Можно было
бы думать, что теперь, когда жизнь вылечила и самого Сталина от его чересчур
бурной  колхозной  лихорадки,  он  амнистирует  хотя  бы  этих,  оказавшихся
"правыми на  практике", и тем  самым  отчасти исправит  собственную  ошибку.
Сталин был  не  таков.  Еще ни разу  не было случая в его долгой  и  суровой
жизни,  чреватой  не только  блестящими  успехами, но  и грубейшим ошибками,
чтобы Сталин добровольно сказал: "Да, товарищи, вот здесь-то я ошибся". Это,
однако,  не  означало,  что  Сталин упорствовал  в своей  очевидной и грубой
ошибке. Он ее исправлял, но исправлял втихомолку, без шума, на практике и по
возможности  за  счет тех, кто  был  вернейшим исполнителем его же ошибочной
воли. Тех же,  кто  сопротивлялся  этой  воле, а как потом  выяснилось, были
правы, он уничтожал  с  еще большей жестокостью,  потому  что  они оказались
правы.
     Так в тридцатых годах к власти двинулось на место "правых" бухаринцев и
"левых  загибщиков"   новое,   послеоктябрьское   поколение  большевиков   -
аппаратчики ЦК (Маленков, Хрущев, Щербаков, Михайлов, Суслов,  Понома-ренко,
Патоличев,  Козлов), "красные  директора"  предприятий (Булганин,  Первухин,
Малышев,  Тевосян,  Сабуров, Ефремов),  чекисты  (Берия,  Багиров,  Круглов,
Абакумов,  Меркулов,  Серов), "академики" и  "красные  профессора"  (Мехлис,
Юдин,  Митин,  Панкратова), сталинские "дипломаты" (Громыко, Малик, Смирнов,
Зорин, Семенов). Этот список мог бы  быть  доведен до сотни  менее известных
имен.  Я  ограничиваюсь указанием на характерных  и  ведущих  представителей
каждой  из  перечисленных  групп.  Сознательно  обхожу  армию,  так  как  ее
командный  состав   после   ликвидации  троцкистов  оставался  постоянным  и
некоторым образом "вне политики" до самой "ежовщины".
     Это  новое  поколение, свободное от  прошлых  "ошибок"  и  уклонов, без
амбиции  и без  своеволия,  исполнительное  и  преданное,  действующее  и не
рассуждающее,  а  главное  -выросшее тут  же  на  глазах  самого  Сталина  с
"коллективной  биографией"   -   было  способно   на   все,   кроме   одного
-самостоятельного мышления.


     XXIV. МОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ В "ПРАВДЕ" ПО НАЦИОНАЛЬНОМУ ВОПРОСУ

     Я  должен  сделать здесь  некоторое  отступление,  чтобы изложить  один
характерный эпизод, связанный с моей личностью.
     Внимательный анализ документов партии и особенно
     их сличение с живой практикой в национальных  районах СССР не оставляли
никакого  сомнения  в  том,  что   так  называемая  "национальная  политика"
сталинского руководства есть политика пустых деклараций, отличающаяся только
своей эластичностью и  "косвенными путями", как выражался  Сталин. По  этому
вопросу я  и  решил выступить со  статьей во  время  дискуссии накануне  XVI
съезда. Я не отвергал национальной политики партии ленинского  периода  (X и
XII съезды партии),  а требовал  возврата к  ней,  главное  -  практического
проведения в жизнь того, что много раз декларировалось на бумаге. На X и XII
съездах  партии  (1921  -1923  гг.)  были  выдвинуты  лозунги: "надо  помочь
национальным  окраинам России  догнать ушедшую вперед  центральную  Россию в
хозяйственном   и   культурном   отношении"  и  "ликвидировать   фактическое
неравенство  народов   России".   Я   писал,  что   нынешние  темпы   нашего
хозяйственного и  культурного строительства  не обеспечивают выполнения этих
ясных и  четких директив X и XII съездов партии не только  за эту пятилетку,
но и за ближайшие пятилетки. Но  самым главным  в моей статье было другое: я
отвергал коллективизацию  для национальных районов  СССР. Моя работа еще  не
была закончена, когда  в  "Правде"  появились "Тезисы Политбюро"  по будущим
докладам на XVI  съезде партии Яковлева (тогда  - наркомзем СССР), Куйбышева
(тогда - председатель ВСНХ), Шверника (тогда - председатель ВЦСПС). Я  решил
переделать  свою статью в плане "лояльной" критики тезисов ЦК. Правда, я шел
на большой риск:  за  такую  лояльность меня могли  исключить  из  партии, а
значит и из ИКП. На ноябрьском пленуме было решено, что "пропаганда взглядов
правого  оппортунизма несовместима  с  пребыванием  в  ВКП(б)".  Выступление
против коллективизации,  хотя  бы  в  национальных  районах  СССР,  конечно,
считалось  самым  "махровым оппортунизмом". Но при моих  настроениях  трудно
было считаться с каким-либо риском. Он  выглядел как подвиг. Сорокину  я  не
говорил,  что готовлю статью по  национальному  вопросу,  а  когда она  была
готова,  положил  ее ему  на стол. Хотя Сорокин внимательно следил  за моими
"успехами"  в  "разочарованиях",  но  статья   явилась  для  него  полнейшим
сюрпризом. Как сейчас помню его первую реакцию. Сорокин внимательно прочитал
всю  статью,  временами  возвращаясь к  отдельным  страницам  и  мыслям.  По
выражению его лица нельзя  было понять, что меня  ожидает в конце - ядовитый
смех  или  торжественная похвала. Сорокин наконец  кончил  чтение и произнес
свой приговор кратко: гора пошла к  Магомету! Поздравляю! и крепко пожал мне
руку.  Не только мое национально-политическое, но и авторское самолюбие было
польщено. Прямо по пути от Сорокина я опустил готовый конверт  со статьей  в
"Правду" в почтовый ящик на Тверской.
     Однако  прошли дни,  прошла  неделя,  но моя  статья не появлялась. При
встречах  Сорокин спрашивал,  послал ли  я  статью  в  "Правду".  Я  отвечал
уклончиво - еще нет, "дорабатываю" и пошлю. Началась вторая неделя. Я каждый
день ранним  утром  бегаю к  газетному  киоску.  Беру  газету,  быстро  и  с
волнующим  нетерпением  пробегаю  оглавление  "Сегодня  в   номере",   потом
перелистываю газету и разочарованно комкаю ее в руках - нет и нет! Ясно, что
мое  "творчество"   направили  по  назначению   -  в   редакционную  корзину
бдительного Мехлиса  в  лучшем  случае,  в  бюро Ярославского  -  в  худшем.
"Худшее" и есть  самое трагикомическое:  я попросту сделал  донос  на самого
себя!
     Я перестал  бегать по  утрам за газетой. Наводить справки в редакции не
позволяло самолюбие.  Но  "ура" и "увы" одновременно: 22 июня 1930  г. читаю
"Сегодня в номере" "Правды": А. Авторханов "За выполнение директив партии по
национальному   вопросу".  Статья  напечатана  как   первая  и  основная   в
"Дискуссионном  листке" No  17.  Она занимает  почти три  колонки  "Правды".
Выброшены только  некоторые  острые  места, особенно персональная критика по
адресу  членов Политбюро А. Андреева и Л. Кагановича, которым  было поручено
Центральным Комитетом провести  первую, "опытную" "сплошную коллективизацию"
в СССР. Я собрал  очень  много  материала о  том, как проводилась секретарем
крайкома  Андреевым  и командированным  ему  на  помощь Л.  Кагановичем  эта
"опытная расправа" с крестьянством на Северном Кавказе.  "Правда"  разрешила
мне критиковать "тезисы Политбюро",  но не практику  Андреева и  Кагановича.
Поэтому в конце статьи вместо бомбы  получился куцый хвост. Но я был доволен
и  этим. Чтобы не утомлять читателя,  я не стану цитировать  здесь отдельные
места этой статьи,  тем более, что ее содержание я уже в  основном рассказал
выше. Но  я никак  не могу  пройти мимо  той реакции, которую она  вызвала у
официальной партийной  верхушки:  сначала в  ряде статей  в "Правде"  против
меня,  а  потом  в  ИКП.  Из  критики   я   остановлюсь  сначала  на  статье
новоявленного  теоретика партии  по  национальному  вопросу - Коста Таболова
(Таболов был  членом постоянной "национальной комиссии" ЦК, потом секретарем
обкома партии в Алма-Ате, где он и был ликвидирован Ежовым и Маленковым). 26
июня 1930 года в "Правде" появилась статья ("Дискуссионный листок" ? 21),  в
которой он резко  обрушился "с позиций партии" на известного  деятеля партии
Диманштейна за его  передовую  в журнале "Революция и национальности"  и  на
меня за статью в "Правде". Вот наиболее характерные возражения мне Таболова:
     "Но  если  т.  Диманштейн  переоценил  наши  успехи,  поспешил  умалить
значение  национального вопроса,  объявил  его  в  основном решенным, то  т.
Авторханов  перегнул  в обратную сторону, смазал  наши успехи в национальной
политике.
     В  своей статье т. Авторханов пишет: "Нынешние темпы нашего культурного
и экономического строительства в национальных районах и имеющиеся достижения
не  обеспечивают  выполнения  весьма ясных  и  практических  директив  X-XII
съездов  (1920-1923  годы)  партии не  только  за  эту  пятилетку,  но  и за
ближайшие пятилетки".
     Процитировав эти слова, Таболов восклицает:
     "Итак,   даже   "за   ближайшие   пятилетки"   существующие  темпы   не
обеспечивают, по мнению т. Авторханова, успешного  выполнения  решений X-XII
съездов партии! Отсюда у т. Авторханова требование сверхфорсированных темпов
для национальных окраин, если даже они хозяйственно не целесообразны.
     Первая  ошибка  этой  формулы  т.  Авторханова заключается  в том,  что
условия самой отсталой Чечни он неправильно распространяет на все окраины.
     Во-первых,  неверно,  что  успешное  выполнение решений X и XII съездов
требует ряда  пятилеток, ибо часть решений этих съездов уже сейчас выполнена
полностью  (?!); во-вторых, т.  Авторханов отрывает национальную политику от
общей  политики партии; в-третьих, т.  Авторханов явно  замазывает громадные
достижения  в национальной политике пролетариата...  В-четвертых, недооценив
наши  успехи,  развивая  пессимизм, т.  Авторханов дает пищу  представителям
местных националистов в их нападках на партию".
     Прочитав мне такую "глубокомысленную" нотацию,
     Таболов переходит к "колхозным делам" и начинает декларировать от имени
партии, то есть от имени той "партии в партии", в которой он тогда состоял:
     "Партия  против  подмены   крупных  вопросов   политики   партии  якобы
национальными соображениями, против  преувеличения особенностей  республик и
национальных  областей,  против  замалчивания  наших  успехов. Партия против
местного национализма -  разновидности оппортунизма в национальных окраинах.
Национальный вопрос на новом этапе должен охватить такой лозунг партии,  как
ликвидация кулачества,  как  класса,  на  базе  сплошной  коллективизации...
Неправ  т.  Авторханов,  когда  противопоставляет  землеустройство   задачам
создания тозов (тоз - "товарищество по  совместной обработке земли",- А. А.)
и артелей в национальных окраинах. Авторханов пишет:
     "Если  бы  мы  начали  подходить  к  массовому  колхозному  движению  в
национальных районах с тозов и  артелей, то это  было бы  не  по-ленински  -
начать надо с простейшего и пока неразрешенного - с землеустройства".
     Приводя эту цитату, Таболов "победоносно" комментирует:
     "Землеустройство, не  ускоряющее  социалистическую переделку деревни, а
увековечивающее индивидуальное хозяйство!"
     Заканчивая  свою  статью, Таболов  решил почему-то еще  раз вернуться к
моему первому тезису, который он так "добросовестно" разобрал:
     "В своей статье ("Дискуссионный листок" No 17) т. Авторханов пишет:
     "Надо   поставить  теперь,   в  реконструктивный  период,  перед  собою
практическое, более  чем  форсированное устранение  фактического неравенства
национальностей...   Нельзя   утверждать,   что   все,   что    хозяйственно
нецелесообразно  и  не эффективно в данное  время  пролетарская революция не
делает".
     Характерно,  что  тут  же  выдвигается   требование  провести  все  это
"практически". Спрашивается, разве  мы  до сих пор решали  задачу устранения
фактического неравенства непрактически?"
     Забегая несколько вперед, хочу указать, что самоуверенный Таболов и его
друг Мехлис тут попали впросак. Каково должно было  быть их удивление, когда
они  в решении  XVI  съезда  партии  по  докладу  Сталина  прочли  буквально
следующее89:

     89 "ВКП(б) в резолюциях...", 1933, ч. II, стр. 624.

     "Партия  должна  усилить внимание к практическому проведению  ленинской
национальной  политики,  изживанию  элементов  национального  неравенства  и
широкому  развитию  национальных  культур  народов  Советского  Союза" (весь
курсив в цитате мой.- А. А.).
     "Ученый"  Таболов при  всем  своем усердии  выслужиться перед  Сталиным
все-таки не  разгадал основного смысла  моего выступления.  С  этой  задачей
блестяще справился один из "экспертов" по национальному  вопросу в "Кабинете
Сталина"  - Лев Готфрид.  30 июня  1930 года  (то  есть уже  после  открытия
съезда) он выступил в "Правде" со статьей на ту же тему.
     Таболова  я  знал лично. Знал, что он метит туда  же, куда метили тогда
совсем  не влиятельные Митин  и  Юдин  или  еще  менее их заметные Хрущев  и
Маленков, то есть в члены ЦК.
     Готфрид находился у самой цели. Если он  и  не был формально членом ЦК,
то он был чем-то большим - членом "Кабинета" самого Сталина.
     Статья  Готфрида  называлась:  "О  правильных и правооппортунистических
предложениях  т. Авторханова". Соответственно она состояла  из  двух частей:
моя  критика  практики  и  уровня  национально-культурного  и хозяйственного
строительства на  окраине  СССР  признавалась правильной,  даже  дополнялась
новыми фактами  и данными ЦК партии (это  был и прямой ответ "ура-оптимизму"
Таболова),  но  мое требование отказаться от коллективизации в  национальных
республиках  и   областях  не  только   категорически  отвергалось,   но   и
квалифицировалось  как  самый злокачественный  правый  оппортунизм,  то есть
такое  преступление, за  которое  тогда  без всяких церемоний  исключали  из
партии, снимали с работы или с учебы.
     Позволю  себе  привести  выдержки и из этой  статьи,  заранее  прося  у
читателя извинения, если они покажутся ему длинными и скучными.
     Л. Готфрид пишет:
     "В "Дискуссионном  листке" No  17 напечатана статья т.  Авторханова "За
выполнение  директив  партии  по  национальному  вопросу". Автор  совершенно
правильно  и  своевременно заостряет внимание партии на особой необходимости
именно  теперь  подвести итоги выполнения директив X и XII съездов партии по
национальному вопросу и цоставить  в нынешний реконструктивный период  перед
собою  практическое,   более  чем   форсированное   устранение  фактического
неравенства национальностей
     Имеется острейшая необходимость в  том,  чтобы  в тезисах  съезда  этот
вопрос  нашел  свое  четкое  освещение. Мы  не  согласны  с  мотивировкой т.
Авторхановым  этой  необходимости  только  как  "жертвы".  Извините,  партия
никогда так не ставила вопрос об индустриализации национальных окраин.
     Это не жертва, а единственно возможная в СССР и единственно  правильная
политика... Очень полезно  не  забывать в этой  связи  известное выступление
Владимира Ильича,  когда  он  говорил,  что  "поскрести иного  коммуниста  и
найдешь великорусского шовиниста..."
     Сопротивление  чиновнических,  бюрократических элементов госаппарата  и
хозорганов  в  коренизации  огромно  (коренизация  -  привлечение  коренного
населения в аппарат.- А. А.).
     Тов. Авторханов прав, когда указывает на весьма скромное количественное
достижение  в  этой области.  Но сопротивление идет не только по этой линии.
Когда  узбеку, туркмену, таджику удается попасть  на  завод, то  он  большей
частью  обречен  на  вечное пребывание  в  чернорабочих...  Мы  можем  смело
сказать, что внутри многих совхозов Средней Азии внешняя обстановка  очень и
очень  пахнет  колонизаторством, например,  в совхозе  "Савай"  все  местные
рабочие-националы  используются исключительно  в  качестве  чернорабочих  на
тяжелой    ирригационной    работе.   Один    рабочий-узбек    (единственный
квалифицированный),   работавший  на   сеялке,  обученный  этому   делу   на
специальных  агрокурсах, был переведен тем не  менее на  черную  работу.  На
вопрос  -  почему? - администрация ответила, что его готовили для колхозов и
мы хотим его заставить уйти в колхоз..."
     Теперь Готфрид переходит к сути дела:
     "Соглашаясь  целиком с теми вопросами, которые поднял  т. Авторханов  в
отношении   индустриализации    национальных   районов   СССР,   мы   должны
категорически      возразить      против      явно     ликвидаторской      и
правооппортунистичес-кой теории и предложений Авторханова по вопросу о путях
коллективизации национальных окраин, и в том числе Средней Азии.
     Цитируя  известное место  из  статьи  Сталина  о  нарушении  ленинского
принципа  учета  разнообразных  условий  различных  районов  СССР,  а  также
утверждая,  что  "в  национальных районах  массовые выступления  мы  имеем в
больших  масштабах,  чем  в русских", наш  автор  полемизирует по  следующим
местам в тезисах тов.  Яковлева -  наряду  с артелью:  "В некоторых  районах
незернового  характера, а также  в национальных районах  Востока, получит на
первое время массовое распространение товарищество по общественной обработке
земли, как переходная форма к артели" (тезисы т. Яковлева) .
     Тов. Авторханов в противовес  этой установке выдвигает свои предложения
о путях  подготовки к массовому колхозному  движению в национальных районах.
Он  говорит:  "Мы  думаем,  что  эта  подготовительная  работа  к  массовому
колхозному  и  тозовскому движению  должна  начаться с  самого  начала  -  с
землеустройства".  "Если  бы  мы,-  продолжает  автор,- начали  подготовку к
массовому колхозному движению с тозов, то это было бы не по-ленински. Начать
нужно с простейшего  и пока  неразрешенного  -  с землеустройства..." Уже по
этому ошибочно т. Авторханов олицетворяет  земельную реформу в Узбекистане с
землеустройством...  А что выходит, если пойти  по  пути, предлагаемому тов.
Авторхановым?  Это  означает  снятие  всерьез  и  надолго  лозунга  сплошной
коллективизации в  национальных  районах... т. к. это землеустройство  будет
землеустройством  индивидуальных  крестьянских  хозяйств,   оно  зафиксирует
статус-кво... Мы не можем также не указать тов. Авторханову на необходимость
дифференцировать  то  место  статьи, где  он  говорит,  что массовые  и даже
антисоветские выступления мы  имеем  "в  больших  масштабах  в  национальных
районах, чем в русских", ибо известно, что Казахстан и Средняя Азия  не одно
и  то  же, что именно под  руководством ЦК ВКП(б)  исправление действительно
имевших  место   политических  ошибок  в  колективизации  в  Средней   Азии,
обеспечило выполнение посевных планов... Вот почему мы не  можем расценивать
это предложение тов. Авторханова иначе, как попытку потащить партию назад, и
в сторону от генеральной линии партии, на ту самую дорожку, о которой ноют и
скулят все правооппортуни-стические элементы".
     Дав  чисто ортодоксальную сталинскую квалификацию  смысла моей  статьи,
Готфрид переходит в грозное наступление  и при этом считает себя  достаточно
компетентным, чтобы  поставить диагноз и моей личной "политической болезни".
Вот этот "диагноз":
     "Тов.    Авторханов   определенно    заболел   правооппорту-нистической
близорукостью и паническим  настроением. Он не  видит  того, что  уже есть в
национальных  окраинах, а  "не признавать того, что есть, нельзя,-  оно само
заставит себя признать" (Ленин).
     Почему мы так резко возражаем тов. Авторханову? Да хотя бы  потому, что
"время более трудное, вопрос в миллион  раз важнее, заболеть в такое время -
значит  рисковать гибелью  революции" (Ленин, из  речи на XIII съезде партии
против  тов.  Бухарина).  Предательские  уши  правых  дел мастера  торчат из
рассуждений Авторханова о путях коллективизации национальных окраин..."
     После такого выступления "Правды" слово обычно переходило к чекистам, и
там уже  с "предателями" разговаривали  другим  языком  и  при  помощи более
веских  аргументов.  Пока  что  слово было  предоставлено  Ленину, а  я  сам
поставлен  в  косвенную   связь  с  "тов.  Бухариным".   Намек  был  слишком
прозрачным,  чтобы я  мог себя  утешать.  К  тому  же, началась "психическая
атака" и изнутри Института.
     Как только  в этот день утром я  появился в  Институте, толпа из породы
Юдиных в