вы  знаете,  что наши войска взяли  Белгород? спросил он  у Вячеслава
Михайловича.
     - Сейчас мне доложили об этом из Генштаба,- ответил Молотов.
     - Я решил,- сказал  товарищ Сталин,- отметить взятие Белгорода салютом.
Салют произвести в Москве.
     Поэтому  отдайте  все  распоряжения,  чтобы  приготовили  салют  из ста
пушек...
     Товарищ  Сталин  положил трубку  полевого  телефона и  молча  ходил  по
комнате..."
     Таков  военный  "гений" Сталина в  изображении  советских  полководцев.
Сталинская пропаганда шла еще дальше. Лейб-биографы Сталина Поспелов, Митин,
Александров   и   другие  дали  такую  научно-популярную  расшифровку  этого
"гения"210:
     "...Товарищ  Сталин  развил дальше  передовую советскую военную  науку.
Товарищ  Сталин  разработал  положение  о  постоянно  действующих  факторах,
решающих судьбу  войны,  об  активной обороне  и законах контрнаступления, о
взаимодействии родов войск  и боевой техники в современных условиях войны, о
роли больших масс танков и авиации  в современной войне,  об артиллерии, как
самом могучем роде  войск. На разных  этапах  войны сталинский гений находил
правильные решения, полностью учитывающие особенности обстановки.
     Сталинское  военное  искусство  проявилось  как  в  обороне,  так  и  в
наступлении.  По указанию  товарища Сталина активная оборона советских войск
сочеталась  с подготовкой контрнаступления. Наступление сочеталось с прочной
обороной.  Товарищ Сталин мастерски  разработал  и  применил  новую  тактику
маневрирования,  тактику   одновременного   прорыва  фронта  противника   на
нескольких