а -
он стал председателем Московского совета, и то только,  когда Молотов крепко
занял  место Рыкова.  Вскоре  Молотов  еще больше  приблизил его  к  себе  -
Булга-нин стал председателем Совета Министров РСФСР. Тут его  уже заметил на
близком  расстоянии строгий  ценитель  талантов "второго поколения"  -  "сам
хозяин":   Булга-нин  сделался  заместителем  Председателя  Совета  Народных
Комиссаров (Министров)  СССР. Место  в Политбюро  было гарантировано.  Война
дала и это заслуженное место и совершенно незаслуженный чин "маршала" СССР.
     С приходом к власти создается и новая биография. У тех, у кого она была
в прошлом  "буржуазной", теперь она  становится "пролетарской". У  кого были
непростительные провалы или  далеко  не "ортодоксальные" паузы  на жизненном
пути,  в  биографии  появляются черты самого "ортодоксального коммуниста". У
кого же до прихода к  власти была  лишь "коллективная биография" без  всяких
"героических  эпизодов",-   появляются   и   яркие   индивидуальные   черты.
Соответственно  сочинили   теперь  ортодоксальную  биографию  и   Булганину:
оказывается, начиная с  Февральской  революции 1917 года, он  везде и  всюду
играл "выдающуюся роль". Ни одного слова  об его "буржуазном происхождении".
Все-таки  получается  один очень  показательный "казус": в  "Малой Советской
Энциклопедии"   1934  года   сказано,  что   "Булганин   -  сын   заводского
служащего"395,  а  в  "Большой  Советской  Энциклопедии" 1951 года  Булганин
родился второй раз - на этот раз уже в "семье рабочего" .
     За  активное  участие в разгроме  бухаринской  оппозиции  Булганин  был
впервые введен в состав кандидатов в члены  ЦК  на XVII съезде партии. После
окончательного установления своей личной диктатуры Сталин  его сделал членом
ЦК на XVIII съезде (1939 г.).

     395МСЭ, т.II, стр. 140.
     396БСЭ, т. VI, стр. 260.

     В начале  войны, которая застала его  на посту заместителя Председателя
Совета Министров СССР, он был произведен в генерал-лейтенанты и находился на
разных  фронтах в качестве члена Военного Совета  ("член Военного Совета"  -
это был  чрезвычайный уполномоченный ЦК  партии  и Государственного Комитета
Обороны  при каждом командующем).  Из  всех политических  генералов  Сталина
только один Булганин заслужил во время войны самое высокое признание Сталина
- в 1944 году Сталин вывел своего личного друга, члена Политбюро  и "первого
маршала СССР" Ворошилова из состава Государственного Комитета Обороны (узкий
"Военный кабинет") и вместо него  ввел в его состав Н. Булганина, который не
был даже кандидатом Политбюро. Одновременно Сталин назначил Булганина  своим
первым заместителем по Министерству обороны.
     По   окончании  войны,  продолжая  работать  заместителем  Сталина   по
Министерству обороны СССР, Булганин весьма последовательно и со свойственной
ему  исполнительностью  выполнял  все  задания  Сталина:  умаление  значения
подлинных полководцев Советской армии  в  войне с  Германией,  фальсификация
самой истории  войны с  целью  возвеличения  роли Сталина, приписывание всех
побед лично ему,  создание мифа о полководческом гении Сталина и о  какой-то
сталинской  военной науке, чистка высших  военных  кадров  Советской  армии,
которых Сталин рассматривал как своих возможных врагов в будущем.
     Сталин,  как обычно, высоко оценил эту работу Булганина - в  марте 1947
года он  был назначен  министром  обороны  СССР и заместителем  Председателя
Совета Министров. Поэтому совершенно правильной была характеристика,  данная
ему "Большой Советской Энциклопедией" еще при жизни Сталина397:
     "Булганин  принадлежит  к  числу  партийных и  государственных деятелей
СССР,  воспитанных  И.  В.  Сталиным,  выросших   и  закалившихся  под   его
непосредственным  руководством  в суровой борьбе партии Ленина  - Сталина  с
врагами советского народа".
     В 1948  году  Булганин  был  сделан  и полноправным членом Политбюро. В
начале  1949  года он,  как  и  другие  министры  -  члены  Политбюро,-  был
освобожден  от работы министра и зачислен в "институт  заместителей" Сталина
по Совету Министров СССР. После смерти Сталина его вновь назначили министром
обороны СССР,  пока  он  не  занял  поста  Маленкова  в  феврале  1955 года.
Рекомендуя Булганина на  должность  Председателя  Совета Министров СССР,  Н.
Хрущев от имени ЦК назвал его "верным учеником Ленина и соратником Сталина".

     397БСЭ. 1951, т. VI, стр. 260.

     Булганин имеет  большой и  разносторонний опыт весьма последовательного
сталинского бюрократа:  был  чекистом,  хозяйственником  (директор  завода),
комму  нальником  (председатель  Моссовета),  госаппаратчиком  (председатель
Совета  Министров РСФСР), финансистом (председатель Госбанка СССР),  военным
(маршал  и министр  обороны)  и  три раза заместителем  Председателя  Совета
Министров  СССР. Везде, куда бы  его Сталин ни назначал,  Булганин оставался
верным     себе     и      своему     хозяину:      высокодисциплинированным
бюрократом-исполнителем.Пунктуальный  до   педантизма   в  исполнении   воли
диктатора он никогда и не думал "поучать" самого диктатора. Вероятно, Сталин
больше всего ценил  в нем это  качество.  Если  не считать периода  борьбы с
правыми,  которая   открыла  ему  дорогу  в   высшие  сферы  государственной
бюрократии,то в  дальнейшем  он  подвигался вверх, с этажа на  этаж,  в силу
своих  именно  чекистско-бюрократических, а  не  политически-организационных
качеств.   Даже  тогда,   когда  Сталин  перестал  считаться   с  социальным
происхождением  и  прошлыми  заслугами  или  "провалами"  коммунистов,   сам
Булганин всегда был "угнетен" своим  происхождением. Не этим ли объяснялось,
что ему демонстративно  исправили  биографию  с "сына  служащего",  то  есть
чиновника, на "сына рабочего"?
     От этого чувства - чувства чужеродности - он, вероятно, не  избавился и
сегодня. Ведь как раз после смерти Сталина "пролетарии" во главе с  Хрущевым
вновь, как и в ленинские времена, начинают  задавать тон. Недаром Хрущев при
всяких  удобных  (в  беседах  с  комсомольцами)  и  неудобных  (в  беседе  с
американским  послом  в  Белграде)  случаях  подчеркивал свое  "пролетарское
происхождение".
     Можно  с   большим  основанием  предположить,  что  и  должность  главы
правительства досталась ему не в силу его государственного таланта  и личной
амбиции, а  как результат компромисса между группами в  ЦК.  Из  всех членов
Политбюро (Президиума), кроме Первухина и Сабурова, он  был самым молодым по
стажу и  самым "надпартийным" по прошлой деятельности. В отличие от всех, он
никогда не  был и партаппаратчиком. Свою  карьеру он  начал при  Кагановиче,
продолжал  при Хрущеве  и достиг поста заместителя главы  правительства  при
Молотове.  Кому из них он  обязан?  Вероятно,  всем, и угождал им всем в той
мере, в  какой это  не  противоречило часто меняющейся персональной политике
Сталина.
     Поэтому,  если  назначение  Председателя  Совета  Министров  СССР после
отставки Маленкова было результатом компромисса в "коллективном руководстве"
между  группой Мо-лотова  и  группой  Хрущева, то кандидатура Булганина была
самой идеальной из-за этих его личных качеств.
     Но противоречие  в положении Булганина состоит в том,  что  он выдвинут
группой (Молотова),  которой он обязан своей прошлой карьерой, но которой он
едва  ли симпатизирует  сегодня.  Молотов - это  вчерашняя  глава в  истории
сталинизма,  а  Хрущев  -  сегодняшняя.  Булганин  слишком   реалист,  чтобы
хвататься  за вчерашний день. И  все-таки Хрущев  не пускает  его одного  со
своим  министром  иностранных  дел  в   заграничные  "путешествия"  -  "член
Президиума  Верховного  Совета СССР" предпочитает присутствовать сам.  Пусть
это  будет истолковано как некоторое недоверие  к Булганину  и, конечно, как
открытая дисквалификация Молотова, но так будет надежнее.
     До сих  пор  кооперация Булганин - Хрущев  оправдывает себя. Волевого и
импульсивного  Хрущева  хорошо  дополняет  нетребовательный и  меланхоличный
Булганин.
     7. Никита Хрущев  (род.  в 1894  г., в  партии с  1918  г.) "Можно быть
выразителем идеологии крупной буржуазии, не будучи даже мелким лавочником",-
говорил  Маркс.  Вероятно, таким человеком был  и  отец Хрущева  - Сергей. О
таком   складе  ума  отца   Хрущев   сам   рассказывал  однажды  иностранным
журналистам. "Мой отец был простым рабочим-шахтером. Но он  всю жизнь мечтал
стать капиталистом. Хорошо, что это ему не удалось",- говорил Хрущев. Но что
сегодня  "хорошо"   вождю  "пролетарской   диктатуры",  было  плохо   самому
пролетарию, бывшему "крупным буржуем" лишь идеологически.
     Хрущев  вырос  в  семье такого  отца  и пас чужой скот. Если  правильна
философская основа  Маркса - "бытие определяет сознание", то  и  сам молодой
Никита должен был думать так,  как  думал его отец. Не этим ли объясняется и
тот  большой  дефект  в биографии  Хрущева,  который  оказалось  невозможным
"ликвидировать"  или "поправить" даже  в эпоху  бесцеремонных  фальсификаций
сталинской исторической  школы.  Речь идет  о  начале  революционной карьеры
Хрущева.  Из всех членов Политбюро,  побывавших  в  нем до войны, Хрущев был
единственным,  который  вступил  в партию после большевистской революции. Из
всех членов  нынешнего "коллективного  руководства"  (и,  может  быть,  даже
членов ЦК) он  единственный, который вступил в партию так поздно по возрасту
- 24 лет от роду. Когда  произошла  Февральская революция, ему было 23 года.
Но он в партию, по крайней мере большевистскую, не пошел.
     Через  восемь  месяцев  произошла  Октябрьская большевистская революция
1917  года,  но в партию  большевиков Хрущев  опять-таки не  вступил. Только
через год - в 1918 году - в двадцатичетырехлетнем возрасте рабочий, слесарь,
Хрущев  берет коммунистический  билет, не  приносящий ему,  впрочем,  особой
пользы до 1930 года.
     В  1918 году  Хрущев  был  взят в Красную  Армию,  к  концу  войны  был
комиссаром  батальона  на  Кавказе. Но,  оказывается, этого было достаточно,
чтобы в  1938 году, когда Хрущев стал кандидатом Политбюро, писать о нем398:
"Политическим  просвещением  Красной  армии  занимались  такие деятели,  как
Ленин, Сталин, Молотов... Хрущев".
     Я  не думаю, чтобы о существовании Хрущева  знал бы кто-либо  из ЦК  до
1929  года.  Исключение, может  быть, составляет  Каганович, который до 1928
года   работал   генеральным   секретарем  ЦК  партии   Украины.  Секретарем
Марьинского райкома партии на Украине работал и Хрущев. Но  тогда совершенно
непонятно, почему же  Хрущев  не  делал  никакой  карьеры  у  Кагановича  на
Украине, где Каганович владычествовал почти бесконтрольно.
     Через год после ухода Кагановича  с  Украины  Хрущев решил сам устроить
собственную  карьеру, начав  со школьной скамьи - в 1929 году он поступает в
Промышленную академию им. Сталина в Москве. Для поступления в эту "академию"
не требовалось  особенного "академического  ценза". Достаточно было  простой
грамотности  (впоследствии там  учился  и почти неграмотный,  но  знаменитый
Стаханов)  и  наличия партийного билета. В средней школе  Хрущев  учился при
советской власти  (рабфак).  Для  партийной и  государственной карьеры  даже
среднего  масштаба этого было  мало. Надо было кончить  какую-нибудь  высшую
школу. Такой школой и была Промышленная академия.
     В   академии  Хрущев   слушал,  кроме   общеобразовательных   дисциплин
(математика,  физика, химия, русский язык),  еще два цикла - общий  цикл  по
марксизму-ленинизму, который читали нынешние секретари ЦК Суслов и Поспелов,
и специальный цикл по организации  промышленности. Впоследствии требования к
поступающим  в  академию  были  повышены (надо  было  иметь  полное  среднее
образование). Соответственно, академия  должна была выпускать людей  с более
высоким уровнем знания техники. Кроме Академии,

     398"История ВКП(б). Краткий курс", стр. 234.

     был создан еще ряд провинциальных  академий.  Но и после  реорганизации
академии  готовили не  "политиков", а "организаторов  техники". По окончании
этих академий студенты уходили  на производство: в шахты,  рудники, фабрики,
заводы  -  в качестве  начальников цехов,  отделов,  участков,  и лучшие  из
студентов  -  в качестве "красных директоров". Высшей мечтой  в  предстоящей
карьере у  Хрущева и  могла  быть только  эта  последняя  карьера  - карьера
"красного директора" на каком-нибудь южном заводе.
     Но  судьба  решила иначе.  Хрущев через  каких-нибудь  год-полтора  сам
становится "руководителем  московских большевиков" прямо со школьной скамьи,
а   еще   через   пять-шесть   лет   попадает   в   Политбюро.   Это    было
головокружительной,   загадочной  и   беспрецедентной   карьерой  совершенно
неизвестного человека в партии. Вместе с  тем, она казалась необъяснимой и с
точки зрения личных качеств самого Хрущева.
     На  Украине  Хрущев  не  смог сделать  и  средней карьеры,  его  личное
знакомство с Кагановичем было,  как сказано, тогда  весьма проблематично,  в
Академии  он  пробыл лишь один  год. Правда, он  был избран в первые же  дни
секретарем партийной  ячейки  Академии, но и то  потому, что, во-первых, был
"пролетарием  от  станка",  во-вторых,  самым  старшим   по  возрасту  и  по
партийному стажу среди ее слушателей. И как оратор он не отличался от других
какими-либо    преимуществами,   если    преимуществом   не   считать    его
темпераментность и активность на всевозможных собраниях. Будучи оратором "на
все темы", Хрущев тем не менее не просто болтал, как это многим казалось. Он
был  первым  основоположником  той  новой   школы  ораторского  искусства  в
большевизме, которая пришла  на смену старым школам: блистательного Троцкого
и академического Бухарина. Речи Троцкого, напечатанные без указания оратора,
без  малейшего  труда можно узнать  именно как его речи,  так же и сочинения
Бухарина - как  бухаринские. Такими  же ярко  индивидуальными  были стили  и
других вождей большевизма - Ленина, Луначарского, Каменева и др. Новая школа
не  признавала  и  не  признает   индивидуального  стиля  -  речи  Молотова,
Кагановича,  Хрущева, Маленкова, Булганина отличаются друг  от  друга только
именами их  произносящих. Речь Булганина  может  быть приписана с  таким  же
основанием   Хрущеву,  как  речь  Хрущева  Маленкову  и  обратно.  Это   был
современный новый, безличный, "коллективный" стиль с одним и тем же  запасом
слов  и  с  такими же  стандартными  предложениями при  абсолюном отсутствии
особых ораторских  приемов, звонких  фраз,  лирических  отступлений  и  даже
личного местоимения. Они, собственно, и не говорили за себя или от себя. Эти
новые  ораторы  говорили  от  имени партии  вообще  и  от  имени  Сталина  в
особенности.  Только  у Сталина  сохранился  индивидуальный  стиль,  но  без
особого злоупотребления  "лирикой" и  без частого обращения от  собственного
лица.  Этот   стиль  ораторского  искусства  хрущевской  школы  был  целиком
перенесен  и  в  общую  публицистику.  Если  вы  возьмете  передовые  статьи
различных советских газет - от "Правды"  и "Известий" до  самых  захолустных
листков -  и  проанализируете  их с  точки  зрения  языка  и стиля,  то  вам
покажется, что они написаны одним и тем  же лицом. Зато этот безличный стиль
отличается одним общим преимуществом: при всем внешнем многословии он строго
целеустремлен и  бьет в  одну точку. При всей кажущейся "общности" он весьма
конкретен, содержателен, предметен. В этой "публицистике"  сказано все,  что
сегодня надо сказать,  и  ничего не сказано  сверх этого. Об одном  и том же
событии  внутри  или  вне  страны  сотни "передовиков"  газет  в Ленинграде,
Москве,  Владивостоке,  Ташкенте,  Тифлисе  и  т.  д. напишут в одно и то же
время,  не сговариваясь между  собой, сотни передовых,  поразительно сходных
между собою  не только по  содержанию и языку,  но даже и по нюансам  мысли.
Такой  унификации  мысли  людей, разных,  все-таки,  по своему  характеру  и
индивидуальным способностям, сталинизм достиг именно через школу Хрущевых.
     Но Хрущев имел успех как основоположник этой новой  школы  только после
того  как  он добрался  до  власти, а  добрался он  до нее не  в силу своего
ораторского  искусства.  Тогда  в чем же причина  его столь стремительной  и
загадочной  карьеры? Подобный вопрос  задавали себе  и многие из  обойденных
конкурентов  и  тайных  завистников Хрущева  в  Москве  в  тридцатых  годах.
Задавали,  но  никак  не  могли  найти  на  него  удовлетворительный  ответ.
Конкуренты видели в Хрущеве "случайного  выскочку",  завистники  говорили  о
"случайном счастье". Доводы конкурентов сводились к простой формуле: "Хрущев
человек без лица и без личного "я". Но он доказал, что язык может довести не
только до Киева, но и из Киева до  Москвы. Доводы  завистников  о "случайном
счастье"  были  менее   образными,  но  едва  ли  более  убедительными.  Они
вертелись, главным образом, вокруг жены Сталина  - Надежды Аллилуевой. В той
же академии вместе с Хрущевым училась и она. Сталин
     делал  иногда  неофициальные  визиты в академию или временами (во время
выпусков, праздников) принимал группы  слушателей. Поступал он так не только
потому, что жена  училась там, а в силу своих обязанностей - академия носила
его имя и  Сталин взял на  себя персональное "шефство" над ней.  К тому  же,
академия  считалась первым  опытным учебным заведением в этом  роде  и  была
создана   специальным   решением   ЦК   по  инициативе  того   же   Сталина.
Соответственно,  она пользовалась многими  привилегиями: категория  "личного
учета"  слушателей  в  ЦК  ("номенклатура ЦК"),  снабжение  из  специального
распределителя,   обслуживание   Лечебно-санитарного    управления   Кремля,
персональные путевки на отдых и денежные субсидии во время отпуска  по линии
лечебной комиссии ЦК, отдельные квартиры  (или комнаты), месячное содержание
- так  называемый "партмаксимум"  (в партии существовал тогда  без  различия
ранга определенный  по  географическим поясам "максимум" жалования, получать
сверх  которого  никто   не  имел   права).  Кроме  того,  у   академии  был
непосредственным шефом единственный "супер-капиталист" страны - Высший Совет
Народного  Хозяйства (ВСНХ),  - который своим  будущим "красным  директорам"
делал  дополнительные  материальные  поблажки.  Руководители  ВСНХ,  угождая
академии, знали, что этим они одновременно угождают и сталинской семье.
     Счастлива была та школа, где училась жена самого "хозяина". Не только с
начальством этой школы (а Хрущев, как секретарь партийной  ячейки,  тоже был
"начальником"), но  и  с рядовыми ее слушателями считались всякие  партийные
подхалимы и  карьеристы из высших сфер: ведь этот безвестный слушатель сидит
ежедневно на  одной учебной скамье с  женой самого "хозяина"! Что  же  тогда
говорить о  Хрущеве, который был прямым партийным "хозяином" жены верховного
"хозяина"!  Как  таковой, Хрущев, конечно, имел доступ и в дом Сталина.  Его
приглашали   и   на   семейные  праздники   в   Кремль.  Он   вносил  в  эту
обюрократившуюся  и  давно оторвавшуюся от народа душную  официальную  среду
некий  свежий  "ветерок"  низов.  Вносил   своей   внешней  необтесанностью,
первичностью,  "народностью"  и  ярким  практическим  умом.  Он  не  был  ни
"салон-кавалером",  ни  придворным  шутом  -  в тех  и  в  других  в  Кремле
недостатка не было. Он  был  тем, кого  до сих пор не было  здесь  -  первым
классическим  представителем  напористо рвущегося к власти второго поколения
большевизма. Это поколение не участвовало в Октябрьской революции: некоторые
- по
     молодости  (Маленков), другие  - в  силу отсутствия тогда  достаточного
политического  нюха  (Хрущев),  но  зато  оно  участвовало в партийных  боях
Сталина против октябрьского поколения с таким же рвением и  без оглядки, как
то поколение  воевало на баррикадах Октября  и на фронтах гражданской  войны