алось  неуверенное,  почти  кризисное положение,  когда  правые,  поймав
Сталина с  "поличным", могли бы призвать его к ответу как узурпатора  власти
не только Политбюро, но и ЦК.
     Сталин   метался  между  Молотовым  и  Кагановичем,  низы   настойчивее
требовали  разъяснения,  члены  ЦК  считали  себя   обойденными,  но  правые
ограничились  паллиативными  мерами  "торжественного  протеста".  О Бухарине
ничего не было слышно. Отдав Рыкова и  Томского на произвол Сталина, он  как
бы  пассивно мстил  им: вот  вам, простофили,  Сталин. Любуйтесь и  катитесь
вместе с ним в яму! Но чем больше росли  трудности, тем увереннее росла сила
Сталина. 5 января 1930 года Политбюро одобряет задним  числом речь Сталина и
выносит   решение   "о  темпе  коллективизации"80   по  всему  СССР.  Правые
воздерживаются. Запросы с низов и недоумения членов ЦК прекращаются.  Страна
погружается в принудительную и  кровавую коллективизацию. Победа Сталина над
ЦК - полная. Насколько он победил партию и  народ, покажут коллективизация и
"ликвидация  кулачества".   Но   тут   перспективы  -   мрачные.   Отдельные
крестьянские вспышки  в связи  с "чрезвычайными  мерами"  на хлебозаготовках
осени 1929 года  перерастают  в  грозные тучи  крестьянских бунтов  по  всей
стране -  в  Центральной  России, на  Урале,  в  Сибири,  в  Туркестане,  на
Кавказе...  Происходит второе издание  крестьянской революции  1905 года, но
без поддержки рабочих города,  при молчании интеллигенции, при безучастности
внешнего  мира...  Мужики  с  вилами   бросаются  на  первые,  для  них  еще
диковинные, советские танки (первое "боевое

     80 "ВКП(б) в резолюциях...", 1933, ч. II, стр. 792.

     крещение" советские танки получают в войне против собственного народа),
женщины - на  штыки чекистов, дети истерически  плачут на телах умерщвленных
родителей, а танки, пушки, пулеметы и штыки безжалостно и с какой-то  жуткой
планомерностью  "коллективизируют"   одних,  ликвидируют  других.   Да,  это
действительно  хуже любой войны, которая  когда-либо разыгрывалась в истории
народов и государств.
     "Оперативные  сводки" с  фронтов  этой войны  доносят в ЦК:  абсолютное
большинство  крестьянства  предпочитает   физическую  ликвидацию  начавшейся
принудительной "коллективизации".
     "Мудрый вождь" приказывает еще  и еще  раз нажать, наступить,  сломать,
разбить "кулацкий саботаж". Но все это тщетно и напрасно. Крестьяне умирают,
но не сдаются. Правда,  все это неорганизованно, стихийно, без связи и порою
безумно.  Но  каждый  миг  может объявиться новый  Пугачев,  и  тогда судьба
советской  власти - в руках  такого Пугачева. Страна - крестьянская, армия -
тоже. Революция тоже была крестьянско-солдатская, хотя ее узурпировал город,
но нынешняя  революция может жестоко  отомстить городу. Реалисты и трусы  из
Политбюро, наконец,  спохватились. Надо предупредить Пугачева. Теперь уже по
решению Политбюро  Сталин выступает с новым заявлением в "Правде" -  2 марта
1930 года. Выходит статья Сталина под фарисейским заглавием: "Головокружение
от успехов".  Оказывается, у  большевиков "вскружилась"  голова от  "больших
успехов  по  коллективизации",  и  в  этом   "головокружении"  наши  местные
организации     ("стрелочник     -     виноват"!)    начали    насильственно
коллективизировать  крестьян. "Это,-  говорит Сталин,-  является  нарушением
"ленинского принципа"  добровольности в колхозном движении".  15 марта  1930
года выходит и новое постановление ЦК, которое подтверждает статью Сталина и
во всеуслышание объявляет о "добровольности колхозного движения".
     Оба документа исключительно важны: они удостоверяют то, что происходило
в  Деревне,  и  объективно  признают банкротство  политики  ЦК  в  колхозном
движении.
     "Нельзя насаждать колхозы силой,- писал Сталин в  этой статье  и тут же
спрашивал:  - А что  иногда (!)  у нас происходит на деле? Можно ли сказать,
что принцип добровольности и учета местных особенностей не нарушается в ряде
районов?   -  И  тут  же  отвечал:  -  Нет,  нельзя   этого  сказать"...   В
замаскированных формулировках, ссылками на "огромные успехи" Сталин старался
в этой статье переложить собственную вину на местные организации. Но и тогда
было  известно, а впоследствии заявили об этом и официально, что выступление
Сталина с "Головокружением от успехов" не было добровольным, личным почином.
Оно  было  продиктовано  до   смерти  испуганным  ЦК.  Его   же  собственные
единомышленники заявили ему прямо:
     - Ты сам заварил эту кашу, ты сам должен ее и расхлебывать!
     Во второй своей статье на ту же  тему ("Ответ  товарищам  колхозникам")
Сталин,  встав  в  невинную  позу  простого   исполнителя  воли  ЦК,   прямо
признался81:
     "Иные  думают,  что  статья  "Головокружение от  успехов"  представляет
результат  личного почина Сталина. Это, конечно,  пустяки. Не для того у нас
существует ЦК, чтобы допускать в таком деле личный почин кого бы то ни было.
Это была  глубокая разведка ЦК. И когда выяснились глубина и размеры ошибок,
ЦК  не замедлил ударить по ошибкам всей силой своего авторитета, опубликовав
свое знаменитое постановление от 15 марта 1930 года".
     Сделав  это признание  о своей  "скромной роли" во "всесильном  ЦК", но
тщательно  избегая  даже   упоминания  о   своем   единоличном   приказе   о
коллективизации 27  декабря,  Сталин еще  раз делает комплимент Центральному
Комитету, без которого "трудно остановить во время бешеного бега и повернуть
на правильный путь людей, несущихся стремглав к пропасти"82 (курсив мой.- А.
А.). Сталин во главе ЦК стремглав летел бы в пропасть,  если бы  ЦК временно
не встал над Сталиным,- таков смысл этого признания. Впрочем, такой вывод из
этого  выступления  подтверждает  сам  Сталин  в   той   же   статье,  когда
констатирует, что
     "Вполне  реальна опасность превращения революционных мероприятий партии
в  пустое, чиновничье декретирование  со  стороны  отдельных  представителей
партии...  Я  имею в  виду  не  только  местных  работников, но  и отдельных
областников, но и отдельных членов ЦК".
     Сталин так заканчивает свое признание основной опасности, создавшейся в
связи с колхозными восстаниями83:

     81 И. Сталин. Сочинения, т. 12, стр. 213.
     82 Т а м же.
     83 Там же, стр. 211-212.

     "Опасность состоит здесь в том,  что  они,  эти ошибки ведут нас прямым
сообщением  к развенчанию колхозного  движения, к разладу  с  середняком,  к
дезорганизации бедноты, к замешательству в  наших  рядах... имеют  тенденцию
толкнуть нас...  на  путь  подрыва пролетарской  диктатуры"  (весь  курсив в
цитате мой.- А. А.).
     Ведь все это, собственно, было  то, против чего предупреждали  правые -
Бухарин и другие.
     Но  Сталин  не был  бы Сталиным, если бы  он и это свое очевидное  и им
самим же косвенно признанное (ошибки "отдельных членов ЦК")  преступление не
отнес  на   счет   правых.   "Левые  загибщики  являются  союзниками  правых
уклонистов",-  безапелляционно  заявляет неповторимый "диалектик"  Сталин84.
Обратимся теперь и к самому  "знаменитому" постановлению ЦК от 15 марта 1930
г.85.
     "Полученные в Центральном Комитете партии сведения,- говорится  в нем,-
о ходе колхозного движения показывают,  что... наблюдаются факты искривления
партийной  линии в различных районах СССР... В  ряде районов  добровольность
заменяется  принуждением к вступлению в  колхозы под угрозой раскулачивания,
под  угрозой  лишения  избирательных  прав и т.  п.  В  результате  в  число
раскулаченных  попадает  иногда  часть  середняков и даже бедняков, причем в
некоторых районах процент  "раскулаченных" доходит до 15, а процент лишенных
избирательных  прав  -  ДО  15-20. Наблюдаются факты исключительно  грубого,
безобразного,  преступного обращения с  населением... (мародерство,  дележка
имущества,  аресты середняков  и  даже бедняков  и т.  п.)...  (в  некоторых
районах  коллективизация  за  несколько  дней  "доходит"  с  10  до  90%)...
(происходит)  административное  закрытие церквей  без  согласия подавляющего
большинства села... и упразднение в ряде мест рынков и базаров..."
     То,  что  произошло  после  этого  в   деревне,  было  катастрофической
иллюстрацией  провала сталинской  политики.  Вот данные из разных  советских
источников,  которые лучше  всяких  рассуждений демонстрируют масштаб  этого
провала86:

     84 Там же, стр. 212.
     85 "КПСС в резолюциях...", изд. 7-е, ч. II, стр. 549-550.
     86 В. Мерцалов. Трагедия российского крестьянства. "Посев, 1950.

     Годы и месяцы Коллективизация всех крестьянских
     Хозяйств в СССР"%
     Июнь 1928 1,7
     Июль 1929 3,9
     Октябрь 1929 4,1
     Январь (20) 1930 21,0
     Март (10) 1930 58,1
     Апрель 1930 37,0
     Май 1930 28,0
     Июнь 1930 24,0
     Сентябрь 1930 21,0


     Всем этим "головокружением от успехов"  ЦК  был обязан своему "мудрому"
вождю. Но вождь вышел сухим из воды. Цель статьи Сталина и  постановления ЦК
-  временный отказ от политики  насильственной коллективизации  и ускоренной
массовой ликвидации "кулачества", чтобы спасти положение,- была  достигнута.
Политика Сталина позорно  провалилась,  основная масса крестьянства вышла из
колхозов,  деревня  успокоилась. Но  позорно  провалилась и политика правых.
Небывалые во всей истории  сталинизма шансы - шансы силой скинуть сталинский
режим  - были  упущены  самым непростительным  образом.  В  условиях,  когда
решительно  все прогнозы  правых оправдались,  в  условиях, когда почти  вся
Россия  ответила  на аракчеевскую  политику Сталина - Молотова -  Кагановича
крестьянскими бунтами, в условиях, когда сам Сталин, потеряв голову, метался
из стороны  в сторону,  в  условиях, когда  Красная  Армия,  то  есть те  же
крестьяне в красноармейских шинелях, отказывались стрелять в своих  братьев,
в условиях,  когда в местных партийных организациях царила паника, и в самом
ЦК  растерянность  и  неуверенность,- в этих условиях единственно правильной
политикой  была бы  политика  демонстративного  разрыва  со  сталинским  ЦК,
политика апелляции к народу. Правда,  позже,  на своем процессе в марте 1938
года, Бухарин заявил, что он обманывал ЦК, подавая заявление о  лояльности с
тем, чтобы подготовить  и возглавить крестьянские  восстания в стране против
сталинского режима.  Это была чудовищная неправда, вложенная в уста Бухарина
самими  чекистами.  Но  зато верно  другое. Среди рядовых членов  оппозиции,
среди  московских групп  были люди ("активисты"), которые требовали от своих
лидеров энергичных действий  по  свержению Сталина,  пользуясь крестьянскими
бунтами и банкротством сталинской политики.
     Как отвечали лидеры на эти  требования? Читатель уже знает, как отвечал
на это Бухарин. Укажу еще и на  другую, не новую, но весьма  характерную для
сталинской  политики  черту  -  на  умение  маневрировать  между  "кнутом  и
пряником". Каждая репрессия  широкого масштаба в СССР  всегда сопровождалась
определенными материальными подачками. Так было и сейчас. Но цель подачек на
этот раз  была  другая  -  если  не  вышло  кнутом,  так  заманить  крестьян
"пряником" в  те самые колхозы, против которых они столь решительно  и  пока
успешно восстали. В цитированной  выше статье "Ответ товарищам  колхозникам"
от 3 апреля 1930  года (кстати сказать, никаких вопросов Сталину  колхозники
не  задавали  - они были выдуманы самим  Сталиным  для его излюбленной формы
"изложения") Сталин довольно ясно говорит об этом "прянике"87:
     "На днях Советская власть решила освободить от  налогового обложения на
два года весь  обобществленный рабочий скот  в колхозах (лошадей, волов и т.
д.),  всех коров,  свиней, овец и  птицу,  находящихся  как  в  коллективном
владении колхозов, так и в индивидуальном владении колхозников.
     Советская  власть решила, кроме того,  отсрочить к концу  года покрытие
задолженности  колхозников  по  кредитам  и  снять  все  штрафы  и  судебные
взыскания, наложенные до 1 апреля на крестьян, вошедших в колхозы.
     Она решила,  наконец, обязательно  осуществить  кредитование колхозов в
настоящем году в размере 500 миллионов рублей".
     Тут же для еще большей ясности Сталин добавляет: "Этих льгот не получат
крестьяне, ушедшие из колхозов". Но каким  же образом могут и эти  крестьяне
получить такие великодушные и щедрые "милости" Сталина?
     Сталин  прямо  отвечает:  "Только  возвращением  в  колхозы  могут  они
обеспечить  себе  получение  этих  льгот".  Я  не  хочу  предвосхитить  свое
дальнейшее изложение, но я должен сказать в связи с этим и о том, что Сталин
сознательно умолчал  -  постановление ЦК об  этих льготах Для колхозников  и
возвращавшихся в колхозы было ринято вместе с  другим постановлением, до сих
пор не публикованным, но строго проводившимся в жизнь -

     87 И. Сталин. Сочинения, т. 12, стр. 222.

     о применении серии налоговых и  экономических репрессий  по отношению к
тем  "беднякам  и  середнякам"  в деревне, которые отказываются  добровольно
войти в колхозы. Коротко  -  весь  смысл "мирных" репрессий сводился к тому,
чтобы упорствующие крестьяне  ясно  осознали  и  заявили: "Жить вне  колхоза
просто   невозможно!"   Хотя  колхозы  все  еще  "бумажные",  но   сам  факт
номинального нахождения  в колхозах  освобождает крестьян  от  ряда  высоких
обложений и  налогов,  да  еще  они  получают  кредит (в  деньгах, ссудах, в
сельскохозяйственном  инвентаре   и  т.  д.).  Совершенно  другое  создалось
положение у  единоличных крестьян -  сегодня номинально свободных, но завтра
так же  обреченных на колхозное ярмо, как  и нынешние "передовики".  Поэтому
прав был Сталин, когда в  той же статье писал: "Крестьяне допускают  ошибку,
уходя из  колхозов". В конечном счете и сами крестьяне скоро поняли эту свою
"ошибку".  Жестокая  действительность  нанесла  смертельный удар ил люзии  о
возможности оставаться вне колхоза. Стало ясно, что имеются только два пути:
один путь - в колхоз, с  широкими обещаниями "счастливой жизни"; другой путь
- в Сибирь,  где безжалостный  НКВД находится в  вернейшем союзе  с  суровой
природой. Третьего пу не было.
     Такой   скандальный   провал  политики   коллективизации  который  ясно
предвидели   и  о  котором  безуспешно  пре   дупреждали  бухаринцы,  вызвал
величайшее  замешательств  в  рядах партии.  Все видели  и  чувствовали, что
статьи  постановления ЦК - это  просто громоотводы против наэ лектризованной
до предела и в партии, и в стране атмосфе ры.  Трудно было бы найти в партии
мало-мальски  мысляще!  го  человека,  который  бы не  повторил  слов М.  И.
Калинина сказанных им, по свидетельству Л. Троцкого, по другому поводу:
     "Сталин может завести нашу телегу в такую пропасть из которой никому из
нас не выбраться".
     Но в том-то и заключалась другая характерная черта Сталина, что, заведя
однажды  партийную  телегу в какую либо пропасть,  он  выходил  оттуда через
трупы тех, кого  в  свое время  железной рукой в нее запрягал. Так  поступил
Сталин и на  этот раз. Несмотря на то, что  крестьянство бун товало  по всей
стране,  несмотря  на то, что  партийная  масса  стала в явную  оппозицию  к
политике ЦК, несмотря  на то, что даже  ортодоксальнейшие члены ЦК и ЦКК  на
мест требовали  обсуждения  чрезвычайного  положения  на чрезвычайном съезде
партии,  Сталин - Молотов  - Каганович не удосуживались даже  созвать пленум
ЦК.  Не  созывали  они   съезда  или  пленума  ЦК  именно  в  силу  этих  же
обстоятельств.
     Между тем срок очередного пленума ЦК уже наступал. Устав партии гласил,
что "Центральный Комитет имеет  не менее  одного  пленарного заседания в два
месяца"88.
     Последний  пленум был 10-17 ноября 1929 года, сейчас прошел уже январь.
Но  прошел не  только январь, а прошло почти  восемь  месяцев, пока Сталин и
сталинцы решились  на  созыв пленума  ЦК,  в  котором они  были в абсолютном
большинстве  на последнем, ноябрьском пленуме, когда они  громили бухаринцев
только за то, что те предупреждали против опасной "пропасти".
     Сталин,  конечно,  был  прав,  отказываясь  от созыва  пленума.  Теперь
последний   фанатик  из  его  собственного  окружения  видел,   что   партия
провалилась на коллективизации из-за Сталина и его  "ближайших соратников" и
что лично он и его друзья должны ответить за этот провал перед пленумом.
     В  этих условиях созвать собрание  высшего учреждения партии  - значило
совершить политическое самоубийство. Сталин был последним в составе  ЦК, кто
был бы способен  на этот отчаянный  шаг.  Он избрал испытанный  путь  - путь
аппаратной расправы с теми из своей же среды, которые толкали Сталина на это
самоубийство.  Аппарат  ЦК, собственно "Кабинет  Сталина" и  Секретариат, по
всей стране приступил к перетасовке партийных карт, в течение которой начали
выходить из игры  не только простые козыри, но и  грозные партийные  тузы, в
том числе те же  предположительно  опасные члены  ЦК и  ЦКК на  местах  и  в
центре.  Были сняты  с  партийной  работы десятки руководителей  областей на
Украине,  в  Белоруссии,   на   Волге,  в  Сибири.  Было  сменено  партийное
руководство  туркестанских  республик,  республик  Закавказья,  республик  и
областей Северного Кавказа. Сменили даже московское областное руководство во
главе с Бауманом, бывшим до сих пор вернейшим человеком Сталина, который был
недавно выдвинут туда прямо из самого "Кабинета Сталина", сначала заведующим
деревенским отделом, а потом секретарем МК.

     88 Устав ВКП(б). "Правда", No 140(3369), 26.6.1926.

     Обвинение   против  всех  стандартное:   "левые  загибы"  в  проведении
"генеральной линии партии" по коллективизации. Другими словами, Сталин одним
выстрелом  убивал  сразу  двух  зайцев  -  ликвидировал своих  потенциальных
критиков в составе ЦК  и на  местах, наделив  их новой криминальной  кличкой
"левых  загибщиков",  а  перед  крестьянством  и  рядовой  партийной  массой
реабилитировал  себя переложением собственного  преступления на голову своих
добросовестных исполнителей.
     На  место  снятых редко  назначались  местные  люди.  Но  и  из  Москвы
посылались   преимущественно   те,   кто   прошел   стаж  партийной   работы
непосредственно в аппарате ЦК или ЦКК (заведующие и заместители отделов ЦК и
ЦКК, инструктора  разных отделов, "эксперты" из  "Кабинета Сталина"), или из
высших партийных школ при ЦК (Коммунистические университеты имени Свердлова,
имени Сталина, курсы марксизма, Институт красной профессуры) .
     Одновременно  "Особый сектор" ликвидировал  и всякие  следы сталинского
преступления - все директивы ЦК по коллективизации от конца января 1930 года
были  срочно  возвращены обратно  в  ЦК через фельдъегерскую  связь НКВД  из
"спецсекторов" обкомов, крайкомов и ЦК национальных компартий и, может быть,
уничтожены. Даже в позднейших партийных публикациях ни одна из этих директив
не увидела свет, что,  конечно, вполне естественно. Именно  в директивах ЦК,
подписанных лично Сталиным,  за  январь и февраль  фактически аннулировалось
известное   постановление   ЦК   в  начале  января   1930   года   о  "темпе
коллективизации",  согласно  которому  коллективизация  в  СССР должна  была
проводиться "планомерно" и в течение почти пятилетнего срока, в  зависимости
от  районов.  Под  влиянием первого  азарта  дутых  "встречных  планов" или,
выражаясь  словами Сталина, в  "головокружении от  успехов",  сам же  Сталин
требовал теперь "более ускоренных темпов коллективизации".
     За  указанный  период  времени  последовало  несколько таких  директив,
которые теперь считали  удобным сжигать, вместе с их вольными или невольными
исполнителями.  Даже   больше.   Очень  многие  из   местных   руководителей
поплатились  своей  партийной  карьерой   за  то,  что  либо  уклонились  от
проведения их в  жизнь, либо  просто не  поспевали  за "колхозными  темпами"
Сталина. Их Сталин снимал как "правых оппортунистов на практике".